Ночь страха

      Евгений вышел из машины. Дверца приглушённо хлопнула за ним, как бы оповещая хозяина о том, что автомобиль закрылся. Прохладный ветер ударил в лицо, запах гнили и сырости забрался в нос, моментально вызывая стойкое отвращение к этому месту. Под ботинками неприятно хлюпало, когда Женя шёл к назначенному месту. За спиной у него болталась спортивная сумка, из которой торчали острозаточенные колья. Кривые ветви-руки кустов протягивались к парню, мешая тому идти дальше, и как будто пытались остановить его, защитить от чего-то. Совы тихо ухали в тёмном лесу, поблескивая в черноте своими золотыми глазами.       Сначала можно испугаться и подумать, что кто-то потусторонний смотрит на тебя из самой тьмы, но потом ты лишь отмахиваешься от этого и говоришь сам себе, что там нет никаких жутких монстров. Да, наверное, так делал каждый человек, когда боялся темноты, точнее, того, что может скрываться в ней.       Парень шумно выдохнул, поправляя съехавшую с плеча сумку, и огляделся. Вдалеке виднелись когда-то позолоченные купола, которые, к слову, не могли скрыть даже самые высокие ели в этом лесу, старенькой церкви.       На небосклоне засияла полная серебристая луна, освещая небольшой клочок земли без деревьев. Зловещий и густой белый туман окутал небольшую, но высокую церковь, которая стояла в центре поляны и подпирала своими куполами темное небо. Она совсем не вписывалась в этот пейзаж, как будто кто-то нарочно выстроил это здание здесь и заставил его постареть сразу лет так на сорок.       Сломанное дерево торчало из церкви, где-то были видны небольшие трещины и чёрные провалы дыр. На куполах уже стёрлась вся позолота, перевёрнутые кем-то кресты поблёскивали при свете серебристой луны. На прогнившем и отсыревшем крыльце сидели две фигуры: одна сгорбилась над чем-то, а вторая что-то упорно чистила.       - Воду святую взял? - спрашивает первый, слегка поворачивая голову так, чтобы собеседник лучше его расслышал. - А как же, - Евгений повертел в руках магнум, придирчиво осматривая оружие со всех сторон. - Ты уверен, что этого нам хватит? - он кивает в сторону валяющейся рядом сумки, из которой торчали те самые заточенные колья, а внутри между ними затерялись литровая бутылка со святой водой и несколько небольших крестов. - Как мне известно, здесь должно быть всего лишь пять или шесть тварей. По идее, этого должно хватить, - Олег поднимает голубые глаза на белую луну, нависшую прямо над ними, мысленно решая, что им уже нужно готовиться.       Что-то ему подсказывало, что кто-то наблюдает за ними из леса. Вдруг из закрытой церкви, прямо за их спинами, послышался грубый колокольный перезвон. Евгений слегка вздрогнул всем телом, глядя через плечо на заколоченную дверь, будто стараясь что-то рассмотреть в небольших трещинах на ней. Ещё один неприятный перезвон. Он режет уши, хочется закрыться от него, убежать, забыть навсегда.       - Олег, разве церковь может звонить сама? - голос у него слегка подрагивал, парню вдруг резко стало холодно. - Если только в ней кто-то есть, - брюнет отобрал у ошарашенного таким ответом Жени второе оружие, вставил в магазин одну пулю, практически не глядя, выстрелил себе за спину из-под руки.       То, что находилось прямо за ним, неприятной массой с характерным жутким утробным рычанием рухнуло на холодную землю. Сразу же поднялся в воздух трупный запах.       Олег невозмутимо поднялся и спустился с крыльца, совсем не обращая внимания на испуганное лицо своего напарника, вытащил из валявшейся сумки фляжку с водой, крест, отошел и начал выливать воду на землю. Аккуратно, медленно, следя за тем, чтобы ни одна лишняя капля не впиталась в ещё не успевшую оттаять внутри землю.       Парень решил больше не сидеть рядом с проклятой и пугающей церковью, поэтому поднялся, не забыв взять с собой любимый магнум, и на ватных ногах побрёл к Брейну. Скорости ему прибавил ещё один неожиданный перезвон в колокола, который разрезал оглушительным звучанием резко наступившую в округе тишину. В кустах подозрительно больше не копошились мелкие звери, не ухали совы на деревьях.       - Что ты делаешь? - Женя постарался придать своему голосу больше уверенности, но у него это плохо получилось. - Ты боишься. Твари это чувствуют, - не ответив на вопрос, сказал Олег и косо глянул на стоящего за спиной подрагивающего напарника, потом, закончив со святым кругом, небрежным жестом руки "пригласил" туда сначала парня, а следом шагнул за границу сам.       Вдруг церковь вспыхнула тёмно-бардовым огнём. Тот каким-то демоническими языками вился в небо, и казалось, что вот-вот подожжёт луну, что практически скрылась за тяжёлыми облаками. Противный звон колоколов становился всё громче и быстрее; ветер усиливался, шумел в ветвях кривых деревьев и завывал в щелях между гнилыми досками, но через мгновение все резко прекратилось. Стихло. Но эта тишина не предвещала ничего хорошего.       Олег приготовил свой коротыш, заранее зарядив его серебряными пулями. Женя сделал тоже самое и со своим оружием, прислонившись спиной к спине брюнета.       Евгений чувствовал, насколько напряженно чужое тело, и видел, насколько сосредоточенно лицо. Брейн же с легким прищуром всматривался в черноту леса, пытаясь там что-то разглядеть, а потом вдруг наугад (а наугад ли?) выстрелил в ближайший куст.       Из него тут же с нечленораздельным криком выбежало очень странное существо. Оно больше было похоже на маленького карлика с длинными руками. Ноги его имели слишком маленький размер, поэтому парень не сразу и заметил их в пожухлой траве. Лицо существа было сильно обезображено. Огромный рот с несколькими рядами острых и кривых зубов, маленькие и чёрные глаза, бездушные. Нос он так и не смог рассмотреть. А может, того и не было вовсе?       Тварь начала метаться по поляне туда-сюда, когтистыми руками раздирая голову с грязными жиденькими волосенками, и невыносимо истошно кричало, стонало, выло. А потом вдруг оно упало так же резко, как и выбежало недавно из кустов. Просто повалилось на землю лицом вниз, не дыша и не дергаясь в предсмертной агонии.       - Он ещё жив, - уверенно прошептал Олег, подготавливая свой короткий карабин к новому выстрелу.       После этих слов тело, которое до этого лежало неподвижно и, по сути, уже должно было быть мертво, взмыло в воздух и бесформенной тушей полетело прямо на парней. Но оно отлетело от невидимой стены заговоренного круга и вновь упало на сырую траву, скорчившись от боли.       Женя же чуть не повалился на землю от неожиданности, потому что явно не был готов к такому неожиданному выпаду со стороны, казалось бы, мертвого существа. Олег же продолжал стоять с совершенно каменным выражением лица, как будто это действие совсем его не испугало.       - Чт… Кто это был? - Гоблин. Серебро его, к сожалению, не берёт, но всё же заставляет почувствовать все «прелести жизни».       Существо вмиг поднялось на свои коротенькие ножки и начало громко и безумно смеяться, запрокинув голову назад и пугая птиц и зверей. Ещё раз глянув на стоящих в кругу людей, оно унеслось обратно в глубь леса. Это был лишь спектакль, показуха. Он проверял их.       Где-то во тьме тут же завыли волки. Но так показалось лишь на первый взгляд. На самом деле вой был грубый, злой и противный, похуже перезвона злосчастных колоколов. Он заставлял скручиваться уши в трубочку, практически заставлял закрывать их ладонями.       Из лесу показались ужасные морды. Создавалось ощущение, будто кто-то налил на них царской водки. Вервольфы. Глаза их отливали красным пламенем, внушавшим Евгению неописуемый ужас. Огромное и мускулистое тело с редким и явно жестким волосяным покровом. Некоторые части тела были чем-то разодраны, с них в некоторых местах слезала огрубевшая кожа или даже бурое мясо, оголяя кости. Моментально захотелось убежать из этого места как никогда. И желательно живыми.       Полу-волки стали кружить вокруг, принюхиваясь и неотрывно наблюдая за действиями напряженных парней. Женя сильней прижался к спине стоящего позади Олега, как будто искал у него защиту от этих пронзительных алых глаз. От тварей противно пахло металлом, гнилью и тухлыми яйцами. Одна из них попыталась кинуться на брюнета, видимо, стараясь отхватить кусок побольше, но получила в лоб лишь пулю, прошедшую череп насквозь. Остальные оборотни утробно взвыли, потом стали громко рычать и покрываться большими язвами и нарывами. Они стали прыгать на невидимую стену, рыть землю под круг, стараясь во что бы то ни стало пробраться к желанному позднему ужину. Их глаза отражали лишь безумие и гнев, как будто им был очень важен только что погибший сородич.       Напарники пытались отстреливаться, но тварей, что обступили круг, только прибавлялось. Олег не успевал следить за всеми прибывающими полу-волками, поэтому все свое внимание сосредоточил на стрельбе, из-за чего не сразу заметил, как Евгений, неожиданно увлеченный бойней, довольно далеко отошёл от него, встав почти рядом с границей. Вервольф выловил подходящий момент, капнул землю и вцепился в предплечье парня острыми зубами, наваливаясь всем весом и стараясь вытащить его из круга. Женя закричал, выронив магнум из ослабевших рук. Брюнет среагировал практически мгновенно. Схватив друга за здоровую руку, он выстрелил твари куда-то в район сердца. Она тут же расцепила челюсти, выпуская руку человека и падая рядом с кругом, медленно умирая в агонии.       Парень упал по инерции в объятья Брейна, цепляясь здоровой рукой за его темную куртку. В душе царил неописуемый страх, боль неприятными импульсами ходила по всему телу, а разум окутал вязкий ужас. Он только что чуть не умер.       - Покажи руку, - до парня не сразу дошёл требовательный голос, который просил ему что-то показать.       Что именно? Свое сердце, свои чувства или всё-таки свою раненую руку? Евгений медленно протянул руку, тут же оседая на холодную землю и тем самым заставляя опуститься за собой Олега. Тело дрожало от переизбытка эмоций и невыносимой боли, а виски сжимала неизвестная сила. Может, он уже все же умер?       - Олег, сколько у тебя патронов? – задал странный, но почему-то понятный вопрос парень. – У меня уже ничего не осталось. - Один.       Над кругом зашуршали крыльями летучие мыши, закрывая собой и без того тусклый свет луны, что уже практически потерялась в гуще темных облаков. К оборотням добавились из леса облезшие вурдалаки, какие-то трупы. Вся эта нежить ползала практически вплотную к святому кругу, с каждой секундой терявшим свои защитные свойства. Но Женю это уже не волновало. Он медленно умирал от яда, который был на зубах у вервольфа, и глубокой раны. В глазах уже всё плыло, становилось то жарко, то холодно.       - Олег, знаешь... я тебе так и не успел... сказать, - запинаясь, начал он и уткнулся носом в чужое плечо, прижимаясь из последних сил как можно ближе, стараясь унять бешено колотящееся где-то в горле сердце. – Может, ты этого... не примешь, но я умру... со спокойной душой...       Он резко для своего состояния поднял голову, отчего моментально потемнело в глазах, и практически наугад коснулся губами губ брюнета. И только спустя пару секунд, когда лицо опалило от резко выдохнутого воздуха, Женя понял, что натворил, и вмиг отпрянул назад, покачиваясь. Он ожидал сейчас всего, даже оставшуюся в магазине пулю в лоб. Но сильные руки моментально нежно привлекли его обратно, а в его губы впились чужие, теплые и такие тайно желанные.       Их поцелуй вышел коротким, отчаянным, жадным и... Олег кусал чужие губы, получал уже слабый ответ... И до слез безнадёжным.       Последнее, что успел сказать Евгений, по приподнятой от улыбки щеке которого медленно стекала слеза, короткое «Спасибо». Губы его похолодели и стали приобретать слабый синеватый оттенок, руки перестали мелко трястись, навсегда замирая, а глаза, что остановились и остекленели, больше не отражали жизни. Душа, которая только что была в этом теле, вмиг покинула его, оставляя теперь лишь одного живого человека наедине с самим собой и жуткими тварями. Те почувствовали запах смерти и взвыли пуще прежнего. Им не терпелось оторвать хоть кусочек.       Олег закрыл мёртвые глаза ладонью, в последний раз прижавшись на пару минут губами к холодному лбу. Воспоминания накрыли его с головой. И столько хорошего было связано с этим парнем у него в руках, столько светлого и дорогого сердцу, что невольно у самого покатились слезы. И столько пришло в голову запоздалых слов и признаний, так стало стыдно на себя за упущенное время и отдельные моменты. Даже сейчас он не успел признаться, что любит. Не смог сказать тогда, не смог и сейчас.       Одной рукой прижимая к себе безвольное и уже холодное тело, второй он подтянул к себе свой коротыш, ловко вставил резервную пулю из маленького кармашка на груди. Он понимал, что до рассвета ему не дожить в любом случае. Да и не хочет он жить без Евгения, не хочет корить себя всю оставшуюся жизнь за то, что попросил его пойти с ним на этот изначально пахнущий плохо заказ, что не успел признаться, в конце концов.       Подставив дуло к виску не дрогнувшей рукой, он нажал на курок.

***

      Рассвет.       Первые лучи золотистого солнца медленно скользили по верхушкам деревьев, по куполам старенькой церкви. Иней, что ещё остался с морозной ночи, красиво переливался в утреннем свете. Первые птицы коротко щебетали то тут, то там на ветвях древних елей.       На поляне, меж пожухлой и примятой кем-то травы, лежат очень близко два тела. Их было сначала сложно заметить в слабом зареве от солнца и густой тени вековых деревьев, но потом, приглядевшись, можно увидеть две головы, слегка покусанные руки и ноги. Возле церкви разбросаны кресты, порванная огромными когтями сумка, а на дороге неподалеку покорёженная машина.       И не вписывающийся во весь этот антураж уныния, скорби и разгрома живой человек, который вышел откуда-то из глубины леса. На нём была чёрная мантия с накинутым на голову капюшоном, от чего лица почти не было видно, разве что растянутый в ухмылке рот с поблескивающими жемчужными клычками. В руке он держал небольшую фотографию.       - Олег, а ведь ты мне очень нравился. Красивый, сильный, выносливый, холодный, апатичный. И ты вот так мне отплатил мою симпатию... - молчание. - Скоро сюда уже приедет Алекс проверять свой... мой заказ. Так и быть, я позволю ему закопать вас обоих, но лишь из-за большого моего уважение к тебе, Олег, - он присел на корточки, отчего его длинный черный плащ заструился по земле, возле двух тел. Он осматривал их и чему-то слегка криво улыбался. – А ведь ты любил его... Твоя воля.       Он вновь встал, бросая слегка помятую в сжатом кулаке фотографию рядом с мертвым телом Евгения. Снимок упал изображением вверх.       Улыбчивый Женя что-то рассказывал смешно нахмурившемуся Олегу, при этом весело щурясь. Выглядело это очень забавно и даже мило со стороны. А еще рука парня лежала на груди напарника, прямо напротив его сердца, но никто тогда не придал этому значения. Никто, кроме фотографа с жемчужными клычками.       Прохладный ветерок раздувал на совершенно пустой поляне вырванную недавно траву. Прошелся по земле, перевернул звучно колыхающееся фото. На оборотной его стороне виднелась косая надпись синей ручкой.       «Олегу и Жене от Биомода».