Ангелы здесь больше не живут.

В этот зимний вечер Екатерина была внутренне истощена: вновь разговор на повышенных тонах со своевольной императрицей, вновь упрёки супруга, вновь презрительные взгляды придворных...Она ужасно устала, но существовало единственное место, где она чувствовала себя спокойно - это ее комната, ее неприступная крепость. Княгиня медленно вошла в просторные покои и сразу же распустила столь неудобную прическу вытащив все шпильки и маленькие заколочки. По плечам мгновенно полились волны черных, густых завитушек отливающих блики свечей стоящих на столе. После этого Екатерина Алексеевна подошла к огромному окну одним рывком распахнула его настежь и села на подоконник дыша морозным воздухом. Ледяной ветер развивал ее длинные кудри, а на смоляные ресницы падали крупные хлопья снега, некоторые из них она ловила рукой и загадывала желание. Её единственной мечтой было забрать своих детей и уехать навсегда в родную Пруссию, где ее бы никто не нашел, и не вспомнил, что есть Великая княгиня Екатерина Алексеевна, но мозг старательно напоминал ей, что этого никогда не случиться и нельзя слепо жить мечтами. Екатерина совсем утонула в своих воздушных замках вспоминая последний день рождения своего сына, рождение дочери и прибывала в сладких грезах, но ее мечтаниям помешал громкий стук в дверь. Екатерина спрыгнула с подоконника и поспешила открыть дверь позднему гостю. На пороге стояла фрейлина Екатерины Елизавета Воронцова с носовым платком в руках и небольшой бумажкой, которую она скомкала, как только могла. - Что-то произошло, Елизавета Романовна? - Екатерине показалось, что фрейлина была взволнованна и печальна, но не хотела ей этого показывать. - Екатерина...Екатерина Алексеевна, только не плачьте! - Глаза Елизаветы часто бегали, не желая остановиться на княгине. - Говори же! Быстро! - в этот момент женщина поняла, что произошло, что-то ужасное, но каждая секунда ожидания казалась еще более страшной, ведь воображение рисовало такие ужасные картины, как бунт, смерть императрицы, войну или бушующую стихию. - Анна Петровна...Девочка скончалась! Вам не говорили, но она очень сильно болела последнюю неделю и вот сейчас...- Фрейлина не успела договорить, как в этот момент Екатерина неистово закричала не стесняясь того, что в комнате кто-то был, да и слышало ее сейчас половина дворца. - Нет, ты лжешь, Лизка! Нет! Моя девочка...Она не могла умереть! - В глазах Екатерины помутнело и казалось, что сейчас она готова ударить принесшую жуткую весть фрейлину, лишь бы та призналась, что гнусно шутила или врала. - Но у Вас ведь еще есть Павел Петрович! - не понимая горя женщины проговорила Елизавета. - Ах, да! - девушка протянула Екатерине ту помятую бумажку- Елизавета Петровна очень расстроена смертью внучки, даже сильно соболезнует Вам и по доброте своей выделила сорок тысяч рублей. - Елизавета сунула листок в руки Екатерины, но вторая будто и не слышала Воронцовой и вместе с листком медленно сползала по стене ища руками опоры. Из ее глаз быстрыми каплями лились слезы, которые она глотала или старалась вытереть, а лицо было мертвенно белым, будто это она только что умерла. Екатерина хлопала бледными губами пытаясь, что-то сказать, но у нее получались лишь немые всхлипы. Собрав все силы женщина спокойно и даже нежно проговорила: - Ангелы не могут жить в этом дворце...Это не их дом...Ангелы здесь больше не живут.