***
Мирон стоял, облокотившись спиной на дверцу пустой кабинки туалета, сцепив позади руки и вытянув ноги перед собой. Он не мигающим, задумчивым взглядом смотрел куда-то между раковиной и подвешенной рядом на стенку мыльницей. Мужчина упрекал себя за то, что тратит время на глупые детские игры, придуманные Денисом, в то же время пытаясь понять, что же хочет сказать ему этими вызывающими фотографиями парень. В том, что фото и подписи предназначены именно Мирону, не сомневался, похоже, никто, настолько прозрачны были намёки. «Русский иммигрант? Ебать ты говоришь загадками, парень!» Что значит преждевременный запой, в который Денис отправился без Мирона? Фото, Инстаграм, бабы… Бабы, Инстаграм… Лицо мужчины вытянулось, на пару секунд он замер, а потом начал тихо смеяться. Всё теперь ясно с этим мальчишкой! Удивительно, как он сразу не догадался! «Провожу вечер без симпатичных лиц противоположного пола…». Денис просто ревновал. Ревновал Мирона к Оле, солистке из группы «Серебро», с которой тот недавно опубликовал пару снимков в Инстаграм; мелкий и решил отомстить, да ещё с таким юношеским размахом! — Деньги ему девать некуда… — пробормотал мужчина, всё ещё улыбаясь своей сообразительности. Он легко оттолкнулся от тёмно-зелёной дверцы кабинки туалета, подошёл к раковине и начал мыть и без того чистые руки. Ему было неприятно смотреть на фото Дениса с разными потаскушками, как он их назвал про себя: парню и вправду удалось задеть его, но совершенно без повода, ведь Мирону общение с Олей нужно было по работе! Он хотел, чтобы девушка свела его с одним крутым режиссёром, которого Оксимирон хотел заполучить для своего нового клипа. Поднимавшееся раздражение ушло, глупое сердце прекратило волноваться по поводу возможной измены Дениса. Смешно, ведь в том же самом он беспочвенно обвиняет Мирона! Из-за того, что парень заставил его поволноваться, мужчина решил как-нибудь ему отомстить, и такая возможность предоставилась ему очень и очень скоро.***
В этот же день был концерт, который стал завершающим в туре Оксимирона, и он выдался просто феерическим. Толпа у сцены неистовствовала и своими тянущимися руками, казалось, готова была разорвать рэпера на части. Он был в восторге и на время забыл об Инстаграме и нелепых обидах: на сцене он был в своей стихии, чувствовал себя как рыба в воде, выкладывался на 100%, особенно при такой мощной поддержке зала. — И так каждый божий день: больше денег, больше дел, больше дев, больше де-мо-нов!.. И как из кожи не лезь… Под конец дня неразлучные друзья-артисты (Паша, Ваня, Porchy и Мирон) еле доплелись до своих номеров, расположенных неподалёку друг от друга. Каким-то чудом Мирону хватило сил на душ, после чего он дополз до кровати и повалился на неё, чувствуя вселенскую усталость. Сон сразу же одолел мужчину, но через некоторое время его разбудил настойчивый звонок телефона, который не желал замолкать даже спустя пять минут. — ЧТО, — спросонья хриплым голосом выдохнул в трубку мужчина, не удосужившись прежде посмотреть, кто это; мало того, он даже не смог разлепить глаза. — Ой-йой, блять, — еле проговорил на том конце Денис, явно пьяный, — Нахуя было так кричать? У меня голова раскалывается… А ведь это ещё не похмелье. — Из змей венок ему сделал, и с той поры этой дикой добычей обвивает менада чело, — не без удовольствия процитировал нечто, ведомое только ему Мирон, слабо улыбнувшись: что ж, Денис жив, у него хватает сил злиться, а значит, он более-менее в порядке. Слышать его голос было необычайно приятно, но, даже не смотря на это, мужчине хотелось повесить трубку и снова отправиться в блаженное царство Морфея. — Что-о? — Все мы верим, что поклоняемся Дионису, но Немезида всем нам устраивает беспощадную вендетту за это, — «пояснил» свою отсылку Мирон. — Хосспади, сколько раз я говорил тебе про заумную хуету, а ты все равно за своё… Но ведь не когда я в говно, придурок! Нет, поставьте, это очень дорогая китайская ва… — на заднем фоне послышался звук разбивающегося фарфора об пол, — …за. А-а, возьмите себе! — великодушно крикнул кому-то Денис, потом послышалось, как он неуверенными шагами поднимается вверх по лестнице. «Видимо, он в своём доме, — подумал Окси, массируя свободной рукой веки, чтобы открыть глаза и посмотреть сколько времени, — сейчас попросит приехать». От этих мыслей сжалось сердце — хоть Мирон и решил проучить Дениса, он бы всё равно приехал, если бы Денис попросил и была такая возможность; приехал бы и надавал пиздюлей, но приехал, а сейчас… Совсем другой город — тысячи километров на поезде это не пара кварталов на такси. — У меня ту-ут… — звук открывающейся двери, — мисс Екатеринбурга! Скажи что-нибудь, — опять кому-то в сторону, — Она уснула, но она тут. Сейчас-с фото пришлю… — послышалась какая-то возня, — не могу мобильный найти… Мирон молчал. Конечно, он мог бы сказать, что свой мобильный мелкий держит в руке, но ему не хотелось, чтобы он разъединялся, и уж тем более не хотелось получить фото спящей мисс Екатеринбурга. Слушать этот пьяный бред было очень неприятно, даже оскорбительно, но Мирон слушал, потому что этот пьяный бред нёс родной, спасительно-родной голос, которого он не слышал уже довольно давно. Ночь, темнота и тишина делали голос Дениса громче, отчётливее, позволяли сосредоточится на интонациях, запинках и посторонних звуках, летящих из трубки. — …гроза началась, — проговорил Денис, громко захлопывая дверь и ложась на кровать. Мирон искренне понадеялся, что парень лёг один, а не рядом с «мисс Екатеринбурга». Он молча смотрел на тёмный потолок, чувствуя, как в душе разливается какая-то опустошённость: уголки губ потянулись вниз, свободная рука бессознательно смяла в кулаке прохладное одеяло. Тёмная-претёмная ночь окутала весь город; настолько тёмная, что через занавески в комнату не поступало никакого света, и Окси не было видно даже силуэтов мебели, учитывая то, что глаза уже привыкли к темноте. — Слушаешь, да? — по звукам можно было подумать, что Денис перекатывается по кровати, — Гроза началась, — повторился он и замолчал. По непонятным причинам Денис боялся грозы. Глупая, детская фобия, но мелкий так злился и обижался, если Мирон посмеивался над ним по этому поводу, что мужчина уже прекратил как-либо комментировать это, просто принимал как есть страх Дениса и старался по возможности находиться рядом в моменты «опасности». Парень молчал так долго, что Мирон забыл про телефон и успел задремать, а когда Денис заговорил снова, проснулся, забыв, где он, и решил, что мелкий находится с ним рядом на одной кровати. Когда мужчина завертел головой, пытаясь зацепить его взглядом, горячий телефон упал от уха куда-то к шее, напоминая, что они не рядом. Быстро найдя мобильный рукой и заново кладя его рядом с ухом на подушку, Мирон устало вслушался: — … и ресницы у неё длиннее, и грудь больше, и талия осиная просто, и вообще она модель и просто красавица. Знаешь, я женюсь на ней, — при этих словах мужчина широко распахнул глаза, хоть он уже давно потерял нить разговора, и понятия не имел, про кого говорит Денис, — если ты ещё хоть раз, хоть один, блять, грёбаный раз, — горячо и угрожающе зашептал в трубку Денис, — переспишь с кем-то другим, пока мы встречаемся. От такого возбуждающего шёпота Мирон слабо улыбнулся, почувствовав, как кровь приливает к паху, хотя, по идее, парень вовсе не пытался его соблазнить, и это не был один из случаев секса по телефону, от которых мужчина поначалу так гордо отказывался. — Я её убью нахуй. Тёлку на твоём фото. А потом тебя. Ты худой такой, это не сложно будет, — заплетающимся языком говорил в трубку Денис, — Потому что ты дрыщ. Видел бы ты, сколько у меня тут тёлок! Ты таких чис… ел и не знаешь, — в трубке послышался звук поднимаемой жалюзи на окне, — Ух ты, гроза началась. Как только ты переспишь с кем-нибудь, я тоже, блять, пересплю с кем-нибудь, который… ну, не ты. А то назвал тёлок, и в итоге они со мной, как с пидором: поговорили по душам, выпили… Психологи. Фикус ободрали. Утопили в бассейне колонки. Стёпа в больнице. Вазу разбили. Гроза началась! Все спят в соседней комнате. Я их запру там нахуй, — мямлил парень, постепенно начиная засыпать. Тут Мирону было бы хорошо объяснить ревнивому парню ситуацию с фото, но он молчал и улыбался, чувствуя, как на душе становится всё спокойнее. Никто никому не изменил, мисс осиная талия спит, неудовлетворённая, в соседней комнате. — … приходи, — еле слышно попросил Денис, и успокоившееся сердце Мирона опять болезненно сжалось. «Пожалуйста, не проси меня об этом сегодня.» — Приедешь? — угрожающий тон пропал, голос парня звучал теперь тихо, с придыханием, мольбой. «Не могу…». Какой-то инстинкт начал яростно толкать мужчину из постели, выйти в эту мучительную, безжалостную ночь, поймать такси, заплатить любые деньги и всю ночь ехать в Петербург, к большому, белому, такому мучительно-знакомому дому (перед которым он так часто в нерешительности стоял, задавая себе вопрос «Какого хуя?»), чтобы там, наконец, поцелуем успокоить разбуянившегося парня, хрен знает что накрутившего себе, запутавшегося, до сих пор уверенного в том, что Мирон ему изменил. Потрепать его по волосам, выдержать убийственный взгляд из-под широких чёрных бровей и с усмешкой наблюдать, как Денис начнёт приглаживать испорченную причёску… Но мужчина никуда не мог поехать; он лежал в этой бездушной темноте, сжимая рукой одеяло до боли в костяшках. Несмотря на все, казалось бы, обидные слова, упрёки и несправедливые подозрения Дениса, он всё-таки заговорил: — Я тоже скучаю. — голос Мирона звучал, будто чужой, слова давались с трудом, особенно слово «скучаю», которое показалось приторно-сладким, когда вырвалось изо рта, — Не бойся грозы. Закрой окно, не вслушивайся в гром. Хватит пить и держать в заложницах девушек. Не женись. Я скоро вернусь. Окей? Никто не ответил ему. В трубке на том конце послышалось тихое сопение. Мелкий уснул. Он не услышал слов Мирона. Что ж, так будет лучше: Денис не должен знать, как влияет на него. Повесить трубку значило разбудить мелкого гудками, а отложить её от уха казалось презрительным жестом, поэтому Окси лежал, пытаясь наивно представить, что Денис рядом и вот-вот во сне обнимет его сильной рукой и притянет к себе, засопев ещё громче. Обычно Мирон его отпихивал, но в эту минуту ему так сильно не хватало парня, что он был бы даже рад такому подсознательному проявлению нежности. Блядское расстояние.***
В это время в коридоре у двери Мирона шла ожесточённая полемика шепотом: — … неделя, сто пудов! Я ставлю косарь на неделю, — уверенно заявил Паша, доставая купюру. — Какая, к чертям, неделя! Он нам признается завтра, когда захочет ретироваться к Джонни, — кивнул Ваня на дверь номера Мирона. — Shut up and take my money! I bet on two days! — Дарио не нравилось, когда при нём говорили на русском. Пару минут назад Паша очень вовремя вышел из своего номера, дверь которого как раз находилась напротив номера «крёстного отца всего баттл-рэпа в России», чтобы услышать приглушённые слова рэппера по телефону; собрав парней, солист решил повысить ставки своего пари, сократив сроки. — Так, значит Паша — тысяча рублей, неделя? — Ваня открыл заметки в айфоне, приготовившись записывать. — Ааа, ладно, давай пять! — решился тот, — Никогда так сильно не желал, чтобы мужик совершил «каминг-аут»! Все трое засмеялись, затыкая рты руками, чтобы остаться незамеченными.