Дети.

      Смерть мамы была такой стремительной и неожиданной, что я даже до конца не осознала, что ее больше не будет со мной. Мамочка была самым прекрасным человеком, которого я когда-либо встречала. Самая красивая женщина, самая любящая жена, самый сильный маг звездных духов, самая прекрасная мама. Ее образ так сильно впечатался в мое детское подсознание, что я начала писать ей письма, чтобы чувствовать ее рядом со мной.       Я, конечно, осознавала, что их некуда отправлять, и ответ от нее никогда не придет, но ничего не могла с собой поделать. Я жаждала ее, ее ласки, ее тепла, ее любви. Они были мне необходимы. Но не теперь.       Отец никогда не был со мной нежным или мягким. Он был замкнутым, хмурый, все время занятой, особенно после смерти мамы. Временами, я побаивалась его, таким грозным он мне казался. Впоследствии, я поняла, что это из-за мамы. И можно ли его теперь винить? Ее смерть разрушала его изнутри, и он не нашел другого выхода, как отступиться от своих чувств вовсе.       Его можно понять, но если бы он нашел в себе силы, все могло быть по-другому. Мы могли быть близки. Я не ушла бы из дома, не встретила Нацу, нашу гильдию. Думаю, я бы уже вышла замуж и завела пару милых ребятишек. Не могу сказать, что из этого хорошо, а что плохо, просто все было бы по-другому.       На самом деле, я не думала, что после истории с темной гильдией, и того раза, когда он приходил просить у меня деньги, я снова захочу его увидеть. Но, когда ты узнаешь, что пробыл в забвении семь лет, это меняет твой взгляд на мир, полностью. Моя первая же мысль была – узнать, как он сейчас. Я вдруг осознала, как ценно время. Эти семь лет в его жизни могли столько раз дать нам повод наладить отношения. Я потеряла 2 555 дней, я потеряла 61 320 часов, я потеряла 3 679 200 секунд. Это время, за которое можно выносить 9 детей. За это время можно прожить целую жизнь, а я потеряла ее. У меня было 2555 дней на то, что бы помириться, начать все заново, может, жить вместе с папой. Думаю, я была бы, даже, рада.       Идя к нему, я испытывала нетерпение, трепет, волнение, тревогу, и огромную радость. Казалось, что все наши прошлые проблемы были забыты, прощены и развеяны по ветру. А потом, я узнала о его смерти. Не знаю, может, где-то глубоко в душе, я предполагала такой исход. Я ничего не почувствовала, ни грусти, ни боли, ничего. Он редко появлялся в моей жизни, и его отсутствие было не ново. Но все-таки, я знала, что где-то по нашему миру ходит единственный мне родной человек. Это как иметь дом, иметь место, куда всегда можно вернуться. Где тебя примут, кем бы ты ни была. Дом, который останется с тобой, даже если ты потеряешь все. Это давало какую-то опору под ногами, давало мне возможность спокойно двигаться дальше.       Потом, читая его письмо, я поняла, что он действительно изменился. Он хотел поговорить со мной, хотел вновь стать семьей, не зная, что я погребена под тоннами соленой воды. Он думал обо мне. Впервые за восемнадцать лет моей жизни, он действительно думал обо мне. Было так больно. Что он думал? Наверное, он думал, что я не хочу его видеть или что ненавижу его! Боже, он умер, думая, что его дочь, единственный родной человек, не любит его! Мне казалось, я уже не могу перестать плакать, а сердце щемило, будто оно вот-вот разорвется на кусочки. Как теперь сказать ему, что все забыто? Как сказать, что я люблю его..? Я осознала. Поняла, что больше семьи у меня нет. Гильдия тоже семья, но, это другое.       Я пришла к тому, что в огромном, необъятном, и не подвластном человеческому пониманию, мире я была одна. Это как оказаться посреди космоса в вакууме, где до ближайшей планеты миллиарды световых лет. Эта мысль выбивала из колеи. И теперь я начала задумываться о том, как легко потерять жизнь.       Ты молода, ты здорова, полна сил. Ты считаешь себя всемогущей и свободной, неуязвимой. У тебя есть друзья, они поддержат, помогут и всегда есть приключения. Но я не думала о том, что мы можем умереть. Покалечимся, будет больно, сломаем что-нибудь, проваляемся полгода в госпитале, будем тонуть в зельях Полюшки, но не умрем.       Я допускала мысль о том, что кто-то из нас может пасть смертью храбрых в бою за свободу и жизнь нишей гильдии, после чего будет отомщен всеми остальными, но мне это казалось таким нереальным, будто это отрицает сама природа.        Но при этом, я не думала о более приземленных вещах. Не только монстры и другие странные субстанции на наших заданиях, Просящие, Зереф или Акналогия могут убить тебя. Умереть можно до смешного, до абсурдного легко. Один удар летающего стула в гильдии в весок и ты труп. Камень, который летит на тебя со скалы, которую раздолбал Нацу, может раздавить тебя. Утечка газа, удар молнии, телега, течение реки. Даже банальная простуда может забрать твою жизнь. Остается лишь смириться и стараться оберегать этот хрупкий подарок, от малейших волнений судьбы.       И в момент этого прозрения, ты понимаешь, что жизнь слишком, несправедливо, чересчур хрупка. Как жаль, что ты дошла до этого только сейчас, ведь не зря говорят, дети осознают, что они смертны, только после смерти своих родителей.