***
Их «броманс» начался лет эдак десять-двенадцать назад, когда Микеле Локонте только переехал из солнечной Италии в «свободную» Францию. А дело было так… Ещё в детстве у Мике проявились способности к изящным искусствам. Видя, что у ребёнка талант, родители не стали препятствовать его увлечению музыкой, скульптурой и живописью и отдали сына в специализированное учебное заведение. Именно там Локонте-младший определился, чему именно он хочет посвятить свою жизнь. Это была музыка. Звуки постоянно роились в его голове, превращаясь в сочинения, ноты перед глазами перекладывались на бесконечное множество листов, переплетаемых в партитуры, а пальцы просто порхали по музыкальным инструментам. Как ни странно, будучи мальчишкой, Микеле грезил о симфонических оркестрах. Участие и победы на различных конкурсах сулили ему блестящее будущее, его называли «возродившимся Моцартом», «юным гением», все им восхищались... Но настал подростковый возраст… Джеремиа и Рипальта Локонте прокляли тот день, когда пошли на поводу у сына и купили ему гитару, не ведая о том, с какой отвязной компанией таких же юных музыкантов-бунтарей он связался. С того самого момента их милый дом превратился в балаган. Скрипка и фортепьяно «задвинулись в дальний угол», но это были ещё цветочки. В шестнадцать лет, – в то время, когда надо быть крутым, «клеить» девчонок и развлекаться всегда, как в последний раз, – Микеле решил стать рок-звездой. Изменения начались с внешности: в гардеробе появились более дерзкие вещи, на запястьях виднелись повязанные платки и позвякивали браслеты, а на шее болтались кулоны и цепочки. Волосы стали менять цвет чуть ли не каждые две недели. Постепенно в доме появились синтезатор и ударная установка, которую в прекраснейшем состоянии юноша случайно достал на какой-то барахолке. Но «гвоздём программы» оказалась новенькая электрогитара, ради которой Микеле подрабатывал официантом после занятий в лицее и выступал с друзьями на площадях города (из-за чего ему часто приходилось бегать от полицейских и «попадало» от отца). Вот тогда нервы родителей не выдержали, и они выставили, по их словам, «двадцатилетнюю бестолочь, которая просрала все шансы на безбедное существование до старости лет» за порог. Локонте-младший был даже этому рад – появилась полная свобода творчества. Однако спустя какое-то время упорного, но тщетного труда его надежды рухнули: в Италии с рок-музыкой было туго. Молодой человек не придумал ничего лучше, как всего лишь с тремя сотнями евро в кармане и билетом в один конец уехать во Францию, в Париж, в город, славившийся свободой во всех её проявлениях. В тот период своей жизни Микеле на своей шкуре понял, что значит: «Удача любит дерзких». По приезде двадцатитрехлетний итальянец случайно познакомился с одной пожилой дамой, мадам Буланже, потомком богатой семьи аристократов, которая искала преподавателя по музыке для своей внучки, которая была буквально на пару лет младше самого Локонте. Не растерявшись, Микеле предложил свои услуги. Он стал жить в их загородном доме близ Парижа, так ещё и достойный гонорар регулярно получал. Но о своей цели в столь уютных условиях не забывал, постоянно работая над тем, чтобы его заметили как рок-исполнителя. Начиналось всё слишком банально – с почти бесплатных выступлений в барах и клубах… Однажды Микеле закончил работать в одном таком баре слишком поздно и не успел на нужный поезд до пригорода. Он, конечно, предупредил мадам Буланже заранее, что, возможно, не приедет в тот день домой, так как предполагал, что может задержаться, но кто же знал, что это окажется правдой: Локонте всё-таки рассчитывал успеть на транспорт. Теперь же деваться ему было некуда, а звонить так поздно и просить Рауля (личного водителя мадам) приехать за ним было как-то неудобно. Вариант переночевать в какой-нибудь гостинице отметался сам собой. Конечно, мадам Буланже платила итальянцу так, что грех было жаловаться, но Микеле поступал разумно и деньгами лишний раз не разбрасывался. Он, как никто другой, понимал, что для будущего продвижения вверх по карьерной лестнице ему понадобятся немалые средства. В итоге, итальянец остался на холодных и безлюдных улицах совсем один. Однако именно такое неудачное событие (как воспринял его тогда сам Мике) и перевернуло его жизнь с ног на голову. Микеле неспешно гулял по ночному Парижу, любуясь ярко подсвеченными улицами и наслаждаясь тишиной столь шумного днём города. И чёрт его знает, что заставило Локонте вдруг резко свернуть именно на эту почти не освещённую улицу. «Наверное, судьба», - скажете вы и, несомненно, будете правы. Не успел Мике пройти и пару шагов, как в него кто-то врезался и повалил на землю. Конечно, первым делом Микеле подумал, что его грабят или убивают. Оторопевший Локонте сначала не предпринял никаких действий, не совсем осознавая, что происходит. А «нападавший», тем делом, в отличие от придавленного к асфальту Мике, активно шевелился и несуразно и неудачно пытался встать, отчаянно пыхтя и матерясь. Всё усложнялось тем, что на плечах незнакомца висел, кажется, огромный нелёгкий рюкзак, который мешал тому подняться. Локонте пытался скинуть с себя барахтающегося на нём мужчину, однако «легко сказать, трудно сделать»: парень постоянно (нечаянно, правда) ударял итальянца то под рёбра, то в челюсть. Вся эта бестолковая возня взбесила итальянца, и он, собравшись с силами и мыслями, наконец-таки, умудрился скинуть с себя неугомонного незнакомца. Вскочив на ноги, Микеле в порыве инстинкта самосохранения и злости схватил мужчину за шиворот и уже хотел ударить испуганно замершего в его руках парня, как вдруг из-за угла послышался топот ног, мерзкий звук полицейских свистков и свет фонариков. - Либо нас сейчас обоих арестуют, либо валим отсюда, пока эти дебилы не дотащили сюда свои задницы, - тяжело дыша от долгого бега, заговорил незнакомец в руках Микеле. Выбирать не приходилось: быть задержанным в чужой стране – последнее, чего хотел Локонте. Тогда обо всех грандиозных планах можно было забыть. По этой самой причине Микеле тут же разжал кулаки, отпуская своего нового знакомого, и парни рванули со всех ног подальше от своих преследователей. Пробежав несколько кварталов, молодые люди остановились, выбившись из сил. Согнувшись пополам, Локонте пытался перевести дыхание, а его случайный знакомый со стоном плюхнулся на бордюр, спрятав лицо в ладонях. В течение некоторого времени парни молчали, пытаясь прийти в себя. Даже у Микеле, который за всю свою жизнь бегал от полиции несчётное количество раз, плыло перед глазами, а кровь неприятно пульсировала в висках. Наконец, итальянец, всё ещё не разгибаясь, приподнял голову и попытался рассмотреть в тусклом свете фонаря своего нового знакомого: такой же повеса, как он сам, волнистые чёрные волосы до плеч, которые молодой человек то и дело убирал с раскрасневшегося вспотевшего лица, стильная бородка и поблёскивающие серьги в левом ухе. Парень, всё ещё тяжело дыша, периодически покашливал и сглатывал вязкую слюну. Около него на тротуаре лежала гитара в чехле, на которую Локонте почему-то не сразу обратил внимание. «Вот что это за «рюкзак» был», - усмехнулся про себя итальянец. Микеле так увлёкся рассматриванием незнакомца, что не заметил, как парень начал разглядывать его в ответ. - Фабьен, - спустя какое-то время хрипло представился он, протянув итальянцу руку. Мике на секунду замялся, с подозрением косясь на парня. Выглядел он вполне дружелюбно и не был похож на маньяка-убийцу или грабителя, поэтому на рукопожатие Локонте всё же ответил: - Микеле. - Неместный, да? – Фабьен с любопытством прищурился и слегка улыбнулся. Локонте согласно кивнул, проведя рукой по своим тогда ещё тёмным волосам и, устало вздохнув, присел рядом с брюнетом. - Есть, где жить? – спустя секунду молчания будничным голосом поинтересовался Фабьен. - Да, только… фух… на поезд опоздал. Брюнет, ничего не ответив, поднялся на ноги, отряхнул свои слегка испачкавшиеся джинсы и закинул гитару на плечо, а затем, похлопав немного офигевшего от событий сегодняшнего вечера итальянца по плечу, сказал: - Пойдём. У меня переночуешь… Я всё же твой должник, в какой-то степени… Квартира нового знакомого располагалась в мансарде одного из старых домов в центре города. Жилище само по себе было маленьким, но относительно уютным и прилично обставленным. Всего в квартире было три помещения: крохотные ванная и кухня, в которых помещалось лишь самое необходимое, и жилая комната. В небольшой комнате с двумя квадратными окнами, которая служила и гостиной, и спальней, вдоль одной стены выстроились потёртые стеллажи, полностью заставленные различными книгами. Пол в центре комнаты был застлан пушистым светлым ковром. Чуть правее расположились мягкая кушетка тёмно-бордового цвета и круглый резной кофейный столик из тёмного дерева. Около стеллажей стояло пухлое, немного покосившееся кресло. Между окнами находилась низкая, забитая какими-то бумагами, дисками и чёрт знает ещё чем тумба, на которой пристроились настольная лампа из IKEA, побитый ноутбук и пара пустых бутылок пива. Рядом на полу виднелся синтезатор и куча проводов, а к креслу была прислонена поцарапанная электрогитара. Зону спальни и гостиной разделяла китайская ширма непонятно какого цвета с изображением журавлей, на которой висело несколько вещей жильца. За ширмой спряталась полутороспальная кровать с металлическим каркасом, напротив которой стоял небольшой шкаф, но его вполне хватало для скромного гардероба молодого француза. В комнате стоял полумрак: освещения как такового не было, лишь две высокие напольные лампы разбавляли тьму. Собственно, хозяин квартирки и его гость расположились в этой комнате: Микеле присел в кресло, а Фабьен, сев по-турецки на пол, в нетерпении положил перед собой чехол с гитарой и дрожащими руками открыл его. - Из-за чего те полицейские гнались за тобой? – немного очухавшись от ночного марафона, спросил итальянец, мысленно прокрутив события назад. Фабьен, не проронив ни слова, ловкими тонкими пальцами подлез под струны гитары и извлёк оттуда несколько пакетиков с травой и пару пакетиков с «экстази». - Только не говори мне, что ты… - недоумённо, но без всякого упрёка начал Локонте. - Каждый зарабатывает как может, - пожал плечами француз, горько усмехнувшись. – В конце концов, это не героин. Немного разговорившись, парни выкурили пару «косяков дружбы», которые довели их до крайне невменяемого состояния, но им было прикольно и весело, а уже наутро, когда сильно шатающийся Локонте засобирался домой, договорились о следующей встрече. С тех пор эти двое были неразлучны: безбашенный, гиперактивный Микеле Локонте и куда более спокойный, но не менее сумасшедший Фабьен Инкардона, который в будущем, конечно, завязал с распространением всякой опасной гадости и занялся более полезными вещами. Они вместе с Микеле довольно быстро организовали собственную группу, набрав таких же талантливых ребят с улицы, и стали постепенно подниматься по музыкальной карьерной лестнице. В конце концов, они достигли своей цели: билеты на их популярные в довольно широких кругах концерты распродавались очень быстро, деньги стали не проблемой, а от визга фанатов закладывало уши…***
- Прости, что? – Фабьен в шоке уставился на друга. – Поправь меня, если я ошибаюсь: Зао грозилась от нас отказаться, если ты не выполнишь её требования? Зао, их продюсер, всегда отличалась своенравным, немного жёстким характером и могла в любой момент потребовать от ребят чего-то невозможного, а при малейшем неповиновении сыпала различного рода угрозами в их адрес. Однако, несмотря на некоторые замашки стервы, она нравилась всей группе, потому что свою работу Зао всегда выполняла на «пять с плюсом» и старалась поддерживать с музыкантами тёплые отношения. Но в этот раз продюсер превзошла саму себя и смогла шокировать, как казалось, готового ко всему Фабьена. - К сожалению, так оно и есть, - закуривая очередную сигарету, ответил Локонте. - Чёрт! Но это же бред какой-то! – заходил туда-сюда брюнет, жадно втягивая никотин. – Зачем ей это надо? В чём смысл? И вообще, как это связано с нашей группой?! - Да никак, - проворчал итальянец. – Просто она пользуется положением. Знает, что сейчас нормального продюсера не найти, поэтому использует нас в личных целях. Стерва! – в конец взбесился Микеле и со злостью откинул несчастный окурок. - Да уж, ситуация не из приятных, - задумчиво протянул Фабьен. – Но это не повод срываться на ребят, - настойчиво проговорил он, посмотрев в глаза Микеле. - Да знаю, - пробурчал блондин. – Просто я без понятия, что делать, - обречённо выдохнул он. – Теперь я и сам хочу свалить от неё куда подальше. И поверь мне, если мы запишем альбом идеально, то успех и толпа продюсеров нам обеспечены! - воодушевленный Локонте аж вскочил на ноги и схватил друга за плечи. - Да, запись уже скоро, но до этого момента ты должен… кхм… - Фабьен немного замялся. – Ты должен выполнять «свои обязательства по договору». Просто отказаться мы не можем – на кон поставлено слишком много. К тому же, ты знаешь более подходящего продюсера, чем Зао? Я – нет. Да и этому парню… Прости, как ты сказал его зовут? – брюнет немного нахмурился, пытаясь вспомнить имя человека, о котором рассказал Локонте. - Флоран, - выдохнул Микеле и снова уселся на ограду. – Это чудо в перьях зовут Флоран. «Забавный», - подумал блондин, слегка улыбнувшись, когда у него перед глазами встал образ бармена. - Судя по твоему рассказу, у Флорана действительно проблемы. Так что помоги ему, не Зао, - Фабьен сложил руки на груди и улыбнулся, уверенный в правильности своего решения. - Да ему, по-моему, уже ничего не поможет, - обречённо простонал Мике, вспомнив их недавние встречи с горе-бариста. – Он вообще никак не реагирует на мои действия! Брюнет вскинул руки и во все глаза уставился на друга: - А как он должен реагировать на твои выходки, Мике?! - Он должен проявлять хоть какие-то эмоции, а не тупо извиняться передо мной каждый раз! – вспылил итальянец. – И вообще это тактика такая. Я где-то прочитал, что человека нужно вывести на негативные эмоции, чтобы он вышел из себя и высказал свои претензии. Тогда у него повысится самооценка и всё такое, - итальянец неопределённо покрутил кистью руки в воздухе. - Чего-о-о? – прищурившись, протянул Инкардона. – Ты совсем больной что ли? Тебе вредно читать, Локонте! Какие нахрен негативные эмоции? Какая в жопу самооценка?! Ты парня до самоубийства довести решил, придурок?! – брюнет наградил друга довольно сильным подзатыльником, на что Микеле лишь обиженно воскликнул: «Эй!» и возмущённо засопел, во все глаза уставившись на злого Фабьена. – Господи, да где ты этот бред вычитал вообще? На сайте с рекламой по увеличению члена?! - Во-первых, сам ты придурок, а во-вторых, никакой это не бред! – совсем разозлившись, Локонте вскочил на ноги и, насупившись, уставился на товарища. – Это исследования Доктора… Доктора… - Лектера! – рявкнул Фаб. – Да даже он не написал бы подобного извращения! - Да иди ты, умник! – блондин резко развернулся и направился в здание, по пути пнув кроссовкой небольшой камень. – Вот увидишь, моя тактика сработает! - Если и так, я надеюсь, что твой подопытный всё же наберётся смелости и врежет тебе, - уже не зло хохотнул Фабьен. Но ответом ему послужил лишь показавшийся из-за почти закрывшейся за итальянцем двери средний палец.