За краем бездны

Когда стих рев мотора Импалы и слышно было только, как ветер на улице колышет голые осенние ветки, Кас осторожно, держась за подлокотник дивана, смог встать. Голова гудела и кружилась, и бывшему ангелу пришлось немного постоять, вцепившись в подлокотник, выравнивая дыхание и глотая слёзы обиды и разочарования. Места, куда попали удары Дина, противно болели. Держась за стены, стол, дверной проем, голубоглазый смог выйти на улицу, где они с Винчестером умывались, и взял в руки двухлитровую пластиковую бутыль с водой. Руки дрожали. Когда Дин поливает на руки из бутылки - умываться гораздо проще, чем когда ты пытаешься дрожащей рукой попасть на другую такую же, а потом ещё донести все это до лица. Шатен наклонил голову и полил себя прямо из бутылки, растирая по лицу кровь и слёзы. Зеркала у них не было, поэтому Кас не мог оценить, насколько испорчен его вессель, но судя по ноющей боли, у него разбита скула, ушиблена челюсть, во рту металлический привкус - разбита губа, и скорее всего под правым глазом будет отменный синяк. Бутылка была такой приятно-холодной, что Кас, приложив её к ноющей челюсти, отправился в дом. Было так противно в груди, бывшего ангела захлестнуло одиночество, тоска, обида, а ещё он думал о Дине и той, с кем он был, и от этих мыслей тоже было больно. Остаться наедине с этими незнакомыми чувствами было страшно, Кастиил лег на диван и, подтянув ноги к груди, понял, что печь давно прогорела, а он её не закрыл. Поэтому теперь ночью будет холодно. Всего было так много, Кас не смог сдержаться и заплакал, он впервые плакал как человек, и эти слёзы ему не нравились. Сейчас он больше всего хотел найти свою благодать. Ему не хотелось больше чувствовать. Он не понимал, почему у людей всё так сложно. Ведь он сделал так, как хотел охотник, почему же тот так обошелся с ним? Ведь все так просто: если любишь - люби, дари тепло и радость! Зачем причинять боль и ждать этого от других? Люди сложные существа, они в этом лучше разбираются, а Кас ангел. Для него всё просто, без подтекстов. И даже ощутив, пропустив через себя человеческие эмоции, быт, чувства, он не сможет понять: зачем люди причиняют боль тем, кого любят? Почему они не слушают своё сердце, а верят слухам, предрассудками, стереотипам и своим заморочкам? Почему они просто не могут быть счастливы, а только и заняты тем, что постоянно накручивают себя? С Дином говорить о чувствах почти невозможно, он не сможет объяснить все это Касу, и бывшему ангелу нужно как всегда разбираться в этой путанице самому. Понять, откуда взялась обида, почему он так опрометчиво поцеловал своего человека, почему его так расстроило то, что Винчестер был с женщиной, а главное - попытаться понять, где он ошибся и заставил охотника думать, что он над ним издевается. Может, объятия и поцелуи значат что-то другое? Мыслей было так много. Ангел очень устал и не заметил, как уснул. Проснулся Кас от холода. За окном было еще темно. Половина Винчестера была пуста. Значит, Дин так и не вернулся ночевать домой. Мужчина сполз с дивана и укутался в плохо согревающий спальник. Хорошо, что охотник заправил вчера вечером керосинку. Голубоглазый зажег лампу и поднес к огню замерзшие ладони. Он искренне надеялся, что Дин снял какой-нибудь номер в придорожном мотеле и ему сейчас не холодно. Кастиил снова сел на диван. Он так замерз, что зуб на зуб не попадал. Печь совсем остыла, а хворост закончился. Нужно принести. Но бывший ангел помнил, что Дин строго настрого запретил ему выходить на улицу до рассвета. Все оружие было в Импале, да и Кас почти не умел им пользоваться. Винчестер пытался научить его, даже что-то показывал. А потом давал пострелять. Но Кастиил мог попасть в мишень, только когда Дин направлял его руку. Да, если бы у него была благодать, все было бы гораздо проще. Мужчина прикрыл глаза и задумался. Дин вырвал из него благодать, но если бы она осталась у охотника, Кас бы это почувствовал. Значит, она отскочила. При падении с неба благодать отлетает от ангела достаточно далеко, но здесь... Она должна быть где-то рядом. Так почему он её не чувствует? Может быть, все это время он не хотел этого? И искать её тоже не хотел? Кас откинулся на спинку жалобно скрипнувшего дивана и подтянул колени к груди. Что, если он хотел остаться человеком, продолжать чувствовать, мечтать, волноваться, таять от прикосновений... Что, если все это время он боялся потерять этот непредсказуемый мир людей?! Он никогда особо не рвался к своим братьям и сестрам, но к этим творениям, людям, он тянулся, сколько помнил их историю. Он наблюдал за ними, иногда не понимая их поступков, он много не понимал и сейчас, но знал, что эти дни его бытия человеком были самыми великолепными. Не смотря на это, ангел не мог понять даже поступков своего человека. Стоит ли говорить о всех. Он здесь чужой. Нужно вернуть свою благодать и вновь стать тем, кем он был всегда. Кас прислушался к себе. К своим чувствам. К этой нежности, что разливается в груди, стоит только вспомнить задорную улыбку, россыпь веснушек на носу, нагловатые зеленые глаза, смешной ежик русых волос... Человек воспринимает эти детали иначе, чем ангел. И потерять эти чувства... Мужчина надеялся лишь на то, что у него останутся воспоминания. "Жаль, что Дин так и не узнает о том, что мне, кажется, удалось полюбить его так, как он хотел..." - с грустью подумал ангел. Он выдохнул и вновь прислушался к себе, только теперь к другим своим ощущениям. В груди появилось легкое жжение, а в голове нарастающий гул. Его тянуло из дома. Что-то родное звало его. Слушая эти ощущения, ангел, забыв о наказе Винчестера, встал с дивана и вышел на улицу. Его словно вел невидимый компас, встроенный в грудь. Охотничий домик скрылся за деревьями. Воздух был морозный. Заморозки. Пару раз Кастиил поскользнулся на опавшей подернутой инеем листве. Он поднимался и вновь шёл все дальше в лес, туда, куда вел его зов. Если бы сейчас его спросили дорогу назад - он бы ни за что не ответил. Но зато он точно знал куда идёт, не обращая внимание на холод. Кас сразу почувствовал, что пришёл. Перед ним стоял черный человеческий силуэт. Его было практически невозможно разглядеть в этой кромешной темноте. Кастиил его тоже не видел, но чувствовал. От него шли эти волны. Благодать у него. - Здравствуй, - Каc не хотел нарываться. Скорее всего это его брат, который нашёл потерянное. Сейчас ему устроят хорошую взбучку, а потом все вернут, чтобы забрать его домой. Но он сможет отбиться и вновь вернётся к Дину. А может быть, даже и возвращаться не будет. Зачем? Благодать отнимет чувства. - Брат мой, пришёл я взять благодать мою, - он приблизился к силуэту. Ангельских глаз у того не было, а в темноте было не видно гадкой ухмылки на лице. Сзади послышались шаги. Кастиил обернулся и тут же упал без памяти от мощного удара по голове. *** Дин дотолкал Импалу до ближайшей заправки. Ехать домой не было ни сил, ни желания. Он не должен был срываться на Каса. Ангел не виноват, что на него из-за Дина свалилось всё это: чувства, эмоции, переживания. Он не был готов к такому. И его, Дина, прямая обязанность была поддерживать, объяснять. А он опять не справился. Вновь подвел своего любимого. Сейчас, когда схлынула волна жалости к себе, охотник почувствовал себя очень виноватым перед Касом. Но ехать извиняться сейчас - это снова вымотать нервы им обоим. Утро вечера мудренее. Он снял самую дешевую комнату и, завалившись на единственный диван, отрубился. Сон был беспокойным и муторным. Ему снился Кас, который бежит от чего-то, в темноте, по лесу, нарываясь на сучья и голые ветки, которые больно бьют его по лицу, падает, зовет своего человека на помощь, а потом его что-то утаскивает в темноту. Винчестер проснулся совершенно разбитым и напуганным. Не обращая внимания на головную боль, он вскочил с дивана, схватил куртку и бросился к машине. Нужно было срочно попасть домой. Немедленно увидеть ангела. Убедиться что с ним всё в порядке. Извиниться. Начать всё сначала. Винчестер гнал не сбавляя скорости до самого дома. В груди поселились отвратительный страх и липкое предчувствие того, что что-то случилось, а его опять не было рядом. Он опять не успел. Вцепившись в руль, он напряженно вглядывался в ночную дорогу. Небо на востоке начинало светлеть, и Дина гложила одна мысль: " Не успел... Что-то случилось... Что-то точно случилось!" Кое-как затормозив у охотничьего домика, охотник пулей вылетел из машины. В единственном окошке горел свет. В душе затеплилась надежда, что все порядке, что Кас дома, сидит, как обычно, или спит на диване, свернувшись калачиком. Опять забыл свет погасить. Керосин просто так прожигает. Дин ругал его за это расточительство, но сейчас хотелось схватить его, такого родного, сонного и растерянного в охапку, зацеловать... Открыть дверь и заглянуть внутрь было страшно. Но Винчестер собрался с силами и толкнул ее, деревянную и старую. Та со скрипом открылась. На диване было пусто. Даже спальника не было. В комнате тихо. Никого. Лишь керосиновая лампа покачивается. Холодно. Слабо надеясь на то, что ангел поднялся на чердак и уснул там, Дин позвал: - Кас? - голос не слушался. Получилось сорвано. "Что-то случилось..." Дин вытащил сотовый и набрал давно выученные наизусть цифры. Пискливая мелодия звонка на телефоне Каса заиграла со стола. Дин подбежал и, нервно сбросив вызов, положил оба аппарата себе в карман штанов. К глазам подступили слёзы отчаяния. Он выбежал на улицу и закричал что было сил: - Каааас! Только деревья зашумели в ответ. Винчестер подбежал к машине, достал фонарик. Он обошел весь дом, ища хоть какие-нибудь следы, и отчаянно звал любимого. Светало. В фонарике сели батарейки. Дин вернулся в холодный дом и сел на диван. Охотник весь дрожал. Он, кажется, сорвал голос, оббежал все. Но следов своего ангела так и не обнаружил. Помимо разъедающего чувства вины в воспаленном мозгу вдруг появилось: "А что, если Кас нашёл свою благодать и улетел? А вдруг я больше никогда его не увижу?" Дин слишком устал, чтобы бежать, звать, что-то делать. Он даже Сэму и Бобби сейчас позвонить не смог бы. Охотник откинулся на спинку дивана, кутаясь в кожанку и дрожа всем телом, не замечая горьких слез, бегущих по небритым щекам, и забылся.