POV Дин
По дороге в школу, ведя Импалу фактически на подсознательном уровне, я не проронил ни слова: так был погружён в собственные мысли. Сэм, сообразив, что я не был настроен на разговоры, вставил в уши наушники и включил свой плеер, устремив взгляд в окно и наблюдая за сменявшимися видами. Это было мне только на руку, потому что поразмыслить мне было над чем. Начнём с того, что, вернувшись тем вечером в свою комнату и тщательно заперев за собой дверь, я вынул спрятанный кинжал. Комната была погружена в сумрак ночи, лишь едва она освещалась косыми лучами неполной луны, поэтому, достав оружие, я невольно зажмурил глаза: исходившее от клинка сияние резко и больно ударило по глазам. Переждав несколько секунд, я снова приоткрыл веки, давая глазам время привыкнуть. Когда болевые ощущения в глазах полностью исчезли, я пододвинул лезвие ножа поближе к лицу и стал внимательно его изучать. Символы, нанесённые на кинжал, практически полностью скрылись за сиянием некого сгустка белого света. Несколько мгновений я колебался, не решаясь притронуться к свечению, но, переборов себя, наконец сделал это. То, что я почувствовал и увидел, ошеломило меня, так как этого я никак не мог ожидать. Признаться, я едва не вскрикнул, когда эта белая субстанция осталась на моих пальцах. Что это было, чёрт возьми?! Глубоко вздохнув, я заставил себя успокоиться, мысленно заверив, что эта штука не причинит мне вреда. Судя по всему, это свечение оказалось не чем иным, как сгустком энергии, который можно держать в руках. Этот сгусток плавно перетекал из одной моей руки в другую. Зрелище не для слабонервных, я вам так скажу. Слишком уж странно и жутко это выглядело. Вдоволь насмотревшись на эту штуку, я задался вопросом, что мне с ней делать дальше? Я вспомнил, что где-то в моих закромах завалялась небольшая стеклянная колбочка (уже и не припомню, для каких целей я её хранил). Отыскав колбу, я перелил в неё субстанцию и крепко закупорил деревянной пробкой. Я усмехнулся, глядя на результат своей работы. Получилось что-то наподобие фонарика. Или как будто джина запечатал. Жаль, эта штука не исполняет желаний. Хотя кто её знает… После этого я улёгся на кровать и вперил глаза в потолок, вспоминая и анализируя всё то, что со мной приключилось. Я понял три вещи: 1. ангел, который меня спас, мне не привиделся; 2. он жил в Запретном лесу; 3. он — сверхъестественное существо, говорившее на другом, неизвестном мне языке, и этот ангел обладал особой силой. В этих трёх вещах я был совершенно уверен. Но вот то, что меня больше всего нервировало и пугало, — это чувства. Нет, вы не подумаете, что я влюбился в этого ангела, или кто он там, ничего такого, но… Я определённо что-то испытывал к этому существу, и эти чувства нельзя ни понять, ни объяснить. Я вспоминал все моменты, связанные с ангелом. Вот он неожиданно восстаёт против Цербера и спасает меня. В ту же ночь появляется отпечаток ладони на моём плече. Стоит упомянуть, этот отпечаток не горел, не причинял никакой физической боли. Словом, это был не ожог, а нечто вроде… отметины. Я вздрогнул при одной мысли об этом. Неужели я и он теперь… связаны? Быть может, этот ангел тоже что-то чувствует, как и я? Вполне возможно. Но что это всё-таки значит? Для нас обоих? Я понятия не имел. Ясно было одно: мой мир перевернулся с ног на голову. Моя мать была права, её истории вовсе не сказки, а самая настоящая реальность. Получается, существуют не только ангелы, но и другие сверхъестественные существа, такие как оборотни, вампиры, демоны… Но откуда Мэри знала о них? Сколько я ни силился, но так и не смог этого вспомнить. То ли это стёрлось из моей памяти, то ли Мэри мне этого так и не рассказала. Так, перебирая в голове бесконечные вопросы, измученный и уставший, я не заметил, как уснул. Сон, что мне приснился в ту ночь, не был похож ни на один предыдущий. Я видел своего брата Сэма; сидя в Импале, мы с ним беззаботно болтали о всяких пустяках и то и дело смеялись над очередной шуткой, совсем как дети малые, как вдруг, в один момент, Сэм повернулся ко мне лицом. Я замер и весь побледнел, крик ужаса застрял где-то в горе, перекрывая мне кислород. Брат смотрел на меня чёрными глазами. Он продолжал, как ни в чём не бывало, о чём-то мне рассказывать, но я уже не различал слова. Я видел только тьму в его глазах. Это настолько шокировало меня, что я таки закричал и резко дёрнулся назад в попытке отстраниться. Я проснулся от удара о пол. Учащённо дыша, я со страхом озирался по сторонам, силясь понять, где находился. Кошмар выбил меня из колеи, и я несколько долгих минут не мог прийти в себя. Когда же мой пульс нормализовался, а дыхание выровнялось, я смог окончательно смахнуть с себя сонную пелену и успокоиться, убедив себя, что это был всего лишь кошмар. Однако я больше не смог заснуть в ту ночь. Каждый раз, закрывая глаза, я видел эту темноту и застывшую жуткую улыбку на лице моего младшего брата. Я надеялся, что в школе смогу вернуться к реальности, будучи погружённым в обыденные заботы и проблемы. Махнув Сэму на прощание рукой, я поплёлся к своему кабинету. Ещё издали я заметил своих друзей — Эша и Гарта. Эти два парня всегда выделялись на общем фоне: Эш был высоким, худощавым юнцом, с зачёсанными к верху чёрными, как смоль, волосами. Хоть по его внешнему виду так не скажешь, но Эш был мегаумным пареньком. Его мозг работал не хуже компьютера, точные науки он щёлкал как орешки. Я не сомневался, что Эш в будущем ещё проявит себя. Гарт по телосложению чем-то напоминал его друга, был таким же худым и довольно высоким. Эш ненамного обогнал того в росте: всего на несколько дюймов. В отличие от Эша, Гарт не любил длинные вихры, поэтому всегда коротко стригся, однако, словно в отместку, он очень быстро обрастал щетиной. Гарт постоянно на это жаловался, то и дело почёсывая растительность на лице. Эш и Гарт были неплохими ребятами, я с ними успел сдружиться, однако в последнее время я замечал за собой, что порой не могу присоединиться к общему разговору. С этими погонями, переездами я, так сказать, отстал от жизни и часто на очередной заданный мне вопрос я заливался краской, не зная, что ответить. Большую часть времени я отмалчивался, но я любил слушать их оживлённые дискуссии, часто доходившие до активной жестикуляции и переругиваний. А вот с Бенни всё обстояло несколько иначе. По какой-то причине, непонятной мне самой, я ему сразу доверился, хотя привык ни с кем не сближаться. Именно ему я доверил свою тайну о том, что видел в Запретном лесу. Больше я никому это не рассказывал, даже Сэму. Если вы спросите меня о причине такого поступка, то я лишь покачаю головой. Ответа я правда не знал. Но интуиция меня никогда не подводила, я знал, что Лафитту можно доверять. По крайней мере, я надеялся на это. Кстати, говоря о Лафитте… Оглядевшись по сторонам, я нигде не находил Бенни. Это было странно: обычно тот никогда не задерживался. Я спросил у Гарта и Эша, не видели ли они его, но те отрицательно покачали головами. Странно. Может, он заболел? Эту версию можно было легко проверить на первом же уроке. Если кто-то заболевал и не приходил в школу, то родители этого ученика должны были поставить в известность классного руководителя, урок у которого должен был как раз начаться. Однако при отметке присутствующих выяснилось, что преподаватель был не в курсе, что случилось с Лафиттом. Это меня заметно взволновало. Что могло случиться? Я вспомнил, как недавно Бенни так же таинственно исчез, но появился на следующий день, заявив, что разбирался с семейными проблемами. Не к добру всё это. А вдруг что-то серьёзное? К счастью, я додумался забить в телефоне его номер. Во время обеда я решил связаться с другом, если он так и не появится. Наступило время 20-минутной перемены, во время которой все ученики устремлялись в столовую, чтобы чем-нибудь поживиться и поболтать. Так сказать, совмещали приятное с полезным. Я прошёл за свой столик, вскоре ко мне присоединились Эш и Гарт. Бенни так и не объявился. — Эй, Дин, а ты… — хотел что-то спросить у меня Гарт, но я взмахом руки призвал его к молчанию, так как в это время уже набрал номер Лафитта и приложил телефон к уху. Послышались гудки. Отлично, значит, телефон не отключен. Один гудок, второй, третий, четвёртый… Через пару гудков включился оператор, и я сбросил вызов. Почему же он не отвечает? — Слушайте, ребята, вы же Бенни дольше меня знаете. Не знаете, где он может быть? — решил спросить я у друзей, так как самостоятельно я не находил ответа. Беспокойство за друга всё возрастало. — Да, мы его знаем, но за ним мы ничего такого никогда не наблюдали, — ответил Эш. — Обычный парень, всегда хорошо учился, занятий, насколько я помню, никогда не прогуливал. Так что мы удивлены так же, как и ты, что его сегодня нет. Но, может, он заболел? — Пожал он плечами, откусывая бутерброд с ветчиной и сыром и запивая это апельсиновым соком. — Если бы заболел, его родители бы позвонили, — напомнил я. — И почему трубку не берёт? Неужели ему так плохо? — Да не переживай ты так, — присоединился к разговору Гарт, поглощавший одну за другой соломку картошки фри, — я уверен, что он завтра придёт целёхонький и здоровенький и всё нам расскажет. И ты увидишь, что повода для беспокойства не было. — На том и порешили. Эш и Гарт вернулись к своим обычным разговорам, а я сидел, потупив взгляд, задумчиво водя пальцем по шероховатой поверхности стола. Не нравилось мне всё это. Но должно же быть какое-то разумное объяснение его отсутствию? Надеюсь, с Бенни всё в порядке. Вдруг моё внимание привлёк какой-то шум. Я поднял голову и увидел на другом конце столовой Сэма, громко спорившего с соседом по столику. Помимо брата и белобрысого парня, я узнал ещё ту девчонку, Руби. Она, кажется, чему-то ухмылялась, водя трубочкой в стакане с соком, но участие в споре не принимала. Я отвернулся от них, решив, что это всего лишь обычная дискуссия какого-нибудь ботанского проекта. Однако буквально через минуту послышался грохот упавшего на пол стула, и не успел я и глазом моргнуть, как стол, за которым сидел Сэм с компанией, опрокинулся вслед за стулом: Сэм набросился на своего оппонента, сбивая его с ног. Ужас охватил всё моё существо. Неужели Сэм снова… Нет, только не это! Пока я овладевал собой, все парни бросились разнимать вцепившихся. Девушки испуганно жались к стене и время от времени взвизгивали. Я бросился к брату, пытаясь подобраться поближе к нему. Сэм оказывал жёсткое сопротивление, отталкивал всех разом одной рукой, чем приводил в немалое изумление всех, кроме меня. Я уже видел, на что был способен мой родной брат в порыве ярости. Разнять их удалось далеко не с первого раза. Я кричал брату, прося того остановиться, но Сэм, похоже, меня совсем не слышал. Я вспомнил, как недавно сам был на месте бедного парня, попавшего под удар. Сэм, наверное, сам не ведал, в какой гнев он впадал… "Я это не контролирую", — эхом прозвучали в сознании его собственные слова. Наконец нам удалось оттащить вцепившихся друг от друга. Подойдя к брату, я заглянул в его лицо. Оно пылало огнём, глаза блестело недобрым светом, ноздри широко раздувались, со свистом втягивая воздух. Руки его были покрыты кровью, и что-то мне подсказывало, не его собственной. — Сэм. Сэм! — пытался я достучаться до брата, но тот всё ещё не сводил дикого взгляда от лежавшего на полу. Я посмотрел на пострадавшего, и в голове мелькнул проблеск узнавания. Кажется, это был Ник Норман, одноклассник Сэма и, по его же словам, его хороший друг. Так что же случилось, отчего Сэм буквально набросился на него? — О Господи… — Послышался тихий всхлип Сэма, и я мигом перевёл на него взгляд, всматриваясь в его лицо. Он пришёл в себя, слава богу. — Что я наделал? — Сэм пребывал в диком ужасе и, казалось, готов был расплакаться прямо на месте, стоя перед всеми учениками. Нет, этого я не мог допустить! — Отпустите его! — потребовал я, отталкивая державшие Сэма руки и перехватывая его. — Дин, я… — всхлипывал у меня за спиной Сэм, но я цыкнул на него, обнимая за плечи и уводя брата из столовой. Что там стало с Ником, мне было, честно говоря, побоку. Меня больше волновал мой брат. Я отвёл его в туалет, чтобы там он мог немного освежиться и привести себя в чувство. Прозвенел звонок. Отлично, значит, нас никто не побеспокоит. Я подвёл Сэма к раковине и включил воду. Я уж было хотел помыть ему лицо, совсем как в детстве, но брат отрицательно покачал головой и сделал всё сам. Он ополоснул руки, смывая с них кровь, затем умыл лицо. Я взглянул на его кулаки. Как я и думал: ни одной царапины. Сэма била нервная дрожь. Несколько минут я молчал, давая ему время прийти в себя. Заметив, что ему стало немного лучше, я осторожно спросил: — Сэм, что случилось? Брат не отвечал, вцепившись в раковину ладонями и мутным взглядом уставившись на льющуюся из-под крана струю воды. Я вздохнул, выключил воду и повернул брата лицом к себе. Вид того был весьма удручённый. — Сэм, ну же, поговори со мной! — попытался я снова добиться от брата ответов. Некоторое время он всё ещё отмалчивался, его губы мелко подрагивали, затем он поднял голову, и я изумлённо выдохнул, увидев безграничную боль в его глазах. Моё сердце защемило. — Ох, Сэм… Брат не выдержал, уткнулся в моё плечо и заплакал. Я обнял его и начал шептать какую-то несуразицу, чтобы хоть как-то его успокоить. Сквозь судорожные всхлипы я различал отрывки фраз: — Я не хотел… Повздорили… Он был не прав… Не хотел… Дин… Прости… Закусив губу и слабо похлопывая брата по спине, я задумался. Чертовщина какая-то творилась. Раньше такого с Сэмом не было. Нет, он, конечно, злился и выходил из себя, но таких неконтролируемых вспышек ярости в нём не наблюдалось никогда. Что с ним происходило, я не понимал. А неизвестность пугала меня больше, чем сущая правда. Как бы я хотел ему помочь, но как, чем? Отгородить его что ли совсем от общения? Бред какой-то. Успокоительные давать? Не уверен, что это поможет, потому что вспышки гнева Сэма — другой природы, нежели обычные проблемы с нервами. В дверь постучались, и в проёме показалась знакомая голова блондинки. — Простите, что помешала вам, но Сэма срочно вызывает к себе директор, — доложила нам Руби, прислоняясь к дверному косяку. — Проклятие, — скривился я. Только проблем с директором нам не хватало. Сэма могут и отчислить за драку, а малой этого не переживёт. У меня неприятно засосало под ложечкой. — Сейчас идём, Руби, спасибо, — сухо ответил я, мечтая навсегда избавиться от её компании. Однако эту леди абсолютно не смущало, что ворвалась в мужской туалет и помешала разговору. А дамочка-то без комплексов и стеснения. Отличная у тебя подружка, Сэмми! Вдруг я почувствовал, как что-то в моём кармане завибрировало. Я было потянулся к джинсам, но, взглянув на Руби, остановился. Не при ней, подумал я. Хотя что мне было от неё скрывать, с другой стороны? Тем не менее я прислушался к своему внутреннему голосу и оставил карман без внимания. Руби вызвалась проводить Сэма до кабинета директора. Я сначала было воспротивился, но ни Сэм, ни я не знали, где этот чёртов кабинет находился, так что мне скрепя сердце пришлось уступить. Мы договорились встретиться в вестибюле. На последний урок мистера "жабы" я уже давно опоздал, а значит, можно было вообще не приходить: всё равно не пустит. Да и желания сидеть на его уроке особо и не было. Через задний ход я вышел на улицу, во двор. Было около часа дня, солнце находилось в самом зените, но, так как стояла середина октября, уже не было так душно и знойно, как в летние деньки. Прохладный ветерок приятно обвевал лицо и холодил кожу. Заметив лавочку, я неспешным шагом подошёл к ней и присел. Размяв затекшие спину и плечи, я откинулся на ней, запрокинув голову и устремив взгляд на небо. Я всё думал о случившемся, восстанавливал эпизоды драки Сэма и Ника, наш разговор в уборной и приход Руби. При одной только мысли о ней я скривил губы. Ну какая же неприятная девка! Неужели Сэм этого не видит?! Что он в ней нашёл? Неожиданно я вспомнил, как при её появлении в моём кармане что-то задребезжало. Я засунул руку в правый карман джинсов и достал оттуда… О боже, я совсем забыл об этом! Это же колба с энергией (или чем там) ангела! А я уже и запамятовал, что положил (зачем-то) её в карман. Поднеся колбу поближе к глазам, я стал вглядываться, как она переливается в ней, ярко сияя. Постойте, мне кажется, или эта штука стало светить немного ярче обычного? Нет, наверное, просто кажется. Хотя… Не знаю, не уверен. Я в последнее время уже ни в чём не был уверен. Так отчего же эта колба вдруг завибрировала? Быть может, она на что-то среагировала? Но на что? Я нахмурился. Я был в туалете с Сэмом, когда вдруг вошла… Руби. После неё эта штука сработала. Но что это всё значит? Это был очередной вопрос, на который мне предстояло найти ответ.***
Оказавшись дома, мы с Сэмом ещё раз в спокойной обстановке обсудили произошедшее. Сэма, благо, пока не отчислили (всё это время он был на хорошем счёту, к тому же считался способным учеником), к счастью самого Ника, у него оказался сломанным только нос, лицо было также в сильных ушибах, но без сотрясения. Словом, жить будет. Сэм извинился перед другом, сильно раскаявшись за своё поведение, поговорил и всё объяснил Нику, и Норман его простил. Значит, действительно настоящий друг, раз после такого, по сути, избиения он смог простить Сэма. Я зауважал этого паренька. Помимо этого, директор школы хотел вызвать или, по крайней мере, дозвониться до нашего отца, но я рассказал всю сложность нашей с братом ситуации, и тому ничего не оставалось, как отпустить нас с суровым предупреждением. Ещё раз мы с Сэмом обсудили его вспышки гнева. Что с ними делать, мы не знали. Когда я предложил ему принимать успокоительное, брат сначала возмутился, но спустя несколько секунд, поразмыслив, согласился, сочтя это наилучшим вариантом. Авось, и правда поможет. Также я посоветовал ему при первых же признаках раздражения удаляться в какое-нибудь уединённое место. На том и порешили. Я пожелал Сэму спокойной ночи и собирался было прикрыть за собой дверь, как тихо прозвучавший вопрос заставил меня замереть. — Что со мной происходит? Я не знал, мне ли был адресован этот вопрос или сказан в пространство. Сжав ручку, я простоял несколько мгновений на пороге комнаты. Так и не решившись что-либо ответить, я закрыл за собой дверь. Зайдя в свою комнату, я включил настольный фонарь и кинул взгляд на мобильный. Позвонить ли отцу? Попросить приехать его? Сказать, что с Сэмом творится что-то неладное? Стоит ли? Не знаю, сколько времени я простоял, сжимая в руках телефон, так и не решаясь нажать на кнопку. Наверное, достаточно долго, так как моя рука изрядно онемела. В конечном счёте я покачал головой и вернул телефон на место. Нет, не стоит отцу говорить. С тяжёлым сердцем я лёг в постель. Сна не было ни в одном глазу. Очередная бессонная ночь. Я уж, наверное, и забыл, когда в последний раз спал крепким спокойный сном. Как только я смыкал глаза, воображение подкидывало мне картинки разъярённого Сэма, глаза которого заволакивала темнота. Судорожно сглотнув, я всеми силами пытался отогнать навязчивое видение. Зажмурив глаза, я старался думать о чём-нибудь другом, более приятном. Я вспомнил Мэри, её голос и чудесную колыбельную песню. "Ангелы позаботятся о тебе, Дин", — всегда говорила она, перед тем как пожелать мне спокойной ночи. Да, да, позаботятся… Я уже практически канул в царство Морфея, как вдруг мой натренированный годами слух уловил у окна какое-то движение. Не теряя ни секунды, я схватил пистолет, всегда лежавший на случай опасности у меня под подушкой, и взял на мушку незваного гостя. Я видел смутные очертания человека, но в темноте не мог разобрать, кто же это был. Нужно включить фонарь. — Кто бы ты ни был, я выстрелю, если ты хоть на шаг сдвинешься с места, понял? — угрожающе предупредил я незнакомца, одной рукой по-прежнему держа пистолет, другой шаря по тумбочке в поисках злополучной кнопки. Наконец комнату озарил слабый свет. Мои глаза в шоке округлились, когда я понял, кто передо мной стоял. — Ты… Это ты…