Одинокая

Эмили просто не могла спокойно сидеть на уроках. Она ерзала на стуле, вертела головой, незаметно пересаживалась с места на место, сбивая с толку учителей, либо проявляла неслыханную активность на занятиях, еще больше удивляя преподавателей. Нездоровое возбуждение, вызванное предстоящим делом, перекрывало даже сильный голод. Девушка буквально забыла о существовании вампирской крови, живо представляя, как прокрадется в покои сестрички и аккуратно снимет с запястья заветный браслет. Казалось, время специально тянется так медленно. За все ночные лекции Эмили бы уже раз шесть успела сбегать к Юки и забрать вещицу. В своем воображении, конечно, ибо префект еще, скорее всего, была на патрулировании. Когда же прозвенел звонок с последнего урока, чистокровную как ветром сдуло, только ее и видели. Канамэ даже не успел подать сигнал Айдо, чтобы тот проследил за ней. Пока остальные вампиры только складывали свои вещи, Эмили уже преспокойно выходила из здания академии. Она, окрыленная возможной удачей, выкинула свои вещи под ближайшие кусты и пошла к женскому крылу дневного общежития. Чистокровная специально не прибегала к своим вампирским способностям, чтобы дать юной Кросс возможность прийти домой и заснуть. Временами она срывалась на высокую скорость, но вовремя себя одергивала. В своем состряпанном на скорую руку плане, вампирша не учла только одного очень важного нюанса. Эмили не знала в какой комнате живет ее сестричка. Бегать по всем этажам и заглядывать в каждую – дело не из легких, да и это займет уйму времени. А запаха девушки Эмили не чувствовала. Вампир в Юки спал беспробудным сном, а человеческий <<аромат>> младшая Куран не переносила. На подсознательном уровне вампирша убедила себя в том, что не чувствует запах людей, а значит - не чувствует к ним отвращения. Это было настолько давно, что действовало безотказно, вот только в данный момент на руку совсем не сыграло. Пришлось действовать «в слепую», довериться интуиции и заглянуть в первое попавшееся окно на третьем этаже. В комнате был полумрак, но глаза вампира видели даже в кромешной тьме. Хотя в данный момент зрение сильно подводило. Мысленно открыв щеколду, Эмили толкнула раму окна. Оно скрипнуло, но не разбудило жительниц комнаты. Только одна, спящая на ближайшей кровати, зашевелилась, переворачиваясь на другой бок. Это была Юки. Юный префект наморщила лобик и снова заворочалась. Видимо сон ей снился не из приятных. Остановить Эмили теперь не могло ничего. Наверное, она бы не обратила внимания и на табун слонов, пронесшихся сквозь стены дневного общежития. Ну, или на пролетающих по небу китов. В общем, чистокровная была полностью поглощена кражей браслета. Она аккуратно вытащила из-под одеяла руку сестры, пытаясь снять украшение и одновременно следя, чтобы приемная дочь ректора не проснулась. Но Юки открывать глаза не собиралась. Цепкие лапы кошмара не отпустили бы ее, даже если на территории академии взорвалась ядерная бомба. Так бы и померло дитя во сне… Упрямый браслет никак не хотел сниматься, а Юки, как на зло, снова заворочалась, переворачиваясь на другой бок. Сердце Эмили отбивало бешеный ритм, отдаваясь в ушах. Казалось, его стук слышала вся комната, а вида не подавала из вежливости. Вампирше пришлось встать с другой стороны кровати, чтобы снова вытащить руку сестры из-под подушки и продолжить начатое. Юки все мучил кошмар. Она тихонько застонала и заплакала. - Мама… - прошептала девочка, сквозь сон. Эмили осмотрелась, взглянула на спящую сестру. В груди больно кольнуло, при воспоминании о Джули Куран. Она отдала свою жизнь, чтобы спасти Юки – Снежную Принцессу. Эмили на тот момент уже жила отдельно в очень древнем, секретном поместье, где воздух был пропитан вековой старостью и сыростью. О смерти родителей она узнала только через несколько дней после нападения на родовое имение Куранов, от брата. Казалось, тогда она выплакала все слезы, ибо с тех пор больше ни разу не плакала. Даже когда голод причинял невыносимую боль, когда в агонии она просила маму и папу забрать ее с собой, она не проронила и слезинки. Боль от утраты родителей не сравнима с другими видами боли. И вот сейчас у уже забывшей и смирившейся чистокровной, голос Юки разворошил старые раны. Слезы сами побежали по щекам. Эмили тихо плакала, а Юки снова позвала Джули, умоляя защитить ее от кошмара. Младшая Куран присела рядом с кроватью сестры, взяв ее за руку и ласково проводя по коротким каштановым волосам спящей. Она запела. Тихо, немного обрывисто, глотая ком застрявший в горле. Эту колыбельную пела ее мама, когда укладывала детей спать. Джули смотрела ласково и так же гладила по голове, забирая все страхи. «Почему ты красная, Летняя Звезда? Потому что прошлой ночью я увидела страшный сон. Проливая слезы, говорила, Потому красные глаза. Почему, Летняя Звезда, ты потеряла свой путь? Я ищу ребенка, который ушел. Потому грустные Вижу я сны…»* Закончив петь, Эмили тепло поцеловала сестру в лоб, отмечая, что та больше не ворочалась и кошмар ее не беспокоит. Слезы прошли, оставив на сердце какую-то пустоту. Однако Эмили не забыла то, зачем пришла. Теперь, когда Юки успокоилась, снять браслет было проще простого. Вампирша быстро расстегнула замочек, стянув с чужого запястья украшение, выпрыгнула из окна и побежала в лунное общежитие. Только закрывшись у себя в комнате, она смогла вздохнуть спокойно. Про выкинутые под куст вещи чистокровная так и не вспомнила. Теперь осталось только придумать, как лучше воспользоваться браслетом. Пока девушка размышляла, в дверь постучались. - Эмили, тебя Канамэ зовет. – Предупредил Такума. Младшая Куран втянула голову в плечи, предчувствуя хороший разнос по полной программе. Однако ослушаться она не могла, посему уже через несколько минут стояла в комнате брата, пялясь в пол. Можно глядеть куда угодно, главное не в эти пылающие гневом глаза. Смотреть в них страшно и невозможно. - Ты нарушила устав, пробравшись в дневное общежитие, в комнату Юки и ее подруги. – Холодным тоном начал Куран. - О Господи, это такая малость. Ты же не собираешься меня наказывать? – нежно улыбаясь, отмахнулась Эмили. - Как раз наоборот. Пора прекращать смотреть на твои проступки сквозь пальцы, - строго возвестил чистокровный. Эмили сглотнула. - Правда? А тебе не кажется, что уже поздно это делать? – Парировала она без страха в голосе. – Мне уже шестнадцать. Я сформированная личность, и руку на меня поднимать ты не посмеешь. - Тебе всего шестнадцать. Как старший брат, я имею право преподать нужный урок. – Не уступал парень. - Тогда я не желаю иметь такого старшего брата как ты! – В сердцах выкрикнула чистокровная. – Ты ни разу не навестил меня за все эти годы. Задаривал подарками только для того, чтобы отвязаться. Мне не нужно ничего из того, что ты мне купил! Я просила тебя отправить мне что-нибудь, надеясь, что ты приедешь и сам вручишь. Но ты не приезжал. Никогда не приезжал. Даже родители навещали меня раз в полмесяца, а ты ни разу не почесался! Скажи, ты интересовался хотя бы о моем самочувствии? - Конечно, - уверенно заявил чистокровный, выдерживая ее напор. - Тогда почему не навестил? Мне было плохо, больно и одиноко. Я ждала тебя. – Выговаривала наболевшее Эмили Куран. – И когда я сама приехала сюда, чтобы увидеть тебя и Юки, что я услышала в ответ? Что?! Грубое: «Что ты тут делаешь, Эмили?» И после всего ты говоришь о наказании? - Эмили, прекрати, пожалуйста, истерику, - попросил старший Куран. - Я не стану прекращать истерику! – топнула ногой девушка. – Ты не имеешь права говорить о воспитании, когда ни разу не участвовал в нем! – На этой ноте она гордо вскинула подбородок и так же гордо вышла, смачно хлопнув дверью, от чего по потолку и полу прошли трещины. Куран не стал ее останавливать, понимая, что от части сестра была права. Ему действительно стоило не просто дарить ей подарки, а хотя бы изредка навещать. А теперь Канамэ разбудил спящий вулкан, который за ночь уничтожил Помпею, и, чтобы его остановить, надо принести жертву. Только что делать непутевому брату, который больше одиннадцати лет ни разу не навещал свою сестру? Правильно, подарить немного внимания и ласки. Однако сейчас идти к Эмили равносильно самоубийству, она не послушает. Лучше переждать бурю, а там как пойдет.