История в лесу

      – Андотт, Андотт! Глядите, что мы сегодня сделали!       Громкие и радостные крики маленького Вивиля разлетались по всему лесу, оповещая всех лесных жителей о том, что маленький олененок позвращается из школы. Он задевал рогами ветки деревьев, топтал маленькими копытцами траву, стараясь как можно быстрее вернуться домой, к своему спасителю – кентавру по имени Андотт, который уже наверняка ждал его дома со сладким обедом. На спине олененка болталась маленькая котомка, которую Андотт сшил специально для Вивиля, чтобы с ней он ходил в школу. Вивиль всегда с восторгом воспринимал все, что делал для него Андотт – от заживления крохотной ранки до всего остального.       Андотт обнаружился на заднем дворе их маленькой хижины, где набирал воду из небольшого колодца. Вивиль подбежал к нему и с широкой, довольной улыбкой на лице обнял кентавра, что было своеобразным приветствием для них обоих. Андотт что-то фыркнул себе под нос, и на лице появилась нежная, будто бы влюбленная улыбка. Хотя почему «будто бы»? Кентавр знал, что влюблен в этого маленького солнечного мальчика, который всегда дарил ему улыбку и ощущение спокойствия и умиротворения в груди.       – Здравствуй, Вивиль, – Андотт взъерошил копну светлых волос, блестящих на солнце, и поставил большие и тяжелые ведра с водой на землю, чтобы обнять своего маленького Вивиля. – Покажешь мне, что вы сегодня делали в школе? Я думаю, ты был на высоте.       – Конечно, Андотт! – с громким смехом выдал Вивиль, будто это была сама собой разумеющаяся вещь. Андотт усмехнулся себе под нос и вновь взъерошил волосы мальчонки, на что тот рассмеялся еще сильнее и слегка поморщился, перехватывая большую и сильную ладонь Андотта своими двумя – маленькими, бледными и исцарапанными. Получал эти царапины Вивиль всегда и везде, ведь он часто бегал в лес и там попадал в разные колючие заросли. А еще он недавно посадил розы на заднем дворе дома, и там тоже получил несколько неглубоких царапин, которые Андотт сразу же постарался залечить подручными средствами. – Андотт, смотрите. Мне дали книжку, красивую чернильницу с пером и мелки, которыми я должен буду писать на дощечке, которую Вы мне отдали. Я познакомился со своими одноклассниками. Я надеюсь, что мы подружимся. Одного из них зовут Ламби, и он тоже олененок, как я. Только у него совсем другие рожки! Я таких никогда в жизни не видел!       Вивиль сначала показал безмерное удивление на лице, а потом, увидев лицо Андотта, полное непонимания, вновь расхохотался и достал наконец чернильницу, мелки и книжку, которую ему дали. На ней было написано большими буквами: «Букварь». Олененок поднял ее вверх, чтобы Андотт увидел книжку поближе, и потом спрятал ее обратно в котомку, куда сложил белые мелки и красивую чернильницу с гусиным перышком. Андотт с улыбкой наблюдал за тем, как счастливо Вивиль хвастался своими новыми принадлежностями, и поймал себя на мысли, что в возрасте Вивиля ему было некому похвастаться такими вещами. Хотя он и в школу толком не ходил – он слишком рано стал взрослым.       – Почитаешь мне, Вивиль? – спросил кентавр, а затем взял в руки тяжелые ведра с водой и понес их к дому, где вылил немного в большую лейку, а еще немного – в маленькую, которая предназначалась для Вивиля, чтобы он полил свои розы. – Но для начала полей свои цветы, чтобы они выросли красивыми, большими и яркими.       – Да, подождите немного, – лучезарно улыбаясь ответил Вивиль и забежал в дом. Там он разложил все свои принадлежности, данные ему в школе, на столе, и все это сопровождалось тихим пением олененка. Он разложил все на столе, который Андотт выделил специально для занятий малыша, и чуть было не сел заниматься, но потом вспомнил, что обещал кентавру полить свою маленькую клумбу роз. Вивиль вышел из хижины и взял с пенька маленькую лейку, а затем направился прямиком к своим любимым цветам. Мальчик с удивлением заметил, что они уже почти распустились. – Андотт, Андотт! Мои розы почти распустились! Посмотрите!       – Да, малыш, сейчас, – Андотт повернулся, чтобы дать Вивилю знать, что он заинтересован, и потом отвернулся, заканчивая поливать свой небольшой огород. Кентавр поставил лейку на пенек возле колодца и прошел к Вивилю, который завороженно глядел на свои чудесные розы. – Вивиль, они, право, прекрасны. Я ни у кого не видел таких чудесных роз. Наверное, они выросли такими благодаря тебе, ведь у такого чудесного мальчика не могут не вырасти такие же чудесные розы.       – Андотт, – эти слова кентавра вогнали Вивиля в краску. Он не повернулся на эти слова, чтобы не показать своего яркого румянца на щеках, и затем он стал поливать свои цветы, которые с каждой каплей воды будто бы распускались еще сильнее и горели красным пламенем еще ярче. – Андотт, это, наверное, сами цветы так постарались. Они ведь живые, они слышат...       – Именно, Вивиль, они слышат. Они слышали, как ты прыгал вокруг них, вслух думал, чем бы им еще помочь, чтобы они стали расти, делал им комплименты. А ведь если делать цветам комплименты, все знают, что они будут расти быстрее и гораздо красивее, – объяснил мужчина, положив свои сильные и теплые ладони на хрупкие плечи олененка. Мальчик широко улыбнулся, демонстрируя свои неровные зубы, и повернулся лицом к Андотту, внимательно наблюдая, чтобы не затоптать свои цветы. Вивиль с улыбкой посмотрел в глаза мужчины и слегка подпрыгнул, чтобы поцеловать его в щеку в благодарность за... за все? Андотт в этот момент сам покраснел, что не было заметно на его смуглом лице, и отвел взгляд. Как можно было объяснить малышу, что не следует целовать кентавра? Но последний и не собирался этого делать. Он давно не чувствовал чужой ласки и любви, и почувствовал ее только тогда, когда в его жизни появился маленький светловолосый Вивиль.       – Андотт, я... я все сделал. Вы скоро будете готовы? Я обещал почитать Вам. Или Вам чем-то еще помочь? – спросил мальчик, зажимая в своих ладошках большие ладони Андотта. Олененок наивным взглядом смотрел на мужчину, чуть склонив голову вбок, и улыбался, и эта улыбка была до того милой, что Андотт сам усмехнулся себе под нос.       – Нет, Вивиль, можешь идти в дом и подготовиться. Я сам со всем справлюсь. Можешь пока порисовать или еще чем-нибудь заняться, пока я буду заниматься здесь. Я скоро приду, малыш, – кентавр отвел взгляд, а потом взъерошил волосы Вивиля, отправляя его в хижину.       Когда Вивиль ушел, Андотт задумался. А ведь почему он так привязался к Андотту? Почему он доверяет ему и совсем, ни капельки не боится? Андотт ведь выглядит, как работящий старый вояка – множество шрамов по всему телу, загорелая чуть ли не до черноты кожа, грубые мозолистые руки. Но все же мальчик не боялся Андотта, а наоборот – тянулся к нему, не избегал, всегда старался как-то развеселить, всегда делился своими достижениями и так звонко смеялся, что у самого Андотта становилось тепло и легко на сердце. Ему хотелось, чтобы Вивиль никогда не исчезал из его жизни, всегда был рядом и сиял, освещая всю его жизнь. С такими мыслями Андотт закончил работу в саду и вошел в хижину, ставя рядом с дверью ведро с холодной водой и начиная хозяйничать по дому. Сейчас его целью было приготовить вкусный обед на них двоих. Андотт заметил, что Вивиль лежал в кровати и разглядывал свой букварь. Когда кентавр вошел, хвостик и ушки Вивиля дернулись, он резко повернул голову, и на лице мальчишки тут же появилась широкая улыбка. Андотт улыбнулся в ответ.       – Андотт, я уже так хорошо читаю! – со смехом огласил мальчик, не отрывая взгляда от кентавра. – А что Вы будете делать? А, Вы готовите! Давайте я Вам почитаю?       – Давай, – Андотт согласно кивнул и стал чистить овощи для супа, собранные в огороде только что. Вивиль откашлялся и стал громко, звонко, но медленно читать по слогам:       – Ар-буз, – олененок замолчал, а потом вдруг задал вопрос. – Андотт, а у нас будут расти арбузы? Вот, как здесь? Такие большие, зеленые, красные внутри. Вы когда-нибудь ели арбузы? Я никогда их не ел. Думаю, они сладкие. Вкусные.       – Да, малыш, они вкусные. Я не знаю, будут ли они у нас расти, но я посеял семена. Надеюсь, арбузы у нас будут и ты их попробуешь, – с улыбкой сказал Андотт, повернувшись к Вивилю, а затем вернулся к своему делу. – Читай дальше.       – Ло-шадь, – Вивиль смущенно улыбнулся, глянув на кентавра. Андотт заметил этот взгляд и посмотрел на Вивиля. Олененок вскоре сдался и засмеялся, отворачиваясь от кентавра, а тот лишь усмехнулся себе под нос и отвернулся. Морковь была почищена, осталось почистить еще несколько овощей. Но тут же Андотт услышал громкий голос Вивиля. – Андотт, мне в школе задали нарисовать мою семью. Давайте я нарисую Вас и меня? Мы ведь с Вами семья.       Андотт вдруг сильно засмущался и сгорбился сильнее. Никогда его не называли частью семьи. Да и он сам никогда не имел этой самой семьи и не знал, каково это. Но, кажется, теперь он понял – все то время, что он прожил вместе с Вивилем, было временем, когда он был частью крепкой и дружной семьи.       – Да, малыш, рисуй, если тебе хочется. Мне интересно, как ты изобразишь меня, – все еще сильно смущаясь ответил Андотт, углубляясь в чистку овощей. Румянец со щек не собирался сходить ближайшее время. Вивиль вскочил с кровати и подошел к столу, где взял листик бумаги и перо, окунул перо в чернильницу и стал рисовать на бумаге. Эту бумагу Андотт купил специально для того, чтобы Вивилю было комфортно учиться, и потратил он на нее немало денег. Конечно же, Вивиль не был художником и не мог очень красиво изобразить Андотта и себя, но тем не менее он очень старался и аж пыхтел от усердия, а Андотт за спиной Вивиля видел только, как колышется перо в руке олененка. Мальчик делал это все молча, чтобы не отвлекаться, но потом, когда Андотт уже варил суп на обед, Вивиль с широкой улыбкой показал кентавру свое творение. Две кривоватых фигуры кентавра и олененка были нарисованы на бумаге, а в углу кривыми и потекшими буквами было написано: «Андотт и Вивиль». Теми же черными чернилами было нарисовано солнышко и трава, и поэтому все сливалось в какую-то странную массу, но улыбающихся олененка и кентавра можно было увидеть.       – Андотт, Вам нравится? – спросил мальчик, а потом положил рисунок на тумбочку возле окна, чтобы там рисунок высушился до завтрашнего дня. Андотт так же широко улыбнулся и потрепал Вивиля по светлым волосам, а там уже и сказал, что этот рисунок очень красив. Андотта никто никогда не рисовал, и поэтому этот детский измазанный рисунок для него был самым лучшим подарком.       Кентавр разлил суп из котелка в две деревянных мисочки, поставил их на стол и вручил Вивилю ложку. Он взял ложку сам и приступил к своему обеду, который сегодня действительно удался на славу. Суп был просто прекрасным. Может быть, он был таким благодаря тому, что было для кого его готовить? Андотт вскоре справился со своей порцией и забрал пустую миску у сияющего Вивиля. Он вышел на улицу, смочил миски водой и так помыл их. Вивиль вышел следом за Андоттом.       – Андотт, давайте сходим к водопаду? Мне там очень нравится. Вы любите быть там? – Вивиль улыбнулся и положил обе ладони на предплечье кентавра. Мальчик поднял глаза на Андотта, и только сейчас тот заметил, как искрятся его яркие зеленые глаза. Хотя какие зеленые... они ведь зелено-голубые! Андотт чуть ли не засмотрелся на глаза своего милого олененка, но потом он очнулся от того, что тот потеребил его руку. – Андотт?       – Да, извини, Вивиль, мы сейчас пойдем, только подожди немного, - ответил кентавр и вошел в дом, там хватая из горы вещей небольшую накидку, чтобы Вивиль не заболел на пути домой. Он закрыл дверь на примитивную защелку и пошел следом за Вивилем к водопаду.       Но олененок был не так прост и стал все ускорять свои шаги, и в скором времени он уже не шел, а бежал галопом, со смехом вынуждая Андотта бежать быстрее: «Андотт, кто последний – тот дурачок!». Андотт знал, что может прибежать быстрее, но намеренно пустил Вивиля вперед. Тот уже увидел то небольшое озерцо с красивым, таким же маленьким водопадом, и забежал в воду, разбрызгивая ее по сторонам и подбегая к водному потоку. Он встал под воду и тяжело выдохнул, отдышиваясь после этого непростого забега. На боках и на теле появились новые царапины, потому что за все то время, пока Вивиль бежал, он успел несколько раз попасть в колючие заросли. Андотт бросил накидку под дерево и подбежал к Вивилю, становясь рядом с ним и чувствуя, как вода течет по волосам, телу и ногам. Вивиль в свою очередь посмотрел на кентавра, откинул мокрую челку со лба. Он несмело прикоснулся тонкими пальчиками к загорелому торсу Андотта, провел ими вниз, но взгляд все не поднимал. Ему вдруг стало стыдно за свои действия, но он не спешил убирать руку от тела кентавра. И затем он вдруг поднял голову и посмотрел в глаза Андотта. Вивилю пришлось закрыть глаза, потому что вода била прямо по лицу, и он стал вытирать лицо ладонями. Когда он понял, что это бесполезно, он глянул на Андотта, который смотрел на него с большим умилением, и потом вдруг протянул руки, чтобы обнять мужчину. Мальчик обнял кентавра за шею, зарылся пальцами в его волосы, провел пальцами по лицу и наклонил его к себе, чтобы подарить ему свой нежный, влюбленный и такой по-детски неумелый поцелуй. Вивиль мягко трогал губами губы Андотта, тот крепко обнимал олененка и прижимал того к себе, все время убирая со лба мальчонки такие мешающие в данный момент волосы.       – Андотт, я... я... – слова будто застряли в горле, а страсть вытесняла все остальные чувства, и Вивиль, нахмурившись от усердия, все напористее целовал Андотта, сжимая его темные волосы в своей маленькой ладошке. Но потом он все-таки осмелился сказать то, что хотел сказать эти долгие два месяца. – Андотт, я люблю Вас...       Мальчик чуть ли не выкрикнул это на весь лес, но поцелуи все же мешали Вивилю сделать это, и он лишь прижался к Андотту сильнее, пытаясь сдержать свои странные слезы. Странные потому, что он не знал, нужно ли было говорить это, и он разрывался между «да» и «нет». Раньше Вивиль не думал, что это так сложно – сказать тому, кого ты любишь, что ты любишь его. Но олененок понял, что теперь назад дороги нет – если Андотт скажет ему уйти, он уйдет, но, кажется, он этого уже не скажет. Поэтому Вивиль с легким сердцем, освобожденным от всяких тяжелых оков безответной любви, которые так сжимали его, отпустил себя – он заплакал от настоящего счастья, которое охватило его с ног до головы. Он был счастлив, он до потери сознания был счастлив.       – Мальчик мой, малыш, я тоже люблю тебя... Запомни это, – тоже не без запинок проговорил Андотт, стараясь не отрываться от губ своего малыша, а тот только закивал в ответ, стараясь вытереть лицо от слез и воды. Андотт вывел мальчишку из-под водопада и поцеловал его ладонь, а потом наклонился и улыбнулся, – Солнышко, ты плачешь?       – Нет, – заикаясь ответил Вивиль и вновь вытер лицо от соленых слез. Андотт взял его за руку и поцеловал бледную ладошку своего любимого олененка. Он взял накидку с травы и накинул ее на плечи Вивиля, чтобы тот не простудился, а сверху накинул и большой капюшон. Мальчик сжал края накидки в ладонях, а потом вдруг засмеялся, чуть жмурясь. – Я счастлив, что я смог признаться Вам.       – А почему ты бы не смог? – недоуменно спросил Андотт, тронув маленькую ладошку мальчишки. – Ты боялся, что я не приму твоей любви?       – Вы и так знаете, почему, – мальчик тихо усмехнулся, вновь опустив голову. Ему было стыдно за тот поцелуй, но он не знал, почему. Андотт принял этот поцелуй, он поцеловал Вивиля в ответ, он обнимал его, а теперь сам Вивиль корил себя за это. Ему было страшно, что он сделал что-то не так, даже когда Андотт убеждал его, что все хорошо.       – Как ты вообще додумался поцеловать меня? – с улыбкой спросил кентавр, взяв Вивиля за руку. Они шли по лесу медленно, слегка приминая траву копытами, но потом Андотт приметил красивое дерево. Он лег у его подножья, прижимаясь спиной к торчащим из-под земли корням, и пригласил Вивиля лечь с ним. Как бы олененку не было стыдно за тот поцелуй, он быстро прилег рядом с Андоттом, сразу же оказываясь в его теплых и уютных объятиях. Мальчик накрыл накидкой и кентавра, мягко обвернув ее вокруг его плеч, и потом прижался к Андотту, прикрывая глаза.       – Я видел, как моя учительница поцеловала своего любимого, – признался Вивиль, и Андотт с улыбкой подметил, что на смуглых щечках мальчика стал проявляться легкий румянец, который тот скрывать явно не собирался, – Прошу Вас, Андотт, давайте будем вместе всегда? Я не хочу уходить от Вас, я хочу, чтобы мы с Вами были всегда вдвоем. Я люблю Вас, Андотт. Я никого, кроме Вас, больше не люблю.       – Вивиль, почему ты спрашиваешь? – олененок уже было испугался, что сказал какую-то глупость и готов был снова расплакаться, но Андотт, заметив, что снова чуть не расстроил своего малыша, тут же продолжил. – Конечно, да. Я не могу просто выгнать тебя из дома, в котором мы с тобой живем вместе уже два месяца, притом зная, что тебе больше некуда идти. Я ведь не страшный и ужасный серый волк, малыш.       Вивиль тут же захихикал, представив Андотта большим серым волком, и сильнее прижался к кентавру, укладывая голову на его плечо так, чтобы не задеть его рогами. Мальчик вдруг крепко обнял Андотта, целуя его в щеку, и вернул голову на плечо мужчины.       – Эта накидка такая теплая. Она пахнет Вами, – сказал Вивиль и сжал в пальцах кусочек коричневой шерстяной накидки. Он поднес его к лицу и вдохнул ее запах. Она пахла очень вкусно и очень странно одновременно. В ней будто смешивались запахи земли и смелости, запах приключений, и этот запах был самым лучшим запахом из тех, что Вивиль чувствовал за всю свою жизнь. Но вскоре к нему добавился запах той подростковой влюбленности, что сейчас испытывал олененок. Даже не влюбленности, а того самого сильного чувства любви.       В таком молчании они просидели еще долго, до самого вечера, когда уже практически стемнело. Вивиль задремал на плече Андотта, а тот только гладил его по шерстке на теле, по волосам на макушке. Но они еще не знали, что ждет их впереди. Какое испытание им предстоит пройти.