Звездопад

Билл Сайфер почти что Бог. Он может бродить по уголкам чужого сознания, доставать тайны и секреты из запертых ящиков, лишать людей жизни и даже заставить Диппера полюбить ночевки Гренды и Кэнди. Когда Билл говорит об этом Мэйбл, девочку волнует только цилиндр Сайфера и его повязка на один глаз. Он сидит с ней на крыше Хижины Чудес в том обличии, в котором когда-то (будто бы много веков назад) любил считать звезды перед сном. В том теле, имя которого еще никто не выплевывал, словно невкусную конфету, протягивая змеиным шипом букву S... Билл доверил Мэйбл оболочку того Сайфера, который Сайфером еще не был, но девочке это знать не обязательно. Разве что раньше (давным-давно!) он не носил смокингов - Биллу просто не позволяло финансовое положение. Тот мальчик, который родился совсем не Сайфером, вставал каждое утро с первым ударом клюва дятла о дерево и, не расчесывая свои волосы цвета липового меда, бежал на вокзал Гравити Фолз встречать туристов, помогать им с багажом, как того требовала работа носильщика, и (что греха таить?) иногда обчищать карманы. Он видел совершенно разных людей: чокнутых путешественников и аристократов, оказавшихся в Гравити Фолз проездом; ужасных преступников, надеющихся скрыться, и сотрудников органов власти, пытающихся поймать беглецов. Всем им Билл носил багаж в единственную в городе гостиницу, на чердаке которой жил и сам. В комнатушке мальчика было сыро, тесновато, но всяко лучше, чем на улице. Хозяин гостиницы предоставил подростку жилье и работу, а этого вполне достаточно для искренней человеческой благодарности. Билл не помнил своих родителей и изо дня в день таскал на своих тонких руках огромные чемоданы - любой на его месте считал бы себя несчастным, но не он. Уставший как черт днем, вечером Билл ценил отдых как никто больше; ночью он выбирался на крышу через чердачное окно и считал звезды, будто боялся, что завтра на небе не появится ни одной; а с утра вскакивал с постели так быстро, будто осталось последнее мгновение, и солнце навсегда уйдет за облака. Билл чувствовал жизнь... Иногда, лежа на крыше, он думал об этом... О целом огромном мире, который никому не подвластен: о лесах, которые многие столетия наблюдают за людьми; о животных, которые взаимодействуют друг с другом, образуя целые популяции; и о том, что Билл хотел бы как-то влиять на мир и что-то для него значить... Мальчик наблюдал за падающей звездой с благоговением, представлял, что сам устраивает целый звездопад, и закрывал глаза. А потом... А потом оказалось, что все возможно. Ему открылась магия Гравити Фолз, и желание манило Билла таким реальным исполнением. ...Ты можешь стать всем при условии, что откажешься от себя... Первое, чем пришлось пожертвовать, оказались работа и дом. Тогда в янтарно-карих глазах долговязого мальчика играла едва сдерживаемая ненависть, но пришлось отказаться и от ненависти, и от одного глаза. Это было до одурения больно. Билл позволил себе плакать и находиться в истерической эйфории. Когда мальчик взглянул на свои руки, измазанные в собственной крови, его вечная дружелюбная улыбка сменилась оскалом безумца. - Я хотя бы смогу двигать дурацкие звезды? - спрашивал Билл у магических сил и богов, ради которых сходил с ума. - Ты сможешь и больше... - Тогда я разнесу эту планету к чертям, - обещал себе мальчик, принося последнюю жертву. Когда Сайфер очнулся вездесущим желтым треугольником, он просто понял, что теперь он Сайфер. Он помнил мальчика Билла и кровь на его руках. Помнил ветер в его волосах, любовь к жизни и цель, ради которой Билл отдал тело. Сайфер был Биллом в той же степени, как и кем-либо другим. Сайфер был многим. В ту ночь он хотел стать Диппером Пайнсом. Влезть в голову мальчика, пока тот спит, и вырвать из него желание разгадывать загадки Гравити Фолз. Никогда не дать даже малейшей возможности подступиться к той мощи, что и он. Но Сайфер увидел Мэйбл... Она сидела на крыше Хижины Чудес в полном одиночестве и улыбалась... Мэйбл всегда улыбалась жизни, как когда-то Билл. Сайфер давно это заметил... Давно заметил, как горят глаза девочки Пайнс, когда она говорит о любимых вещах; как многим жертвует ради друзей, как храбро она поступает; как любит мир, несмотря на всю жуть, что ей довелось увидеть. Сайфер разглядывал в Мэйбл черты того Билла, которого очень любил. И именно тот Билл в нем не смог справиться с соблазном составить Мэйбл компанию. Приняв обличие, от которого когда-то отказался, Сайфер тихо присел на крышу. - Можно к тебе? - спросил он, чтобы обратить на себя внимание девочки. Заметить его появление такой сосредоточенной Мэйбл было почти нереально. Пайнс закричала от неожиданности и ударила Билла в плечо. - Ты сбил меня со счета! Мне заново начинать! - Мэйбл и правда было важно, сколько звезд сегодня на небе. Мальчик понял это и улыбнулся той самой улыбкой, которую забыл с момента лишения глаза... - Постой, ты же... - опомнилась девочка и замолчала. В ее больших глазах бились испуг и любопытство. Сайфер поймал себя на мысли, что не против еще немного посмотреть в них. - Ты знаешь, что я тебя ненавижу? - поинтересовалась Мэйбл, поняв, что Билл не собирается ничего делать с ней. - Знаю, - ответил он, - но я тоже люблю смотреть на звезды. - Вау! - воскликнула Пайнс, в миг снова потеряв всю серьезность. - Давай делать это вместе? Ее интонация, ее голос, глаза и улыбка - вот причина того, что могущественнейшее существо, которое может по щелчку пальцев мир в щепки разнести, сидит на крыше с Мэйбл Пайнс. Она вертит цилиндр Билла в руках, а он поправляет свой галстук-бабочку. Она спрашивает, почему у Билла нет одного глаза, но Сайфер молчит, думая, что лучше не знать. Мэйбл спрашивает, что Билл еще умеет, но снова получает в ответ тишину. Билл только щелкает длинными белыми пальцами... И небо падает. Вернее, падает тысяча звезд, сияя так ярко, будто пытаясь переплюнуть солнце. Летят куда-то далеко в космос, иногда сталкиваются на пути друг у друга, образуют восхитительные узоры и как будто сами живут. Мэйбл смотрит на небо с приоткрытым от восторга ртом. В ее глазах отражаются звезды и душа, которая будто бы рвется из ее тела. Сначала девочка боится спугнуть эту молчаливую красоту, но Пайнс накрывает волна радости, и она звонко и чисто смеется. Мэйбл не может отвести взгляд от звездопада. Мэйбл счастлива. Сайфер не может отвести взгляда от Мэйбл. Сайфер... счастлив? Они оба вдыхают в себя ночной воздух так, будто бы это последний шанс глотнуть жизнь. Билл и Мэйбл держатся за руки. Диппер спит, и Сайфер понимает, что не потревожит мальчика сегодня. Мэйбл еще долго высказывает свое восхищение зрелищем. Ее глаза горят так же, как глаза Билла. На девочке его цилиндр. Но он должен уйти... Он принимает свое истинное обличие, после того как исчезает из поля зрения Пайнс. Билл Сайфер почти что Бог. Он может бродить по уголкам чужого сознания, доставать тайны и секреты из запертых ящиков, лишать людей жизни и даже заставить Диппера полюбить ночевки Гренды и Кэнди. А еще он очень сильно любит Мэйбл Пайнс.