Солнце Конохи

      Сквозь древесную крону пробивались яркие лучи солнца. Был разгар летнего дня. Солнечный свет, словно вязкая патока окутывал улицы, переулки, дома, здания...       В это время людей на улице практически не было, только детям не сиделось дома. Они разбрелись в разных направлениях по улицам Конохи. Кто-то сидел в кафешках, наслаждаясь холодным чаем, мороженным или данго, кто-то отмокал в бассейнах или же в реке или просто устроился в тени под каким-нибудь деревом и наслаждался прекрасной погодой.       Недалеко от одного из тренировочных полигонов в небольшой рощице с комфортом устроились шесть ребят лет тринадцати с повязками генинов. Я был одним из них.       Я сидел на траве с подогнутыми под себя ногами. На коленях у меня покоился альбом для рисования на пружине, рядом лежала стёрка, соседствующая с множеством скаток ластика и точилкой. В правой руке навязчиво, с размеренными остановками, крутился карандаш. Вдохновения не было. Вообще. Никакого. Тяжело вздохнув, я непроизвольно огляделся.       Слева, закинув руки за голову и закрыв глаза, развалился Шикадай, но я-то знаю, что он и не думает спать. Так, отдыхает, просто ему лень разговаривать с кем-то, тем более в такую жару. Справа немного поодаль от меня расселась Чоу-Чоу. Она, с невероятной скоростью, уничтожала разноцветные данго. Напротив расположилась седьмая команда. Боруто и Сарада опять о чём-то спорили, а Мицуки, раскинув руки и ноги в разные стороны, развалился на траве, иногда вставляя свои пять копеек в разбор полётов сокомандников. В роде бы картина маслом- отдых юных шиноби, чем не рисунок? Но что-то не шло, чего-то не хватало. А спор Узумаки и Учихи всё набирал обороты...       -...Да ему плевать на нас! И на меня, и на маму, и даже на Химавари!       -Ты что думал? Хокаге- это отдал приказы и отдыхай, наслаждаясь своим положением?!       -Да хоть один день на семью выделить нельзя?       -У него много дел! А ты даже не замечаешь, как он старается!       -Всё равно! Он- тупой старик!       -Агрх!...       Я устало закатил глаза, как же всё это надоело. Особенно их перепалки. И все на одну и ту же тему: "Недостаток внимания со стороны отца в семье Узумаки". Боруто никак не может понять Седьмого, хотя всем это удаётся. Все знают, как ему тяжело и как он любит свою семью. Даже маленькая Химавари! Надоело!       Обречённо вздохнув, встаю с колен, быстро складываю альбом и остальные принадлежности в небольшую сумку. Шикадай приоткрыл правый глаз и покосился в мою сторону. Я, проигнорировав его взгляд, вышел из рощицы. Мой путь лежал на окраины Конохи.       Я шёл по тропинке, залитой солнечным светом. Вокруг простирались, казалось бы бесконечные холмы, покрытые свежей зеленью и яркими цветами. Здесь были и поля, но они были разбросаны в хаотичном порядке, незнающий местности человек, никогда не сможет предугадать где что расположено. Яркими пятнами, словно необычные кляксы на зелёном полотне, над цветами порхали яркие бабочки. Я часто бывал здесь, когда мама просила собрать лечебные травы или полевые цветы, поэтому я хорошо помнил местность. Когда я проходил мимо поля с подсолнухами, моё внимание привлёк детский голос. Он был немного пискляв, но очень мелодичен. Слова складывались в необычную, но от этого не сложную детскую песенку. Пела маленькая девочка. Мне стало очень любопытно, я даже, ненароком, сравнил себя с Боруто. Аккуратно раздвигая толстые стебли, я пробирался на голос. Листья и шероховатости цеплялись за волосы и одежду, ноги заплетались, путались у оснований подсолнухов, но я упрямо шёл вперёд. В очередной раз раздвигая подсолнухи, я наткнулся взглядом на полянку, прямо по середине поля, которая была метров пять в диаметре. В центре импровизированной полянки сидела девочка лет девяти- десяти. Короткие чёрные волосы будто светились изнутри ярким сине- фиолетовым цветом, голубые глаза светились наивной радостью и задором, забавно щурясь от яркого солнца, полоски на щеках делали её похожей на кошку, выбравшуюся погреться на солнце.       Признаться, я был очень удивлён встретить её здесь- так далеко от дома. Я буквально забыл как дышать. Единственное, что сорвалось с моих губ:       -Химавари? Что ты здесь делаешь? Девочка явно была удивлена таким поворотом, но и рада одновременно.       -Ино-кун? Привет!- она редко сокращала моё имя, на самом деле, только тогда, когда была очень рада и счастлива так, что ей не хватало терпения выговорить второй слог.       -Привет. Так как? У тебя же занятия в академии!- на это заявление Хима нахохлилась и обиженно надула губки:       -Мне стало скучно и я ушла.- пробубнила она очень тихо, так, что я еле расслышал.       -То есть прогуливаешь?- я усмехнулся. Уж больно в этот момент она была похожа на старшего брата.       -Ну, можно и так сказать.А ты почему здесь?- девчушка явно приободрилась,- Вы же с ребятами хотели вместе отдохнуть сегодня.       -Я порисовать хотел, а вдохновения нет. Эх… Как будто не слыша меня, Хима встала на носочки и показав пальцем на подсолнух, попросила:       -Иноджин-кун, сорви, пожалуйста, я не достаю. Подсолнухи действительно были очень высокими и девочка просто не дотягивалась до них. Я подошёл ближе, чтобы сорвать один из подсолнухов. Спустя несколько секунд большая шапка подсолнечника была в руках у радостной девчушки.       -Спасибо, Ино-кун!- Узумаки подпрыгнула и чмокнула меня в щёку. Моя скромная персона смутилась, а Химе явно было не до этого. Она рассматривала цветок, да с таким интересом, словно он мог решить проблему мирового апокалипсиса.       -А зачем он тебе?       -Мамочка очень любит эти цветочки, хочу ей подарить!- девочка улыбнулась. Сейчас она была очень необычна, как бы абсурдно это не звучало, она как будто повзрослела. Мои руки сами потянулись к сумке за альбомом и карандашом.       -Химавари!- девочка подняла на меня взгляд.- Можно я тебя нарисую?       Голубые глаза малышки расширились, а потом неуловимо сощурились в ухмылке:       -Можно, но только ни как обычно.       -Хм, а давай я нарисую тебя такой, какой ты будешь, когда вырастешь?       Узумаки радостно подпрыгнула остервенело закивала головой:       -Да! Давай!       Девочка плюхнулась на краешек полянки и стала ждать. Я же одним мимолётным движением достал все необходимые принадлежности и приступил к делу. Линия за линией из-под моей руки выходил образ молодой девушки. Почему-то я всегда чётко представлял себе, каким цветком станет этот чудный бутон. На бумаге вырисовывались большие глаза, дуги бровей, линии носа и рта, на щеках появлялись полосы по две на каждой щеке, которые, я полностью уверен, не исчезнут со временем. По нарисованным плечам струился водопад красивых, будто шелковых волос, появлялась, ровноотстриженная, чёлка. Спустя полчаса я закончил. Все это время, чтобы Химе не было скучно, я разговаривал с ней и ловил каждую эмоцию, запечатляя её в своих мыслях на всю оставшуюся жизнь. Она рассказывала много о маме, папе, о брате и практически ничего о себе. Честно признаться, я был поражён этому- никогда не встречал детей настолько любящих и ценящих свою семью. И тогда я понял. Она действительно счастлива. Она сохранит свой светлый характер и любовь ко всему миру на протяжении всей жизни. Она всю жизнь будет оберегать свою семью, пусть и без ведома родных, но будет. Я понял, что несмотря ни на что помогу ей.