Демоны Зоны. История трех.

Лена       Лежа на холодном полу, я встретилась взглядом с девушкой. Какого цвета у нее глаза? Я не могла ответить точно. Может серые, а может зеленые или вообще карие. Все медленно становилось бесцветным, монохромным, все теряло четкие границы. Я перестала чувствовать вкус крови, которая заполняла мой рот, заставляя меня захлебываться в ней. Куда-то пропал и запах сырости и гнилого мяса, который пропитал бетонные стены завода. Сталкерша зажимала рану на моем животе, но я не чувствовала ни боли, ни ее прикосновений. Я словно воспарила над всем, как воздушный шарик. Она кричала мне, чтобы я не умирала. Я правда не хотела, думала о том, сколько я натворила, а еще о том, сколько не сделала. Наконец ее голос затих, а меня обступила тьма.       Мое тело стало легким, легче, наверное, перышка, но я никуда не улетала. Я чувствовала под ногами гладкую поверхность, но не скользила по ней, а спокойно шла. Шла вперед, в неизвестность. Меня кто-то окликнул. Обернувшись, я увидела отца. Он был таким, каким я хотела его помнить: высокий, статный, всегда начисто выбритый, всегда в выглаженной рубашке, всегда пахнущий своим одеколоном. Это было до того, как он начал пить. Алкоголь погубил этого человека, сжег за несколько лет, не оставив ни следа былого.       Отец звал меня, и я кинулась к нему. Прижавшись к мужчине и уткнувшись носом в его живот, я звонко расхохоталась. Мне было так весело, легко на душе, что я начинала забывать обо всем, что произошло. Папа потрепал меня по голове и, высвободившись из детских объятий, присел на корточки передо мной. Он говорил и говорил, но я не понимала ни слова, как бы ни старалась вслушаться. Я умоляла его повторить, но отец как будто не слышал меня.  — Ты и не добьешься от него понимания, — раздался позади старческий голос.       Я обернулась и увидела чуть поодаль старушку, которая стояла, опираясь на руку молодого мужчины в черной одежде. Глаза пожилой женщины были необыкновенно живыми и сверкали каким-то детским озорством. Ее спутник же меня пугал. От его взгляда холодных темных глаз по спине бежали мурашки. Я сглотнула.  — Это лишь твои воспоминания, не более и не менее, — добавила старая незнакомка и махнула рукой. В появившемся рядом зеркале я встретилась взглядом с собой-ребенком. Затем изображение стало меняться. Я-ребенка сменила я-подросток и так далее. Наконец в отражении я увидела себя.       Елена Владимировна Архипова, родилась 4 июля 1990 года, умерла 17 марта 2014 года в возрасте двадцати трех лет. Я усмехнулась и тряхнула гривой светлых волос, отгоняя все назойливые мысли. Опустившись на пол, я села, прислонившись спиной к зеркалу. Глаза закрывались, а необычные собеседники все так же недвижно стояли передо мной.       Я умерла, так? И что это за место? А, не все ли равно… Я широко зевнула и потерла глаза. Мне было необыкновенно хорошо, тепло и спокойно, что хотелось остаться тут навсегда.       Я умерла? Я? Что за бред… А что тогда происходит сейчас, если я мертва? Глаза слипались. Неожиданно я услышала голос мужчины, который до этого молчал:  — И вот так вот все закончится? — он усмехнулся, и я, с трудом подняв голову, посмотрела на него, нахмурившись.  — Смешная ты, Ленка, — продолжал незнакомец. — Готова сейчас все отпустить.       Откуда он мое имя знает? Ох, и вообще, мама мне велела с незнакомыми дяденьками на улице не говорить. А я ведь сейчас жду ее в сквере перед домом. Чувствуете приятный теплый ветерок? А запах цветов? Люблю этот сквер, тут всегда тихо и спокойно, всегда тень, всегда.. Вот и мама идет! Мне так не хочется подниматься с земли… Шумит надо мной листва старого дуба, а моя мать идет ко мне. Ее легкий шарфик развевается на ветру, а русые волосы в привычном беспорядке. Мамино прикосновение заставляет меня вздрогнуть и… открыть глаза. Все разом пропало.       Я умерла. Умереть — это перестать мыслить, перестать существовать в этом мире. Стоп, а какой это мир? Переборов себя, я открыла глаза и с трудом поднялась с пола.  — Ради чего ты хочешь жить? — спросила меня старушка, глядя на мои старания.       Ради любви? Все, кого я любила умерли или бросили меня. Любовь — это временное чувство.       Ради мести? Месть не приносит облегчения, оставляет лишь пустоту.  — Справедливости ради, — фыркнула я, просыпаясь окончательно. — Хорошие люди умирают рано, а плохие еще долго по земле ходят. Где справедливость? Мне двадцать три, всего двадцать три.       Пожилая женщина поднесла ко рту руку, скрывая улыбку, и все вокруг содрогнулось. Я едва устояла на ногах. Мужчина приблизился ко мне.  — Тогда будет справедливо тебя отпустить, — сжав мой подбородок, он встретился со мной взглядом. Резкая боль в животе заставила меня дернуться, но незнакомец даже не ослабил хватку.  — Живи, Сорока, — его губы впились в мои, и перед глазами в очередной раз все поплыло.       Я падала и падала в бездну. Когда падение наконец прекратилось, я открыла глаза.       Яркий свет ослепил меня. Игл       Лишь будучи совсем рядом, я понял, что это лежит Лена. Но как такое возможно? Ещё пару часов назад я видел, как она погибла там, на заводе. Руки её тёплые, и есть пульс. Место раны не кровоточило, ещё одна загадка. И тем не менее, она жива. Её глаза открылись, тяжелый вдох последовал за этим. — Лена, это я, Игл. Ты в порядке?       Ни слова от неё я не услышал, да и она никак не реагировала, похоже ей нужно время чтобы оправиться. Я поднял её, и закинув руку за своё плечо, отправился в лес. Теперь у меня есть «Компас», но я не доверяю тому старику. Скорее всего, мне придётся его убить. Так будет безопаснее, лишний риск это непозволительная для меня роскошь. А как активировать артефакт я сам пойму.       Чем дальше в лес - тем меньше света. Деревья всё гуще закрывали тропу, по которой мы шли, но память у меня вроде в норме. Ещё через несколько саженей я наконец увидел бункер. Время пришло, пора действовать. Лену пришлось оставить рядом, за деревом, а сам я тихо подобрался ко входу, и постучал. Звук передёрнутого затвора АК, и ожидание. Всё это длилось несколько секунд, но для меня тянулось словно вечность. Наконец двери открылись, охотник выглянул, и перед ним появился я. Доля секунды, в его глазах мелькнуло непонимание, но с выстрелами в его грудь, цвет глаз угас.       Лена всё-также сидела на своём месте. Из её уст доносились непонятные слова, кажется она в состоянии бреда. Взяв её на руки, я вошёл в бункер. Усадив её на уже знакомый мне стул, я закрыл двери и достал артефакт. Его сияние осветило комнату даже больше чем та старая лампочка на стене. Хорошо, что мои руки защищали перчатки, ибо на поверхности «Компаса» виднелись совсем небольшие шипы, способные порезать плоть в мгновение ока. Почти десять минут пролетели зря. Потеряв всякие надежды, я опёрся на стену, и опустился вниз, присев на пол. — Чёрт, как же так? Всё было напрасно. Эти жертвы, старания. Мне пришлось бросить ту девушку, ради чего? Ради своего глупого желания поскорее вернутся. Да будь ты трижды проклята Зона!       Распсиховавшись я ударил по одному из небольших выпуклых столбиков, на поверхности артефакта, и он сдвинулся внутрь. Тогда я нажал и на остальные, как вдруг, комната наполнилась ещё большим светом, моё тело начало будто исчезать, в тот же миг я успел схватить Лену за руку, и тот же эффект отразился на ней. Похоже мы возвращаемся в родную Зону.       Глаза еле открылись. Холодный асфальт встретил меня в этом месте. Видимо, я снова в мёртвом городе. Всё тело ужасно болело, рвотные позывы то и дело просились наружу. Встать не удалось, я не контролировал себя. Вдруг послышались крики: — Эй, чего разлёгся? Упал что ли?       Из моих уст донеслось жалкое «Помогите». И снова сознание меня покинуло. В следующий раз удалось очнутся уже на кровати в казарме, похоже меня перенесли сюда. Голова ужасно болит, либо выброс так на меня подействовал, либо переход между тем миром и этим. КПК жалобно пискнул на рядом стоящей тумбочке. Руками я управлять мог, но они болели так, будто я занимался в качалке неделю без перерыва. Сообщение гласило о том, что некто Сахаров собирает группу для рейда. И никаких подробностей. Но предложение меня заинтересовало. А пока, нужно отдохнуть, ибо ходить я сейчас явно не смогу. Хорошо вернутся домой. Гемункул       Дождавшись намеченного срока, я пошел к Сицилову. Толя был нашим обеспеченцем. Он же покупал артефакты и прочее у сталкеров. По сути своей он был добрым и не злопамятным человеком, но Зона и травма заставили его полностью отдаваться нынешней работе. Он даже в бар ходил редко.  — Здоров, Толя. Мне сказали взять у тебя снаряжение.  — Неужели великого ученого решили отправить в Зону?  — Да, — сказал я с улыбкой.  — Ты только осторожней там будь. Ведь Зона, стерва она этакая, проглотит и не подавится.  — Учту.  — Так посмотрим, что тебе дать. Куда тебя там направляют?  — На Янтарь.  — На Янтарь, значит. Так-с. Вот тебе Кольчуга-3М, Вальтер и три обоймы к нему, нож, АК-105 и 5 магазинов к нему, фонарик, еда на два дня, три научные аптечки и пять бинтов. А вот это тебе ПДА для связи. Ну теперь все. Я со своей задачей справился, надеюсь, на отлично. Удачи, брат-сталкер.  — И тебе удачи, братец.       Я забрал вещи и пошел к себе, на хату. Там полтора часа готовился. Мерил комбез, распределял снарягу и прочее. Спустя еще некоторое время я вышел. Путь до блокпоста был недолгий. Там меня пропустили без проблем. Так я ступил на буферную территорию между Большой Землей и Зоной. Тут был унылый и мрачный пейзаж: разрушенные деревеньки, выцветшие поля… Пройдя полтора километра я вышел на второй блокпост. Тут тоже не возникло проблем. Мне объяснили, как пройти до места встречи с проводником, до Деревни новичков. Я даже не успел дойти до нее, как меня подловил какой-то сталкер.  — Ты ученый из центра?       Я кивнул.  — Я Скрипач. Готов выдвигаться?  — Да.  — Тогда пошли.