Sacrifice

Руслан ложился спать в прекрасном расположении духа. Даже несмотря на то, что Илья иногда вел себя странно, Руслан был невероятно рад увидеть друга. С ним было уютно, комфортно, по-домашнему. Теперь Усачев, пребывавший в полной уверенности, что все встречи с друзьями - это обязательно алкоголь и шумные посиделки, узнал, что с другом можно просто разговаривать. Весь день. О чем угодно. Илья уже уснул, его храп раздавался по всей квартире. Руслан довольно улыбнулся, закрыл глаза и тоже уснул. Руслан открыл глаза и недовольно посмотрел на часы. Еще даже пяти утра не было. - Ты достал со своим храпом, - ткнул Руслан в бок Илью. Тот что-то пробормотал, перевернулся на другой бок, сгреб в охапку Руслана и прижал к себе. Но Усачев вырвался сразу же, как только Илья снова начал храпеть. - Да пошло оно все, - тихо проговорил Руслан, забрал свою подушку, нашел в шкафу плед и ушел на диван спать. Храп был все еще слышен, и это бесило. Усачев уснул только под утро. - Ты чего ушел? - растерянно спросил Илья, заходя в комнату, где только-только проснулся Руслан. - Да потому что ты храпишь, как паровоз, - злобно ответил Руслан, вылезая из-под пледа. - Ну прости, - Илья виновато посмотрел на Руслана. - Я не могу с этим ничего поделать. Руслан недовольно хмыкнул. Ему хотелось спать. Под глазами, наверняка, будут мешки. - Кстати, а ты чего букет не поставил в вазу? - спросил Илья, увидев поникшие цветы на столе. - Букет? - нахмурился Руслан. - Я его не заметил. А ты снова притащил цветы что ли? - Ну... Вообще-то это подарок был. - Я похож на бабу, что ли, чтобы мне цветы таскали, - скривился Руслан, сгребая со стола цветы. Пара шагов - и он на кухне. Некогда роскошный букет летит в мусорное ведро. В дверном проеме стоит Илья. У него сжаты кулаки. Костяшки побелели. Он зол. - Вчера ты орал, как баба, - слышит Руслан непривычно злой голос Ильи. Он резко разворачивается. - Иди ты на хуй, Илья, - практически выплевывает он, - Меня уже достало все это: твой храп, твои странные подарки из секс-шопа, глупые шутки, разбросанные носки. Достало. Руслан вылетает из кухни, наспх обувается и вылетает из квартиры. Холодный воздух остужает пыл. Уже через пять минут он не может объяснить самому себе, с чего он так завелся. Немного подумав, он все-таки возвращается в квартиру. Илья сидит на кухне и курит. - Прости, - выдыхает Руслан, обнимая сидящего Илью за плечи. Утро ворвалось в квартиру через плотные шторы. Руслан открыл глаза и тут же зажмурился: луч солнца падал прямо на лицо. В голове крутились какие-то обрывки сна, из которого он помнил только что, что в нем храпел Илья. Это не было удивительно: храпит Илья действительно громко, и ему ничего не стоит влезть в чужой сон. Актер обнаружил друга на кухне, рассматривающего пейзаж за окном. - Чего так рано проснулся? - спрашивает Руслан. - Не знаю. Наверное, мой мозг подсказывает мне, что вечером я уже уеду и глупо тратить время на сон, - Илья говорил, а сам не переставал смотреть на губы Усачева. Они манили, завораживали. Илья ненавидел себя за эту реакцию. - Уже вечером... - грустно повторил Руслан и встал рядом. - Странно, но когда ты уехал в прошлый раз, я не мог отделаться от чувства, что в квартире очень пусто. А сейчас ты приехал - и все встало на свои места. - Я тоже не хочу уезжать, - признался Илья. За окном продолжал беситься ветер, мешая в воздухе капли дождя. А в квартире было тепло. В квартире вкусно пахло и было очень уютно. В квартире был человек, расставаться с которым не хотелось даже на минуту. Это казалось ненормальным. - Может, пиццу закажем? Совсем не хочется выходить на улицу в магазин, - предложил Руслан, не отрывая глаз от пейзажа. - Давай, - согласился Илья. Говорить сейчас казалось чем-то глупым: не было ничего правильнее, чем вот так стоять рядом и молчать. Илья немного подышал на окно и на образовавшемся пятне пара нарисовал какую-то завитушку. - Что это? - спросил Руслан. - Усы. Ты же Усачев, - пожал плечами Илья. - Я просто не могу изобразить твою настоящую фамилию. Руслан улыбнулся. Наверное, было бы куда более правильно прижаться к Илье, встать совсем близко, но такой роскоши Усачев не мог себе позволить. И его совсем не пугало, что такие желания вызывает парень. Его волновало лишь то, что он наконец-то мог успокоиться, а детали в квартире переставали цеплять взгляд. В этой квартире снова все было на своих местах. Почти все. Зазвонил телефон. Курьер уже привез пиццу. Руслан, забыв про домофон, наспех обулся и выбежал на улицу. Холодный ветер ударил ему в лицо. Он быстро забрал у удивленного курьера коробку и уже хотел вернуться в подъезд, но что-то его задержало. Он продолжал стоять на ветру, но холода не замечал. К нему постепенно возвращался рассудок. Стало стыдно за свое желание прижаться к Илье, стать ближе, чем можно. Руслан вернулся в квартиру. Илья продолжал рисовать усы на окне. Не удержавшись, Руслан подошел ближе и уткнулся лбом в макушку Ильи. - Я не хочу, чтобы ты уезжал, - тихо сказал он, ожидая, что Илья сейчас начнет возмущаться и уйдет из этой квартиры навсегда. - Я тоже уезжать не хочу, - еще тише сказал футболист. - Но мне надо. Впереди еще целый день. Он развернулся. Те самые губы из сна были непозволительно близко. Руслан нервно облизнул нижнюю губу, его взгляд бегал, но он не уходил, хотя хотелось сорваться с места и убежать. Илья же был буквально прикован к своему месту. - Пицца остынет, - уже почти шепотом сказал он. - Плевать, - прошептал Руслан. Кажется, он был еще ближе. Вдруг сзади раздался какой-то грохот. Руслан испуганно обернулся: с полки упала сковородка и кастрюля. Илья, воспользовавшись тем, что его отпустило непонятное оцепенение, кинулся поднимать обрушившуюся посуду. Мысль о том, что нужный момент был упущен, преследовала его весь день.