Sacrifice

Илья попеременно смотрел то на фотографию, то на телефон. Пожалуй, стоило позвонить Руслану, но, насколько помнил Илья, они с ним серьезно поругались, из-за чего Мэд и очнулся лежащим ничком на полу. Да еще и та ссора в голове смешивалась с какой-то невообразимой ересью, отдаленно похожей на кадры из фильма, только с Русланом и Ильей в главной роли. "Допился ты, Илья," - мелькает в голове Мэда, и он, глубоко вдохнув, нажимает кнопку вызова. Он долго слушает тягучие гудки, пока их не прервал холодный голос Руслана. - Что тебе еще нужно? - спрашивает он. - Я... Просто позвонил. С тобой ничего странного не происходило? - Ты снова напился? Ты омерзителен, Илья. Хотя, чего еще можно было ожидать. - Ты хотя бы сейчас можешь говорить нормально? - дрожащим от злости голосом спрашивает Илья, но сам прекрасно знает ответ на свой вопрос. - Что ты называешь "странным"? - уже спокойно спрашивает Руслан. - Ну... - Илья долго думает, рассказывать, или нет, ведь ему могут запросто приписать белую горячку. - Просто я проснулся сегодня... И, черт, как бы тебе объяснить. Ну, у меня ощущение, словно я был в другой реальности. Долгое время. Черт, звучит убого, конечно, но... Я думал, что мне приснилось, но утром я обнаружил у себя за резинкой трусов фотографию, которую я взял там, понимаешь? - Что за фотография? - обеспокоенно, но с толикой недоверия спрашивает Руслан. - Там какая-то афишка и кубок мой, футбольный. А мне приснилось, что ты актером был, а я футболистом, и мы вроде как встречались, и ты сделал эту фотку, - Мэд понимает, насколько убого звучат его слова. - Сколько ты выпил? - неожиданно спрашивает Руслан. - Не помню, - честно отвечает Илья. Он вообще плохо помнит, как из бара добрался до дома. - Оно и видно, - с усмешкой говорит Руслан. - Не ударялся там, на потерю памяти не жалуешься? Илья смотрит на пятно крови на полу, прислушивается к головной боли, разрывающей черепную коробку, пытается поймать ускользающие обрывки воспоминаний, но ничего не выходит. - Кажется, я упал дома. - Пьянь, - пренебрежительно говорит Усачев, и Мэд будто перед глазами видит, как тот морщит нос, - мы с тобой перед твоим отъездом купили в сувенирной лавке этот кубок. Я купил, подарил тебе, за заслуги на поле Ютуба. А ты в ответ вручил мне афишу моего якобы "грядущего" фильма, которую сделал, узнав о том,что я задумываю серьезный проект. - Мы же ссорились... - пробормотал Илья. - Мы поссорились, сильно, ты уехал на вокзал, а потом я позвонил тебе, попросил вернуться, ты приехал, мы помирились, так что ты у меня еще на полнедели задержался. А когда уезжал, тебе Никель позвонил, сказал, что у него дочь родилась, позвал в бар отмечать. Ты уехал и пропал почти на сутки, не отвечал мне. - Охренеть, - шепотом проговорил Илья, сминая в руке фотографию. - Я хотел на тебя обидеться, - продолжал Руслан, - но чувствую, толку нет. Голова болит? - Очень, - признался Илья и поморщился от очередного приливал боли. - Бедный. К врачу иди, прямо сейчас! Память просто так не теряют. Несчастье мое. - Ага... - Илья не может до конца прийти в себя. Он слышал про потерю памяти и все такое, но ощутить на себе это было очень странно. - Если получится, я в конце недели приеду к тебе. А то убьешься еще ненароком. А сейчас в больницу едь. Пообещай мне, что отправишься прямо сейчас! - Обещаю. - Ну все, целую, пока. В больнице позвони или напиши обязательно. - Ага, пока, - растерянно отвечает Илья и еще долго прижимает к уху телефон. К врачу ехать нужно, спору нет, так что Илья вызывает такси и ждет его, сидя в коридоре. Пока машина едет, огибая пробки и заторы, на тумбе сидит Илья, сжимает в руке смятую фотографии и клянется себе, что больше никогда не будет пить.