Что Томмо забыл в клубе?!

В последнее время Луи пил, как рыба. Он чувствовал себя выжатым, высосанным и, не смотря на то, что спиртное не очень-то помогало ему утолить эту жажду, он всё еще продолжал пытаться. Очередной тур был тяжелым. Он чувствовал себя измотанным, опустошенным. И, если разрыв отношений с Элеанор, которые давно уже его тяготили, принес некоторое облегчение, то уход Зейна стал тяжелым ударом. После этого Луи стал напиваться гораздо чаще, но вот беда - тусоваться без Зейна стало далеко не так приятно, так что Луи стал просто напиваться, и с каждым разом всё сильнее. Тем более, что проследить за этим тоже стало не кому, никто, кроме Зейна, не мог справиться с ним и чем-нибудь прикольным отвлечь от очередной пинты пива… Так что, как мы и сказали ранее, Луи пил, как рыба. И, после удачно отыгранного концерта в Хельсинки, Луи, как дельфин, собирался снова занырнуть в пучину алкогольного забвения, благо, что финская столица была полна пабов, баров и клубов - рай для алкоголиков всех мастей. Он собирался незамедлительно, сразу же после концерта, отправиться в клуб, но никто из команды не соглашался с ним идти. Даже Найл! Найл сказал, что ему пока хватило и Гланстонбери, и его печени нужно время на восстановление. Супер-правильного Лиама даже не стоило спрашивать, тем более, что он торопился к своей подружке. Гарри… Он не мог тусоваться с Гарри. Тем более, что тот, похоже, тоже торопился по каким-то своим тайным стайлосовским делам. Иногда Луи представлял, как Гарри торопится упасть в объятия какого-нибудь Николаса Гримшоу и внутри него в очередной раз умирала очередная маленькая частичка его души…. Он не знал, сколько их еще осталось, этих частичек, и как надолго еще их хватит, прежде, чем его душа окончательно развалится и её не станет. В последнее время между ними творилось что-то странное, даже Луи не мог понять, что. Не то, чтобы они были в ссоре, они просто были так далеко друг от друга, словно на разных континентах, в разных мирах, в параллельных вселенных. От этого Луи было больно, от этого хотелось в очередной раз напиться. Конечно, они не общались на сцене, как и было задумано. Но они почти не общались и за сценой. За исключением рабочих моментов на репетициях и планерках. Луи часто жалел о том, что они утратили. Вспоминая все те моменты, которые у них были, он понимал, что их дружбу, то тепло, которое между ними было, то ощущение парения и легкости бытия ему жалко больше, чем что-либо другое. И тогда ему хотелось плакать. Но плакать стыдно. Даже наедине с собой. И тогда Луи шел куда-нибудь, чтобы напиться, чтобы не помнить. Чтобы не плакать. Луи хотелось уйти из группы вслед за Зейном. Он жутко завидовал тому, что тот смог сделать этот отчаянный шаг и освободился. Но Луи уйти не мог. И не только потому, что его никто не отпустил бы. Просто… Вскоре после ухода Зейна, перед очередным концертом, Гарри посмотрел на него, и у него в глазах были боль и страх. И он сказал тихо хриплым от волнения голосом – «только не бросай ме.. нас… Пожалуйста, не уходи... я чувствую, что ты хочешь.. Потерпи, я сделаю всё, что нужно.. только останься.." - сердце Луи в тот момент сначала упало в пропасть, потом взлетело в небеса.. потом снова упало. Он всё еще нужен Гарри. И да, Гарри сделал.. Гарри сделал то, что, по его мнению, могло компенсировать Луи его неуверенность в себе и его сомнения в собственной ценности для группы. Гарри добился, что теперь на каждом концерте Луи стоит в центре сцены и всё внимание сосредоточенно на нем. Он стоит там, и при его «охуенном обилии соло» не знает, чем себя занять. Он обводит взглядом зал и мысленно проклинает Гарри. Ну почему, почему это двухметровое недоразумение всегда делает всё не так?! Дело в том, что Луи себя чувствует обнаженным, как будто его выставили на показ, как куклу в витрине... Он чувствует себя зависимым, как будто он трофей, игрушка Гарри, которой тот попросту хочет похвастаться. И когда эти мысли настигают его прямо во время концерта в Брюсселе, при исполнении песни "18", его дыхание перехватывает и ему становится страшно, что он не сможет спеть свои легендарные две строчки. А тут еще Гарри! Как раз когда он начал петь свой куплет, Гарри сунул микрофон в зал, чтобы заставить толпу подпевать Луи. Блять! Луи с трудом сдержался, чтобы не бросить на Гарри гневный взгляд. - "Этот ублюдок думал, что я не вытяну ноты и таким образом хотел завуалировать это?! И сделал только хуже." - Горячая волна ярости охватила Луи... Допев свои строчки, он отошел, чтобы взять бутылку и хлебнуть воды, мысленно пытаясь убедить себя, что Гарри хотел сделать, как лучше… - «а получилось, как всегда, блять», - добавил он. Но ему нельзя бросать взгляды на Гарри, никакие, даже самые гневные. Они как под микроскопом, каждый раз когда они на сцене, каждый раз, когда они на публике, они всегда как букашки, которых рассматривают под микроскопом. Иногда Луи думает, что если бы фанатам дать волю, они бы препарировали их – положили бы на стол в прозекторской и разрезали бы их, вывернули кишки, залезли бы в душу и в мозг, чтобы посмотреть, что же там внутри… Когда-то давно, когда им было по 18 лет, такое внимание к их «бромансу» казалось ему забавным, но потом он устал и это стало казаться страшным, это давило… И это давление разрушило всё, что было у них с Гарри. Однако, шоу в Хельсинки было гораздо лучше, чем предыдущие шоу в Европе, возможно, потому, что ребята смогли расслабиться пару дней и побыть дома, Луи с Найлом прекрасно провели время в Гласто, развеялись, сняли стресс. Как же приятно быть не в центре внимания, а всего лишь рядовым зрителем! После этого они были более бодрыми и шоу было зажигательным, а их голоса звучали ярко и свежо. Впереди, к тому же, светило две недели отдыха. Поэтому, чуть поразмыслив, Луи всё же согласился, что лучше сразу же полететь домой, и напиться уже в родном Лондоне. Когда он вошел в самолет вместе с Найлом, то увидел, что все места заняты, кроме места рядом с Гарри и еще двух сидений через проход от Гарри. Найл, толкнув Луи, быстренько прыгнул на сидение у окна через проход от Гарри, и попытался закинуть ноги на сидение рядом, так, чтобы у Луи не осталось выбора, как только сесть рядом с Гарри, но Луи фыркнул, и, сбросив ноги Найла, сел рядом с ним. Гарри вздохнул и отвернулся, глядя в иллюминатор. Через некоторое время после того, как самолет набрал высоту и стало можно отстегнуть ремни, Гарри позвал Найла, сделал ему неопределенный жест бровями и сказал – «Давай, пора». Найл встал, потянулся наверх, к полке с багажом, и достал свою гитару. Расчехлив её, он пробежал пальцами по струнам и Гарри запел. No one knows what it's like To be the bad man To be the sad man Behind blue eyes And no one knows What it's like to be hated To be fated to telling only lies (*) POV Луи Запев припев он протянул мне руку, ладонью вверх, и, повинуясь безотчетному порыву, я положил свою руку на его ладонь. But my dreams they aren't as empty As my conscience seems to be I have hours, only lonely My love is vengeance That's never free Дальше он пел, сжимая мою руку в своей, и я понимал, что это только для меня.. – «Ах, блять, чертов, романтичный ублюдок, Гарри Стайлс», - подумал я, душа подступающие к горлу всхлипы. Я почувствовал, какой горячей и слегка влажной стала моя рука от тепла руки Гарри, я чуть пошевелил ею и Гарри выпустил мою кисть из своей… Я взглянул на наши только что расцепленные руки, а потом ему в глаза. Я думаю, наши взгляды в этот момент говорили о многом… впервые за многие месяцы мы не смогли скрыть своих чувств, спрятать их за ширмой равнодушия и холодного отчуждения. Голос Гарри чуть дрогнул, но он продолжал петь: No one knows what its like To feel these feelings Like I do, and I blame you! No one bites back as hard On their anger None of my pain and woe Can show through Я смутился и отвел глаза. Думаю, мои щеки в этот момент чуть порозовели. По крайней мере, я сам чувствовал, каким горячим стало моё лицо. Дальше волна жара стала спускаться ниже, постепенно охватывая всё тело. Я сидел и боялся дышать, слушая слова песни Гарри, каждое из которых проникало прямо в сердце и отдавалось эхом в моём мозгу. Discover l.i.m.p. say it No one knows what its like To be mistreated, to be defeated Behind blue eyes No one knows how to say That they're sorry and don't worry I'm not telling lies Я чувствовал, что еще немного, и я разревусь, как жалкая девчонка, я закусил губу. - «хватит, хватит» - потому, что слушать его такой родной голос, поющий только для меня было невыносимо больно… Словно услышав мой мысленный крик, Гарри замолчал на середине фразы. Вслед за ним, Найл прервал аккомпанемент на полу аккорде, прижав ладонью струны гитары, чтобы приглушить звук. Я открыл наполненные слезами глаза, оказывается, я сидел, крепко зажмурившись, даже сам не осознавая этого. Я повернулся к Гарри. Он смотрел на меня испуганно. Затем, сглотнув ком в горле, он выдавил каким-то полузадушенным, неуверенным шепотом – «Пересядь ко мне, Томмо».. – и в его взгляде было столько мольбы… Я привстал, и он пересел на сиденье к окну, а я сел туда, где только что сидел он, чувствуя задницей и спиной тепло, оставшееся от него на сидении. У меня закружилась голова. Гарри смотрел на меня насторожено, он, казалось, боялся пошевелиться. Я вздохнул, и положил голову ему на плечо, уткнувшись своей растрепанной шевелюрой ему в шею. Он слегка расслабился, и обнял меня рукой за плечи. Я невольно всхлипнул, расслабляясь в таких забытых и таких родных руках. Он осмелел, чуть развернул меня к себе, так, что я теперь мог уткнуться лицом в его грудь и спрятать свои слезящиеся глаза, он обнял меня второй рукой и крепче прижал к себе. - Всё хорошо, Томмо. Всё будет хорошо… - приговаривал он, успокаивающе гладя меня по спине, - ты только потерпи еще немного… Я почувствовал, как он дышит мне в макушку, касаясь губами моих волос. Я протянул руки, обняв его за талию и плотнее прижавшись к нему. Я почувствовал, как мне становится тепло и уютно, как будто это моя колыбель, мой дом. Место, где я должен быть. Всегда. - You have fucked me since we were 18... (**) – пробормотал я, довольно улыбаясь при воспоминании об этой шалости Гарри на концерте и о том, какое было лицо у Найла, когда он это услышал. - And I’d like to keep on...(***) - ответил Гарри. Я не видел его лица, но по голосу я чувствовал, что он улыбается. И тут я подумал, что, пожалуй, не пойду ни в какой клуб по приезду в Лондон. В сущности, чего я там не видел?!... ============================= * - Песня Limp Bizkit - Behind blue eyes - http://www.amalgama-lab.com/songs/l/limp_bizkit/behind_blue_eyes.html (Не знаю, почему Гарри выбрал именно эту песню ;) Но по моей теории, они с Найлом предварительно её тайно репетировали) ** - видоизмененная строчка из песни 18, которая, по легенде, была видоиизменена Гарри на концерте в Брюсселе, 13-06-2015 (существуют ролики на ютубе, подтверждающие это). А теперь вот Луи её изменяет еще раз, произнося от своего лица. *** - просто фраза, которой ответил Гарри - "И я бы хотел продолжить". У меня в голове герои моих фанфиков всегда разговаривают на своём родном английском, если они англичане, тут я просто решила не переводить на русский ))