Memories

      - Лучшие друзья, Баки Барнс и Стивен Роджерс..       Разбуди их посреди ночи и Стив с Баки расскажут тебе этот текст с начала до конца, ни разу не запнувшись и не перепутав слова. Для них стало традицией, каким-то оберегом, ходить в этот музей после разлук и молча ходить среди так красиво обосновавшихся призраков прошлого. Их призраков прошлого, для всех остальных это история, красивая сказка о спасении, для выживших же, для тех, кто прошел это, это холодные и жестокие призраки, что терзают душу, тело. Воспоминания, которые никогда не забыть и стоят перед глазами.       Сдержанный и серьезный Баки, словно охранник, ходил чуть позади правой руки Стивена и осматривал все профессиональным цепким взглядом, словно искал того, кто хочет покуситься на святая святых. Сам Стивен рассеянно смотрел по сторонам, словно что-то потерял и теперь вспоминал, что именно и где потерял. Но мысль каждый раз ускользала и приходилось цепляться за тонкие паутинки воспоминаний, которые охотно рвались.       Никто из них не произнес ни слова с того момента, как переступили порог музея, ни еще недавно пришедший в себя и вернувшийся Баки, ни Стив, открывающий рот лишь чтобы отстоять совесть и моральные принципы, да предложить план операции. А ведь когда-то они могли разговаривать, спорить до хрипоты, пока не придет время расстаться или пока кто-то из них не засыпал, продолжая все так же что-то бормотать, отстаивая свою позицию. Но это, словно один из этапов взросления, преображения, не отзывались, как раньше, саднящей болью раны. Так надо. Они понимали друг друга без слов, даже без единого лишнего движения.       Молча развернувшись, словно братья-пчелы, они последовали прочь.       Не желая менять свой стиль, Баки тихонько варился в собственной темной одежде. Черная, кожаная куртка, да перчатки отлично скрывали бионическую руку, которую он отказывался скрывать под силиконовой «перчаткой», словно наказывая себя и не позволяя себе забыть, что он все тот же монстр, все тот же Зимний Солдат. Стараясь держаться подальше от людей, чтобы не причинить им новый вред. Но на Стивена это не распространялось. Этот упрямый.. «малой» был единственной крепкой связью с окружающими, которого хрен убедишь отстать. Да и не хотелось, если честно. Он же был единственным, кто и остановит не убив, убедив жить дальше.       Чувство вины Стива давно перелило все чаши раскаяния и обиды за смерть друга, за то, что смалодушничал и позволил кому-то забрать его, а сам позволил себе отсыпаться столько лет во льдах. И как только он наконец понял, через собственное упрямство, что все эти чувства не позволят вернуть Баки, что сам Баки ни за что не стал бы обвинять «сопляка», Зимний Солдат отступил. Что-то изменилось в отношении почти ничего не помнящего человека и того, кто помнил все, что только можно помнить. Отношения словно встали на давно смазанные рельсы и потихоньку начали движение в нужном направлении.       Стив был счастлив через столько лет, через две «смерти» вновь крепко обнять друга, единственного, кто стоял с ним спина к спине, защищая. Тогда Баки, словно после долгого сна и ваты непонимания, на автомате медленно обнял крепкого парня, что назвался его маленьким и слабым другом. Медленно, не понимая, что вообще происходит, он поднял руки, не сразу решаясь к прикосновению того, кто улыбался ему в плечо, мелко дрожа, видимо, от распирающей его радости. Помниться тогда (а может это рассказал потом Стив?) Баки вырубило. Нет, он не потерял сознание, это не был обморок, его просто вырубило и он крепко спал несколько часов подряд, а когда проснулся, то уже был заботливо уложен и накрыт пледом, а рядом, сидя в кресле, дремал Стив. «Плохой все-таки из него охранник». Это точно были ухмыляющиеся мысли Баки и Стиви о них не знал.       Воспоминания, то наваливались снежным комом, не позволяя прийти спокойному сну и тогда Стив, словно заботливый родитель неуравновешенного ребенка или хозяин бешеного кота, терпел все синяки, глубокие борозды царапин, лишь бы удержать в собственных руках лучшего и единственного друга, то приходили медленно, растягивали свою пытку, издеваясь как над Баки, так и над Солдатом. Тогда Стиву лишь оставалось сидеть молча рядом, порой одной лишь фразой убеждая Баки жить.       Теперь, не сильно разговорчивых, сосредоточенных и вдумчивых стало двое. Но даже это отличало их, дополняло друг друга.       Посчитав, что и тех воспоминаний хватит, что уже вернулись, Баки вновь пропал, а заявившись через неделю, к встревоженному и неугомонному другу, тут же все рассказал. За то время, что они пробыли вместе в этом веке, Джеймс решил не скрывать ничего от Стивена, но после того, как исправит одну из миллиона ошибок. Он не путешествовал во времени и не спасал тех, кого убил. Словно замаливая свои поступки и грехи, он помогал остальным, предоставляя необходимую информацию, спасая тех, кого мог и кого надо было спасти. Он вновь стал Призраком, про которого однажды рассказала Наташа, но теперь он никого не убивал. Теперь у него были свои совесть, мораль, честь. Через несколько таких резких исчезновений, а затем внезапных возвращений в их квартиру посреди ночи в окно («О Боже, Джеймс! У тебя же есть ключи!»), Стив успокоился, хотя внутри все так же волновался, что однажды он не вернется и исчезнет навсегда. Стив никого не убеждал и не доказывал никому свою правоту, что Зимнему Солдату можно верить. Для подтверждения этого было достаточно посмотреть на него, на его спокойствие и доверие, что разливалось сиропом, не отпуская.       Джеймс в свою очередь не хотел подводить друга и каждый раз возвращался. Все так же непривычный к чужим прикосновениям, Стивен был словно продолжением его самого и теперь он старался заканчивать свои дела поскорее, чтобы вернуться домой и угодить в эти неуклюже-сонные объятия и знать, что всегда есть тот, кто верит в него.