***
Сначала казалось, что я не проберусь: ветви хлестали лицо похуже розг, а корни цеплялись за ноги, шепча: «Назад, назад!», но после мучительных часов путешествия, я все же смог выбраться на маленькую поляну, озаренную светом луны. Сквозь ветвистую арку вдали блестела гладь реки – священной для нашего рода. В воздухе витала ночная прохлада, а на сердце, не смотря на изматывающую ходьбу, лежало непередаваемое чувство покоя и легкости: деревья не давили сверху, как раньше, а казались безмолвными, огромными стражами, которым не было дело до такого маленького создания, трава казалась ласковым, влажным от воды, шелком, ночные тени двигались плавно, прячась и появляясь между стволами, а холодное мерцание звезд завораживало. Внезапно, напало огромное чувство жажды. Я поспешил к ручью, чтобы напиться, но стоило моим рукам коснуться воды, как я понял, что по моим ладоням растекался настоящий лунный свет – чистый и прозрачный. Я почувствовал, как он медленно растекается внутри и заполняет тело, душу, отводя всю человеческую темноту прочь. Чувство очищения и обновления, а также огромного торжества, захлестнули с головой, и я был готов пуститься в безмолвный пляс, если бы не слабое сияние с противоположного берега и слабый, мелодичный ритм древних барабанов. Они явились. Мириады маленьких огоньков ползли низко к земле, еле подрагивая от дуновения ветра, но чем ближе они подбирались, тем сильнее становился шум барабанов и тем отчетливей виднелись разнообразные фантастические существа. Я на своей жизни повидал немало духов лесов, озер и ночи, но тут, среди них, двигались и плясали множество неизвестных, фантастических созданий: многолапые и многохвостые кошки, сотканные словно из воздуха, олени с двумя головами и огромной короной рогов, с которых свисали тусклые фонари, черепахи с длинными шеями и головами птиц, птицы с туловищем человека и о шести крылах, безумные отродья фавнов с искаженными веселыми мордами… Тысячи и тысячи, но каждый из них прекрасно сиял, как сияют только настоящие души. Возглавлял их человек-орел, восседая на огромном саблезубом коте, а позади него плелся дух мудрости – старый филин на осле. Морда ишака выражала огромную усталость. Филин держал в крыле иссохший посох с пойманным внутри блуждающим огоньком. В какой-то момент мне показалось, что он остановился и наши взгляды встретились, но Дух отвернулся и побрел дальше, ведомый знакомым ритмом древних барабанов, звук которых теперь облагородили флейты и свирели. Шествие уходило вверх по реке, а я, завороженный, стоял по ту сторону по колено в воде и смотрел, как они ускользали из моих рук, поэтому, как только оцепенение сошло с плеч, сразу помчался следом, скрываясь в кустах – я боялся напугать их и развеять прекрасное видение. Серебристый свет вывел на уже знакомую мне поляну. Тут много-много веков подряд мы проводили обряды: в центре чернела яма для костра, вся покрытая сажей и пеплом, а вокруг нее стояли каменные идолы и тотемы, на юге белым мрамором светлел алтарь со свежими следами от крови – этим рассветом верховный жрец заколол ягненка в дар Солнцу. Духи расселись вокруг. Их божественные души заполонили весь алтарь. Они тихо шептались и их шепот можно было сравнить с легким шелестом ветра, слабо колыхались, источали легкий прохладный туман. Они пили и ели свою еду, похожую на ту воду из ручья с тысячью вкраплениями внутри. Но все замолкли и застыли, кода перед мраморной плитой показался их царь на своем саблезубе. Он внимательно осмотрелся, а затем поднял посох высоко к небу и… тут свершилось чудо из чудес: небо вздрогнуло, с него ливнем посыпались звезды, барабаны и флейты затянули быстрый ритм, духи пустились в пляс. Закружился такой хоровод, восходящий от земли к небу, что его можно сравнить с ураганом. Этот транс, музыка, свет – все пленило меня и заставило невольно сделать шаг вперед. Несколько старых духов, которые были слишком массивными и уставшими для танца, обернулись на меня и несколько секунд внимательно изучали, словно я был для них редкостью. Один из них – огромная сова с людским телом, весь в перьях и мху, подошел, протягивая руку-крыло и коснулся моей груди. Я не смогу передать этого странного чувства полностью, разве что скажу, что душа взорвалась и рассыпалась на легкие крупицы пыли, тело перестало ощущать прежний вес. Я словно умер и вышел из своей оболочки. Меня тут же затянуло в хоровод. Я уже не помнил, сколько и как долго плясал в нем, скакал с оленями, кружил с птицами, как во все горло кричал – неистовый рык раз за разом рвался из груди сам, будто бы я всегда знал его и он давно заменил мне родной язык. Из уст сами собой лились странные наречия, которые оставались понятными только на уровне сердца. Если бы вы сейчас попросили их пересказать, я бы пересказал, но ни я, ни вы бы не поняли и слова, однако отчетливо ощутили, что же в них крылось. Энергия переполняла меня и вскоре я целиком слился с ней и с безумным хороводом, не думая, где, что, когда я делал и что все это значило. Природное неистовство обрушилось с огромной силой, захватило волной и утопило бы, если не резкий пронзительный орлиный крик. Чья-то острая лапа впилась в плечо и выдернула из урагана душ, а перед лицом возникли мудрые сияющие глаза человека-птицы. За его спиной таяла пустота космоса, в которой проливным дождем шел звездопад и тут я заметил, что каждая звезда, падая, разбивалась о землю и обретали формы людей, птиц, зверей, которые присоединялись к танцу. Я ошарашенно взглянул на Орла, и тот, словно прочитав мои мысли, кивнул головой, расправил одно крыло, указывая вперед: перед нами больше не было поляны – мы стояли на выступе огромной скалы, под которой простирался лес, а вдали мерцали красные огни моей родной деревушки. Кажется, голос духа вливался в мою голову, он молвил о законах жизни, о законах перерождения и что все эти звезды на небе - души, которые ждут новой оболочки, чтобы снова войти в мир людской, а ежемесячный хоровод лишь выбирает самые достойные, которым суждено снова оказаться среди нас. Он рассказал мне о моем пути, о том, кем я раньше был и что сделал, а потом предложил мне посмотреть в зеркальную гладь ручья. То, что я там увидел, заставило сердце уйти в пятки – это был не я, далеко не та оболочка. Вместо привычного тела на месте стоял молодой юноша с распущенными волосами. За спиной его сложились крылья, а на голове красовался вороний череп. Я поднял руки, а мое отражение раскрыло крылья. Я вытянулся вверх, а оно словно развернулось, делая это во всей красе, но тут же исчезло. В эту ночь я умер и был готов родиться снова, посвященный в великие знания. Я должен был поделиться ими с другими людьми.***
Ночь. Алтарь. Лунный свет. Множество душ вокруг одного бездыханного тела. Над ним склонился человек в шкуре орла. Его лица не видно, но мудрые глаза сверкают белым светом. Он занес руку над жертвой в жесте упокоения. Это тело слишком слабо, чтобы выдержать душу огромной силы. В ней слишком много отваги и любопытства. Когтистая рука скользит над ним, оставляя за собой туманный след, а последующая яркая вспышка заставляет духов шатнуться по сторонам. Они затаились в нетерпении, чтобы увидеть великое перерождение. Но вдруг все вокруг меркнет, оставляя алтарь, идолов и тлеющий костер в темноте ночи. Тишина звенит долго, пока Луна не начинает клониться к закату. Джодок просыпается с болью в спине и пытается подняться. Почему он – жертва? Почему он заснул на алтаре? Где же все те души, что он недавно видел? Или это всего лишь сон? Он трет глаза от усталости и слез разочарования, сгибается над белым камнем и чувствует, как нечто тянет назад. Он оборачивается, чтобы увидеть, как за его спиной медленно раскрываются еще не окрепшие черные крылья…