Эффект Зоны

      Таких сильных выбросов в Зоне не было уже на протяжении пары месяцев, а сегодня природа словно взбесилась. Если сейчас поискать человека, самочувствие которого было бы в норме – поиски увенчались бы неудачей, ведь даже те, кто привык свою физическую боль скрывать ото всех, обнадеживающе улыбаясь, не смогли бы с полной невозмутимостью сказать, мол, всё в порядке. В основном местных сталкеров в подобные дни одолевала сильная головная боль и те, подлечившись кто препаратом, а кто горячительными напитками, предпочитали не просто переждать выброс в компании знакомых, а проспать его, укрыв беспокойную голову чем-нибудь и, тем самым, оградив себя от любых внешних раздражителей.       В подобные дни и без того людный бункер ученых был едва ли не самым посещаемым местом, наполненный отделениями охраны и сталкерами, не успевшими во время добраться до станции «Янов», и вся эта суматоха раздражала Германа, попавшего в число страдающих от местных природных катаклизмов.       Профессор восседал в углу лабораторной комнаты, приложив ко лбу холодную резиновую «таблетку», надеясь так убрать, не проходящую после приема специального препарата, головную боль. Шумы, создаваемые пришедшими гостями, больно били по «чугунной» голове, заставляя морщиться от каждого слова, сказанного чуть громче, чем требовалось, но избавиться от толпы Герман не мог. Оказав им помощь сейчас, позволив укрыться под своей крышей, мужчина заключал незримый контракт со сталкерами, целиком и полностью обязывающий их помогать ему в его нуждах, а нужд было достаточно.       После убийства Сахарова поддерживать связь с той частью Зоны стало гораздо сложнее: «Наемники» отказывались отправляться на его небольшие задания, сраженные слухами о том, что из этих заданий возвращались единицы, не соглашаясь трудиться даже за крупную сумму денег, а одиночки могли вполне согласиться, что превращало их в доступную рабочую силу. Но Герман знал, что не всегда обычный сталкер может оказаться в неизбежных вооруженных столкновениях надежнее подготовленного «Наёмника», и старался придумать новые способы принятия на работу нужного вида населения.       Ученый буквально разрывался между двух тяготящих его ум проблем, одна из которых затрагивала вопрос найма людей, а другая – пропажи Розы. Вот уже которую неделю девушка словно в воду канула и найти ту не получалось, хотя Герман расходовал на это все доступные ресурсы. Небольшие беседы с лидерами местных «бандформирований» - как любил называть здешние общества мужчина - результатов не приносили и, когда стало известно о ранее закрытой ото всех группировке «Спарта», Герман был более чем уверен, что одна из его проблем вскоре будет решена. Внутреннее чутье не давало покоя ни на секунду, но предводитель объявившейся группировки отчаянно утверждал, что никаких ученых не прячет на своей территории, предлагая прогулку по той, лишь бы отделаться от надоедливого представителя науки. Ученый на подобное предложение согласился не думая, но, даже обыскав территорию института и не найдя там ничего интересного, Герман не мог заглушить внутри себя чувство уверенности в своей правоте, мысленно стараясь отречься от навязчивых чувств.       Ученый отчетливо ощущал, что Корд лжет, уверенно глядя ему в глаза, но ничего не мог предъявить против того, что было им же увидено.       Тогда мужчина стал отправлять патрули «Наёмников» в район обитания группировки, но те стали возвращаться всё реже и реже, отдавая свои жизни Зоне и зля своей навязчивостью Корда, готового уже лично отправиться на Янов и «вышибить из очкастого дупла гнилые опилки». Но тот, отчего-то, до сих пор этого не сделал.       Со временем лидер «Наемников» стал всё чаще отказывать ученому в просьбах о помощи, тем более если те касались выполнения его личных поручений и это впервые заставило Германа задуматься о том, чтобы начать применять сыворотку на членах отказывающей группировки, но, за имением у тех информации о его небольших экспериментах, мужчина не мог действовать на прямую, да и сами «Наёмники» не спешили с ним обронить лишнего слова и выпить чаю. Полностью поглощенный решением своих проблем, ученый упустил тот момент, когда Озерский, пообщавшись с одним из охранников перед его уходом, перестал принимать выдаваемую ему, незримую дозу препарата.       Мужчина с каждым днем чувствовал себя всё хуже и старался как можно реже показываться на глаза своему начальнику, систематично через три дня получая переданную ему чашку чая, но выливая ту, перестав употреблять любую жидкость в бункере, которая была бы доступна кому-то ещё, кроме него.       Через неделю, после прекращения своего «спаивания», Озерский довольно быстро вернулся в здоровую форму, но обремененная непонятными местами воспоминаниями, голова не давала мужчине как следует мыслить. Ученый не мог как следует решить как поступить теперь, ведь и уйти он не мог, но и оставаться было весьма опасно, ведь Герман держать лишних свидетелей, которые так горели желанием его сдать верховному начальству, не станет. Озерский день за днем продумывал, как вернее всего поступить и в тот день, когда Герман лично отправился на ближайшую базу «Наемников», мужчина связался с начальством и сообщил тем о неком важном открытии, надеясь заставить экспертов в скором времени навестить их научную экспедицию.       Когда среди голосов людей Озерский услышал трель устройства связи с внешним миром, ученый не думая ответил и, убедившись, что вызывающий абонент верен, немедленно определил трубку болеющему сегодня Герману. Тот, смерив недовольным взглядом коллегу, аппарат всё же принял.       - Герман. Кто беспокоит? – Устало проговорил он в микрофон аппарата.       - Павел Натанович, добрый день. – Раздавшийся из динамика мужской голос, слегка коверкающий слова иностранным акцентом, заставил Германа забыть о головной боли в считанные секунды и напрячься. Мужчина ожидал услышать кого угодно, но только не кого-то из центрального управления.       - Здравствуйте, Айзек. – Нервно сглотнув, ответил ученый и почувствовал, как в висках напряженно застучала кровь. Просто так из центра никогда не звонили, и возможную причину звонка Герман уже определил: они знают о его экспериментах. Узнать из воздуха в Москве не могли, значит кто-то слил всю информацию, а так, как сливать её никто не стал был, ученый сделал решающий для себя вывод: разыскиваемая жертва эксперимента успела выбраться на Большую землю и добраться до головного центра в то время, пока он выворачивал Зону наизнанку, ища её. Оставалось проверить сходятся ли его мысли с реальными причинами. – Что-то случилось?       - Нам стало известно о неком открытии, который вы произвели, и стало интересно, почему вы до сих пор ничего не сообщили? – Ответил вопросом на вопрос звонивший.       Герман немного облегчено выдохнул.       Начальство знало, но в общих деталях, ничего уточненного. Голос мистера Уокера, консультанта, приглашенного из Вашингтона в Москву для прослеживания хода изучения ЧЗО, был спокоен, что означало – выговор ему предъявлять никто не собирался и если чем и были не довольны в управлении, то только его относительной таинственностью.       - Я собирался отправить отчет после того, как всё будет завершено. Испытание на финишном этапе и, думаю, совсем скоро я предоставлю вам полностью сформированную картину моего исследования. – Ученый поднялся со своего места и направился в пустеющий коридор, надеясь, что от постоянного открывания бункерной двери на этом отрезке комплекса будет более прохладно и приятно для больной головы. Выслушав от начальства наставления по дальнейшему обеспечению тех информацией, мужчина попрощался с собеседником и отключил связь.       - Откуда они могли узнать? – Герман повернулся на пятках и раздраженно взглянул на Озерского, следовавшего за ним. Александр, видя недовольство своего руководителя, глубоко радовался в душе, но внешне всеми силами старался не показывать этой радости. Узнай ученый, кто именно сообщил в центр о его местных фокусах, он, наверняка сделал бы так, чтобы этого человека больше не было, как сделал это с профессором Сахаровым.       Было подозрительно, что высокое начальство ничего не знает о смерти своего подчиненного. Если только эта смерть на самом деле была, ведь «Наемники» могли и ослушаться приказа своего работодателя, достаточно поднадоевшего им. – Если только покойный Дмитрий Михайлович успел что-то сообщить.       - А может кто-то из наших работников? Слишком много посторонних лиц, обладающих не положенной им информацией. – Предположил Александр. Герман внимательно посмотрел на мужчину и, едва заметно, сощурил глаза. Озерский знал, что может означать подобный жест и быстро нацепил на лицо вдохновленную маску, с которой проходил здесь достаточно долгое время.       - Вы сегодня пили чай?       - Да, Павел Натанович, большое спасибо.       Герман устало сгорбившись скрылся обратно в лабораторию, но тут же вернулся и подозвал Озерского к себе. Ученый почувствовал что-то не ладное и приготовился получить что угодно, от крепкого удара по лицу до удара ножом, но ничего опасного для него не произошло. Александр подошел к руководителю и тот, вручив ему пачку зеленых иностранных купюр, попросил:       - Мне нужны люди, желательно наших коллег уговорить. Есть работа.       Озерский принял деньги и направился на улицу. Как сильно не хотелось мужчине узнать, что именно за работу Герман собирается предложить, спрашивать он не стал. За долгое время действия на него препарата, ученый исполнял просьбы руководителя никогда не задавая лишних вопросов и начав задавать их сейчас, он мог бы рассекретить своё настоящее состояние.       - Скоро доиграешься. – Прошептал себе под нос ученый и посмотрел на слегка розоватое, после выброса, небо. Мужчина знал, что представители главного управления не могут вот так просто спустить факт сокрытия от них деятельности и что те в скором времени должны прибыть сюда. Оставалось только дождаться и надеяться, что вышестоящие эксперты не станут одобрять деятельность профессора. ***       Тренировки в «Спарте» проходили систематично каждые два дня и пропускались только в том случае, если были важные дела, требующие вмешательства большей части группировки. Сегодня никаких дел запланировано не было и большую часть дня «спартанцы» уделили совершенствованию своих боевых навыков. По требованию Корда, присутствовать на тренировках должен был каждый боец, вплоть до бармена, который, казалось, никакого отношения к боевым вылазкам не имел, а занимался, в основном, пищевыми проблемами и проблемами выпивки. Бармен то и уходил с самой большей суммой синяков, но его и держать дольше положенного никто не собирался: после тренировки все были голодны и спешили заморить этот самый голод на местной кухне, где бармен и главенствовал.       Когда на улице уже начинало порядочно темнеть, в помещении, отведенном под зал для тренировок рукопашного боя, ни осталось никого кроме Седого и Розы, которую сталкеру было велено тренировать, за неимением у девушки достаточных навыков в этом направлении. В очередной раз завалив ученую подсечкой на драные советские маты, мужчина отошел в сторону и стал стягивать с ладоней эластичные бинты.       - Хватит с тебя, итак как коматозничек. – Громко проговорил тот и уселся на лавку, решив перевести немного дыхание.       - Давай ещё раз. – Ученая медленно поднялась с матов и устало выдохнула: сказывалась многочасовая тренировка, к которой девушка за месяц пребывания в группировке не смогла привыкнуть. В такие моменты в её голове появлялась мысль о том, что руководить кем-то гораздо проще, нежели подчиняться, но, вспоминая, какой груз ответственности за жизни подчиненных ложиться на плечи лидера – меняла свою точку зрения в иную сторону. Отказываться от тренировок и увиливать Роза не собиралась: ученая всё ещё была одержима идеей добраться до профессора, с чьего легкого указания погибла вся её группировка. Одержимость в любом виде ни есть хорошо, она отталкивает людей, заставляя с опасением относиться к когда-то близкому человеку. Но не смотря на всю навязчивость идеи, девушка стала больше слушать Корда, оказавшегося одним из немногих, кто не боялся с ней заговорить, ведь его предложение остаться действительно спутало карты ученому, заставив того метаться по Зоне и, в панике, не заметить нужного на расстоянии вытянутой руки. Роза считала, что это ей на руку, если Герман не будет знать наверняка, откуда ждать удара.       А чтобы нанести этот удар удачно, нужно быть готовой ко всему.       - Нет, нет, хватит. Я тоже не робот. – Седой поднялся со скамейки и спешным шагом направился на улицу, не давая ученой возможности ему вновь возразить.       Девушке ничего не оставалось, как послушаться. Самостоятельно тренироваться та не могла, так что без наставника делать здесь было совершенно нечего.       Выйдя на воздух, который после тренировки казался в разы прохладнее, чем обычно, Роза посмотрела на экран своего ПДА, желая узнать время, а узнав – направилась в ангар, который, еще при прежних хозяевах данной базы, был оборудован под небольшую столовую.       Ученая без удивления ещё на входе встретила на себе взгляды тех, кто пришел сюда отужинать. Такие взгляды она ловила на себе практически постоянно, когда круг людей, находившихся рядом, резко превышал круг её приближения, чего Розе в последнее время совершенно не хотелось. Иногда ученой казалось, что ей вообще ничего не хотелось: ни мыслить, ни делать, а иной раз в разум закрадывалась мысль о том, что бы было, если бы неведомая сила тогда не вытащила её из болота и не заставила вновь жить. И перспектива эта казалась девушке достаточно привлекательной. Однако, Роза, откидывая эти мысли в сторону и списывая их на постоянную усталость, полностью погружалась в работу, которой здесь было с избытком, и одновременно продумывала план своей дальнейшей мести.       Забрав с импровизированной стойки тарелку с, неведомо откуда взявшимся здесь рисом и куском консервированной рыбы, ученая быстро прошла между столами и присела за пустой, самый дальний, повернувшись к товарищам по группировке спиной, словно щит выставляя её под напряженные взгляды. В помещении слышались звуки тихо льющейся какой-то рок баллады из девяностых и эти звуки заставляли вновь уйти глубоко в себя, целиком закрывшись от внешнего мира.       Так бы Роза и поступила, если бы к ней за стол не подсел командир «Спарты».       Смерив того безразличным взглядом, ученая принялась неторопливо употреблять порцию, всем своим молчаливым видом давая знать, что хотела бы остаться одна, но Корд уходить не спешил, как, в принципе и всегда. Разделавшись с ужином на половину, Роза вновь посмотрела на командира.       - Что?       Корд усмехнулся тому, что смог таки выудить из подчиненной желание заговорить и, не став развивать беседу банальными вопросами о делах, сразу перешел к делу.       - Как доешь, поднимись ко мне. Нужно поговорить. – Получив в ответ утвердительный кивок, мужчина направился в главный корпус базы, напоследок что-то шепнув компании «Спартанцев», восседавших за барной стойкой.       Роза раздраженно опустила в полупустую тарелку ложку и быстро направилась следом за Кордом. «И приспичило же его беседовать » - Раздраженно думала девушка, поднимаясь по лестнице на последний этаж и одновременно радуясь тому, что в корпусе не было больше людей, ибо если бы ей кто-то сейчас встретился, то был бы грубо отправлен куда подальше, как и большая часть «Спартанцев», пытавшихся узнать как у неё дела.       Дверь кабинета командира была широко распахнута и из самого кабинета не доносилось никаких посторонних звуков, кроме звучного попискивания ПДА, разрезающего тишину помещений, словно остро наточенная бритва. Заметив в дверях ученую, Корд улыбнулся и жестом указал на, один из стоявших рядом с его столом стульев. Роза присела на свободный и внимательно посмотрела на мужчину, на что тот положил перед ней свой ПДА и пальцем указал на мерцающую зеленую точку, изображенную посередине какой-то карты. На вопрос о том, что это, сталкер пояснил:       - Источник мощной аномальной энергии. Появился пару часов назад и до сих пор не пропал. Я думаю, может быть это какая-то новая аномалия, потому что эта энергия не похожа ни на одну, что замечалась у других аномалий.       - А я тут при чём? – Девушка уже догадывалась, зачем Корд всё это ей рассказывал, но лезть в какие-то подземелья, что вырисовывались на карте, совершенно не хотелось. Ведь кто знает, что может быть там внизу, а в группировке полно бойцов более приспособленных к разному роду критическим ситуациям, нежели она, просиживающая всё время в своей небольшой лаборатории, под которую был отведено здание, стоящее рядом с тыловым блокпостом.       - Кто у нас учёный? Ты. Ты и пойдешь. – Мужчина присел на своё место, оставив ПДА рядом с Розой, чтобы та изучила карту. – Подземелья не далеко: наши, что под «Агропромом», поэтому эта аномалия меня и волнует. Кто знает какой эффект она оказывает. Может у нас у всех тут завтра мозги в кисель от неё превратятся.       - Мои мозги, значит, тебе не жаль? – Усмехнулась девушка и откинулась на спинку стула, почувствовав себя более-менее комфортно. – А, может, я боюсь?       - А ты не бойся. Не одна пойдешь. Я тебя знаю – уйдешь и не вернешься. – Корд забрал ПДА и начал настраивать передачу карты на устройство ученой, продолжая приводить всё новые подозрения, как от двери послышался громкий стук, а за ним и шаги людей, прошедших в комнату. Роза по привычке не стала поднимать взгляда, потому что знала, что новые лица она точно не увидит, а смотреть в глаза знакомым не хотелось.       Командир «Спарты» растянул губы в довольной улыбке и указал рукой на пришедших Зелона и Морфея.       - Вот вам, барышня, сопровождающие. Будут за тобой присматривать.       Почувствовав необходимость посмотреть, что за сопровождающих ей выделил Корд, Роза подняла взгляд и тут же недовольно воскликнула, так как пришедшие, с недавнего времени, в её узкий круг общения перестали входить, а один из них более того – стал едва ли не объектом ненависти:       - Нет!       - Да. – Расплылся в улыбке Зелон и немного отошел в сторону, когда раздраженная девушка подошла к нему и ткнула того указательным пальцем в грудь.       - Ты вообще молчи, я с Кордом ругаюсь.       На этот раз хихикнули оба выбранных сопровождающих: то ли от недовольного вида ученой, то ли от наигранно сурового выражения лица командира, который, по своему виду, из последних сил старался сдержать смех внутри себя и это, с каждой секундой, у него получалось всё хуже.       - Нет! – Передразнил возглас ученой развеселенный ситуацией Морфей.       - Да! – Только успела возмутиться Роза, как Корд резко поднялся с места и громко хлопнул в ладони, довольно заголосив:       - Да? Отлично. Утром отправляетесь.       - Эй, - ученая ошарашено смотрела на командира, приложившего ладони к своим ушам и старательно изображающего не слышащего её человека, - нет!       - Всё, всё, всё, мне пора спать. Все свободны. – Смеющийся Корд первым покинул собственный кабинет, едва не бегом выйдя из него и оставив ученую наедите с сопровождающими. В отличие от Розы, сталкеры были весьма довольны сложившимся обстоятельством и радости своей не скрывали.       Девушка же смерила товарищей недовольным взглядом:       - Сволочи.       - Какая серьёзная. – Весело усмехнулся Зелон и рассмеялся, когда после его слов, Морфей попытался потрепать ученую за щеки, заставив ту, раздраженно насупившись, выбежать из кабинета по направлению в свою лабораторию.       - Ничего, оклемается скоро. – Уверенно проговорил парень и направился следом за выходящим Зелоном.       Завтра предстояло, наверняка, не простое задание и следовало хорошенько выспаться, чтобы быть в тонусе и без проблем достичь поставленной цели. Обе цели.