Чёртово солнце. Прошу, кто-нибудь, выключите его. Зачем мама купила эти дурацкие шторы? Они бесполезны. Яркий свет слепит мне глаза, и воздух такой тяжелый. Почему мне требуется столько усилий, чтобы вставать по утрам? Раньше это было намного легче. А впрочем, раньше всё было легче.
Компьютеры — болезнь нашего общества. Скорее не так компьютеры, как интернет. Люди глаза не успевают открыть, как уже проверяют почту и листают ленту в фейсбуке. Как жаль, что эта зараза не обошла меня стороной.
Ответив на пару писем, в основном из колледжа, я понял, что сегодня особенный день. Такой же особенный, как и остальные 364 дня в году, которые я провел перед экраном своего ноутбука. Ну же, Майлз, у тебя большие планы! И первый пункт — включить какую-нибудь стрелялку. А там, гляди, и весь день пролетит.
*Новое сообщение*
Полковник: Доброе утро, Толстячок!
Боже, сейчас только девять, что ему от меня надо?!
Я: Давай-ка вспомним, когда у меня в последний раз было «доброе» утро?
Полковник: Прости, друг, забыл, что ты весь ушёл в себя и предпочитаешь пребывать в постоянной депрессии, нежели жить дальше. Но я к тебе по делу.
Оставлю его замечание без комментария, он ведь прав.
Я: Валяй.
Полковник: На прошлой неделе звонил Такуми, просил напомнить тебе о дате.
Такое забыть невозможно. Но я не хотел это делать с Полковником и Такуми. Я просто не мог. Знаю, они любили её, но не так, как я. По крайней мере, я хочу так думать. Именно поэтому я упорно игнорировал их целый месяц.
Общее горе должно было сблизить нас, но этого не случилось. У меня не было сил делить Аляску, или же воспоминания о ней, с кем-либо. И я ушёл. Да, тихо собрал вещи и вот так внаглую уехал домой, не попрощавшись. Я имел на это право. Несправедливо, да? Аляска не имела права уйти, не попрощавшись, а я имел. У меня хотя бы было оправдание, а было ли оно у неё? Уверен, нет такого оправдания, которое перекрыло бы всю боль, причинённую её близким.
Полковник: Ты куда пропал?
Я: Отложим этот разговор, окей?
Полковник: Нет, не окей. С тобой или нет, а мы поедем туда. Купим эту чёртову бутылку вина в этом дешевом магазине и разопьём её прямо там, вместе с ней! Поверь, она даже не заметит твоего отсутствия.
В этом весь Полковник: сначала он мил с тобой, и тебе даже кажется, что это приятный парень, а потом он плюет тебе прямо в лицо. А это, я вам скажу, неприятно.
Смотрю на календарь, я обвёл этот день чёрным маркером. Я ждал его, но одновременно и боялся. Знаете, казалось, он наступит, и это будет пик твоего горя, а потом станет легче. Так вот, легче не стало. Не в первый раз, не даже во второй. Возможно, прошло слишком мало времени…
Как хорошо, что человечество придумало нечто, что помогает улететь, улететь так далеко, насколько позволяет воображение. И я включаю плеер. Случайный порядок. Начинает играть
Radiohead — Creep
Когда ты была здесь раньше,
Я не мог смотреть тебе в глаза.
Ты подобна ангелу.
Созерцая твой образ, я плачу.
Ты паришь, как перышко,
В этом прекрасном мире.
Жаль, что я не особенный,
Ты же чертовски особенная.
Аляска верила в знаки, а значит, теперь в них верю и я. Она так напоминает о себе. Напоминает о дате.
***
Тремя месяцами ранее
Толстячок, Полковник и Такуми сидели на холодном полу и обсуждали план. В левой руке Чипа находился аппетитный кусок пиццы с беконом, томатный соус понемногу капал на джинсы, правой же рукой он что-то старательно выписывал в блокноте. Такуми сидел в позе лотоса в обнимку с бутылкой газировки.
— Идея с розыгрышем мне нравилась куда более. Аляска любила хорошие приколы, как тот, что мы организовали в том году. Это могло бы стать нашей традицией. А через несколько лет мы бы создали фонд розыгрышей в память об Аляске Янг.
Парень с восторженным выражением рассказывал о своих грандиозных планах и активно жестикулировал, чтобы придать значимости сказанному.
—
Дружище, ты немного разошёлся. Не забывай, наша территория — Калвер-Крик, а мы там больше не учимся, — остановил его Полковник.
— Майлз, не молчи! Что думаешь?
— Может… — начал неуверенно тот, —
может нам просто съездить на её могилу?
Друзья переглянулись. Все так были заняты, придумывая нечто гениальное, что заставило бы всех запомнить имя Аляски, и забыли о самом главном: девушке уже не надо этого. Если и существует «Великое возможно», Аляска там, и ей важно лишь одно: ОНИ её помнят.
Грустные воспоминания заставили Майлза засунуть руку в карман и вытащить оттуда пачку сигарет.
—
О нет, нет, я всё понимаю, но курить в моей комнате нельзя. Стань у окна! — Такуми подорвался и поспешил забрать у друга сигарету.
Толстячок не торопясь подошёл к столу, потянулся и открыл окно. Локтем он случайно задел кипу бумаг, которую Такуми не потрудился разобрать. Среди рефератов и эссе на пол вывалились снимки. Он припомнил, как этот «лис» ещё тогда, в школе, ходил со старым полароидом. Умеет же обращаться с техникой. Фото получились такими живыми, искренними.
Майлзу так и хотелось крикнуть: «Аляска, иди посмотри! Ты тут такая красивая. Я помню этот день. Ларе стало совсем одиноко, а ты подошла и обняла её, ничего не сказав. Не знаю, как это должно было помочь ей, но она улыбнулась. Когда Такуми только успел вас сфотографировать?! Смотри, а это день рождения Орла. Ты сказала, что Орёл — один из самых близких тебе друзей, и ты просто обязана выпить в его честь. Ты была так пьяна, что потерялась по дороге в кампус. Весёлое было время… Я скучаю. Я скучаю по тем дням, по курилке, по твоим историям, по амброзии, в конце концов. Я скучаю по тебе, Аляска»
