Танцы. Договор. Любовь.

      Утро осветило красивый город Магнолия. Снова наступили обычные будни для служащих, ведь сегодня был понедельник. Поэтому все были хмурые и невыспавшиеся. Даже были и такие, которые бежали сломя голову с бутылкой минералки. Именно с бутылкой минералки и безумными глазами, под которыми были огромные мешки, бежали в академию «Хвост феи» её ученики. Это самая дорогая, успешная, одним словом, элитная академия, где учатся ученики не только с богатыми родителями, но и учащиеся с высоким айкью.       Именно в этот суровый понедельник в кабинете ректора был не только он сам, но и ещё один дорогой ему человек. Сам Макаров сидел за своим троном в прямом смысле слова и кожаным столом, тоже в прямом смысле слова. Напротив него стоял его внук — Лаксус Дреяр. Он тоже ученик этой академии. К слову, факультет нанотехнологии, хоть парень и на вид хмурый бугай, похожий на бандита со шрамом на глазу, но на самом же деле он очень смышлёный блондин. Самый настоящий бабник, конечно, любитель отдохнуть в компании алкоголя и любимого себя, зато умный и подающий надежды на успех парень.       — Зачем позвал? — плюхнулся на диван Лаксус.       — Ты же уже знаешь, что я уезжаю, — начал Макаров, — и, скорее всего, знаешь куда и почему?       — О твоих подвигах в новостях трубят, — прыснул блондин.       — Ну так вот, — замялся мастер, ещё долго так мямлив, он взглянул на внучка и, поймав гневный взгляд, протараторил: — На время подменишь старика?       Сначала младший Дреяр впал в прострацию, но вскоре левая бровь начала стремительно дёргаться, а злость закипать в венах.       — Почему за твои делишки должен отвечать ещё и я?! — вскочил с дивана парень.       — Потому что ты мой внук! — радостно известил его Макаров.       Розовый фон и цветочки над Макаровым были разбиты вдребезги смертельной аурой Лаксуса. Макаров, посмотрев на внука, как нашкодивший щенок, вздохнул.       — Лаксус, это займёт всего пару недель, — уговаривал Макаров.       — Да хоть день! — парировал младший Дреяр. — Я сказал нет! Значит нет!       К слову, зачем этот весь сыр-бор. Вчера, в воскресенье, Макаров решил отдохнуть и после работы завалился в бар. В баре было всё: бухло, девушки, зажигательная музыка. Под всем этим напором дед здорово перебрал. И когда Макаров наконец завёл речь о своей работе и о том, чем вообще занимается, то вдруг понял, какая у него скучная жизнь, однако. Для этого он в ту же ночь решил разукрасить её. Пьяный вусмерть ввалился в банк с игрушечным автоматом и, сказав, что пришёл грабить, разбил окно. Охранники банка не заставили себя ждать и, схватив его, отправили за решётку. Но его личный адвокат, Гилдарц Клайв, в то же утро вытащил его. Но на него уже было написано заявление и заведено уголовное дело, теперь нужно это всё нужно расхлёбывать.       — Дреяр! — вскрикнул дед. — Я же по-человечески прошу.       — Не фамильничай, — вскипел Лаксус, — хоть по-какому проси, мой ответ — нет.       — Если не согласишься, тогда заберу твою машину, мотоцикл и гараж, — в ход пошла тяжёлая артиллерия.       — Пф, да кто тебе позволит, — усмехнулся Лаксус.       Макаров разочарованно вздохнул. Ну, не получается приструнить мальчишку. Что же поделать?       — Я тебе заплачу! — в надежде прокричал дед.       — Не нужны мне деньги, они у меня есть.       — Познакомлю тебя с кучей красивых девиц!       — Нафига? — удивился Лаксус. — Они сами ко мне липнут, без твоей помощи.       Сколько бы доводов ни приводил Макаров, внук наотрез отказывался от всего предложенного. Лаксус понял, что аргументов у деда уже не осталось и, развернувшись, гордой походкой направился к выходу.       — Я куплю тебе лабораторию! — выкрикнул в надежде Макаров.       Видимо, этот аргумент был сильнее всех, потому что заставил парня вмиг обернуться и удивлённо смотреть на мастера.       — Ты серьёзно? — не верил ушам Лаксус.       «Аллилуйя! Аллилуйя!» — хор ангелочков воспевал в голове Макарова.       — Да, — подтвердил свои слова дед.       — Тогда ладно, — кивнул блондин.       Согласившийся Лаксус вышел из кабинета, из которого до сих пор были слышны победоносные вопли дедули.       В это же время на парах сидели студенты, которых мучили учителя своими лекциями. Может, кто-то и слушал, может, даже и записывал, и вникать успевал, но этим человеком была лишь одна МакГарден. А так все балду пинали. Учитель Макао что-то бурно обсуждал про права человека и законы Магнолии. Ведь это был факультет юриспруденции.       Увлекательный монолог Макао прерывает стук в дверь.       — Войдите.       В кабинет вваливаются две девушки. Одна была пепельноволосая; она стыдливо смотрела в пол, дабы не встретится взглядом с преподавателем, который, к слову, был до чёртиков злым. Вторая была роскошная шатенка с задорным огоньком в глазах и дерзкой ухмылкой на губах, с независимостью взирающая на Макао.       — Альберона! Штраус! — орал мужчина. — Где вас носило?       Все студенты, которые недавно со скучающим видом слушали лекцию, теперь с интересом поглядывали на очередную стычку с Каной. Ведь шатенка и дня не может без опозданий, пререканий и скандалов с учителями. Хоть она и ведёт себя по-хамски, но учится прекрасно. Ещё никто не смог составить ей конкуренцию, она была хороша во всех смыслах слова, её огромные изъяны не мешали ей. Может, даже и дополняли.       — Хоть ты и отличница в учёбе, это не значит, что тебе всё дозволено! — рычал учитель.       — Да-да, — скучающе прошла к своему месту Альберона.       Макао усилием воли сдержал свою ярость и перевёл взгляд на пепельноволосую.       — Садитесь на место, Миражанна.       — Х-Хорошо, — покраснела, но села возле Каны Мира.       Миражанна — это единственная лучшая подруга Альбероны. Знакомы они были ещё со старшей школы. Обе хотели быть юристами, и вот их мечта потихоньку осуществляется. Мира училась хорошо, но не шла ни в какое сравнение с Каной.       Все оставшиеся пары были безумно скучными, ведь уже на второй Кана выдула бутылку вина. Поэтому почти все пары для неё проходили во сне. Когда всё закончилось, они стояли возле выхода из академии.       — Сегодня ты одна выступаешь? — завела беседу Мира.       — Ага, — скучающе протянула Кана. — Отец уехал. Ну, ты ведь знаешь, по какому делу, да?       — Миллион раз слышала эту историю, — заливисто рассмеялась пепельноволосая.       — А я — миллиард, — тоже засмеялась шатенка.       — В общем, в одиннадцать в клубе, — попрощалась Мира.       — Да помню я, — усмехнулась Альберона.       Как она может забыть? Ведь именно сегодня её день. Она чувствует, она знает. Хоть и не понимает почему, но думает, что сумеет.       «Я выиграю!» — прошептала про себя Кана.