Абсолютное счастье.

Первые лучи солнца пробрались сквозь тёмно-зелёную шторку, и осветили разбросанные по полу бумаги. Лучи становились всё ярче и светили сильнее, но так и оставались незамеченными майором Ханджи Зоэ, которая уже не в первый раз засиделась за своими записями. Она перечитывала старые записи, в надежде зацепиться за какую-то возможно незамеченную ранее мысль, которая могла бы, как ей казалось, привести её к грандиозному открытию, и делала новые, основываясь на своих последних исследованиях. Это была первая ночь за неделю, которую майор проводила не в одном помещении с двумя голодными титанами, а в своём кабинете, с раскиданными на полу вещами и пыльными бумагами. И эту ночь, она, несомненно, провела бы с ними, если бы её «пупсиков» не убили таинственные «ублюдки». К счастью, всё её слёзы уже были выплаканы, и она смогла более-менее спокойно концентрироваться на обожаемой ею работе. Наконец, назойливые лучи обратили на себя внимание майора, ударив по её глазам бешеной силой. Она зажмурилась, и удивившись, поняла, что засиделась со своими исследованиями до рассвета. Отложив записи в сторону, она подошла к окну и раскрыла шторы полностью, впуская яркий солнечный свет, который, с одной стороны преобразил её комнату своим золотым сиянием, а с другой – осветил весь бардак, который Ханджи создавала месяцами с последней уборки, которую её заставил сделать капрал. Она вспомнила, как Леви вошёл в её комнату, чтобы сообщить о каком-то собрании, и брезгливо поморщился, увидев весь этот кавардак. «Кажется, теперь ясно, откуда у тебя столько хлама в голове, Зоэ. Всё начинается с порядка, который ты создаёшь вокруг себя. Приберись здесь и не позорься», - монотонно сказал он, выражая и голосом, и выражением своего спокойного лица, приобретшего брезгливо-пренебрежительный оттенок, своё отношение к её маленькому, воздвигнутому ей самой миру, в котором ей было хорошо и комфортно, в котором она была собой. Тогда она как обычно отшутилась, не желая показывать, как сильно задели её слова капрала. Она всегда шутила, стараясь не обращать внимание на его едкие уколы. Все считали её странной, из-за безудержной любви к титанам, но в то же самое время, все уважали её как бойца, так как она была одной из лучших. Она всегда знала об этом и принимала это. Но то, как капрал Леви показывал ей своё отношение заставляло её чувствовать то тревожное, тягучее ощущение в животе. Почему так происходило – она не знала. Или предпочитала не узнавать. Ханджи приняла душ и переоделась. Спать ей не хотелось вовсе и она решила позавтракать. Майор вышла в коридор и направилась к лестнице, ведущей на кухню. Когда она пришла туда, на кухне уже сидел Леви и попивал чаёк. Услышав шаги, он лениво поднял на неё безразличный взгляд и вновь его опустил. - С добрым утором, Леви! – поздоровалась она, - булочки ещё остались? - Остались, - он пододвинул ей блюдце, на котором лежала булка, которую Ханджи тут же схватила. Капрал выглядел рассерженным или расстроенным, как обычно – ей всегда было сложно понять, что происходит у него в голове. - Что тебя гнетёт, Леви? – спросила она, присев рядом за стол, - это я должна быть грустной и всех ненавидеть после того, что случилось вчера. - Я думаю, - ответил Леви даже не взглянув на неё и спокойно продолжил пить чай. - И о чём же? – спросила она, усмехаясь, - или это секрет не для простых смертных, а? Леви резко поставил чашку на стол, чудом не расплескав её содержимое. - Я думаю о том, Ханджи, что как это замечательно обладать такой удивительной способностью как мыслить, - прошипел он. Его глаза потемнели, а рот словно перекосился. Ей казалось, что он сейчас зарычит, - ведь если бы я ей не обладал, то скакал бы как ты вокруг титанов, заглядывая им в глотку! Удивлённая реакцией Леви, Ханджи отпрянула и вскочила со стула. - А ты, я смотрю много в этом понимаешь, да? – рассердилась она, удивив этим даже себя, - пока для вас главное вырезать как можно больше титанов, я пытаюсь проникнуть в их суть. И да, если надо я им не только в глотку полезу! - Если надо, то ты не только в их глотке и окажешься, - огрызнулся Леви, поднимаясь со своего места, - знаешь, Зоэ, если тебе так нравится эти мрази, то пожалуйста, носись с ними, сколько тебе влезет. Но сделай одолжение мне и всему Развед. Корпусу – постарайся не стать их отрыжкой, - Леви вышел из кухни, оставив Ханджи в полном смятении. Она никогда не видела его таким. Майор опустила голову на руки и устало вздохнула. Она вспоминала все те моменты, когда он кричал на неё. «Не смей подвергать опасности жизнь отряда!», - эти слова могли бы стать эпитафией на его могильной плите – так часто он их повторял нашкодившему разведчику, в особенности ей. Но сейчас произошло нечто странное, по мнению Зоэ. Он попросил её не умирать. Её. Это невозможно было не услышать за его бранью. Весь день Ханджи провела за отчётами, которые ей уже очень давно приказал сделать Леви. Он не мог самостоятельно справиться со всей бумажной волокитой, и иногда прибегал к помощи Ханджи или Петры. Уже начало темнеть, когда майор закончила с отчётами – теперь их нужно было отнести Леви. Никогда ей не было страшно идти к нему в кабинет. Сейчас она тяжело дышала, пытаясь сосредоточится с мыслями. «Я просто поздороваюсь и положу отчёты на стол», - думала она, - «А если очень повезёт, то его не окажется в кабинете, и я просто положу их на стол». Подбодрив себя, она распрямила спину и пошла к кабинету капрала более уверенно. Зайдя в дверь без стука, она обнаружила его, сидящим за столом и заполняющим какие-то бумаги. - Ханджи, почему без стука? – спросил он, не поднимая головы. - Думала тебя здесь нет, - Ханджи положила отчёты прямо перед его носом, и развернулась, чтобы уйти. - Как твои исследования? – внезапно спросил он, заставив Ханджи повернуться. - Мои исследования, - Ханджи усмехнулась, - с каких это пор они тебя интересуют, Леви? – немного осмелев, она подошла к его столу и облокотилась, глядя капралу прямо в глаза, - это же очень опасно, не? Леви нахмурился и встал. - Я не отрицаю что они опасны, Ханджи. Но они всё же полезны, поэтому они и интересуют меня. - Тебя же раздражает вся это моя болтовня, - напомнила ему Зоэ, - откуда такой энтузиазм? - Вот теперь твоя болтовня точно начала меня раздражать, - с этими словами капрал обхватил голову Ханджи, запустив пальцы в волосы, пододвинул её лицо к себе и прижал её губы к своим. Другой рукой он взял её за талию, а затем, подхватив под ягодицы, поднял на стол и прижал её тело к себе. Глаза Ханджи широко раскрылись и она попыталась отпрянуть от Леви, но он крепко держал её, не оставляя шансов вырваться. Ханджи сделала несколько попыток отпрянуть от него, но у неё ничего не получалось – коротышка всё равно был сильнее. Легко, словно куклу, капрал повалил её на стол, оказавшись сверху. Прижав её худощавое тело своим, он, наконец, позволил себе оторваться о неё. Его лицо оставалось таким же беспристрастным, но в его серых глазах появился какой-то хищный блеск. - Что ты делаешь, Леви? Ты охуел совсем? – Ханджи сделала попытку вырваться, но безуспешно – капрал прижал её ещё сильнее. - Ты ведь не такая дура, Ханджи, чтобы думать, что я реально тебя сейчас куда-то отпущу? – он продолжал смотреть ей прямо в глаза, выжидая её реакции. - Зачем? – это был единственный вопрос, который могла задать Ханджи в тот момент. - Разве это не понятно? – спросил он, изображая некое подобие улыбки, - неужели тебе никогда не было понятно, очкастая? - он аккуратно, одной рукой, снял с неё очки. Ханджи поняла его. Всё сложилось в одну картину: его крики, предостережения, его случайные взгляды, которые она порой ловила на себе. Он хотел её. Как, впрочем и она его. Хотя, она понимала, что это чувство развилось в больше, чем просто желание. Он дорожил ей. И её это радовало. И находясь в положении практически обездвиженной жертвы, она чувствовала помимо смятения и испуга ещё и радость и возбуждение. Она молчала, но он словно прочитал её мысли и снова поцеловал. Одежда исчезла с обоих чуть меньше чем за минуту. Капрал чуть ли не порвал ремни их форм, яростно матерясь при этом. Он целовал её, не остановливаясь, словно добрался до самого бесценного сокровища, которое только мог найти в своей жизни. Ханджи избавила себя от нижнего белья и обхватила его ногами, прижимая к себе. Леви вошёл в неё и не останавливался, пока её тело не обмякло под ним. В эту ночь капрал Леви Аккерман и майор Ханджи Зоэ проводили на столе, на полу, и только под утро они добрались, наконец, до кровати Леви, которая прежде даже для сна не использовалась. Обессилевшая под утро, Ханджи мирно спала на груди капрала, который молча смотрел в потолок. Он гладил её волосы, закрыв глаза и старался дышать как можно тише, словно боясь спугнуть этот момент абсолютного счастья.