Почему не мой?

- Ты же понимаешь, кто тут лишний? Артур-на-канале и Артур-в-жизни - совсем разные люди. В его голосе много льда, а во взгляде скользит змеиная хитрость. Макс злится его двуличной натуре. Потому что сам он всегда такой, какой он есть. Но сейчас его бы не узнали даже лучшие друзья. Подавленный, а от этого злой. - Пошёл ты... Процеживает он сквозь зубы, стараясь вложить максимум чувств. Но это звучит жалко и даже обиженно. Максим успевает выцепить ехидную ухмылку врага перед тем, как прервать видеозвонок. И злится ещё больше. С силой ударяет кулаком о стол. Кто же знал, что старенькая мышка Razor окажется в нужном месте и в нужное время. Парень поднимает кончиками пальцев пострадавший девайс и думает, что они очень похожи в этот момент. Он тоже совершенно разбит. *** - Макс... И что-то внутри ухает вниз. Он может не говорить ничего, не продолжать. Интонация его выдаёт. Джек не умеет врать, у него всё написано на лице, слышно в малейшем изменении голоса. Он читается даже сквозь замыленную картинку скайпа. И Шустрила отдал бы сейчас всё на свете, чтобы не видеть, как Гриша неловко жмётся на стуле, не в состоянии сказать о своём решении. Когда он в очередной раз вздыхает, опуская взгляд куда-то в район стола, Максим не выдерживает. - Я понял. Сипло выговаривает он, и Гриша вздрагивает. Насколько жалко он сейчас выглядит, чтобы заслужить этот взгляд, полный бесконечной жалости? - Мне жаль. Максим никогда не был особо терпеливым и если ему что-то не нравится, то говорит сразу. Прямо и в лицо. Но что-то изменилось, когда он встретил этого парнишку, которого хотелось сберечь для себя и ни для кого больше. Чувства которого задеть у Шусса и не было мысли. Ради которого он отступился от своих принципов. Который предал его. И сейчас в нём закипает что-то нехорошее. Что-то, о чём он будет жалеть. Но позже. - Джек, тебе не жаль. Ни-ху-я. Ты с самого начала знал, как оно будет. Так какого лешего ты устроил всё это показательное дерьмо? Перед Артуром выпендриться, заставить его полюбить тебя ещё сильнее? Он лишь для приличия помолчал пару секунд, прежде чем продолжить. Джеку в любом случае будет нечего сказать. - Какая же ты сука, - с чувсвом выдаёт Шусс. - Ты, может, не отразил, но я тоже человек. И у меня тоже есть чувства, которые ты решил в грязь втоптать. А, впрочем, знаешь что? Иди-ка ты на хуй. Своего дорогого и горячо любимого Артура. Максим не собирался запариваться на длинную тираду. Он просто выплёвывал слова в микрофон. Хотел задеть его, повышая интонациию. Старался смотреть прямо на Джека, видел как он застыл с распахнутыми глазами. Но застыл даже не из-за плохого интернета. И, прерывая звонок, Максим радовался, что смог всё это сказать. Что это станет символом того, что его чувства похоронены с этой речью. Думал он так ровно до того момента, пока не утихнет пыл. *** Максим как-то бросил Терентию в скайпе, что "на хую вертел все эти отношения". Но, лёжа в темноте, закусывал губу, представляя, как вертел кое-кого получше. Он не может перестать держать его образ в голове. И кончает с глухим рыком. Даже в замутнённом оргазмом рассудке он прочувствует как на сердце снова ложится камень. Потому что не его. Потому что ничего нельзя сделать. И в тот момент зарекается о том, что никогда не должен услышать своё имя из его уст. Иначе он выбьет Артура, а заодно и жизнь, из этого хилого, но бесконечно любимого тела.