Люба

      МАРИНА       Люба работала, операция была несложной, на тяжелые длительные операции она идти боялась, живот сильно мешал. Шла тридцатая неделя беременности. Сегодня с утра у Любы сильно болела голова, она выпила таблетку анальгина, но боль не проходила. «Ладно, сейчас закончу и померю давление». Перед глазами появились мушки, все затянуло туманом.       - Федя, заканчивай один, - произнесла Люба и отошла от стола. Она стянула перчатки и тихо сползла на пол.       - Любовь Александровна, с вами все в порядке?       Ответа не последовало, Федор глянул в сторону Любы. Она лежала на полу без сознания, веки судорожно подергивались. Анестезиолог бросился к ней, поднял ее на руки, перенес в соседнюю операционную.       - Нам срочно нужна помощь гинекологов, хирургов. Реанимацию детскую в третью операционную.       Все засуетились. Катерина вбежала в операционную.       - Наркоз уже дали?       - Нет, только ввели реланиум. Снизили давление. Судорог пока больше нет. Готовим к операции?       - Да, другого выхода нет. Сообщите мужу.       Она пошла мыться. В голове роились всякие мысли. «Как сообщить Корецкому? Хоть бы она выжила, ребенок совсем маленький, хотя на этом сроке уже есть надежда на выживание».       Операция началась. Ребенка Катерина достала на четвертой минуте. «Девочка, кило триста, синяя, не кричит». Наконец раздался писк…       Саша проводил совещание. Все заведующие отделениями обсуждали возможность перехода на самофинансирование, получение грантов от государства и заключение контрактов на обслуживание частных фирм.       Подход был новый. Спорили сильно. Вдруг в кабинет вошла секретарша.       - Александр Борисович, вас срочно в третью операционную.       - Что я там забыл?       - Любовь Александровна...       Саша не дослушал. Он вскочил с места и побежал в хирургию. На ходу надел маску, бахилы, разовый халат. Вошел в операционную. Он не мог ничего спросить, просто стоял и смотрел. Он видел, что в бюксе лежит интубированный ребенок, такой маленький.       «Неужели все? Может, еще можно что-то сделать?»       Катерина за операционным столом вдруг сказала:       -Саша, она будет жить, мы успели вовремя. Судороги были только лицевых мышц. Больше не повторяются. Давление зашкаливало, но теперь все позади.       Саша молчал. Как он не заметил ничего утром? Она говорила, что болит голова, но давление было нормальным. Он настаивал, что надо идти в декретный отпуск, но она не хотела слушать. А что теперь? А в бюксе, это его дочь? Она жива? Почему врачи ничего не говорят? Они что, его не видят? Обычно при появлении замдиректора клиники по лечебной работе все начинали докладывать, а тут тишина. Спросить? «Нет. Я не могу! Я слишком боюсь услышать ответ».       Время тянулось. Сколько прошло? Саша не знал. Он просто стоял и ждал…       - Александр Борисович, мы забираем девочку в реанимацию. У нее есть имя?       - Марина.       Почему он сказал Марина, он тоже не знал. Они не обсуждали имя с Любой, откладывали на потом. Когда потом?       Повесили новую порцию крови. Саша глянул на отсос. Полный.       - Саша, у нас проблема, - раздался голос Катерины, - матка не сокращается, она была не готова к родам. Что делать?       - Делайте все возможное, если нужно, сделайте прямое переливание или вводите тромбоцитарную, эритроцитарную массу, капайте окситоцин. Вы что, с неба свалились? Я не дам согласия на удаление матки. Ясно?       - Саша, мы знаем, что нам нужно делать, я спросила на крайний случай.       - Крайнего случая быть не должно.       Слезы катились по щекам. Он так ждал этого ребенка. Люба забеременела через пару месяцев после защиты докторской диссертации, они думали, что будет мальчик, но УЗИ показало девочку. Валерке уже почти семь лет. Он заканчивает первый класс. Мать, брат и сестра живут с ними уже четыре года. Мать не пьет. Она лечилась, и потом она все время на глазах. Трудно было все это время содержать их всех материально, но ничего, он справился, сейчас зарплата выше. Он оставил работу на кафедре мединститута, только иногда читает лекции. Все было так хорошо, еще вчера, еще пару часов назад…       - Саша, кажется, все обошлось, мы остановили кровотечение.       Он ничего не ответил. В операционную вошел Корецкий. Бледный, какой-то совсем старый и дряхлый. Они обнялись.       - Все будет хорошо, - почему-то произнес Саша, - она жива, а это самое главное.       - Ты о ком?       - Не знаю, об обеих.       - Почему ты назвал девочку Мариной? Так зовут твою мать.       - Не знаю, я не думал об этом, они спросили, я ответил первое, что пришло в голову. Важно, чтобы у ребенка было имя, тогда он будет жить. Ее интубировали, она в инкубаторе. Нужно время.       - Пусть будет Марина. Саша, у нее вес больше килограмма, это хорошие шансы. Все лекарства, все условия для ее жизни созданы. Нам остается только ждать и молиться.       Операция закончилась. Катерина подошла к мужчинам, постояла рядом и вышла.       - Спасибо, Катя, - прошептал Корецкий. И пошел вслед за ней.       Саша подошел к жене, вытер ей лицо, погладил по волосам. В операционной остались только анестезиолог и он. Сейчас они будут ее будить, потом переведут в реанимационную палату. Он будет с ней, все время будет с ней.       Примерно через час Люба очнулась. Сначала она просто приоткрыла глаза, посмотрела на Сашу, попыталась взять его за руку, но тут же снова провалилась в сон. Она периодически приходила в себя, затем снова засыпала. Так продолжалось до утра.       Судорог не было, и ей позволили совсем проснуться.       - Саш, она жива? - тихо спросила Люба.       - Да, она в инкубаторе.       - Иди к ней, она совсем одна, потом придешь. Саша, она умирает?       - Нет, просто она очень маленькая. Мы сделаем все возможное, чтобы она жила.       - Не говори как врач, ты же отец, ты понимаешь, как все плохо.       - Люба, молись. Все будет хорошо.       - Саша, я не хотела, я не знала. Все произошло так быстро. Я даже не поняла, что случилось, я очнулась только здесь, живота нет, больно, лежит грелка со льдом. Саша, прости меня.       - За что? За то, что ты живой человек? Люба, прекрати себя винить. Твое дело теперь выздоравливать. Ладно, если ты в порядке, я пойду к Марине.       - Ты ее так назвал? Почему?       - Не знаю, все произошло очень быстро, я не думал.       - Мне нравится это имя, главное, чтобы она жила.       Саша вошел в отделение недоношенных.       - Что, как она? – спросил он у дежурного врача.       - Пока стабильно, в весе теряет в пределах нормы, кормим через зонд.       Саша смотрел на дочь, и вдруг его прорвало. Он стал ей рассказывать, как он ее любит, как ждал, какие у него надежды, как она должна выглядеть, какой будет по характеру, как ее любит Люба, какой у нее замечательный старший брат…       Девочка пошевелилась, совсем чуть-чуть, а может, показалось.       Саша вернулся к Любе.       Прошла неделя. Люба сидела рядом с инкубатором и смотрела на дочь. В голову лезли всякие мысли, всякие воспоминания. Она вспомнила, как через месяц после защиты, когда Саша уже получил подтверждение ВАК, ему дали должность заместителя директора по лечебной работе и двух молоденьких аспиранток.       Аспирантки работали в приемном покое. Как-то Люба заполняла истории в ординаторской приемного и услышала их разговор.       - Боже мой, какой Александр Борисович красивый, я даже теряюсь, когда на него смотрю, - говорила одна. - Когда он ко мне обращается, у меня как будто ступор. Он невероятно красивый, таких даже в Голливуде нет.       - Интересно, он жене изменяет? От него все женщины без ума. Я бы что угодно отдала, только бы он меня заметил. И согласись, что другие думают так же.       - Да, ты права, все женщины, вне зависимости от возраста и положения, влюблены в Борисова.       Вдруг они переключились на Любу.       - Любовь Александровна, вот вы замужняя женщина, а с Борисовым провести ночь хотели бы?       Люба сначала растерялась от такого вопроса, но потом решила пошутить.       - С Борисовым? Скорее да, чем нет.       Девочки заинтересовались. В ординаторскую вошел Борисов. Люба, не дав ему что-либо произнести, вдруг спросила:       - Александр Борисович, вы не хотели бы провести со мной ночь?       - С вами, Любовь Александровна, хоть всю жизнь!       У аспиранток глаза повылезали из орбит.       - Александр Борисович, вы же женаты!       - Ничего, если несколько дней моя жена от меня отдохнет. Любовь Александровна, а не рвануть ли нам в Питер? Какой предпочитаете отель?       - Асторию, - не задумываясь, сказала Люба. - Люкс на неделю.       - Хорошо, закажу люкс. Пишите заявление на отпуск и решайте проблему с вашим мужем. Какая вы сегодня загадочная, доктор Корецкая.       Он улыбнулся, подмигнул и вышел. Девочки потеряли дар речи. Люба обещала показать им фотографии из поездки.       Она вошла в Сашин новый кабинет.       - Саш, это была шутка.       - Я понял, но люкс в Астории уже заказал, позвонил Вовке Тельману, он нас встретит, заберет на неделю Сережку и Валерку, организует им культурную программу, а мы с тобой будем только вдвоем. Считай, что это медовый месяц.       - Здорово, и Вовке нужно побыть с сыном. Он его уже полгода не видел.       И вот они поехали в Питер. Володя встретил их с радостью. Предложил пожить у него, ему сразу после переезда дали служебную квартиру. Но они отказались.       - Володя, не порть нам жизнь. Детей вернешь на вокзале перед отъездом, а про нас забудь. Если встретимся в музее, мы друг друга не знаем.       - Счастливо отдохнуть! - Володя взял за руки детей и ушел.       Целую неделю Саша с Любой были предоставлены сами себе, они гуляли по улицам старого Питера, ходили в музеи, много фотографировались, ели в ресторанах. А в номере творили, что хотели. Им никто не мешал, никого не было за стенкой. И не было никаких обязательств и никакой ответственности. Они просто отдыхали.       Перед отъездом Володя показал им свой новый дом, новое место работы. Они забрали детей и в ночь уехали.       Аспирантки с огромным удивлением разглядывали фотографии. Интригу сломал Валерка. Он пришел в клинику, потому, что у него заболело горло и поднялась температура. Попросил пригласить в приемное отделение отца, а пока ждал, рассказал аспиранткам, как ездил в Питер с папой и мамой.       На следующий месяц Люба узнала, что беременна. Так все началось.       Люба смотрела на дочь, девочка понемногу начала набирать вес, молока у Любы не было, и Марину кормили смесями. Саша с Любой дежурили около нее по очереди. Сами ее кормили, ухаживали.       Через месяц Марину выписали домой.