Пособие для сов и жаворонков.

      Каждое утро, когда солнце только начинает возвышаться над горизонтом, я выхожу на свою небольшую сочную полянку у дома вместе с Эдом — огромной белой и до ужаса пушистой псиной. Он всегда лениво падает под кустами и наблюдает со стороны, как я дохожу до гаража, открывая шумные створки, а затем скрываюсь почти в пустом помещении. Гараж, а потом и вся спящая улица наполняется громким жужжанием газонокосилки, которая, будто за несколько дней кошмарно изголодавшись, быстро и ровно поедает салатовые травинки. Вся эта работа ничуть меня не утомляет. Даже наоборот, придаёт сил и заряд тонуса на весь чёртов день, чтобы потом в течение десяти часов я мог спокойно писать музыку в своём офисе. Но сегодня была суббота. Раннее утро субботы. И я никуда не спешил. Возможно, рычание мотора косилки в шесть часов утра — не самое лучшее пробуждение для жителей этой тихой и даже чересчур спокойной улицы, но я всё так же продолжал размеренно бродить по газону, подставляя лицо тёплым утренним лучам солнца, и мысленно просил у всех прощения за столь ранний подъем. Солнце своими тонкими и яркими лучиками заглядывало в мой дом, согревало террасу на первом этаже, сушило траву от кристально-чистой росы, а потом так же тихо переходило на соседний дом напротив, тихо стуча в закрытые окна. Я часто наблюдал за своим соседом, который въехал сюда полгода назад. В тот день вся дорога была перекрыта грузовыми машинами, и я долго не мог выехать в центр, чтобы попасть в супермаркет. Тогда я очень сильно с ним поругался. Точнее, устроил грандиозную взбучку, переколотив его у крыльца. Но зато после этого он всё же разогнал машины и выпустил меня на главную дорогу. В магазине меня не покидало ощущение того, что по приходе домой я обнаружу на своём коврике либо дерьмо, либо что ещё похуже, в качестве небольшого презента от моего новоиспеченного соседа. Но он оказался воспитанней и сдержанней, чем я думал. Даже извинился на следующий день. Больше мы с ним не пересекались, не обменивались дружескими фразами и не приходили к друг другу в гости на день благодарения, как делают все нормальные соседи. Это даже к лучшему. Ведь он сам по себе — грёбаная сова. Спит до потери пульса, открывая глаза только тогда, когда палящий диск солнца зависает над его домом. Потом выходит весь потрёпанный и в одном халате на крыльцо с чашкой дымящегося кофе, а может и чая, садится за белый столик для пикника и берется за чтение. Я до сих пор не знаю, что он там читает, хотя не скрою, что мне очень любопытно это разузнать. В такое время я уже выезжаю из своего гаража и отправляюсь на работу. Всё потому что я — жаворонок и до чертиков этим горжусь. Мне нравится просыпаться рано, ощущать всю эту сонность улицы и природы, вдыхать чистый и сладкий воздух вперемешку с холодным утренним ветром. Мне страшно проспать всю свою жизнь. Но сегодня, видно, что-то пошло не так. Мой вечно спящий сосед словно пробка из-под шампанского вылетел из дома на всех парах. Он босиком преодолел свой газон, который нуждался, нет, кричал о скорейшей стрижке, потом ещё холодную асфальтированную дорогу, чтобы застыть у моей калитки, буравя меня злым и абсолютно невыспавшимся взглядом. — Какого чёрта ты творишь? — он попытался перекричать мою газонокосилку. — Шесть часов утра, твою мать! Сейчас даже не будний день! А ебаная суббота! Выключи эту хренотень, а потом я засуну тебе её в зад! Я как вкопанный продолжал стоять на одном месте и смотреть на взъерошенного парня, который своими длинными пальцами вцепился в ограду. — Ну что ты пялишься на меня, придурок?! Выключи её наконец! — Для того чтобы услышать его, мне всё-таки пришлось отключить газонокосилку, сразу подставляя себя под нескончаемый град ругательств и проклятий. — По-моему, твой анус очень сильно желает столкнуться с этой пластмассовой ручкой косилки, — его голос был настолько громким и звонким, что даже некоторые соседи из близлежащих домов выпали на крыльцо, сонно наблюдая за скандалом двоих идиотов. — А тебе, по-моему, стоит быть немного вежливее, — как можно спокойнее заметил я. — Прости. Нужно было сразу влепить тебе и назвать мудилой, как сделал когда-то ты! — Я сконфуженно почесал затылок, вспоминая происшествия полугодичной давности, где почти без всяких разговоров я врезал брюнету по грудкам, а потом и по лицу. — Проваливай. Тоже мне, воспитанный индюк, блять. — Меня слегка потряхивало, и, на самом деле, я еле сдерживал свои порывы врезать по этой смазливой роже, стирая злобное выражение. Моё раздражение доходило уже до последнего деления, грозясь вот-вот устроить мощнейший взрыв. — Я из-за тебя уже неделю выспаться не могу! — Сосед грубо толкнул от себя калитку, видимо, набравшись смелости зайти в мой двор. — Я ненавижу эту машину так же сильно, как и тебя, — эти слова он выплюнул прямо мне в лицо, что есть мочи заезжая ногой по газонокосилке, будто таким действием подтверждая свои слова. Где-то недалеко от меня залаял Эд. — Будешь новую покупать, если эту сломаешь. — Если я её сломаю, то смогу осчастливить всю улицу, — язвительно ответил парень, задевая моё плечо рукой. Ну всё, парень, ты нарвался, пролетело в моей голове. Ничего не сказав, я быстро закатал рукава свободной рубашки, оголяя покрытые татуировками руки, сжимая ладони в кулаки. — Уходи, пока тебя отсюда не вынесли, — грозно зашипел я, делая шаг к соседу, почти сталкиваясь с ним носом. Хоть он и был выше меня на полголовы, это не могло меня остановить или как-то поубавить свой пыл. Большой шкаф громче падает. — Что, только и можешь всё решать кулаками, безмозглый болван?! — Я видел, как в болотных глазах парня промелькнул страх, и нижняя губа слегка искривилась. — А ты — только истерить как последняя баба? — Видимо, эти слова как-то задели парня, и с каким-то громким кличем он набросился на меня, начиная колотить по чём только можно. Эта тварь оказалась изворотливее, чем я предполагал. Даже когда я заламывал ему руки, он умудрялся обездвижить меня. Пару раз с силой вцепился зубами в моё плечо и локоть, заехал по губе и носу. А затем и вообще повалил меня на траву. Но тут я смог одержать победу, оседлав этого червя, пару раз хорошо ударив его по глазу и слегка задев рёбра. Он тихо стонал подо мной, растирая пальцами кровь, которая текла из рассеченной брови. Никто ничего не говорил, только громко и тяжело сопел. Эд с интересом наблюдал за происходящим, а когда драка закончилась, он, счастливый, подбежал ко мне, громко залаяв.

***

— Ауч, больно, — шипел Джерард, пока я аккуратно протирал рану на его брови. После той расправы прошло уже больше часа, и мы мирно сидели в моей уютной гостиной. В тот момент он засмеялся, лежа на земле, когда понял, ЧТО мы натворили, а я недоуменно покосился на него, потирая ушибленный бок. Я всё так же сидел на его бёдрах, ощущая покалывание в области рта и плече, где потом, когда я снял рубашку, увидел огромный красный след от зубов. Мне пришлось позвать соседа в дом, потому что выглядел он, мягко говоря, не очень, да и люди, что пялились на нас из своих домов, конкретно напрягали. Лицо брюнета было в крови, халат разодран, а на голове волосы слиплись от долгого валяния на мокрой траве. После парочек язвительных и колких комментариев, мы всё-таки представились друг другу и начали зализывать свои побои и следы. — Больно, Фрэнк. Хватит. — Сосед дернулся, и я поспешил убрать руку с влажной ваткой в сторону. — В принципе, ты выглядишь уже лучше. Только бровь немного распухла. — Тяжело вздохнув, я ещё раз окинул извиняющимся взглядом лицо Джерарда, которое на самом деле было очень красивым. Его черты были аккуратными, я бы даже сказал, женскими. Тонкий вздернутый кверху нос, немного кругловатое лицо, которое обрамляли тёмные волосы, хаотично разбросанные во все стороны, словно их владелец никогда не слышал о такой вещице, как расческа. Глаза непонятного цвета, то ли зелёные, то ли карие. Будто тина. И длинные ресницы, которые ничуть не портили парня. Его ярко-розовые влажные губы дернулись в легкой полуулыбке: — Может, хоть кофе угостишь? — Ох, да-да, конечно. — Не заметив, как я сам увлекся разглядыванием своего соседа, я совсем забыл, что его нужно хоть чем-то угостить. Гостеприимным хозяином меня очень сложно назвать. Не так часто ко мне приходят люди, которых, знаете ли, я бью у своего крыльца, а потом приглашаю в дом распивать чай или кофе. — Только с молоком. — Джерард вместе со мной поднялся с софы, придерживая руками халат. Его пояс, как оказалось, я успешно разорвал во время стычки, и теперь брюнету приходилось его держать, чтобы он не распахнулся, потому что под этой вещицей на нём были только боксёры. Хотя глубоко в душе я желал, чтобы этот халат с него слетел. — У меня непереносимость лактозы. Молока нет, как и всякой такой молочной продукции. — Да ну? — парень тихо усмехнулся. — Аллергия, значит? И как она проявляется? На пару секунд я завис, потому что, после того как я говорил каждому, что не переношу молочные продукты, все сочувствующе качали головами и сразу замолкали, но Джерард — это не все. Я не знал, как правильно ему объяснить проявления этой аллергии. Потому что они были не такими уж страшными. Меня просто долгое время пучит. И сказать о таком незнакомому человеку я не мог. — Желудок начинает болеть, и я покрываюсь жуткими красными пятнами, — нагло врал я в глаза Джерарду. — Оу, ясно, — он коротко кивнул и направился вслед за мной на кухню. Солнце уже полностью хозяйничало в комнате, отбрасывая зайчики, с которыми Эди так сильно любил играться. Он ловил неосязаемые блики ртом, громко клацая зубами и недовольно рыча каждый раз, когда такой зайчик ускользал от него в сторону. — У тебя очень забавный пёс. — Сосед присел на стул возле большого стола, наблюдая за резвящейся собакой. — Да, его любят все мои родственники. — Ты тоже очень забавный... — голос парня вмиг упал до полушепота, а его глаза бешено забегали по приборам на кухне. — Да, меня тоже любят все родственники, — с улыбкой ответил я.

***

— Так, значит, ты играешь на гитаре? Ну что ж, это очень круто. — Джерард крепко держал в руках чашку с горячим чаем, внимательно слушая всё то, о чём я ему сосредоточенно рассказывал. По всей кухне медленно расходился отчетливый аромат мяты и бергамота, теплый пар плавал над столом и над нашими чашками. — А я вот рисую. — Парень сделал большой глоток горячего напитка и невольно сморщил нос, высунув кончик языка. Мне пришлось спрятаться за своей чашкой, тяжело сглатывая. Кто ж знал, что этот парень на самом деле самый прекрасный человек из всех, которых я знал лично. Пусть он и был для меня в какой-то степени несдержанным мудаком, но я всё равно продолжал им восхищаться. — Ты художник? — Ну, я комиксы рисую. — Слегка смутившись, Джерард опустил голову вниз, пробегаясь по краям кружки бледными пальцами. Его кончики ушей слегка порозовели, а пухловатые щеки приобрели пунцовый оттенок. — И что за комиксы? — я удивлённо изогнул брови, по привычке прикусывая нижнюю губу. Джерард испустил тихий шумный выдох через нос и поспешил повернуть голову в сторону окна, где располагалась моя скромная веранда, полностью укрытая цветами различных видов, которые я привозил из разных стран. — "The Umbrella Academy", может, слышал о такой? — Я громко закашлял, выплевывая чай в полупустую чашку, жадно глотая обжигающий воздух, потому, что о господи... — Ты тот самый Джерард Уэй? — прохрипел я, дыша словно загнанная лошадь после скачки. Сосед, видимо, на несколько секунд растерялся, хлопая своими длинными ресницами, непонимающе уставившись на меня: — Д-да... Наверное. — Ебать не переебать... — Быстро встрепенувшись, я широко и искренне улыбнулся. — Это мой самый любимый комикс. Я начал его покупать ещё с самых первых выпусков, когда выходил он ещё очень редко. Хотя потом оказалось, что это были не самые первые. — Я недовольно поморщился, сильнее сжав в ладонях теплую чашку. — Мне даже пришлось покупать первый выпуск у одного жадного мудака в интернете. Запросил просто космическую цену и не хотел делать скидку. — Меня слегка трясло от понимания того, что передо мной сидит чертов Джерард Уэй, с которым я хотел встретиться на фестивале в этот вторник. Иисусе, мне даже стало неловко от того, что сегодня я ему врезал. — Это мне очень льстит, Фрэнки. — Брюнет осторожно отодвинул от себя керамическую чашку, неуверенно посмотрев в мои глаза. Его лицо было уже полностью красным. — Я собирался в этот вторник прийти на твою встречу... — Окей, я это действительно сказал лишь для того, чтобы он смог провести меня бесплатно, потому что, помимо Уэя и его команды, там будет множество других контуровщиков и художников не менее известных комиксов. — Да? Знаешь, мы можем пойти вместе. — Его голос слегка задрожал, а руки принялись хаотично бегать по стеклянному столу. — Ты шутишь?! — Мне пришлось силой удерживать себя на стуле, чтобы не взлететь к потолку от радости, как воздушный шарик, наполненный гелием. — Нет, я могу тебя провести. Ну, знаешь, заглажу вину так перед тобой. — Джерард тихо вздохнул. С конца кухни послышалось клацанье когтей о кафель, а затем у ног соседа Эд свалился на пол, положив голову на его ноги. — Я согласен. — По-моему, нужно быть дураком, чтобы отказываться от такого. Парень счастливо улыбнулся, почесывая собаку за большим ухом. — А как я могу загладить свою вину? — Покажи мне свою веранду, — быстро выпалил Джерард, на что Эди от неожиданности подпрыгнул, задевая головой стол. Я сдавленно захихикал, прикрывая лицо ладонями. — Это и всё? — Да. — Хорошо, пойдём. Лоза, овитая диким виноградом, скрывала от солнца небольшую веранду. Здесь абсолютно вся мебель была белая. Два плетёных кресла, круглый столик, горшочки для цветов. Это было моим персональным раем, где днём я читал и пил холодный кофе из старбакса. — Она чудесна. — Джерард провел ладонями по зеленым листьям винограда, перемещая руки на невысокую деревянную ограду. — Спасибо. — Слова парня немного меня смутили, и я попытался быстро отвернуться, замечая на столе пару пустых бутылок с логотипом кофейни. Надеюсь, мой сосед решит, что так и должно быть, что это замысел дизайнера, а не Фрэнк-Айеро-свинья. — Знаешь, я хочу подобно как-то обустроить свою веранду. Ещё можно было бы что-то придумать с балконом, но в голову мне ничего не лезет. — Он как-то грустно улыбнулся, делая шаг навстречу, сталкиваясь с моим лицом. — Веранду можно оформить в стиле вестрн, я когда-то такие видел. Очень мило смотрятся, а балкон обустроить под личную мастерскую, — я тихо лепетал, ощущая на своих губах тяжелое дыхание Джерарда. Оно было теплым и пахло мятой. — Тогда поможешь мне? — Его мягкие губы накрыли мои ещё до того момента, как я сумел полностью переварить его просьбу и хоть что-то ответить. Это невинное прикосновение губ устроило у меня внутри целый пожар, искры которого летали по всему желудку, скручивая все органы в тугой морской узел. Руки Джерарда зарылись в моих спутанных волосах, сжимая их у самых корней, а его язык пробрался в мой рот, лаская нёбо и кончики зубов. Мне хотелось визжать как двенадцатилетняя девчонка на концерте попсовой группы. — Я обязательно помогу, — шепотом ответил я, разорвав поцелуй.