Новый День

Не слишком морозное, дождливое осеннее утро... Мелкий дождик потихоньку накрапывает, оставляя на плиточной аллеи рассеянные точки-капли, рисуя только ему понятный рисунок. Маленький островок сухой погоды образовался под крышей одной единственной остановки, под крышей которой судьба сейчас набрала самых разных людей. Взрослые, маленькие, мужчины, женщины... Такие разные, но такие похожие. Вдалеке показалась одинокая маршрутка... Белый цвет автомобиля иногда растворялся в густом тумане, то вдруг, вновь появлялся, выныривая словно дельфин. Только яркие глаза-фары сейчас выдавали непоседливое транспортное средство. Секунда, другая и стоящие под навесом люди медленным ленивым шагом вышли из-под укрытия, вновь становясь неразборчивой группой у самой кромки дороги. Некоторые остались стоять, там, под защитой, печально и грустно смотря вслед уходящим. Мигнув фарами, белая маршрутка подъехала прямиком к нам, приветственно открыв двери, на которых, уже давно истёршейся красной краской, было написано "Дверь-Автомат". Никого не дожидаясь, люди стали беспорядочно вваливаться в салон, пытаясь занять места. Дорого предстояла длинная, и стоять весь путь согнувшись в три погибели, среди присутствующих никто не хотел. Глубоко вдохнув влажный, прохладный осенний воздух, я пропустил вперед себя, стоявшего позади старика в странном коричневом пиджаке. Последний раз осмотрев остановку с оставшимися там людьми, я вошел следом за стариком в машину. Свободное место осталось сразу у двери слева, куда я и сел. На кресле позади водителя сидела одна из пришедших. Так мы называли тех первых переселенцев из этой загадочной Эквестрии. Никто не знает, как они появились здесь, но никто так же и не хочет этого знать. Появились и всё... У счастья не спрашивают, откуда оно взялось. Они не требуют к себе особого отношения, они никогда не начинают драк и споров... Пришедшие ведут себя как, словно были роботами. Всё по закону, нигде ни при ком не проронят лишнего слова и не скажут грубого ответа. Они просто есть и всё... Все они разные, но так похожи; как те люди с остановки. Даже, ещё больше... Она грустно смотрела в окно, созерцая в нём лишь белый, молочный туман и тонкий кусочек дороги. Её огромные рубиновые глаза иногда ловили свое отражение в стекле, на краткий миг теряя интерес к дальним просторам. Она странно сидела, почти как человек. Копыта её задних ног почти дотягивались до стоящего перед ней кресла, на котором уместился тот самый старец, которого я пропустил вперед себя. Неожиданно, свёрток из человеческой джинсовой куртки лежащий поверх её задних ног, зашевелился и оттуда показалась, приподнимая тканевый капюшон, мордочка ещё одного пришедшего... - Мам, мы приехали? - бирюзовая шёрстка, но цветом чуть тусклее, чем у его родителя и разноцветная грива, почти полностью копирующая гриву матери. - Нет... - крылья бирюзовой пони медленно и бережно обняли завернутую в синею джинсовую куртку, дочь, и прижали её к пришедшей. - Спи... Я разбужу тебя, как только мы приедем... - пришедшая, полными материнской любви, глазами, посмотрела на своё чад и медленно склонившись, поцеловала в прикрытый радужными прядями, лоб. Медленно кивнув, жеребенок вновь свернулся калачиком на ногах матери, снова прячась под курткой и становясь практически незаметным для других. Лишь небольшие локоны радужной гривы чуть выглядывали из-под опущенного на голову капюшона. Остаток пути весь салон проехал в не прерываемой, приятной тишине, слушая, как время от времени дождь барабанит известный только ему, марш по крыше маршрутки. Но рано или поздно, всё имеет свойства заканчиваться. Всё хорошее, всё плохое... Чуть сбавив скорость, маршрутка свернула к очередной остановке почти у самой черты города. Под небольшим, полупрозрачным навесом остановки стоял один единственный человек. Что-то тихо сказав водителю на ухо, пришедшая носиком растолкала спящего жеребенка, вынуждая того проснуться. Дверь открылась и в неё, аккуратно выпрыгнула, неся на спине жеребенка, уцепившегося ей в полураскрытые крылья, пони, радостно подбежав к ожидающему их, человеку. Молодой на вид парень, опускаясь на колени, радостно обнял их. Дверь за окном поехала на свое место, и маршрутка тихо продолжила свой путь...