Сердце

«Ты останешься здесь!» «Ты останешься с нами, Рейстлин!» Смутные тени прошлого кружились вокруг него словно клочья ядовитого тумана, забирая последние силы. Рейстлин хотел отмахнуться, загородиться, заткнуть разрываемые многоголосым хором призраков уши, но вместо этого лишь крепче сжимал в руке посох, двигаясь сквозь круговорот теней вперед. Куда вперед он не знал. В Бездне можно, кажется, идти куда угодно, но ничего не изменится… «Ты поплатишься за все!» «Слушай трусливый стук своего черствого сердца, пока можешь, маг!» Стук сердца. Это было, пожалуй, единственное, что могло перекрыть пробирающую до корки мозга какофонию кошмаров. Стук сердца. Стук слабого человеческого сердца. Стук его сердца. Вот уже много лет паразит, высасывающий из него жизнь, напоминал Рейстлину одну и ту же сцену, которую сам Маджере предпочел бы забыть раз и навсегда: Кровавый Камень прислоненный к его сердцу и бросающий алые отсветы на глаза его мучителя. Страшная дилемма. Пальцы болезненного юноши на горле старика против костлявых пальцев старика, готовых сжать в своей хватке слабое сердце… Сердце, которое можно так легко раздавить. Каждую ночь его приходила подразнить Темная Королева. Она шептала магу на ухо глумливые мольбы, приподнимала изящными пальцами его острый подбородок, заставляя смотреть в ее черные, нечеловеческие глаза, и насмешливо повторяла: «Ты слаб и глуп, мой мальчик». И, как бы подтверждая это, вонзала острые когти в его грудную клетку, туда, где находится сердце… Слабое человеческое сердце. Теперь среди недругов появилось новое действующее лицо, достаточно наивное, чтобы стараться избрать другую меру воздействия. Но того, на ком выставлена нестираемая печать времени, не обмануть. Не покорить смотрящими с обожанием светлыми глазами, мягкими губами и нежными руками. Рейстлин знал, что и ей нужно все то же, и эти руки, что еще недавно так бережно касались его лица, не дрогнув возложат на алтарь его же сердце, если так будет угодно Паладайну. Сердце, которому плевать на доводы холодного разума… Сердце, которое ему не нужно. Рейстлин прекратил свои бесплодные блуждания и, тяжело дыша, устало оперся на верный посох. Холодный магический свет выхватывал из окружавшей мага тьмы новые искаженные страшными гримасами лица призраков, принуждая глупое сердце стучать еще чаще. Заставив себя поднять голову, Маджере вгляделся в колышущуюся вокруг тьму и вдруг хрипло и раскатисто засмеялся, словно одним своим жутким, безумным смехом пытаясь отогнать навязчивые видения. — Что же вы тянете ко мне свои кривые пальцы? Вам тоже нужно мое сердце? — насмешливо прошипел он в бурлящее за пределами освещенного круга пространство. — Силенок не хватит вырвать! Спокойно, будто проводил очередной магический ритуал, Маджере распахнул на груди грязный бархат мантии, и достав закрепленный тонкими ремешками на предплечье кинжал, под углом воткнул его между собственных ребер, сильным нажатием сломав одно из них. Дрожащие пальцы так и норовили выпустить оружие, но стиснув зубы и пытаясь удержать ускользающую нить сознания, маг снова надавил на него сильнее, и еще одно ребро, поддавшись, сломалось, вспарывая острым сколом золотистую кожу. Сплюнув наполнившую рот кровь, он выпустил из рук потемневший кинжал. Металл, столкнувшись с землей, почему-то лязгнул. — Подавитесь, — слабым голосом объявил Рейстлин пустоте, безумно ухмыляясь. Тонкие пальцы скрюченные у изуродованной груди бессильно разжались, и в песок, в последний раз конвульсивно дрогнув, упало сочащееся еще горячей кровью сердце. Его сердце. И никому, кроме себя, он не позволил бы им владеть.