Тебя невозможно забыть, Незуми.

Стыд. Это чувство преследовало Шиона с того самого момента, как он неожиданно ясно почувствовал боль в пояснице… и чуть ниже, в более непривычных для подобного рода ощущений местах. Осторожно приоткрыв глаз, чтобы оценить обстановку, юноша понял, что место Незуми в постели пустует, и снова зажмурился, уже с некоторым облегчением. Запах приготовленной пищи заставил его окончательно проснуться и даже ненадолго отвлек от безрадостных мыслей; Шион, подавив робость, сел в кровати и окинул взглядом пустую комнату. Тарелка еще горячей похлебки и две чашки – одна явно пустая – вот и все, что говорило о недавнем присутствии Крыса в их скромном жилище. - Незуми? Несмелый оклик не дал результатов, поэтому юноша поднялся уже уверенней, зашипев сквозь зубы не столько от боли, сколько от дискомфорта, созданного его движениями. Осознание того, что не надето на нем ровным счетом ничего, пришло не сразу; только когда сквозняк холодком прошелся по телу, Шион, спохватившись, поспешно начал собирать по полу разбросанную одежду, в процессе неловко натягивая ее на себя. Приведя себя в более достойный вид, он принялся за свой скудный завтрак, попутно косясь на дверь: Незуми так и не вернулся. Шаги Крыса, как всегда, были практически неразличимы, поэтому, когда дверь, наконец, резко распахнулась, парень от неожиданности пронес ложку мимо рта, пролив остывший бульон на рубашку. Шион досадливо поморщился и тут же перевел взгляд на вернувшегося соседа. - По делам уходил? – спросил он, следя за передвижениями Крыса по комнате, тот явно был чем-то озабочен. - Посуду мыл. - В доказательство на стол перед ним была поставлена чистая миска, однако взглядом Шион удостоен не был – плохой знак. Повисло напряженное молчание. Брюнет снял с полки первую попавшуюся книгу и повалился на незаправленную кровать, бросив рядом куртку и шарф. Его сожитель, погрузившись в собственные раздумья, уже убрал со стола и собирался было выйти помыть чашки, когда Незуми, захлопнув книгу, резко поднялся. - Шион, послушай, - Крыс дождался, пока юноша поднимет на него вопросительный взгляд и продолжил, - когда все это закончится, забудь меня. Голос прозвучал спокойно, но твердо, и почему-то именно это всколыхнуло в груди Шиона волну беспокойства. - Почему? – искренне не понимая, спросил он, внимательно рассматривая красивое лицо брюнета, и, отчего-то смутившись, нервно переступил с ноги на ногу. - Сейчас ты не поймешь, просто пообещай, что забудешь меня, - настойчиво повторил Незуми. - Не понимаю, что на тебя нашло, - отмахнулся беловолосый, - ты просишь невозможного. Он собирался уже уходить, но Незуми нетерпеливо схватил его за рукав, повернув лицом к себе. - Шион! - Незуми! - в тон ему ответил юноша. – Пока моя память цела, я не забуду тебя! И даже если я когда-нибудь так ударюсь головой, что забуду все на свете, я все равно буду чувствовать, что где-то есть ты! Я уверен, что нет в этом мире ничего, что заставило бы меня забыть о тебе, Незуми. - Ты невозможен. – Крыс отпустил его руку и закрыл ладонью глаза то ли от безысходности, то ли для того, чтобы не видеть адресованный ему укоряющий взгляд. Шион, однако, не двинулся с места, поэтому его сожитель предпринял еще одну попытку: - Пойми, то… что вчера случилось, - слова дались с некоторым трудом, - не должно повлиять на твою жизнь. Когда все закончится, мы просто разойдемся, ты найдешь себе какую-нибудь девушку вроде этой твоей Сафу, и у вас будет прекрасная большая семья с кучей сопливых детишек. - Почему сопливых? – хотя Шион уже начинал понимать, куда идет разговор, от вопроса все же не удержался. - Мне так захотелось. Черт, Шион, это неважно! – Незуми сам себе напоминал родителя, который пытается объяснить малолетнему сыну, как тот появился на свет. Только вот родители не испытывают к детям ничего похожего на то, что он чувствовал к Шиону. - Ты даже на образ моих будущих детей лапы наложил, и еще говоришь, что это неважно? – с наигранным возмущением спросил Шион, безуспешно попытавшись разрядить обстановку – Крыс был непреклонен. – И мне рано еще думать о детях, кстати. - О семье подумать никогда не рано, - вздохнул Незуми, притянув к себе беловолосую голову. Руки Шиона незамедлительно обвили его сзади, мертвой хваткой вцепившись в свитер – на случай, если Крыс передумает насчет «нежностей». - Ты моя семья, Незуми. Ты и мама, а еще Гамлет и… - Ты невыносим, - беззлобно перебил Незуми, - крысы не могут быть семьей. - Почему нет? – Шион попытался поднять голову, чтобы заглянуть в его глаза, но чужая рука прижала его обратно, заставив юношу уткнуться носом в выпиравшую ключицу. - Я говорю о настоящей семье: ты, твоя жена и дети. Останешься со мной – и, в конце концов, начнешь проклинать меня. - У меня уже есть семья, - громче повторил Шион, обижаясь, что его слова не принимают всерьез. - Ты просто не понимаешь, - Крыс не без усилий отстранился. – В любом случае, я не должен был срываться, - сказал он себе под нос, отворачиваясь. - Незуми, - спина брюнета застыла. - Я привязался к тебе и никогда не смогу забыть. - Не надо, Шион, - не оборачиваясь, попросил он. - Ты нравишься мне, - продолжил беловолосый. - Прекрати, Шион. - И что бы ни случилось, я всегда буду тебя… Незуми, не отдавая себе отчета, резко повернулся, выбрасывая вперед сжатый кулак. Шион пропустил удар, успев только немного отклониться, и, пошатнувшись, рухнул на пол; уже через мгновение к его горлу было приставлено такое знакомое лезвие ножа. - Ты всегда используешь это, когда не можешь победить в споре. – В глазах Шиона страха не было, и понимание этого злило Крыса еще больше. - Ты вынуждаешь меня! – брюнет с силой воткнул нож в пол, всего в паре-тройке сантиметров от горла сожителя. - Не хочешь привязанностей – убей меня прямо сейчас, - с вызовом сказал беловолосый, насильно приложив чужие пальцы к своему горлу и слегка их сжав, - потому что я уже т… ты уже важен для меня, как никто другой, - исправился Шион, заметив промелькнувшую в глазах Незуми недобрую искру – тот был явно не любитель громких слов. - Прекрати нести чушь, - угрюмо произнес Крыс. - Я лишь просил тебя о том же, - упрямо парировал юноша, за что был награжден долгим задумчивым взглядом. Незуми поднялся и, найдя старое кухонное полотенце, больше напоминавшее половую тряпку, вышел на улицу, не сказав ни слова. Через минуту он вернулся с завернутым в полотенце снегом и склонился рядом с беловолосым мальчишкой, у которого поперек скулы назревал неплохой синяк. - Ай, холодно! – вздрогнул Шион. Крыс зачем-то приблизился к его лицу и выдохнул теплый воздух, на этот раз заставив юношу нервно хихикнуть. Только когда растаявший снег начал капать с тряпки, неприятно затекая под воротник, беловолосый отвел от лица чужую руку и, глубоко вздохнув, вдруг навалился на Незуми, роняя ничего не подозревавшего брюнета на пол. - Шион. Какого черта? – с плохо скрываемым любопытством поинтересовался Крыс, когда его оседлали сверху. - Незуми, - широкая улыбка, не предвещавшая ничего хорошего, озарила лицо юноши. Продолжил монолог Шион, только склонившись к уху Крыса и понизив голос до шепота: - Сорвись еще раз, пожалуйста. А затем снова. И снова, до тех пор, пока не поймешь, что мы накрепко привязаны друг к другу. - Ты хоть представляешь, к чему это может привести? – негромко спросил Незуми, рука которого, помимо воли, поднималась от колена вверх по ноге мальчишки. - Понятия не имею, - честно признался Шион, - и не узнаю, пока мы не попробуем. Юноша коснулся губ Незуми, неловко вовлекая его в более откровенный поцелуй. - Тогда считай, что сегодня ты взял выходной. Придется кому-то другому пособирать блох, - усмехнулся Крыс, без особого труда занимая верхнюю позицию.