Привет! Я буду твоим мужем

Алейне. Холм Просыпаться было трудно. Не скажу, что не выспалась, но счастье портила ломота во всем теле и отлежанный бок. Потянулась от всей души и обнаружила, что лэрда рядом не было, а его половина «постели» сейчас служила по прямому назначению – одеялом для меня. Значит, прежде чем уйти, он завернул в него меня. Заботливый, однако…но где же он сам? В ответ на мои мысли, со стороны входа послышался тихий царапающий звук. О ломоте забылось в миг, потому что уже в следующий, я была на ногах, с котелком на перевес и выжидающе смотрела на арку входа в эту часть пещеры. На секунду царапанье стихло. Но только на секунду. Каждый волосок на моем теле стал дыбом от этого, словно что-то тащили, а оно цеплялось когтями в каменный пол. От этой мысли по телу прошла дрожь, а я поудобнее перехватила котелок, молясь про себя всем известным богам и даже этим, как их, Туатам. После всех вчерашних событий, еще не до конца проснувшаяся, я бы уже и к фоморам воззвала, да простят меня Высшие, их не создававшие. Только бы не очередная тварь… -Ого. Было бы даже забавно, не увидь я вчера тебя «в деле» вооруженной так же. А так, даже жутко.…Надо не забыть, в замке запереть от тебя кухню. - У арки стоял лэрд. Да уж, смешно…как и то, что я вечно принимаю своего супруга как не за мадам «Ш» то за тварь какую. До постоянной привычки остался один шаг. Но, по крайней мере, тайна пугающе-противного звука была раскрыта. Кельторец продолжил свой путь, вместе с этим царапанье пола продолжилось, пока тот не сбросил на пол свою ношу. Жуткими когтями оказались старые сухие ветки. Рядом уже возвышалась другая куча веток, которую я раньше с перепугу не заметила. В недоумении приподняла бровь, может я не мастер походов, но разве костер можно зажечь и поддерживать молодой, покрытой пушистыми иголками елью? Еще и не хилая кучка папоротника рядом притаилась. Видимо за моим взглядом проследили, а о том, что некоторые лэрды читают меня, как открытую книгу, я уже упоминала. -Подстелем зеленые ветки и папоротник под одеяло. Пол слишком холодный и твердый, а ты итак простыла, не хочу усугублять. К сожалению, отправиться сегодня мы не сможем, небо затянуло, думаю, опять будет гроза. Безопаснее переждать, в эту пору года в нашей местности это не редкость. Наступило какое-то неловкое молчание. Я поняла, что все еще стою с котелком наперевес и постаралась принять более естественную позу. А потом пришла мысль, что я, наверное, ужасно выгляжу, заспанная и нечесаная. Постаралась пригладить волосы свободной рукой. Взгляд вновь упал на две огромные кучи веток, силой и размахом рук лэрд точно обижен не был. -Постойте…а как вы…ваша рана, как вы смогли сами столько наносить? Почему не разбудили меня, я бы помогла?! А если рана начнет кровоточит? А я…я…я совершенно не умею обрабатывать раны! -Все хорошо Алейне, поверь, все в норме.- Но я и не слушала, поставила таки свое грозное оружие на пол и направилась к супругу. От одной мысли, что ему может стать хуже, меня прошибло холодным потом. Даже подумать страшно, что мне тогда делать. В совершенно незнакомом месте, с больным лэрдом на руках, без особых познаний в целительстве, элементарной добычи пропитания и возможности позвать на помощь кого-нибудь, помимо волкодлака. Супруг принял слабые попытки отстранить меня, но тяжело вздохнув их прекратил, позволив мне осторожно отодвинуть повязку и…и открыть рот от изумления. Вместо глубоких, ужасающих ран, сейчас на нем были затянувшиеся розовые рубцы. Готова поспорить, скоро и от них мало что останется. Что возвращает нас к вчерашнему разговору, эгоистично отложенному на сегодня. Сегодня пришло, но побыть эгоистом еще не перехотелось. Лэрду, судя по его выражению лица, так точно. -Я принесу воды. Может, пока разведете огонь?- Я решилась на маленькую отсрочку для обоих и ее с радостью приняли. В конце концов, привести себя в порядок, тоже не помешает. Причесанная женщина чувствует себя в разы увереннее, доказано мной и моими подругами. -Только помни, не отходи от Холма. Я кивнула, подхватила котелок и отправилась к ручью. Снаружи небо действительно затянуло, с одного краю оно было темно-синим, почти черным, явно ничего хорошего не обещающим. К счастью, ветер был слабым, появилась надежда, что гроза доберётся к нам еще не скоро. К водопаду с ручьем добралась я быстро и опять поразилась его красоте. И вообще, если забыть обстоятельства, по которых я оказалась здесь, окружающая природа была просто великолепна. Деревья уже приобретали золотые, и красные тона осени, но было еще тепло и вместе с тем очень свежо. Вдали виднелись снежные вершины гор, так и подмывало забраться повыше и пристальнее разглядеть это великолепие, частично скрытое высокими деревьями старого леса. Тихий плеск стекающей по камням воды успокаивал, а прозрачность и чистота воды в ручье захватывали не меньше всего остального. Я отчетливо видела камушки на дне ручья, по всей видимости более глубокого, чем мне показалось вчера. Эх, было бы сейчас лето, окунутся в такой - одно удовольствие. Пока же просто умылась, набрала полный котелок у водопада и присела у берега, желая разобрать паклю у себя на голове, именуемой прической. Это пока в ней заколки были. Но большая половина затерялась вместе со шляпкой, полегшей на поле брани. Повезло хотя бы в том, что в кармане изрядно извазюканого бежевого костюма, лежал гребень, предусмотрительно сунутый туда мною еще на постоялом дворе. А что, носовой платок, маленькое зеркальце и гребешок – это минимум из экстренного набора леди. О том, чтобы заложить волосы, не было и речи, с парой заколок я свою копну не соберу, волосы у меня слишком тяжелые для этого. И я честно скажу, не всегда радуешься густым длинным волосам, иногда ты их просто ненавидишь и мечтаешь обкорнаться по самое не хочу. Я вот уже спустя пять минут хотела. Будь у меня щетка, но ее не очень-то по карманам потаскаешь, все прошло бы куда проще. Помогая себе пальцами, я, наконец, все распутала и расчесалась, даже уже ни разу не повторив вслух выученные на родине и парочку здешних ругательств. Ну, я же говорила – Грир всем бардам бард. А уж матерщик.…Пока мы добирались до леса, парочку высказываний я взяла на заметку по принципу, «авось пригодиться». Пригодилось… -По правде, я несколько иначе представлял себе лексикон меровийской графской дочери…- Я едва не вскрикнула от неожиданности, в нескольких метрах стоял и хмуро поглядывал на меня, супруг. Как оказалось, совсем не от открытия, что его жена любит наедине сквернословить.- Тебя долго не было, я начал переживать. Расчесать волосы ты могла и в Холме. -Мне надо было подумать. Наедине.- Ответила я слегка раздраженно. Не люблю, когда так подкрадываются. И когда ловят на горячем. У меня уже рефлекс практически выработан. Гувернантка исподтишка ловила меня на чем-то противо-ледийском, следовала отработка повинности и занудная лекция, об обширных обязанностях и минимальных правах для леди, длинною в вечность. И не то, чтобы она была такая злюка, нет, просто практически все свободное время я проводила в мастерской, а туда посторонним вход был воспрещен. Чем, иногда, я бессовестно пользовалась. А иногда и не очень иногда.… Поэтому, когда она добиралась до меня, то старалась вложить, а еще лучше, прочно засадить, в мою голову все нужные и не нужные правила, которые помогут, в ее понимании, не опозориться мне в высшем свете. - И как? Много надумала?- Он или не заметил или просто предпочел не заметить мой тон.- Сюда по некоторым твоим высказываниям, мне и спрашивать страшно, к чему ты додумалась. А еще, думаю, тебе в будущем стоит поменьше общаться с Гриром. -Тогда стоит приказать мне забыть и детство с тремя братьями, многое родом оттуда.- Невозмутимо ответила я, заплетая косу и внутренне напрягаясь от командных ноток в голосе лэрда. Даже если это его привычный тон, много хорошего он мне не сулит точно. И, по справедливости, ему тоже. Еще один мой выработанный рефлекс, жаркий внутренний протест против ограничений, выработанный во времена запрета на серьезное использование Дара. Не смотря на это, я всегда считала себя достаточно уравновешенным человеком. До встречи с Крейгом МакЛэйном, лэрдом Дэйбхидх. С первой встречи он вызывает уйму неоднозначных эмоций. Вчера пришла отгадка почему. От этого мне было сейчас неловко, а от воспоминаний, чем мы занимались вчера, хотелось смотреть куда угодно, только не на него. - Думаю, пришло время страшных сказок и не только. -Вполне возможно. Но для того, чтобы общаться, надо хотя бы иногда смотреть на собеседника.- Как-то сердито ответил он.- Или девушка, виртуозно матерящаяся по-тихому, перед кем-то предпочитает быть самим воплощением скромной леди? Или это просто я настолько ужасен для маленькой графини, что и посмотреть страшно? Ужасный варвар в ужасной юбке. Которая, между прочим, и не юбка совсем. Тогда почему же вчера, ты позволила варвару вкусить сладости благородного ротика? Сжать в объятиях нежное высокородное тело. С перепугу? Но ты ведь отвечала, еще как отвечала.… А может, все, что ты наговорила на постоялом дворе вовсе и не ложь? И кто же тот мужчина, испортивший твою кровь? Обещаю, я убью его быстро. Хотя нет, не обещаю. Потому что, даже после вчерашнего вечера, ты брезгуешь на меня смотреть! Настолько противно вспоминать? -Да как вы…что вы себе позволяете?! Прекратите, вы пугаете меня!- Я абсолютно не понимала, что происходит. Взгляд серых глаз пугал до дрожи, скользящим в нем зачатком безумия. Сам лэрд пугал меня, наступая на меня, давя даже своим видом, действительно напоминая варвара. Без рубашки и уже без повязки, при более ясном освещении, чем внутри Холма, его мощный торс поражал разбросанными по нему, то тут, то там белесыми шрамами. Некоторые едва видны и парочка ужасающих, среди них, готова поклясться, глубокий след от человеческого укуса. И если лэрд сейчас здесь, не стоит и думать, где те, кто оставил ему все это. Особенно тогда, когда он так смотрит. И продолжает идти на меня, с намерениями, в теперешнем его состоянии, мне не ясными. Подскочила на ноги и подхватила котелок, хотела обойти, но мне не дали. Было страшно и безумно обидно. Неужели я могла ошибиться в нем ТАК сильно? Боги, что за чудовище я полюбила? Еще двадцать минут назад он был вполне нормален, что же это происходит сейчас?! На мои просьбы прекратить он только криво улыбнулся и ответил, что еще и не начинал. Бежать, срочно бежать! Решив отвлечь, выплеснула в лицо супруга всю воду, набранную из ручья, надо сказать, очень холодную воду из ручья. Он замер и слегка подавился, я рванула с места. Только для того, чтобы меня поймали за руку и прижали к Холму с одной стороны и собой с другой. -Стой, стой, успокойся. Тебе ничего не грозит, обещаю.- Я замерла, скорее от неожиданности, супруг уткнулся носом мне в шею и…вдыхал мой запах? А голос и взгляд все больше теряли свирепость и безумие.- О, милосердная Данну…прости меня, нэндэк.- Он в последний раз втянул в себя мой запах и выпрямился, продолжая меня держать, боясь, что убегу. Правильно, стоит сказать, боясь. Но в его глазах опять бездна раскаянья. Я дура. Я дура, потому что перестаю вырываться из-за этого взгляда. -Вот теперь точно пришло время для страшных сказок и не только.- Улыбка кельторца вышла на редкость грустной и измученной. Желание прожить подольше и получше взашей изгнало эгоизм, позволивший ранее забыть о проблемах. Время действительно пришло. -Сейчас мне и без этого страшно. Но, боюсь, что может быть и хуже. Я требую объяснений всему…этому. - Дрожащим, но настойчивым голосом ответила я. - И имеешь на это полное право, нэндэк. – Лэрд выдохнул и отпустил меня, отступив назад. Руками он зарылся в свои мокрые кудри, слегка стряхнул их и пригладил назад. Словно вся манипуляция помогает ему собраться с мыслями. Я же позволила себе слегка расслабиться и продолжила стоять у Холма, опираясь на него, что было весьма кстати, после пережитого стресса, и, неизвестно какого грядущего. -Пожалуй, лучше начать с легенды о ндэке и нэндэк. Как сама можешь догадаться, в жизни все далеко не так просто. Мы называем это «запечатлением». Оно, в основном, поделено на фазы. Первая – ты встречаешь свою нэндэк, ее запах запускает процесс привязки. По своему опыту могу сказать, это словно тебя неожиданно пришибло чем-то тяжелым, вместе с этим, непревзойденный аромат нэндэк врывается внутрь, пьяня и очаровывая. – Я затаила дыхание и не представляла как себя вести. С одной стороны ужасно засмущалась, с другой захотелось себя понюхать и понадеяться, что смущаться не придется еще сильнее. К счастью, рассказ продолжился. - Ндэк начинает активно ухаживать, заботиться, доказывать свое превосходство над возможными соперниками, делать все, чтобы выбрали его. Лично я всегда считал этот период скорее временем тотального помешательства мужчины. Он практически одурманен ароматом нэндэк и часто совершенно не адекватен в своих попытках ей понравиться и позаботиться как наилучше. -Это когда при солнечном, вполне теплом дне, пытаются завернуть в грубое шерстяное одеяло? – Не удержалась я. Он хмыкнул в ответ и продолжил: -Бывает куда похуже. Поверь мне, я видел. Боги, меня все еще пугают ромашки…- Он словно погрузился в воспоминания и от них его слегка передернуло. -Что может быть плохого в ромашках?! Замечательные цветы. -Только не когда закаленный в боях воин с упоенным видом неловко срывает маленькие лепестки, мозолистыми от секиры пальцами, и считает «любит - не любит».- Мрачно и на полном серьезе ответил он. Я кивнула, якобы соглашаясь, давая понять, что жду продолжения.- Хорошо, дальше. Если нэндэк отвечает симпатией, все становиться еще интереснее. Ндэк усиливает напор, но обычно, к тому времени, его организм помалу привыкает к запаху избранной женщины, не настолько дурманя, и он становиться более вменяем. Когда не изводиться от ревности. Увы, чувство собственника взлетает до небес и теперь лучше бы никому не становиться на его пути к сердцу нэндэк. Он переходит к склонению избранницы к началу и эм..., завершению третей фазы.- В этом месте мне хотелось уточнить, но по тому, как лэрд отвел взгляд и прочистил горло, суть третей фазы дошла и до меня. Оу… -А вы…у вас…какая?- Преодолевая неловкость, все же спросила я. Очень насущный для меня вопрос, надо сказать. Он тяжело выдохнул, опять зарылся пятерней в волосы, пройдясь по их длине и выдал: -Все сразу. -То есть? Как это, разве так может быть? – Чем дальше, тем меньше я вообще, что-либо понимала. -Так иногда случается, очень редко... Это из-за, моей, так сказать, особенности. Сильные эмоции и злость на выходку того, кого я когда-то считал лучшим другом и братом, наложились на эту «особенность» и перемешали все фазы. В одно мгновение мне хочется подарить тебе что либо, даже долбаную ромашку. - К моему удивлению он нагнулся и сорвал какой-то лесной цветок. Взяв руку, он положил его мне на ладонь, кончиками пальцев погладив ее середину. Прикосновение было практически не ощутимым, но вопреки этому отозвалось приятной дрожью в теле.- А в другое, при малейшей мысли, что до этого кто-то мог делать для тебя то же, или, упасите боги, еще больше, я слетаю с катушек. – Он сжал мою руку в кулак, ломая в ней цветок. И опять заключил меня в плен, между ним и Холмом, опершись руками по бокам от моей головы. А потом нагнулся, слишком близко, как по мне, к моей шее и глубоко втянул в себя воздух. – Твой запах помогает выйти из этого бешеного состояния. Но взамен опьяняет и наталкивает на мысли о последней фазе. Его голос вновь приобрел интонации, от которых я очень радуюсь, что я не поспешила отходить от Холма, имея сейчас опору за спиной. Ведь ноги снова как забытые на солнце свечки. -Так это…только что…все три фазы? – Очень хотелось прочистить горло и не мямлить как дура. Но он был слишком близко, и кончики пальцев начали зудеть от желания прикоснуться к его обнаженной груди, узнать ее на прикосновение. -Боюсь тебя разочаровать, но нет. Я сам плохо понимаю, что делаю, но, по-моему, я тебя соблазняю. Значит вся эта демонстрация полностью третья фаза. – Он говорил это спокойно и буднично, вместе с тем уже практически прижимаясь ко мне всем телом. Рефлекторно выставила вперед руки, оставляя хоть какой-то промежуток, вместе с тем подсознание тайно радовалось, что удалось унять зуд в руках и интерес к прикосновению. Подсознание вообще вело себя крайне плохо и советовало поскорее сделать вещи, от которых очень стыдно, но в предвкушении перехватывает дыхание. Сама не заметила, как закусила нижнюю губу, пока он не погладил ее большим пальцем. Все еще чувствительная, после вчерашних поцелуев, она отозвалась приятной болью. Я все-таки прочистила горло: -А они…фазы, есть способ прекратить их влияние на вас? -О, да…есть. Завершить третью. Вот как. Нууу, не так, чтобы не предсказуемо. Ну и не то, чтобы я против.…Так. Заткнись подсознание! Мозги, ооочень жду, когда вы проснетесь. - Тогда не очень понимаю…Вчера…вы могли завершить ее еще вчера. Действительно остановились только из-за страха, что утром я пожалею?- Ой, мамочки, мне в жизни не было так стыдно, что-то спрашивать. Но не узнать я не могла. Не слишком приятно признавать вслух свою слабость, но еще хуже, как показали последние события, не знать всего. И он действительно отстал от моей губы, да и сам весь напрягся. Ура, эта реакция любезно попинала здравый смысл и помогла мне заткнуть, хоть на время, подсознание. -Я боялся. И не только этого. Я боялся и боюсь, что слишком…кмм, увлекусь. И потеряю контроль над собой. Это может плохо закончиться для тебя. – Мой ответный взгляд, наверняка полный изумления и не понимания, должен был дать понять, что я как-то вот ничего не понимаю. Не то, чтобы я хорошо разбиралась во всем ЭТОМ, но черт…я не понимала о чем он. Догадки были, была парочка подслушанных щепетильных разговоров и кучка тайных обсуждений с подругами, сводившихся к тому, что сумели подслушать они и, о, боги! томик запретной литературы, умыкнутой с будуара маменьки. Но даже в историях, где упоминалась фраза «потерять над собой контроль», не припомню какого либо плачевного финала. Очень даже наоборот. Не то, чтобы я вот уже вся настроилась на «потерю контроля в третьей фазе», но все же…мне с этим мужчиной предстоит прожить, в идеале, всю жизнь. Хотелось бы узнать, будут ли похожи на меня внуки. -Это все же, подводит нас к вопросу с моей «особенностью». И опять нам придется вернуться к легендам и Дану. Но, это все ж ее остров, так что, без легенд с ее участью было бы трудно обойтись. – Лэрд отступил на пару шагов назад, думать стало куда легче, не скромно надеюсь, действовал он по этой же логике.- После того, как Дану обрела своего ндэка, а с ним возможность любить и стать матерью, многие из сыновей Миля, как мы называем сотворенных им людей, пришли вслед за героем Парталоном на благословенный Высшей остров. Дети Дану и Парталона, Туаты, о которых я уже тебе рассказывал, в ту пору не прятались в своих Холмах, а жили бок о бок с людьми. Так же находили свои пары и скоро их стали называть племенем Дану, а первородных и сильнейших из них назвали богами и с их же линии выбирался Верховный Король Кельтора. Понимая, что его создания не совершены и склоны к зависти, Миль посоветовал Дану, выбрать самые достойные и сильные семьи и их глав назвать вождями, подчиняющимися только Верховному Королю. Остальным же дать выбор, к которому из вождей они хотят присоединиться и присягнуть на верность. Так появились кланы, а вождей назвали лэрдами, так как получили они земли, которые давали для пользованья присягнувшим им. И Кельтор долгие годы процветал. Но Брес, брат Дану и Миля все больше наполнялся злобой и завистью к брату с сестрой. К Милю, за его умение создавать, из-за чего все больше храмов посвящалось ему, а Бреса вспоминали все меньше, и, в особенности, к Дану, которая посмела снизойти до смертного и самой стать не создательницей, а истинно Матерью. Он же мог только разрушать. Но сам же когда то поклялся не трогать этот мир. И он совершил то, что разрушило Дворец Равенства и положило начало долгой войне. Говорят, смотря на детей Дану, рожденных от простого человека, но таких сильных и прекрасных, ему пришла ужасная мысль, что его дети, рожденные от Туатов, будут еще сильнее. И он похитил одну из своих племянниц, назвав ту своей нэндэк. А чтобы их не нашли, ушел в запретный Нижний мир, обитель тьмы, не доступную светлым Милю и Дану. Там и были рождены фоморы. Но если Туаты рождены от союза любви Милостивой Госпожи, то фоморы – плод насилия и инцеста, были изначально наполнены ненавистью матери и разрушительной силой своего отца. Не зря их называют демонами нижнего мира. Единственным их желанием стала мечта о крахе более удачливых Туатов и обращению сыновей Миля в рабов. Война была долгой и кровопролитной для всех сторон, но пять кланов, ранее избранных Дану, и Туаты, сражались бок о бок, не позволяя презревшим все правила и законы, фоморам, захватить Кельтор, раз за разом отбрасывая их назад, в Нижний мир. Пока те не пошли на хитрость, соблазнив одного из лэрдов обещанием невиданной силы и правом стать Верховным Королем. Сыновья лэрда приняли от них ужасный Дар и стали первыми некромантами. Они же и наполнили войска фоморов нежитью, поднимая павших в бою воинов и отправляя их убивать своих же союзников. Никого не щадили умертвия, ни отца, ни брата, и убить их было тяжело. Противостоять некромантам Дану и Миль отправили своих жрецов. К ним присоединились и жрецы из клана предателей, не поддержавшие союз с фоморами, тайно бежавшие к войскам Туатов. Их единственных из всего клана позже пощадила Дану. Состоялась последняя битва, при которой удалось убить Балора, вождя фоморов, их самих загнать в Нижний мир и запечатать вход слезами Дану, пролитыми о загубленной дочери. Ты же помнишь, слезы Дану, это драгоценные камни, вернее, не все из них, но истинные, настоящие и они обладают огромной силой. – Я слушала, даже не шевелясь, а на этих словах вообще дышать перестала. – Пятый клан, имя которого стерто из нашей истории, был проклят. Как волки они набросились на тех, кого называли друзьями и союзниками, в шкуре волков и жить им вечно. Предатель должен быть наказан – это Закон. Кланы всегда чтили Закон. -Значит…о, боги! Волкодлак, это один из пятого клана? – Я спрашивала и боялась услышать ответ. Это было бы так жестоко! Но, наверное, не больше, чем предательство… - Да, нэндэк, именно так на Кельторе появились волкодлаки и нежить. Нечисть тоже водиться, но мелкая и не в таких количествах, но эта земля через многое прошла, чтобы не остаться с последствиями. -Ладно, это ясно. – Я выдохнула, беря себя в руки. – Но при чем здесь ваша эта «особенность»? Пожалуйста, только не говорите, что и на вас в полнолуние шерсть отрастает! - Нет, Алейне, на этот счет не беспокойся. Еще минута и я все объясню. – Теперь глубоко выдохнул уже он, словно готовясь нырнуть куда-то очень глубоко. Надеюсь, там не будет слишком глубоко для меня.- После завершения войны, на Кельторе осталось бродить, ползать, бегать и рычать слишком много всех этих «последствий» и каждому из лэрдов был сделан Дар. Его предназначением было защищать и помогать в борьбе каждому клану. Он так же должен был объединить лэрдов, связать их чем то общим. И для оставшихся четырех, объединив свои силы, Миль и Дану создали по Хранителю. Существу, которое будет защищать, и заботиться о вверенном ему клане. Чтобы лэрдам было легче их воспринимать, они приняли форму животных, а потом… Как бы объяснить тебе… В этом мире главное равновесие. Лэрдов наделили огромной силой. Но кто даст зарок, что ни один из них не решит воспользоваться ею на свое благо? Поэтому сделали так, что получаемая от Хранителя сила, является и самой главной слабостью. Ее нужно постоянно контролировать и не злоупотреблять. Потому что, используя ее, ты сам, словно зверь. -Я не понимаю… -Я берсерк, Алейне. Человек с душой зверя.