I'm a hero!

«Я герой!» — восклицает Альфред и улыбается безудержно, безоружно. Повторяет каждый раз, только вот от слов мало что меняется. «Я герой!» — кричит Альфред, смеясь сквозь слезы, но слезы отчего-то все равно водопадом соленых дорожек катятся по щекам. Настоящие герои — настоящие мужчины — не плачут, они всегда улыбаются, как бы больно и плохо им не было. Улыбаются. Несмотря ни на что. Альфред тоже улыбается. Что бы ни случилось, старательно насилу давит из себя улыбку, стирает слезы (однажды даже и вовсе забывает о том, что когда-то умел плакать), поднимается с земли, отряхивает пыль с колен, неосознанно копируя старшего брата этим простым движением, и — улыбается. Всегда. Так просто! Альфред ведь сильный. За его плечами вся Америка, весь мир, и он должен быть сильным, чтобы защищать все то, что ему по-настоящему дорого и важно. Америка пытается защитить в одиночку весь мир, и Артур яснее других видит и понимает, к чему может привести однажды это глупое самопожертвование, которое Альфред зачем-то продолжает называть геройством. Но… Пусть, чего возьми, геройствует, хоть целую вечность напрасно подставляясь и рискуя жизнью ради остальных — Артур все равно будет рядом, чтобы вовремя удержать за шкирку, ухватить за братскую руку ускользающий мираж, спасти. Артур будет рядом. Всегда. В любом случае. И пока это так, Альфред улыбается широко и радостно-беспечно и называет себя героем и главным защитником Земли. Потому что у него самого есть его личный защитник, старший брат. Впрочем, он тоже понимает, к чему может привести эта — опасная — помощь Англии, и поэтому пытается стать достаточно сильным, чтобы однажды суметь защитить самое дорогое, что имеет: Артура и самого себя. И немного — весь остальной мир. Он же герой! Они с Артуром оба — герои. Однако Артур страшно разозлился бы, услышь он это: Артур ведь не любит героев. По крайней мере, таких, как Альфред. А Альфред улыбается, раз за разом поднимается с земли, как бы больно ему не было, становится сильным и забывает наконец о том, что когда-то действительно умел плакать. Альфред теперь по-настоящему сильный. Альфред Ф. Джонс — герой. Он никогда прежде не чувствовал себя настолько одиноким, как теперь. Но, возможно, это — участь любого супергероя. Он больше не должен плакать, да и… Не умеет уже, в общем-то. Только улыбается все так же раздражающе-беспечно, как и положено настоящим героям. И хранит боль где-то глубоко-глубоко внутри, что и не увидеть обычным взглядом.