All you want

Он крепко сжимает твою руку и улыбается. Джон, даже в такой сложной ситуации, не хочет, чтобы ты переживал. Ты поражаешься этому - вот-вот выйдет врач и сообщит результаты обследования, и даже ты, обычно спокойный и невозмутимый, не можешь держаться. Тебя пробирает мелкая дрожь. А вот Джон, кажется, находится в своем привычном состоянии. Такой придурок. - Расслабься, Дэйв. Все будет хорошо, - он выделяет голосом последнее слово, чтобы звучать увереннее, но ты чувствуешь, что он тоже волнуется. Томительное ожидание все тянется. Ты кладешь голову ему на плечо и почти засыпаешь, когда наконец из кабинета выходит врач. Нет. Это невозможно. ~ Реальность оказалась жестока. Через несколько месяцев Джон сдался и перестал бороться с болезнью. Все эти месяцы он был похож на гребаного трупа, но, тем не менее, он не прекращал улыбаться. Роуз и врачи говорили тебе, что к этому стоит готовиться, но ты даже не пытался, ведь Эгберт убеждал тебя, что будет жить и все будет как прежде. И ты, как последний придурок, верил. Но даже лишенному мозгов понятно, что от опухоли мозга нельзя вылечиться или спастись. Но твой Джон надеялся на чудо. И, по сути, зря. Его не произошло. Зато было разочарование и боль. Из тебя словно что-то вырвали в тот момент, когда позвонили из скорой и сказали срочно приехать в больницу. Ему стало совсем плохо. Ты, естественно, сорвался и отменил все свои деловые встречи, приехав к Джону. Тогда ты сразу понял - это последний раз, когда ты его видишь. И, как бы сознание не отказывалось в это верить, ты все равно это чувствовал. Поганое, мерзкое осознание того, что оборвет твою жизнь, липло к тебе, словно мед: и от этой липкой гадости было не отмыться. Ты помнишь, как влетел в больницу, не став даже выписывать пропуск. Лихо минуя охранников и медсестер, ты залетел в палату. Джон, к твоему удивлению, лежал и улыбался. - Ты приехал, - он сказал это одними губами, потому что у него совершенно не было сил говорить. Но ты прекрасно понял. А ты не знал что ему сказать. Сказать, что любишь его? Господи, ты говорил это каждый ебаный день на протяжении этих месяцев. Сказать, что сожалеешь? Это тупо и так понятно. Сказать, чтобы он не уходил? Идиотизм. Ты знаешь, что Джон обречен. В прочем, это знает и сам Джон. Он, кстати, тратит последние силы на то, чтобы снять твои зеркальные очки, которые он сам тебе когда-то подарил. - Ладно, - ты сдаешься и сам убираешь их от своего лица. Эгберт из последних сил пытается улыбнуться и что-то сказать. Ты не торопишь его. - Д-дэйв... - он хочет привстать, но ты целуешь его в лоб и силой укладываешь обратно. Он морщится от боли в голове и просит тебя об одном: жить дальше. Он хочет сказать что-то еще, но обрывается на полуслове. Что происходит дальше, ты, если честно, предпочел никогда бы больше не вспоминать. Джон медленно закрыл глаза, и ты чувствовал, как в твоей руке больше не отдает его пульс. Как его дыхание замедляется и постепенно прекращается, как тело начинает леденеть еще сильнее. Но Джон улыбается. Ты целуешь его в губы, и пытаешься встать. В голове крутится лишь одно: этого не может быть, блять. Это не реальность, а кошмар, в котором тебя заперли. Твое единственное чувство на данный момент - опустошенность. Тебя не тянет на слезы, нет, ты просто подавлен настолько, что хочешь умереть сам. Но Джон только что попросил тебя жить дальше, и тебе придется выполнить его просьбу, потому что, черт возьми, ты любишь его. Тебе безумно хочется остаться тут еще, в такой же позе, на стуле, сжимая уже своего мертвого парня за руку. Но врачи тебя выгоняют насильно и отправляют домой. - Мне жаль, - коротко говорит Роуз, которая все это время ждала с Джейд в коридоре. Они тоже чувствовали, что так произойдет, и вышли, когда ты пришел. Ведь обе девушки прекрасно знали, что вам нужно поговорить наедине. Обе хотели, чтобы последние слова Джона были адресованы тебе, потому что для тебя это пиздец как важно. - Так случается, Дэйв, - Харли, вытирая слезы, хочет обнять тебя. Но ты отстраняешься и отталкиваешь подругу, после чего убегаешь. В прочем, Роуз этому даже не удивлена. - Наше вмешательство все равно ничего не изменит, - Лалонд горько вздыхает и обнимает Джейд заместо тебя. Ты приходишь в вашу квартиру, и первое, что тебе хочется - набухаться. Пьяным ты хотя бы сможешь уснуть, что трезвому тебе будет сделать невозможно, это точно. Без Джона ваша квартира опустела, даже цветы, за которыми он любил ухаживать начали увядать. Так же, как увял он за несколько мучительных месяцев. Первым делом тебе все-таки приходится позвонить своему секретарю и отменить все встречи на ближайший месяц. Ты уверен, что больше ни за что не вылезешь из дома. Да и зачем? В этом нет смысла. Ни в чем нет смысла. Потому что его больше нет. А ведь у вас было столько общих планов! К сожалению, вы успели исполнить их не все, но ты поклялся себе, что сделаешь это в одиночку. Кроме, конечно же, одного - вы хотели пожениться, но теперь это просто нереально. Но ты знаешь, что жениться ни на ком другом ни за что не станешь. Ты проходишь на кухню и садишься за стол, хватаясь за голову. Ты сидишь там, где обычно сидел Джон, тебе же это место никогда не нравилось по причине того, что ты не любил сидеть спиной к окну. Но теперь, однозначно, это твое любимое место. Случайно ты проводишь рукой по обратной стороне стола - дурацкая привычка осталась у тебя со старшей школы, когда ты приклеивал к партам свои жвачки. Ты чувствуешь, что к столу что-то приклеено. Какая-то небольшая бумажка. И ты отдираешь ее и разворачиваешь. "Дэйв, просто вспомни, как мы развлекались на этом столе, хе-хе, и тебе станет немного легче! Я всегда буду с тобой. Не забудь поесть." - ты вслух читаешь записку, написанную аккуратным почерком. Джон всегда писал аккуратно, даже, когда находился при смерти - его отличительная черта какая-то. - Что за херня? - ты не веришь в то, что этот идиот оставил тебе такую идиотскую и бессмысленную записку. Хотя... ничего удивительного. Просто потому, что это Эгберт, и он идиот. Ты не удивишься, если он припрятал где-нибудь пирог, который неожиданно вылетит тебе в лицо. Но ты слушаешься записки и залезаешь в холодильник. На самом деле, есть тебе совершенно не хочется, - ты просто ищешь бухло. Но что это? На йогурте еще одна записка. Это становится каким-то ебнутым квестом по собиранию записок. Видимо, Джон решил последовать примеру своего уже мертвого отца, и перед смертью оставить тебе несколько записок. Но к чему это? Разве Эгберт не понимал, что от этого тебе станет только больнее? Или же он рассчитывал на что-то другое? В любом случае это пока что не важно. Ты отклеиваешь записку от упаковки с йогуртом, лицевая сторона которой гласит простое и понятное "съешь меня". Ты переворачиваешь записку и читаешь ее содержимое: "Его срок годности истечет на днях. Доешь этого парня, Дэйв!" - Господи, Эгберт, - ты заваливаешься на пол и начинаешь истерично смеяться, сам не зная почему. Твоя сестра Роуз, вероятно, сказала бы, что это побочная реакция от большого потрясения. Кто-то ревет, а ты вот... смеешься. Смеешься до слез, ржешь так, что соседи должны были уже вызвать полицейский наряд, который повяжет тебя и бросит в кутузку, заклеймив наркоманом. А потом это становится даже забавным. Ты каждый раз, когда делаешь что-то, находишь записку от Джона. Только эти записки стимулируют тебя делать хоть что-то и иногда улыбаться. Хотя, одной записке ты так и не подчинился: в ней Джон просил тебя почаще проветривать помещение и меньше курить. Курил ты теперь на лестнице, а не проветривал квартиру потому, что чувствовал в ней его запах. И не хотел его отпускать. Роуз и Джейд как-то хотели наведаться к тебе и навести порядок, но ты грубо послал их и просил тебя не трогать. Пока у тебя есть нескончаемые записки от Джона, тебе не нужно ничто. - Роуз, да нет, блять, у меня никаких проблем! - ты орешь на сестру по телефону, после чего бросаешь трубку. Какого черта она приебалась? Ты счастлив. Разве этого не видно? Нет. Через неделю ты впадаешь в депрессию: все записки на видных местах были найдены (а тебе кажется, что вообще все записки, оставленные Эгбертом ты уже нашел), а в квартире буквально можно задохнуться. Запаха Джона тут больше нет: тут пахнет только грязью и потом, но тебе не хочется ничего с этим делать. Все, что тебе нужно - прикоснуться к нему. Лалонд, воспользовавшись запасными ключами, вваливается в твою квартиру в воскресенье. Она была свободна от занудной работы в своем издательстве, и, естественно, первым делом приехала доебывать тебя. Хорошо, что она не притащила вечно жалеющую тебя Харли - тебе мерзко, когда тебя жалеют. Так быть не должно, ты же в порядке. - Ну и запустился же ты, - Роуз, не церемонясь, берет швабру и идет убираться. Лалонд порядком удивлена тому, во что ты превратился за это жалкое время без него: тощий, грязный, небритый и в какой-то дерьмовой одежде. Совсем не такой, каким ты был. Ты чувствуешь к этому полное безразличие; чем быстрее она уберется, тем быстрее отъебется от тебя и покинет твою квартиру. Твой личный памятный алтарь того, как ты был когда-то счастлив, и как лихо у тебя это счастье отняли. - Страйдер, смотри, - она приносит из гостиной запыленную старую фотографию. На ней ты и Джон, еще в начальной школе. Тогда вы оба даже не думали о будущем. Единственное, что вас беспокоило - это погоняться по школе и поиграть. Ты бы хотел вернуться туда, где было все хорошо. - Джон сказал, что просрал эту фотографию, - ты отбираешь ее у девушки и вглядываешься. Роуз пожимает плечами и уходит, а ты вспоминаешь тот день. Тогда, кажется, вы поклялись друг другу дружить всегда. Пока Роуз занята чем-то на кухне, ты идешь в гостиную и берешь альбом. Внезапно из него выпадает еще одна бумажка. В твоей груди снова появляется воздух, и ты едва сдерживаешь радостный крик. О, боже, он оставил еще! Еще записку! Пока можно не отчаиваться. "Не парься о прошлом, пожалуйста. Я надеюсь, ты заполнишь этот альбом новыми фотографиями." Ты любил фотографировать когда-то давно. Да о чем идет речь, ты же чертовски популярный и горячий кинорежиссер Дэйв Страйдер! И, раз Джон хочет, ты должен выбраться из дома ради него, и сходить хотя бы на работу. И плевать, что ты отменил свои встречи. Сестра уходит, напоследок оставив тебе что-то на плите, и положив в твой холодильник продуктов. Она не может допустить того, чтобы и ты превратился в живой труп. Но, пока у тебя есть чертовы записки, этого не случится. Ты пишешь ей смс-сообщение с благодарностью и идешь в ванную. Первым делом тебе нужно помыться, а потом достать фотоаппарат. И, конечно же, пойти на работу. Это так сложно. Тебе будет непросто снова вернуться в пустую квартиру. Но ты должен. Потому что Джон этого хотел. Все, чего ты хочешь - снова видеть его рядом. По дороге с работы ты проходишь мимо зоомагазина и заходишь туда. Джон всегда хотел иметь домашнее животное, и представлял, как вы вместе будете, например, выгуливать собаку. Ты покупаешь черного щенка неизвестной тебе породы и необходимые к нему аксессуары для ухода. Теперь у тебя есть повод чаще выходить из дома. Пока что все идет так, как Джон хотел. ~ Еще через месяц тебе придет письмо. К твоему удивлению, оно будет от Джона. В письме он пояснит, что заплатил почтальону, чтобы он доставил письмо гораздо позже. Ведь ты все равно не верил в странную мистическую херню, а получив письмо от человека с того света, точно бы ебанулся сильнее. Ты складываешь в конверт с письмом все найденные тобой записки и оставляешь это на своем столе, рядом с урной. Напоминания о нем у тебя везде, так что и это должно быть всегда на виду. Ты все еще должен помнить, ради чего жить. "Не отчаивайся и люби тех, кто тебя окружает." Так проходит год. Ты, признаться, чувствуешь себя лучше. Не таким потерянным, как был раньше, продолжаешь заниматься работой. Продолжаешь принужденно гулять с собакой. И в один день тебе начинает казаться, что Эгберт помыкает тобой из загробного мира, через записки. Тебе кажется, что он тебя навещает: ты чувствуешь, как ночью к тебе кто-то прижимается (при том, что собака спит в коридоре), что кто-то касается твоего лица, словно какой-то легкий ветерок. И это присутствует даже в безветренную погоду. И ты начинаешь думать, что твой Джон находится в ветре. И, когда на улице ураган, ты, как мудак, открываешь окна настежь. Мало ли. И ты бы стал параноиком или трупом, если бы Роуз не приезжала к тебе каждый раз, как за окном раздавались раскаты грома. Она следила за тобой. "Помнишь, как мы начали встречаться? Вспомни и улыбнись." Ты помнишь. Ты помнишь, как долго пытался подобрать слова, но в голову не шло ничего. Крутые парни не говорят о своих чувствах и подобной чепухе, но ты слишком долго держал все в себе. Ты слишком долго утешал Эгберта после того, как его бросала очередная девушка, и ты больше не мог оставаться тем, кто его успокаивал и подталкивал на новые знакомства и отношения. Тебе было невыносимо. И ты признался. Ты никогда не забудешь лицо Джона в тот момент. И как он убежал. Это забавно. Но, почему-то, когда ты догнал его, он поцеловал тебя сам. Ты хочешь помнить это ощущение, но оно стирается из памяти. Медленно, постепенно, а вместо этого появляются странные и навязчивые идеи. Но мысли о суициде ты откладываешь: ты обещал. Ты пытаешься вспомнить, что чувствовал, когда касался его тела своими руками. И что-то такое на момент вспоминается - ты помнишь, как Джон хрипло стонал и умолял тебя не останавливаться. На этот счет ты тоже нашел записку. Совершенно неожиданно, прилепленной к обратной стороне спинки кровати. "Вспомни, как мы трахались в первый раз, Дэйв. Тогда ты волновался сильнее, чем когда-либо, я уверен." Интересно, сколько же времени Джон потратил на все эти записки? ~ Это продолжается пять лет. На данный момент ты точно уверен, что Джон рядом с тобой. Не в той маленькой урне, а везде, где есть ты: словно, его дух вселился в тебя. Ты стал не похож на себя. За все это время ты в общей сложности нашел четыреста двенадцать записок от него. Но вот уже месяц ты не находил ничего, и едва не возвращался в старое состояние. Тебе было настолько хуево, что ты достал один из романов Роуз, решив его прочитать. Лалонд всегда создавала в своих книгах удивительный мир, который настолько ебал мозги, что после прочтения думать ни о чем напрочь не хотелось. Ты залез на табурет, достав с полки одну из книг. Твоя сестра написала целую серию, но тебя тянуло прочитать именно эту. Из книги выпадает еще одна записка, четыреста тринадцатая: "P.S. Дэйв. Я люблю тебя." Тебя зовут Дэйв Страйдер, и ты самый счастливый человек на этом гребаном свете.