Одаренная

Цицилия только сегодня приехала в лагерь, где должна была провести двадцать один день, но теперь хочет поскорее убраться отсюда подальше. Девчушка, что есть мочи, неслась прочь от сумасшедшей полной женщины и её мужа, в руках которого находилось оружие. Почему они преследуют её? Что им нужно от обычного подростка? А, может, девочка не такая уж и обычная? Преследователи отстали, но отдыхать нельзя. Тяжело дыша, Цицилия добралась до парковки. Машины стояли полукругом; никто, из находящихся здесь людей, даже не подозревал, что за этим ребёнком гонится ненормальная парочка с оружием.  — Пожалуйста… Пожалуйста, спрячьте меня! Меня хотят убить! — она, судорожно дыша, остановилась у группы людей. Слёзы текли по щекам и падали на асфальт. Некоторые отошли подальше от неё, посчитав, что она не в своём уме. Воздух вокруг красавицы как будто содрогнулся. Солнце спряталось за тучами, не желая видеть, как оборвется жизнь невинного ребёнка. Ветер дул так сильно, будто пытаясь помочь.   — Девочка, быстро иди сюда! — крикнул кто-то. Это был владелец белого, как снег, автобуса. Он открыл дверь своей машины, показывая готовность помочь. Хотя капюшон плаща незнакомца был опущен, и девчонка не могла отчетливо видеть его лицо, но, похоже, он, как большинство других людей, заинтересовался её рыжими волосами. Она подбежала к мужчине и огляделась, проверяя, как далеко находятся преследователи. Убедившись, что супруги достаточно далеко и не увидят её убежище, залезла в автобус. Внутри было просторно. Здесь же сидел черноволосый мужчина, на вид ему было лет тридцать. Его взгляд блуждал по лицу Цицилии, её волосам, снова и снова возвращаясь к глазам. Он улыбнулся и, жестикулируя рукой, попросил нагнуться. «Наверно, чтобы нас не увидели» — подумала рыжеволосая.  — Простите, здесь не пробегала девочка? Рыжая, с карими глазами. Лет четырнадцати. Это та самая полная женщина. Раздражение от погони смешивалось в этом голосе с вынужденным спокойствием. Удивительно, но никто не выдал Цицилию. Она мысленно улыбнулась маленькой победе, которая разожгла прежнюю искру жизни в её глазах. - Можно мы осмотрим ваши машины? - этот голос принадлежал мужу сумасшедшей женщины, который тоже пытался говорить спокойно. Немного привстав и выглянув в окно, девочка заметила, как люди расступаются перед человеком с оружием. Конечно, никто же не хочет валяться на асфальте с простреленной ногой! Преступники начали с края, противоположного тому, где стоял белый автобус - укрытие рыжеволосой. Значит, есть надежда. "Нужно придумать план, продумать все действия... Какие ещё действия? Какой план? За мной гоняются по территории лагеря, грозя убить, а я выдумываю план! Что за бред?!" - гуляло в голове девочки. Она не могла успокоить себя; слыша, как открываются и закрываются дверцы чужих машин, ей становилось только хуже. Незнакомец в плаще вернулся, сел за руль и повернулся к девочке, приложив палец ко рту. Но Цицилия и без того не собиралась ничего говорить, лишь бы её увезли подальше отсюда. Вдруг мужчина снял капюшон. Девочка была поражена: его коротко стриженные волосы оказались совершенно седыми. Она разглядывала мужчину с тем же интересом, с каким люди изучали её рыжие волосы. Глаза его оказались карими – такими же, как у неё, Цицилии. И у отца её, говорят, были точно такие... Сочетание коротких седых волос и карих глаз было очень интересным, и тем не менее девушке показалось, что ничего иного и быть не может. Он улыбнулся не в силах скрыть, насколько его рассмешило удивление незнакомки, и завёл машину. Рыжеволосая не успела понять, что случилось. Они едут по мосту, находящемуся над широкой рекой, человек, который сидел рядом с девочкой, теперь стоял, высунувшись в люк на крыше - в его руках было оружие. Кареглазая не различала оружия, поэтому не знала, что именно было в руках мужчины. Он стрелял в преследователей, не жалея патрон, стараясь устранить погоню, но это оказалось не так просто сделать. Супруги быстро бежали за машиной, но догнать автобус они не смогут, как бы не старались. Все происходило слишком быстро. Водитель резко затормозил и приказал девочке и второму пассажиру убираться из машины и убегать. А сам он, не колеблясь, снова нажал на газ и поехал в другую сторону. - Девочка, слушай меня внимательно! - сказал черноволосый мужчина. - Я постараюсь помочь, но спасти тебя не смогу - это не в моих силах! - Цици понимала, что ему трудно говорить на бегу, но не перебивала и не останавливала его. - Не знаю, выживу ли, но я должен тебе сказать очень важную вещь. Тебя спасут. Тебя спасёт Грегор, но спасёт он тебя в самом конце. У рыжей появилось куча вопросов, ответы на которые ей очень хотелось знать. - Простите, но кто такой Грегор? - спросила она, выбрав самый важный вопрос. - Грегор - это кентавр. Он появляется в нашем мире не часто. Каждый раз он спасает нас от катастрофы, которая нависает над нашей планетой из-за магии... Сначала Цицилия подумала, что он шутит. "Нашёл время! Меня убить хотят, а он посмеяться решил" - думала она. - Извините меня, но сейчас времени шутить нет, - сказала она спокойно, но не скрывала нотки жёсткости. - А кто сказал, что я шучу? Это не шутки, детка! И только попробуй мне сказать, что ты не одаренная. - Откуда... Откуда вы знаете? Кареглазая была поражена. Ведь об этом знает только её мама. - Мне сказал Грегор. Я посланник между мирами. - Хорошо, допустим, все это правда. Почему же этот кентавр спасёт меня "в самом конце" и что это значит. Они уже не могли разговаривать, но девочка хотела знать все о своём спасении, если, конечно, она спасётся. - Ты сама это поймёшь. Я не могу тебе всего рассказать - так велел... Посланник упал на землю, не успев договорить. Рыжеволосая подбежала к нему и увидела на его животе дыру. Одежда пропиталась кровью. - Беги... Беги отсюда! - сказал мужчина. Эти слова отняли у него последний воздух, оставшийся в лёгких. Синие немигающие глаза, устремлённые вдаль, словно разглядывали только ему видимый мир. Знакомые черты лица как будто застыли для вечности. - Гарольд, это она! Стреляй! Цицилия встала на ноги и обернулась: её преследователи бежали по аллее, радостные от того, что их жертва была совсем рядом. Девочка широко раскрыла глаза, слишком испуганная, чтобы бежать. Она смертельно устала, все её тело ныло и болело. Испуг и усталость мешали здраво мыслить, и она была почти согласна подчиниться неумолимой силе, навсегда затеряться в вечности небытия, если это означало конец невыносимой боли, что причинили эти люди. Но что-то твердило ей, что стоит бороться за свою жизнь. Жизнь требует силы. Борьбы. Боли. Без этого никак. Это реальность. Жестокая, беспощадная. Но реальность. Развернувшись, девушка помчалась по дорожке к главному зданию лагеря. Оно было огромным, и если девчушка увеличит расстояние между сумасшедшими и собой, спрятаться в этом здании не составит труда. А потом можно что-нибудь придумать. Но сейчас главное не это. Забежав в огромный зал через большие раскрытые двери, Цици побежала по лестнице на нижний этаж, где находилась красивая площадка. На ней, как сказали вожатые, обычно проходят концерты и дискотеки. Но сейчас здесь почти пусто. Сюда и побежала наша героиня. Но, спрыгнув с лестницы, она поняла, что бежать некуда, а подниматься обратно очень опасно. Увидев проём в стене, девочка шмыгнула туда. Перед ней висела табличка, гласящая "Туалет", и стрелочка, показывающая направо. "Если я закроюсь в туалете, она меня найдёт?" - спросила себя рыжеволосая. Делать нечего - она зашла в туалетную комнату, прошла почти в самый конец и закрылась в кабинке. - Выходи, паршивая девчонка! - закричал грубый женский голос. "Как она меня нашла? - подумала кареглазая, - Главное не паниковать. Если я буду молчать, будто меня здесь нет, она уйдёт" Но надежды не оправдались. Женщина подошла к кабинке, в которой заперлась нага героиня, и прорычала: - Я знаю, что ты там! Выходи сейчас же, или тебе будет хуже! Прошло меньше минуты, и терпение сумасшедшей тётки лопнуло. Она вырвала дверь кабинки, схватила Цицилию за волосы и отшвырнула к стене. Девочка задыхалась и выглядела так, словно готова была разреветься на месте. Нельзя показывать врагу свой страх, но у ребёнка уже не было сил сдерживать свои эмоции, и она зарыдала: - Пожалуйста... Пожалуйста, не убивайте меня. Глядя в глаза Цици, женщина удовлетворённо улыбнулась. Так могло улыбаться само зло, и девочке подумалось, что смотреть в эти глаза — всё равно, что смотреть в глаза демона; всё равно, что заглянуть в самые тёмные глубины Подземного Мира. - Я хотела оставить тебя в живых. Мне нужен был всего лишь твой дар, но ты стала убегать. В итоге мне надоело за тобой гоняться, и я решила действовать иначе. - Какой ещё дар? - удивилась рыжеволосая, но эта толстуха явно не поверила её игре. - Не строй из себя дурочку! - злодейка ещё сильнее сжала её волосы. - Ты прекрасно знаешь, что ты одаренная, рождённая с искрой дара. - Но зачем вам мой дар? Он ведь причиняет одни страдания. Это было чистой правдой: с самого рождения дар мучил нашу героиню, портил всю жизнь. Но эти слова только рассмешили женщину. - Эта искра поможет мне. Как только я заберу её у тебя, решатся все мои проблемы, - ядовитым тоном произнесла она. - Видишь ли, десять лет назад у меня случилась трагедия. Мне прострелили ногу. Ранение было очень серьёзным - я могла остаться калекой. Но все обошлось. Правда, теперь мне приходится тратить огромные деньги на поддержание здоровья. Когда я получу от тебя то, что мне нужно, эта проблема исчезнет - искра может залечить любые раны. - Простите меня, но как вы намерены... - это предложение кареглазая не смогла закончить. Но, тётка догадалась, о чем хотела спросить её пленница. - Я убью тебя, - злодейка улыбнулась. Так могла бы улыбаться змея, если бы змеи могли улыбаться. - Пожалуйста, не убив... Но Цицилия не успела договорить, потому что, держа за волосы, сумасшедшая тётка вытолкала на площадку, где обычно проходили концерты. Там уже стоял муж этой толстухи, в его руках находилось уже знакомое оружие. Девочку поставили на какой то рисунок на полу. Ей показалось, что рисунок светится зелёным светом. - Чтобы забрать дар, можно просто выполнить ритуал, но ты вынудила нас прибегнуть ко второму способу. Хочешь знать, в чем заключается второй вариант? - сумасшедшая женщина ходила перед героиней рассказа, перемешивая в чашке какую-то противную на вид жидкость, - Мы прострелим тебе лёгкое! - она улыбнулась своей самой гнусной улыбкой. - Через него вытечет весь твой дар. А второе твоё лёгкое мы прострелим из забавы. Ещё некоторое время она ходила, помешивая гадость в чашке, а потом сказала: - Теперь стой тихо, пока я буду раскрашивать твое лицо. Цицилию никогда раньше не раскрашивали. Она знала об этом из маминых рассказов, но никогда не думала, что её будут раскрашивать. Она стояла как могла спокойно, пока тётка работала, чувствуя, что все происходит слишком слишком быстро — у неё даже не было времени как следует обо всем подумать. Еще утром ее мысли были забиты тем, как она весело проведёт время в лагере. Теперь на её плечи словно легла тяжесть всего мира. - Готово! - сказала злодейка. Цицилия наклонилась и посмотрела на отражение в плитке. От удивления она открыла рот. Вид был пугающий. По глазам отражения шла нарисованная чёрная полоса, как повязка слепца, но девочке ничто не мешало смотреть. Её орехового цвета глаза глядели на неё с плитки сквозь дымчатую чёрную маску. - Теперь можно начинать, - подвела итоги женщина. Цици выпрямилась, чувствуя себя очень странно: она чувствовала себя измененной, увиденное ею лицо было пугающим. Мужчина поднял дуло своего оружия на девочку. Казалось, само время остановилось в ожидании того, что надвигалось, но пока ещё не пришло. Напряжение в воздухе становилось почти осязаемым, зелёные линии вокруг рыжеволосой стремительно пронзали пространство, восстанавливая разрушенную сеть. Они стремились добраться до девчушки, чтобы удержать её на грани жизни и смерти. Кареглазая поняла, что рисунок, находящийся под её ногами, был заклинанием. Но когда она, наконец, поняла это, линии заклинания уже плотно обвивали её, и было слишком поздно. Магическая сила исходила, казалось, прямо из самого её существа. Это было открытие, восхищение, граничащее с болью. Такой муки ей ещё испытывать не приходилось. Её невозможно было вынести; в голове оставалась единственная мысль, единственное желание — избавиться от боли. Столь сильным было повреждение заклинания, что Цици уже не сомневалась: этот роковой эксперимент, на который ее толкнули, будет последним, что случится в её жизни. И в какой-то миг случилось две вещи. Во-первых, в зал вошёл большой, красивый кентавр и спросил у сумасшедших супругов "Что происходит?". Во-вторых, мужчина, державших оружие, выстрелил, но промахнулся. Цицилия упала в обморок.