Angel on Shoulder. Incognito Mode

       Из запоя Дин вышел лишь неделю и шесть штатов спустя. За время его морального падения Сэм успел справиться с несколькими делами, случайно подвернувшимися по пути. Но Дин даже не заметил этого, словно выпал из мира; после слов Руби на душе скреблись не кошки, а твари таких размеров, что тираннозавр позавидует. Да и то, как Сэм действовал, лишний раз доказывало охотнику, что брат вполне справится без него.        Громко хлопнула входная дверь номера, вызвав немедленный мучительный стон.       — Проснулся? — Сэм недовольно поджал губы, уставившись на братца, развалившегося на кровати с умирающим видом.       — Где мы? — хрипло проговорил Дин, чуть приподняв голову.       — Оклахома, уже как день. Дело с вампирами, помнишь, я говорил?       — Я не слушал, — старший Винчестер вновь откинул голову на подушку и закрыл глаза.       — Между прочим, мне не помешала бы твоя помощь, — раздражённо заметил Сэм.       — Нет, не нужна, — безразлично откликнулся его брат. — Ты шикарно и без меня справляешься, Сэмми.        В комнате вдруг воцарилось молчание, такое неожиданное и холодное, что Дин даже вновь приоткрыл глаза — и увидел направленный на себя осуждающий взгляд.       — Я не справлюсь без тебя, — очень серьёзно сказал Сэм. — Ты нужен мне, Дин.        Старший не стал спорить, только лениво махнул рукой. Посидев немного, брат открыл компьютер и начал в нём что-то искать, а Дин перевернулся на бок и притворился спящим, на самом деле пытаясь заставить свой замученный мозг обдумывать план.        Он был претворён в жизнь этой же ночью. Когда после полуночи Сэм, весь день потративший на сбор информации, ушёл проверять предполагаемое место гнезда, Дин собрал свои вещи и, закинув их в багажник Детки, уехал, оставив лишь короткую записку на листе из мотельного блокнота:        Прости, Сэмми.        За одну неделю Кастиэль успел сделать больше, чем, наверное, за весь год. Собирая сторонников для Михаила, не забывая исправно раз в день незримо навещать Винчестеров (часто к нему присоединялся Кроули, рассказывавший в обычной саркастичной манере новости и жаловавшийся на «пернатых недотёп», доставляющих честному демону проблемы), он также облетал всю Землю и половину Рая, разыскивая пропавшего Бальтазара.        За всё это время от его товарища так и не было вестей. Каса это искренне тревожило, а вот Михаила — настораживало. Впрочем, пока их с Кастиэлем пути не пересекались, архангел, наверное, не думал о Бальтазаре вовсе: лидер небесного воинства готовился к активным действиям. Рафаэль всё ещё таился, но чувствовалось, как напряжение нагнеталось, и ни у кого, с кем из ангелов Кас виделся, не оставалось сомнений, что полноценное противостояние разразится очень скоро. Весь своеобразный штаб Михаила, состоявший из серафимов и ангелов вроде Кастиэля, уважаемых в своих гарнизонах, собирал силы, готовясь воевать — с Рафаэлем, с Лилит и всем Адом, если придётся.        Из-за всего этого Касу приходилось как-то справляться в одиночку. Изекиэль ему искренне сочувствовал, однако помочь в силу занятости не мог; Кроули, чувствовавший, что наверху творится что-то неладное, отпускал порой едкие замечания, но хотя бы приглядывал за Винчестерами, за что Кастиэль был ему благодарен — всё-таки союз с демоном оказался не так плох, как мог быть, а уж полезен так точно.        День был совершенно рядовым. Освободившись от дел Михаила, Кас по обыкновению отправился исследовать Рай, те его уголки, где прежде не был. Облетая место за местом, видя людей, расслабленно отдыхавших в садах и домах, где им было уютнее всего, ангел постепенно терял надежду: если он за столько времени не нашёл ни следа друга, то, возможно, не найдёт уже никогда… Мысль о том, что Бальтазара больше нет, Кас предпочитал не допускать.       «Он не может быть мёртв, — повторял себе Кастиэль, забираясь всё глубже в Рай. — Он всегда выкручивался, из любой ситуации находил выход. Но тогда… не мог же он предать Михаила… меня?..»        Вопросы оставались без ответов.        В огромном особняке, где стены были кремовыми, наполовину обшитыми деревянными панелями, было очень пусто. Ни во что не веря, Кас всё же решил пройти по дому и осмотреться — вдруг и найдёт что-то важное, не для себя, так для архангела. Тихо ступая, он обошёл первый этаж, стал подниматься на второй — ни одна половица не скрипнула под ногами ангела.       «Должно быть, рай какого-нибудь богача», — мимолётно подумал Кастиэль.        Второй этаж был так же безлюден. Это насторожило.       «Но где хозяин? — удивился Кас. — Не может рай существовать без души, создавшей его».        Он вновь спустился вниз, попробовал открыть входную дверь, чтобы выйти в сад, видневшийся за окнами — она не поддалась, значит, раем был только сам дом. Но где же тогда, в самом деле, его обитатель?        И тут Кастиэль вспомнил, как на одной из охот, за которой ангел наблюдал со стороны, Дин отыскал в доме замаскированную дверь, ведшую в подвал. Он решил довериться чутью и ещё раз прошёл по комнатам, но теперь уже медленнее, подмечая каждую деталь. Стеллаж с книгами в гостиной быстро привлёк его внимание.       «Люди часто устраивают потайные двери именно так», — отметил про себя Кас и подошёл ближе, сощурив глаза. Найдя кнопку, он отворил дверь и перешагнул порог — и тут же на него навалилось ощущение присутствия по меньшей мере десяти ангелов. На миг обернувшись, Кастиэль увидел на потайной двери с обратной стороны особую печать, призванную скрывать присутствие воинов небес, рисовать которую позволялось лишь высшим чинам и то только в экстренных ситуациях.       — Здравствуй, Кастиэль, — голос заставил ангела вздрогнуть и обернуться. Рядом с ним, глядя прямо в глаза, стоял Захария. — Умница, я не сомневался, что ты рано или поздно найдёшь нас.       — Я искал Бальтазара, — с максимальным спокойствием ответил Кас; и в комнате, откуда он пришёл, и за спиной Захарии уже возникли другие ангелы.       — Да-да, понимаю, — протянул серафим, притворно улыбаясь. — Бальтазар гостит у нас уже довольно давно.       — Гостит? — Кастиэль не сдержался, голос всё-таки дрогнул; по крайней мере, друг жив.       — И, боюсь, ты теперь вынужден составить ему компанию, — протянул Зак и щёлкнул пальцами. Пятеро ангелов тут же набросились на Каса — тот оборонялся, сколько хватило сил, но затем его сопротивление всё же сломили.        Пришёл в себя Кастиэль лишь некоторое время спустя. Он был один, в камере, лишённый сил — ни попытаться бежать, ни связаться с Михаилом, ничего; даже ангельские переговоры, неутихающим рокотом звучавшие вечно в его голове, сейчас не были доступны.        Но как, как тогда передать сообщение? Михаил должен узнать, где штаб мятежников, но ему потребуется много времени и удача, чтобы обнаружить его самому — для мира может быть уже слишком поздно. А Винчестеры? Кто поможет им, если Кастиэль пленник? На Кроули рассчитывать можно только в разумных пределах, едва запахнет палёным, он сбежит. Однако Михаил не может ведь не озаботиться сохранностью Дина, если будет видеть, что Кас пропал… Хотя, у него своих дел столько, что может и не уследить. Нет, нужно бежать, любым способом бежать!..       — Отец, помоги мне, — произнёс Кас, возведя глаза к потолку.       — Нашёл время молиться. Нам это вряд ли поможет.       — Бальтазар!       — А кто же ещё? — приглушённо хмыкнул голос, но тут же смягчился: — Ты как, в норме? Когда тебя тащили сюда, выглядел не очень.       — А… — замешкавшись на секунду, Кастиэль оглядел свой вессель. — Да, я в порядке. А ты?       — За полторы недели раны зализал. Что-то ты не торопился меня спасать, — проворчал за стенкой ангел.        Кас поник.       — Прости.       — Это нам тоже не поможет.        В камере, где оказался Кас, три стены были каменные, но вот четвёртая представляла собой прочную на вид решётку с дверью, за которой был неширокий коридор. Бальтазар, судя по всему, был заточён в точно такую же камеру слева от друга.       — Отсюда нет пути? — спросил Кастиэль, впрочем, заранее зная ответ.       — Если бы был, меня бы тут уже не было, — заметил Бальтазар и невесело усмехнулся. — Смирись, Кас: похоже, решающую битву мы с тобой проведём здесь.        Кас закусил губу и обвёл обречённый взглядом свой отсек.        Не может же всё закончиться вот так.