fuckin' magic

Чанёль не мог больше ждать. Он нетерпеливо мерил шагами просторную гостиную, иногда подлетая к окну и впиваясь взглядом в лица прохожих внизу, а иногда кидая полные нетерпения взгляды на большие напольные часы в центре комнаты. Не то, чтобы его поджимало время, просто Чанёль никогда не отличался особой терпеливостью, а в данный момент он просто сгорал от желания показать Бэкхёну его недавнюю находку, потому что только его великолепный хён мог по достоинству её оценить. Ведь находка эта была, по словам самого же Чанёля, редчайшим и величайшим кладом в истории магии и человечества в целом. Да, Чанёль был магом и очень гордился этим. И не просто гордился, вообще-то он считал себя великим волшебником, с которым мог тягаться разве что сам Мерлин. Но беда была в том, что так считал только один Пак. Хуже мага чем Чанёль, наверное, было просто напросто не сыскать. Он то и дело путал слова в заклинаниях, неправильно взмахивал палочкой, не мог расшифровать магические руны и намешивал в зелья не те травы, которые нужно бы. В общем, всегда влёк за собой неутешительные последствия, из-за которых потом получал по ушам (которые, наверное, от того и стали такими большими, что его иногда путали с эльфом). Пак был совершенным профаном в магии, постоянно позоря свой род великих волшебников очередной выходкой. А однажды в средней школе он так перестарался, что лишил своего соседа по парте Исина единственного рога, так гордо торчащего изо лба. Рог отрос, и Исин принял слезные извинения Пака, но пообещал, что если вдруг где-нибудь найдет его израненным, то лечить ни за какие коврижки не будет, лучше ещё добавит. В таком темпе и протекала жизнь великого мага, вечно страдающего от своих великих деяний. Чанёль вздохнул, думая о безрадостном, но тут же встрепенулся, услышав звонок в дверь. Он резво поскакал в прихожую, путаясь в полах своей мантии и длинных ногах, и почти-почти поцеловался носом с дверью. Однако госпожа удача всё же была на его стороне, поэтому Чанёлю удалось устоять на ногах, и в следующую секунду он уже открывал дверь. Кажется, Бэкхён и опомниться не успел, когда чужие руки затащили его в дом, а от чужого басистого «хёнхёнхён» ему заложило уши. Чанёль был чем-то взбудоражен и в то же время сиял как только что начищенный самовар, что насторожило Бэкхёна. Уж он то как никто другой знал, что иметь дело с таким Паком — себе дороже. — Хён, — в очередной раз пробасил Чанёль, затаскивая Бэкхёна в свою комнату, — я нашел нечто грандиозное. В глазах Чанёля буквально плескался восторг и возбуждение. Бэкхён мог поклясться, что ещё никогда не видел младшего настолько взбудораженным, поэтому он позволил себе плюхнуться на диван, чтобы немного расслабиться и выслушать Пака. — Смотри! — Перед его лицом возникла толстая, покрытая слоями пыли книга. — Я нашёл её у деда в библиотеке и незаметно стащил. Чанёль широко улыбнулся, тыча старшему в лицо своей грандиозной находкой. — Это древняя книга заклинаний, я думаю в ней много всего интересного. — В паковских глазах блеснул задор. — Давай что-нибудь опробуем? — Ты с ума сошел?! — Глаза Бэкхёна буквально полезли на лоб. — Это самое идиотское предложение, что когда-либо сходило с твоих губ. Конечно, Бэкхён прекрасно знал, что у младшего в заднице шило и усидеть на месте для него является чем-то из ряда вон выходящим, но он искренне надеялся, что у Чанёля давно пропало желание затаскивать его в очередные переделки. Но как же ошибочны были его надежды. — Чанёль, это сумасшествие. Ты прекрасно знаешь, что ничем хорошим это не закончится. — Ну Бэкхённи, дай мне ещё один шанс, — Чанёль надул губы, смотря в глаза старшего самым жалостливым взглядом, на который только был способен, — Я докажу тебе, что я прекрасный волшебник! Чанёль ничего не мог с собой поделать. Слишком уж он хотел показаться крутым перед хёном, а не в очередной раз опозориться. Ему нравился Бэкхён, и хоть раз в жизни он хотел увидеть в чужих глазах восхищение, а не разочарование и злость. Бэкхён вздохнул, наблюдая за жалкими попытками Пака выдавить из него хоть каплю жалости, и покачал головой. — Нет, Чанёль. Ты уже доказал это, когда наколдовал Тэён рога. Чанёль прыснул, вспоминая красное от злости лицо бывшей девушки своего хёна. Какой фее понравятся козлиные рога на её прекрасной головушке? Вот Тэён не выдержала и послала Бэкхёна и его идиотского дружка к чертям. Помнится, Бэкхён на него тогда три недели злился и всячески обходил стороной неудачливого мага. А Чанёль радовался. В глубине души, но радовался. Эта глупая фея не была достойна его прекрасного хёна. — Ну хён, — Чанёль насупился, обиженным взглядом буравя Бэкхёна, — я обещаю, что не разочарую тебя. Старший же только покачал головой, всем своим видом показывая, что ни на какие уговоры он не поддастся. Но у Чанёля был козырь в рукаве, благодаря которому Бэкхёну ещё никогда не удавалось отделаться от его дурных затей. — Значит, хочешь сказать, что тебе слабо? — Пак ухмыльнулся, прекрасно понимая, что победа уже в его кармане. Брать Бэкхёна на «слабо», что может быть легче? Старший мгновенно встрепенулся, понимая, что его в очередной раз поймали. Но разве он мог с собой что-то поделать? На кону было его мужское достоинство! — Хорошо, — Бэкхён фыркнул, с вызовом смотря в чужие глаза, — дерзай. Только если в очередной раз что-то случится, не говори, что я тебя не предупреждал. Чанёль победно улыбнулся и плюхнулся на свободное место рядом с Бэкхёном. Он осторожно провел рукой по толстой корочке, очищая её от слоя пыли и осторожно открыл книгу. Бэкхён рядом с ним громко чихнул, недовольно смотря на Чанёля, а затем последовал за ним взглядом и уткнулся в пожелтевшие от времени страницы. Он не понимал о чем гласит книга, просто потому что не был магом. Он был обычным человеком и считал, что жизнь отнеслась к нему совсем несправедливо. Как так вышло, что в их полном чудес мире, именно Бэкхён родился человеком? Ни эльфом, ни демоном, ни магом, а человеком. Иногда он даже завидовал Чанёлю, хотя большинство времени он всё же радовался, что не родился Паком. Кто захочет прославить себя таким неблагородным способом? Хотя Чанёля всё это почему-то устраивало, и он не хотел ничего менять. Бэкхён почесал нос и покосился на внезапно притихшего Пака. Тот внимательно смотрел на страницы, а затем резко воскликнул, пихая книгу Бэкхёну под нос: — Вот оно, хён! — Чанёль ткнул пальцем в какое-то заклинание и, поймав раздраженный взгляд старшего, пояснил, — Оно абсолютно невинное. Написано, что может превратить любую неодушевлённую вещь в животное. Глаза Чанёля сияли от счастья, но Бэкхён подумал, что всё это звучит слишком невинно для такой с виду солидной книги. Однако он всё же решил проигнорировать эту мысль и в очередной раз довериться Чанёлю, не думая о том, что потом может об этом сильно пожалеть. — Ладно, — он кивнул, смотря в счастливые глаза младшего, —, но если что-то пойдет не так, то, клянусь, я оторву твои эльфийские уши. Чанёль аки китайский болванчик активно закивал головой и, сунув в руки Бэкхёну диванную подушку, поднялся на ноги. — Я попытаюсь сфокусироваться на подушке и превращу её в котенка! — Чанёль ещё раз счастливо улыбнулся, а затем уткнулся носом в книгу. Когда маг начал тихо произносить заклинание на незнакомом Бэкхёну языке, старший закрыл глаза, про себя молясь всем существующим и несуществующим богам. Он начал жалеть, что согласился на уговоры Чанёля, потому что чуял одним местом, что не может всё просто так пойти, не в их случае. Только отступать было поздно, поэтому парню только и оставалось, что скрестить пальцы и надеяться на лучшее. Он непроизвольно сжал в руках подушку, замерев и ожидая, когда Чанёль закончит произносить заклинание. Но всё же Бэкхён чувствовал что-то неладное. Ему казалось, что каждое новое слово, сказанное глубоким басом посылает в его тело волны вибрации. Что-то происходило, но он не мог понять что. Он крепче сжал подушку, когда чужой голос затих, и затаил дыхание. Вообще, а почему в его руках до сих пор подушка, а не обещанный Паком котенок? Предчувствуя неладное, Бэкхён разлепил глаза, упираясь взглядом в взволнованного Чанёля. Как он и предполагал, что-то пошло не так. — Ну? И где твой котёнок? — Бэкхён недовольно дернул ухом, смотря на застывшего в паре метров от него Чанёля. Стоп. Он дернул чем? Бэкхён коснулся своей головы, осторожно ощупывая острое ухо, торчащее с правой стороны, и шокировано замер. — Пак чёртов Чанёль, — тихо начал он, — что ты наделал? Чанёль нервно сглотнул, полными страха глазами смотря в чужие — до нельзя разозленные — напротив. — Х-хён, прошу, только не убивай меня, — маг невольно попятился назад, не отрывая взгляда от старшего. — Дай мне зеркало, Чанёль. — Чанёль не знал что было страшнее: такой вот хён или предсмертные муки, которые обещал его взгляд. Он нервно сглотнул, покачав головой. — Просто, дай мне сюда гребанное зеркало! — В голосе старшего было столько злости, что Чанёль просто не смог ослушаться. Протянув Бэкхёну небольшое зеркальце, он оглянулся назад, ища легкие пути к отступлению. Но, услышав громкий полный ненависти крик старшего, Чанёль понял, что у него не было выхода. — ЧЕРТОВ ПАК ЧАНЁЛЬ, Я КОГДА-НИБУДЬ ТЕБЯ УБЬЮ!

***

Первое время Бэкхён рвал и метал. С каждой минутой его злость росла, а вместе со злостью с геометрической прогрессией росла и громкость его криков. К тому же, в Чанёля летело всё, что попадалось ему под руки: диванные подушки, книги по магии, домашние тапки, что так заботливо предоставил ему Пак ещё на пороге своего дома; Бэкхён даже откуда-то достал стакан и чуть не замахнулся им по «пустой и безмозглой башке». К счастью, элементарные заклинания всё же давались Чанёлю, и он смог вырвать из чужих рук почти что орудие убийства. Спустя пару часов Бэкхён поутих, но так же продолжал негодовать. Где это вообще видано, чтобы у человека внезапно вырастали кошачьи уши и большой пушистый хвост? Конечно, они жили не совсем в обычном мире, но, черт возьми, даже у них кошки были кошками, а не расхаживали по улицам на своих двух вместо четырех. Да, Бэкхён мечтал быть кем-то необычным, а не простым человеком, но ведь не котом-переростком. Он поджал под себя ноги, удобнее устраиваясь на краю чанёлевой кровати, и в очередной раз злобно шлепнул себя по бедру хвостом, упираясь взглядом в сидящего на диване виновника сей ситуации. Маг же в свою очередь старательно делал вид, что не замечает чужого злого взгляда на себе, и внимательно смотрел в книгу, ища анти-заклятие к своей ошибке. Ну подумаешь, неправильно перевел древние руны и попутал заклинания, с кем не бывает? Чанёль вздохнул, прекрасно понимая, что ни с кем кроме него такого не бывает. Чаще всего он, конечно, не заботился о последствиях своих действий, потому что считал, что это весело. А если весело, то почему бы и нет? Но в данный момент ему хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Меньше всего он хотел расстроить своего хёна, но неминуемо сделал это. Бэкхён, кажется, злился на него даже больше, чем тогда, когда из-за Чанёля его бросила Тэён. Он то и дело метал своим большим пушистым и прекрасным хвостом из стороны в сторону, иногда заставляя Чанёля отвлекаться от поисков и зависать на его плавных покачиваниях. А чего стоили большие черные уши, нервно подергивающие от злости… Честно говоря, Чанёлю даже больше нравился такой Бэкхён. Только дело было в том, что сам себе Бэкхён не очень то нравился. Он бы хотел поскорее вернуться к своему прежнему виду, поэтому отчаянно молился всем богам, чтобы Пак наконец нашел анти-заклятие. — Бэкки, — Бэкхён вздрогнул, когда Чанёль позвал его, разрушая повисшую напряженную тишину. Всё это время они почти не разговаривали, разве что только Бэкхён кричал первый час. Поэтому Бён был даже рад услышать чужой голос. Кажется, он даже скучал по пробирающему до костей басу. — Бэкки, прости меня, я правда не хотел, чтобы всё так вышло. Чанёль опустил голову, отложив книгу в сторону и виновато смотря на свои руки. Бэкхён почувствовал, как его сердце сжалось от столь жалостливой картины. — Чанёль, — он похлопал по месту рядом с собой, когда младший поднял голову и взглянул на него, — Я почти не сержусь на тебя, — Бэкхён взглянул в чужие глаза, когда Чанёль опустился рядом с ним, – Но, чёрт возьми, иногда ты должен думать о том, что делаешь. Что если бы ты случайно лишил меня головы? Пак вновь виновато уставился в свои руки, перебирая пальцы, и спустя пару минут вновь заговорил. — Я знаю. Иногда моё веселье заходит слишком далеко, — он поднял взгляд обратно на Бэкхёна, – Но, хён, я бы никогда не лишил тебя головы. Бэкхён рассмеялся, услышав то, каким серьезным голосом сказал эти слова Чанёль. В конце концов, он и правда уже простил мага. Чанёль в любом случае оставался Чанёлем, а Бэкхён знал, на что шёл. Только он всё равно ещё злился на мага, который кидал на него полные немых извинений взгляды, заставляя обиду вновь вскипать. — Всё нормально. Просто давай ты поскорее найдешь это анти-заклятие, и всё вновь вернётся в своё русло? — Бэкхён слабо улыбнулся, получая немного неловкую улыбку и кивок в ответ. — Только прежде чем я сделаю это, могу ли я попросить тебя кое о чем? — Чанёль понимал, что в его положении было наглостью хоть что-то требовать от Бэкхёна, но всё же он надеялся на благосклонность старшего. Поймав вопросительный взгляд, он смущенно продолжил: — Могу я… потрогать твои уши и хвост? Бэкхён кивнул. Он не находил ничего странного в просьбе Чанёля, а учитывая любовь младшего к кошкам, Бэкхён даже больше удивился бы, не попроси его об этом Чанёль. Он пододвинулся ближе к Паку, дергая большим черным ухом, и чуть склонил голову в его сторону, улыбаясь краешками губ. Когда большая ладонь легла на макушку, поглаживая его между ушей, Бэкхён с трудом удержал себя от порыва поддаться большой руке навстречу. Это казалось странным, что его тело так реагирует на чужие прикосновения, но ещё страннее стало, когда Чанёль осторожно почесал его за ушком. Сотни электрических разрядов пронеслись по его телу, заставляя Бэкхёна почувствовать себя необычно. Это было приятно. Нет. Это было не просто приятно, это было восхитительно приятно. Бэкхён неосознанно толкнулся навстречу, ловя на себе заинтересованный взгляд чанёлевских глаз. Бэкхён вел себя странно, но ему определенно было приятно. Чанёль понял это ещё тогда, когда старший блаженно прикрыл глаза, поддаваясь навстречу его руке, не позволяя закончить ласку. Но Пак и не думал останавливаться. Реакции бэкхёнова тела на его действия так забавляли мага, что он просто не мог прекратить, то и дело трепля черные уши, которые так привлекательно торчали на чужой макушке. Чанёль подвинулся ближе к Бэкхёну, сокращая расстояние между ними до минимума, и прикоснулся к ушам двумя руками. Он осторожно огладил их, медленно опускаясь к основанию, и почесал. Но чего-чего, а такой реакции Пак не ожидал — старший от удовольствия прикрыл глаза и утробно заурчал. Да-да, заурчал! Чанёль от неожиданности широко раскрыл глаза, упираясь взглядом в довольное лицо своего хёна. — Чанёлли, — растягивая гласные промурлыкал-простонал Бэкхён, толкаясь макушкой в чужие огромные ладони. — Чанёлли, только не останавливайся. От такой просьбы маг немного опешил, на мгновение перестав поглаживать за чужими ушами. За что получил злой взгляд от Бэкхёна и недовольный тычок куда-то под ребра. Видимо Чанёль в ближайшие минуты не собирался отвисать, поэтому Бэкхён решил взять инициативу в свои руки. Одержимый каким-то странным желанием, он оседлал колени тормозившего Пака и самостоятельно толкнулся ушами в его руки. Бэкхён не понимал, как что-то настолько элементарное может заставить его вести себя как перевозбудившегося школьника, но факт был фактом. Ему нравились эти ласки и останавливать их совсем не хотелось. Ведь старшего даже не смущал тот факт, что он самовольно залез на колени парня – нет, на колени Чанёля — и стал безудержно тереться своими черными ушами о его большие шершавые руки, то ли мурлыча, то ли постанывая от необычных ощущений. В данный момент его вообще ничего не смущало и не заботило, лишь бы Пак свои руки не убирал. А вот Чанёля это смущало. Мало того, что объект его вожделений самозабвенно оседлал его, так он ещё и периодически постанывал, заводя мага. Честно говоря, Чанёль даже не знал куда себя деть: с одной стороны неимоверно хотелось прижать к себе такого прекрасного хёна, а с другой стороны не хотелось его спугнуть своим напором и потерять такое важное для Пака доверие. И кто знает, сколько бы Чанёль мучился в раздумьях, взвешивая все «за» и «против», если бы ход его мыслей не остановил недовольный голос. — Боже, Чанёль, не тормози, — Бэкхён на мгновение остановился, переставая ёрзать на его коленях, — сам же просил погладить, а сейчас уселся и сидишь. Бэкхён недовольно фыркнул и уже собирался слезть с чужих колен, хоть ему этого совсем и не хотелось, как его талию обвили чужие руки, намертво прижимая к себе. Ухо обожгло обжигающим «прости», а потом Бэкхён забылся. Виновато почесав за чужим ухом, Чанёль все же решился обратить свое внимание и на пушистый хвост, стоящий торчком за бэкхёновой спиной. Он осторожно провел рукой от макушки до основания хвоста, как делал это в детстве с котом, который был у его бабушки, и поперхнулся воздухом. На его действия Бэкхён выгнулся дугой, несдержанно застонав, когда рука погладила его у основания хвоста. Он не знал, из-за чего организм так реагирует на обычное прикосновение, но, когда рука Чанёля скользнула около его хвоста, сладкая нега буквально заполнила всё его тело. Бэкхён выгнулся, цепляясь за чужие плечи руками, и почувствовал, как его органы стягивает тугой узел возбуждения. — Ёлли, — прохрипел он, — сделай так ещё раз. Дважды Чанёля не надо было просить. Он осторожно провел рукой по чужому позвоночнику и впился взглядом в лицо старшего. В этот раз Бэкхён не позволил себе несдержанно застонать, а лишь закусил нижнюю губу, прикрывая глаза от наслаждения. Но Чанёля это лишь ещё больше раззадорило, он вновь погладил у хвоста, нажав чуть сильнее, и услышал тихий долгожданный стон. Бэкхён приоткрыл глаза, впиваясь в него возбужденным взглядом и качнул бедрами, заставляя чужую руку на собственной пояснице ещё раз проехаться по чувствительному месту. Это было похоже на одержимость. Старшему хотелось все больше и больше, а Чанёль с лихвой давал ему это, все время поглаживая основание хвоста и иногда уделяя внимание пушистым ушам. Кажется, Бэкхён сходил с ума. Взгляд Чанёля до сих пор изучал каждую эмоцию на прекрасном лице напротив. Бэкхён стонал, дрожал и постоянно ерзал на его бедрах, а в глазах старшего плескалось такое возбуждение и похоть, что на мгновение Паку показалось, что это не его хён вовсе, а совершенно другой человек. Но эта иллюзия быстро развеялась, стоило Бэкхёну почти неслышно на выдохе простонать «Чанёль». Пак тут же впился взглядом в лицо старшего, и у него захватило дыхание. Сверху вниз на него смотрел раскрасневшийся, с горящими от возбуждения глазами Бэкхён, который цеплялся за его мантию руками, пытаясь удержать рвущееся наружу возбуждение в себе. И этого с лихвой хватило, чтобы Чанёлю наконец снесло крышу. Не задумываясь, он впился в чужие губы, сминая их в жестком поцелуе, и какого же было его удивление, когда Бэкхён ему ответил. Они кусали губы друг друга, поглощенные животной страстью. Чанёль сжимал чужую талию руками, а Бэкхён цеплялся за широкие плечи своими изящными пальцами, но никто не хотел разрывать поцелуй. Чанёль никогда не думал, что их первый поцелуй будет именно таким: резким, жестоким, полным похоти и страсти. Он всегда мечтал осторожно прикоснуться к губам Бэкхёна, медленно затягивая того в долгий и нежный поцелуй, мечтал, что будет смотреть в его глаза напротив, видя в них любовь (или хотя бы симпатию). Он никак не мечтал о том, что будет кидаться на чужие губы, словно дикое животное. Но реальность была таковой, и в ней он целовал Бэкхёна именно так — грубо и неистово. Только когда Чанёль разорвал поцелуй и ловко подмял его под себя, Бэкхён опомнился. То, что они творили было похоже на сумасшествие. Ещё несколько секунд назад Пак отнюдь не нежно сминал его губы в поцелуе, а теперь Бэкхён уже лежит под ним, распластавшись на большой паковской кровати. Это было странно и, определенно, это не было нормально. Пару часов назад они были друзьями, а сейчас почти что спят в одной кровати. Бэкхёну нравился Чанёль, но он не хотел рушить их многолетнюю дружбу. Это было бы неправильно. Так считал старший, поэтому нужно было немедленно что-то сделать, даже несмотря на то, что каких-то пару минут назад он стонал от наслаждения. — Прекрати. — Бэкхён уперся ладонями в грудь нависающего над ним парня, упрямо смотря тому в глаза. — Бэкки, ты просишь невозможного, — Пак и ухом не повел, склоняясь над чужим ухом и проводя языком по хрящу, — ты сам это начал, тебе и заканчивать. Бэкхён прекрасно понимал, что сам нарвался, да и, честно говоря, ему совсем не хотелось останавливаться, но он, словно красна девица, решил поломаться перед Паком. — Чанёль, я не хочу этого. — Правда? — Чанёль усмехнулся куда-то в район его шеи, рукой сжимая уже начавший наливаться кровью член сквозь ткань джинсов, — я бы так не сказал. Бэкхён сжал зубы, понимая, что эту игру он проиграл, но всё равно упрямо стоял на своем. Он слабо дернулся, пытаясь скинуть с себя чужие руки. — Чанёль, это неправильно. — Чанёль сверху наконец заёрзал, отстраняясь, и взглянул ему в глаза. — Ты правда так думаешь? Если ты так не хочешь этого, то просто скажи мне убраться, и я больше никогда не прикоснусь к тебе. В глазах Чанёля было столько неподдельного разочарования, что Бэкхён не мог и языком пошевелить. Да и, по правде говоря, ему ведь совсем не хотелось останавливаться. Наоборот, тело, изнывающее от недавних ласк, по-прежнему требовало внимания, а ясный разум, так не вовремя блеснувший в его голове, начал вновь растворяться в неге возбуждения. Поэтому Бэкхён решился в кои-то веки забить на здравый смысл и мораль и отдаться ощущениям. Будь, что будет. Он молча поднялся на локте, смотря в глаза опешившему Чанёлю и свободной рукой подтянул его к себе за шею. Второй их поцелуй значительно отличался от первого. Он не был одним из тех, которые воспроизводил в своей голове Чанёль, он был гораздо лучше. Бэкхён целовал его нежно, точно так же, как об этом мечтал волшебник, но поцелуй это все равно был другим, нежели в его фантазиях. Губы Бэкхёна не были мягкими словно лепестки роз, они были шершавые, но в то же время нежные. При первом поцелуе Чанёль не мог ощутить их вкус, но сейчас довольствовался им сполна. Однако так не могло продолжаться долго. Вскоре волна страсти и возбуждения вновь захлестнула их, и былой нежности не осталось и следа. Мягкие и тягучие поцелуи сменились мокрыми и пошлыми, а комната вновь начала наполняться томными вздохами. Разорвав поцелуй, Чанёль уткнулся носом в чужую шею. Было жарко. Просто невыносимо жарко. В воздухе витал едва заметный аромат возбуждения, а тишина в комнате прерывалась тяжелым дыханием обоих парней. Бэкхён снизу заёрзал, пытаясь привлечь к себе внимание застывшего Пака, который не заставил себя долго ждать. Когда чужие губы стали смело покрывать поцелуями молочно-белую кожу его шеи, изредка покусывая и засасывая её, оставляя после себя отметины, старший тут же вцепился руками в мантию мага. Новые ощущения нахлынули, захлестывая с головой. Бэкхён извивался, пока Чанёль вылизывал его шею, а хвост, прижатый под тяжестью двух тел, то и дело нервно подрагивал. Это было необычно, хотя как присутствие ушей и хвоста вообще могли сделать эту ситуацию обычной? Безоговорочное подчинение старшего неимоверно возбуждало. Чанёлю казалось, что ещё чуть-чуть, и его член просто не выдержит настолько сильного стояка и взорвется. А всё потому что его прекрасный хён был по истине невероятным. Его тихие полувздохи-полустоны, когда Пак осторожно покусывал острые ключицы, обтянутые тонкой кожей; его стройное и такое манящее тело, которое Чанёль пожирал взглядом, пока раздевал старшего; его длинные пальчики, которые с силой вцеплялись в чужие волосы каждый раз, когда маг кусал его соски; его длинная и белоснежная шея, вид на которую открывался, когда Бэкхён запрокидывал голову назад от слишком сильных ощущений — всё это было просто неописуемо, словно весь мир в данный момент граничил между сном и реальностью. И Чанёль готов был поклясться, что Бэкхён — его Бэкхён — самое невероятное из всех творений Бога. — Чанёль, — хрипло простонал на выдохе старший, — сделай же уже что-нибудь. — Словно в подтверждение своей мольбы Бэкхён плавно поддался вверх бедрами, потираясь своим возбуждением о паковский каменный стояк и заставляя мага поперхнуться воздухом. Бэкхён не успел опомниться, когда оказался перевернутым на живот и вжатым лицом в матрас. Над ним зашелестела мантия, полетев в сторону, а вскоре к ней присоединилась и футболка. Спустя пару мгновений к прохладной коже его спины прикоснулась чужая — горячая кожа чанёлевского торса. Бён тихо застонал от этого яркого контраста температур и обвил талию Чанёля своим большим пушистым хвостом, стараясь быть как можно ближе к нему. Возбуждение уже давно сорвало все планки в его голове, поэтому в ней не осталось ничего, кроме навязчивого желания быть оттраханным Чанёлем, которое он старался как можно скорее воплотить в жизнь. А Чанёль и не мешал. Он нетерпеливо содрал с себя джинсы, которые чересчур больно давили на давно налившийся кровью член, и вжался своими бедрами в ягодицы старшего, чуть потираясь о них членом и постанывая от ощущения трения. Он даже представить не мог, как ему будет хорошо, когда он войдет в Бэкхёна. Представить не мог, а ой как хотелось поскорее оказаться в чужом прекрасном теле. Поэтому Чанёль незамедлительно избавил и старшего от штанов, завороженно глядя на округлые ягодицы, обтянутые ненужной сейчас тканью боксеров. Всё-таки его хён был самым невероятно-прекрасным существом во вселенной. Было стыдно и одновременно приятно. Ягодицы Бэкхёна великолепно умещались в больших ладонях Чанёля, словно они были созданы только для него, и это ужасно заводило Бёна. Он то и дело постанывал, когда чужие руки мяли его зад, заставляя млеть от возбуждения и ёрзать на кровати от нетерпения. Чувствовалось, что оба парня уже давно были на пределе, поэтому старший ничуть не удивился, когда чужие ладони исчезли с его ягодиц. Он только разочарованно простонал, нетерпеливо качая пушистым хвостом, и уткнулся носом в одеяло. В тот же момент в его ноздри хлынул душащий аромат тела Чанёля. Бэкхён зажмурился, с наслаждением вдыхая мускус и запах шампуня со вкусом корицы, которым пропиталось чужое одеяло, и тихо заскулил от ощущения того, что буквально всё вокруг него кишит Паком. Чанёль тяжело выдохнул, смотря на раскинувшегося под ним Бэкхёна и стараясь не застонать от всего великолепия, в котором предстал перед ним старший. А не застонать было очень сложно, ведь кто бы устоял от растянувшегося под собой Бэкхёна, который то и дело тихо всхлипывал и постанывал от возбуждения, изредка дергая ушами и нервно меча длинным хвостом из стороны в сторону? К тому же его призывно оттопыренный зад так и кричал о том, что его обладатель уже давно желает быть оттраханным. Поэтому Чанёль всё же не сдержался и, простонав сквозь зубы от нетерпения, принялся стягивать с себя боксеры, которые чересчур сильно давили на член. А в следующую секунду он уже стягивал бельё с Бэкхёна. Чужие молочные бедра так и манили к себе. Настолько, что на мгновение у Пака даже дыхание перехватило. В данный момент его хён выглядел так невинно, что от возбуждения у Чанёля перед глазами всё плыло. Хотелось уже поскорее войти в этот манящий зад и оттрахать так, чтобы у любимого хёна звездочки из глаз посыпались от удовольствия. От этого Чанёль себя удерживать не стал. Ещё раз оглядев с головы до ног Бэкхёна, он потянулся к своей подушке, под которой хранил крем для особых нужд. Наспех открутив крышку от крема, Чанёль выдавил его себе на пальцы, попутно кидая на Бэкхёна взгляд. Старший смотрел на него поверх плеча, нетерпеливо мотая хвостом из стороны в сторону и призывно оттопырив зад. Держаться больше не было сил, поэтому Чанёль осторожно начал вводить первый палец, в то же время поглядывая на Бэкхёна, который дернулся и сжался, мешая Паку. — Бэкки, потерпи немного, — Чанёль легонько прикусил тонкий хрящ на ухе, — и постарайся расслабиться. Наверное, не зря Чанёль был магом. С какой-то волшебной силой этот шепот подействовал на него, и Бён прикрыл глаза, прекращая дергаться. Он старался сильно не сжиматься, чтобы позволить пальцу Чанёля войти до конца, что с трудом, но удалось. Боли не было, но было ужасно некомфортно, тело отторгало чужой палец, изо всех сил стараясь его вытеснить, но безуспешно. Чанёль по-прежнему растягивал его, одновременно с этим добавляя второй палец. И когда второй палец начал медленно входить в него, Бэкхён почувствовал, как дискомфорт сменяется болью. Он тихо заскулил, пытаясь отстраниться от нежелательного проникновения, но замер, когда почувствовал, как чужой язык скользнул в его ухо, пробегаясь по раковине, а свободная рука легла на обмякший член, неспешно надрачивая его в такт с двигающимися внутри двумя пальцами. Это позволило ему немного расслабиться, и, хоть пальцы Чанёля до сих пор доставляли массу неудобств, постепенно Бэкхён начал привыкать. Рука на члене смягчила боль, притупив её, и Чанёль понял это. Он начал активнее двигать пальцами, пытаясь как можно скорее найти заветный комочек нервов. Бэкхён глухо застонал, когда чужие губы оставили на его шее яркий засос, а длинные пальцы ударили по простате. — Чанёль, сделай так ещё. — Он повел задом назад, призывая Пака повторить. А маг просто не смел ослушаться. Он довольно ухмыльнулся, почти до конца вытащив два пальца, и двинул ими обратно внутрь, безошибочно попадая по простате. Бэкхён от его действий изогнулся и застонал. Чанёль впился в него взглядом, стараясь как можно точнее запечатлеть этот момент в своей памяти, и неспешно начал добавлять третий палец. Бэкхёна раздирало изнутри нечеловеческое возбуждение. Он то и дело хрипло стонал и пошло прогибался в пояснице, когда чужие пальцы проезжались по простате, а зубы прикусывали кожу на его спине. Хвост метался из стороны в сторону, а черные уши были плотно прижаты к макушке от нахлынувших новых чувств. Рука на его вновь налившемся кровью члене медленно двигалась, иногда заставляя Бэкхёна подрагивать от слишком сильных ощущений. Было не просто хорошо, было охренительно. Он даже и представить не мог, что будет, когда Чанёль заполнит его своим членом. Сам Чанёль не заставил себя долго ждать. Поняв, что он уже достаточно возбудил Бэкхёна, Пак вытащил свои пальцы из растянутой дырочки и смазал свой член остатками крема. Он и так уже давно был на пределе. Стоны Бэкхёна не на шутку распалили, делая его стояк совсем невозможным. — Бэкхённи, сейчас будет больно, потерпи, — большие ладони опустились на ягодицы, чуть сжимая их и разводя в стороны, — я вхожу. Чанёль осторожно двинулся, с наслаждением чувствуя, как сжимаются тугие стенки вокруг его головки. Бэкхён под ним дернулся и сжал зубы, изо всех сил пытаясь расслабиться и убедить себя в том, что скоро будет хорошо. Но по мере того, как Чанёль входил в него, лучше не становилось. Член Пака буквально разрывал Бэкхёна на две части, заставляя старшего тихо скулить и дергаться от боли. — Чанёль, вытащи, — из последних сил потребовал Бён, пытаясь отстраниться. Но Пак его не слушал. Он замер, полностью войдя, и принялся выцеловывать чужой затылок, медленно опускаясь на шею, выпирающие позвонки и торчащие лопатки. Одной рукой он вновь обхватил чужой член и огладил большим пальцем головку. Чанёль изо всех сил пытался держаться, чтобы дать любимому хёну привыкнуть, чтобы доставить больше удовольствия чем боли, и ему это удалось. Немного попривыкнув, Бэкхён раскрыл влажные глаза, оглядываясь на Пака и одним лишь взглядом призывая того двигаться. Его терзали двоякие чувства: с одной стороны ему было ужасно некомфортно и больно, а с другой — невыносимо приятно. Он не знал к чему прислушиваться, но решил отдать себя наслаждению, ведь Чанёль обещал, что будет приятно. Бён попытался расслабиться, прогибаясь в спине, и почувствовал, как маг вновь начинает в нем медленно двигаться. Он тихо зашипел от неприятных ощущений и покалывания в пояснице и сжал зубы, продолжая мужественно терперть. Чанёлю не нравилось, что его движения доставляли Бэкхёну одну лишь боль, ведь ему самому было невыносимо приятно. Если бы не его хваленая выдержка, то Пак уже давно бы излился в тугую задницу своего хёна, так и не начав двигаться. Но удовольствие старшего всё же стояло выше его собственного, поэтому Чанёль вышел, тут же плавно входя под другим углом, стараясь задеть членом простату. В эту же секунду Бэкхён под ним возбужденно застонал. — Сделай так ещё раз, — попросил он, кидая на Пака взгляд поверх плеча. Послушно выйдя, Чанёль вновь плавно двинулся вперед, проезжаясь членом точно по простате. Вокруг его члена пульсировали мягкие стенки, и это казалось Чанёлю одним из самых восхитительных чувств, которые он когда-либо испытывал. Бэкхён был горячим и узким, а ещё громким, когда стонал от очередного сильного толчка. Пак буквально растворялся в этом невероятном Бён Бэкхёне, сжимая руками мраморные бедра, постанывая старшему на ухо и втрахивая его в матрас. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь испытает такие ощущения, тем более с Бэкхёном. Хвост Бэкхёна вновь обвил талию мага, желая притянуть Чанёля ещё ближе к себе, а сам старший уткнулся носом в вытянутые перед собой руки. Его с головой накрыло волной невероятных ощущений, а из груди то и дело вырывались сдавленные всхлипы и громкие стоны. Чанёль глубоко вбивался в него, вдавливая своим телом в кровать и заставляя сташего чуть ли не кричать. Если прошлые ощущения он описывал как «охренительно», то к этим он даже не мог подобрать нужного слова. Было просто неописуемо. Бэкхён был готов поклясться, что ещё никогда не испытывал чего-то настолько великолепного. А когда большая ладонь вновь накрыла его член, Бэкхёну и вовсе снесло крышу Чанёль до красных пятен сжимал молочное бедро Бэкхёна своей рукой, он уже давно был на грани, и сил сдерживаться просто не оставалось. Бэкхён так сладко стонал под ним, самостоятельно подмахивая попкой и насаживаясь ещё сильнее на член, что у Пака перед глазами плясали звездочки от нереальной тесноты. Маг знал, что ещё пара толчков, и они оба кончат. — Чанёлли, — хрипло простонал Бэкхён, — я уже почти. Дважды говорить нужно не было, Чанёль крепче обхватил член старшего, надрачивая его в такт своим движениям и вбиваясь в Бэкхёна в бешенном ритме. Бён почти что кричал, дрожа в его руках от возбуждения и прогибаясь в пояснице при каждом попадании члена по простате. Он непроизвольно закатывал глаза от наслаждения и из последних сил цеплялся руками за подушки, стараясь удержать себя от сумашествия. Бэкхён был на грани. Он сорвал голос и мог только хрипеть, чувствуя, как немеет всё тело от предстоящего оргазма. Он ощущал, как с каждым сильным толчком достигает своего предела. Чанёль протяжно застонал, когда Бэкхён ощутимо сжал его в себе, обильно кончая в руку, которая скользила по его члену. Упругие стенки запульсировали вокруг его органа, заставляя Пака зажмурить глаза от удовольствия и хрипло зашептать что-то на ухо Бэкхёну. Он ещё пару раз толкнулся в старшего и кончил, выходя из чужого тела и заваливаясь на бок, тяжело дыша. Он осторожно притянул к себе Бэкхёна, боясь спугнуть расслабившегося после оргазма старшего, и уткнулся носом в копну его волос. — Хён, — хриплым от стонов голосом зашептал Чанёль в чужое покрасневшее ушко, — может нам стоит оставить твои прекрасные уши и хвост? Пак довольно улыбнулся, проводя носом по черным ушам, торчащим на макушке, и сжал руками талию Бэкхёна. Старший заёрзал, стараясь посильнее прижаться спиной к горячей груди Чанёля, и замер, прислушиваясь к тяжелому дыханию над своим ухом. Чанёль уткнулся носом в его шею, бережно прижимаясь губами к плечу, и вновь сипло зашептал: — Ну так что ты на это скажешь? — Черт с ним с хвостом, — Бэкхён ловко развернулся лицом к магу, лукаво заглядывая в карамельные глаза напротив, и скользнул рукой под подушку, вытягивая из-под неё свою недавнюю находку. И так большие глаза Чанёля стали ещё шире, шокрированно смотря на пальцы, что сжимали пару фотографий, на которых был Бэкхён. – Но, может быть, ты лучше поподробнее расскажешь мне об этих фотографиях?