Исполнительный лейтенант Брака

— Лейтенант Брака, зайдите в мою каюту, — раздался из коммуникатора голос Скорпиуса. Брака, конечно же, подчинился, не раздумывая и не задавая лишних вопросов — как это было и всегда. Он был исполнительным офицером. Именно благодаря своей немногословности, точности и пунктуальности он в свои довольно молодые для себацианина годы и дослужился сначала до личного помощника Крайса, а теперь и самого Скорпиуса, именем которого успешно запугивали не только миротворцев, но и жителей неизведанных территорий. И Брака гордился своей карьерой. «Совершенный миротворец» — так его когда-то назвал Крайс, и лейтенант частенько повторял эту фразу внутри себя. Молчаливый, верный не только и не столько своему командиру, сколько цели, и не имеющий личных привязок, он старался — и с удовольствием пожинал плоды своих стараний. Когда они только начинали сотрудничать со Скорпиусом, тот обещал, что карьера лейтенанта быстро пойдет в гору — и действительно, не так давно в разговоре прозвучало слово «капитан». Спустя несколько микротов Брака уже был в каюте Скорпиуса, как всегда навытяжку, готовый к любым приказам. Возможно, у него появился новый план, касающийся поимки Крайтона, или он хотел скорректировать курс корабля? Однако цель вызова стала понятна сразу же, как Брака шагнул за порог. Скорпиус сидел, развалившись в своем кресле, а перед ним на стеклянном столе стоял небольшой черный чемоданчик. Брака знал, что внутри. Охлаждающие стержни для системы, вживленной в мозг Скорпиуса и не позволяющие его скарранской половине убить себацианскую. Пришло время менять нагревшийся стержень на охлажденный. «Ну конечно, медсестра, которая обычно этим занималась, погибла в Теневом Хранилище…» — подумал Брака. Тут же ему в голову пришло, что с момента взрыва Теневого Хранилища прошло много времени, и уж точно кто-то их менял. Кто-то из команды или сам Скорпиус. Однако лейтенант мысленно пожал плечами — мало ли, какие причуды у командования? Пока его не заставляют живьем есть младенцев на завтрак или, например, совершать суицид без особой на то цели, стоит молча выполнять свои обязанности. Скорпиусу потребовалось лишь указать на чемоданчик взглядом — Брака уже был рядом. Ему раньше не приходилось менять Скорпиусу стержни, однако он неоднократно видел, как этим занимается медсестра, так что он не был дезориентирован. Он быстрыми точными движениями сделал все, что требовалось. «Интересно, ему больно?» — подумал он, глядя, как охлаждающая система вкручивается в череп полукровки. Иногда при смене стержней Скорпиус морщился, Брака думал, что он делает это больше для вида — командир имел незаурядные актерские способности. Сейчас он не морщился, но внимательно смотрел на Браку со своей обычной задумчивой и недоброй полуулыбкой, которая вызывала неловкость и смущение, словно Скорпиус мог прочитать его мысли. Брака опустил глаза, а красный стержень отчего-то показался очень горячим и вылетел из пальцев, закатившись под кресло. — Как неловко, — вздохнул Скорпиус в своей типичной немного театральной манере. — Я подниму, сэр, — отчеканил Брака и, встав на колени, полез рукой под кресло, оказавшись между ног своего командира. Он нащупал стержень и, распрямившись, продемонстрировал его Скорпиусу. Уже собираясь встать с колен, Брака почувствовал, как ему на голову легла тяжелая рука, как бы намекая, что лейтенанту стоит пока побыть здесь. От Скорпиуса пахло кожей. Его пальцы погладили (неужели?) короткие волосы Браки, а потом ожидаемо вцепились в них. Было не больно, скорее странно. Странно, потому что лейтенант понял, что ему нужно сделать, и это почему-то не вызывало у него страха или трепета, скорей наоборот. Он сглотнул и стал расстегивать кожаный костюм Скорпиуса. — Вы очень понятливы и исполнительны, — послышалась похвала. — Спасибо, сэр, — прошептал Брака. Он прикрыл глаза и коснулся члена Скорпиуса, осторожно пробежал языком по рисунку вен, и, наконец, сомкнул губы на темной головке. Тихий вздох в ответ дал понять, что он на верном пути. Брака сразу взял быстрый темп, помогая себе одной рукой. Во второй он все еще держал ненужный уже красный стержень. Тихо отложив его, Брака освободил вторую руку — для себя. Он был уверен, что работа не может считаться хорошей, если ты не получаешь удовольствие от нее. И сейчас он собирался сделать так, чтобы они оба были удовлетворены. Он ведь был хорошим исполнительным лейтенантом.