Einsam - gemeinsam...
Она смотрела на него, а он не смотрел на нее. Они встретились только на линкоре Осирис. Тогда он, как и подобает потомственному аристократу, поцеловал ей руку, а она смущенно улыбнулась в ответ. Каждый из них думал о своем: он – о том, что лишь благодаря Тренту он выжил, а она – о том, что теперь и она, и он, и Трент находятся на службе у Ордена и сражаются ради общего дела. Его глаза были печальны: канонада экспериментальных верфей отгремела меньше часа назад. Ее глаза горели интересом: кто он? Откуда он? Ей захотелось познакомиться с ним поближе, а он пока что успел осознать лишь факт ее присутствия. Она смотрела на него, а он не смотрел на нее. Информатор периодически мелькал на палубах Осириса, и она была бы рада начать с ним разговор, но он всегда куда-то спешил и удостаивал ее либо легкой улыбкой, либо приветственным кивком, либо коротким «Здравствуйте, фройлян Зейн» с неподражаемым акцентом, но ничем большим, поэтому Джунко оставалось только наблюдать за ним. Пару раз они перебрасывались репликами на брифингах, когда оба были серьезны. Но не больше. Он не чувствовал исходившего от нее тепла, и лед голубых глаз не пропускал кусарское солнце под эту оболочку, глубже, чем простое «здравствуйте». Она смотрела на него, а он не смотрел на нее. Однажды Джунко застала его дремлющим в кресле перед совещанием. Перевязанные алой лентой светлые волосы струились по позолоченным накладкам на плечах и на такой же нагрудной панели, руки покоились на ногах, закинутых одна на другую. Если бы не тихое сопение, можно было бы подумать, он мертв. Лазурный китель и светлых брюки с алыми лампасами делали его образ чуть-чуть светлее, а умиротворение на его лице, казалось, даже разглаживает первые появившиеся на лбу морщины. Ее тянуло к нему, словно невидимым магнитом, к этому загадочному рейнландцу с красивым именем «Дитрих». В нем была загадка, которую он прятал в глубине души, но именно она тянула к нему Джунко. Его по-аристократически равнодушный взгляд, твердая походка, правильный истинно рейнландский профиль – в нем все было прекрасно!.. Но он не чувствовал ничего из того, что могла чувствовать Джунко. Фон Клаусен был одиночкой. Все его окружение сразу делилась на две неравные группы, с большей из которых сразу же выстраивалась определенная дистанция. Он был недоверчивым и возвышенным, какие темные мысли появляются порой в его светлой голове, было известно только ему самому. Все переживания он упрямо держал в себе. Он предпочитал не ронять зря слов, говорил по делу. Он слушал, думал и молчал, представляя собой самый опасный тип людей. Зейн пришлось столкнуться со стеной того самого истинно аристократического отстраненного молчания. У нее не было никаких шансов. Она смотрела на него, а он все же посмотрел на нее. Однажды это случилось. Перед самым отправлением на штурм Большого Омикрона Джунко столкнулась с фон Клаусеном в ангаре. Все готовились к отлету в бой, от которого зависит судьба человечества. Информатор скорым шагом проходил мимо нее, направляясь к своему кораблю, когда Джунко схватила его за запястье и крепко сжала. Фон Клаусен остановился, обернулся и недоуменно поглядел на нее. Девушка подняла голову и, старательно перебарывая в себе нерешительность, спросила: - Когда мы вернемся… Вы подарите мне танец, господин фон Клаусен? Тот пару секунд удивленно глядел на смелую девушку, а потом тепло улыбнулся. Ладонь Джунко перекочевала с запястья рейнландца в его ладонь. - Когда вернемся, - произнес он со своим неподражаемым рейнландским акцентом, - все, что угодно. В глазах Джунко загорелась надежда. Она на мгновение встретилась взглядом с ледяными глазами информатора, и тот, напоследок кивнув, поспешил к своему кораблю. Сердце Джунко застучало. Он сказал ей больше, чем простое «Здравствуйте», но все же меньше, чем хотелось бы услышать девушке. Она не видела его, а он не видел ее. Корабли мелькали тут и там, оглушительно грохотали орудия. Они слышали голоса и приказы, обрывки чьих-то криков и последних просьб, но все это смешивалось в безумную какофонию голосов, искаженных динамиками шлемов. Слышали, как был отдан последний приказ, слышали возгласы ликования, когда, наконец-то, гиперпортал был запущен, и победа осталась на стороне человечества. Слышали, как отдается последняя честь погибшим в этой войне. Она пыталась услышать среди десятков голосов всего один, его голос. Но он молчал. Рейнландский информатор так и не вышел в эфир. По возвращении на линкор все прояснилось: Дитрих фон Клаусен пропал в последнем бою во время штурма Большого Омикрона. Встретиться еще раз им было не суждено.ᅠ
2 июля 2015 г. в 15:33