Ты моя слабость

      Блейн сидел напротив неё, осунувшись, смиренно опустив голову ниже своих широких плеч, словно безжизненная статуя, запретившая себе дышать. Казалось, что всё его существо тянется вниз, ближе к холодной сырой земле, где ему, мертвецу, самое место. И лишь редкие судорожные движения руки, которая слишком сильно сжала рукоять револьвера, выдавали в нём слабое присутствие жизни. Он молчал несколько десятков минут, терпеливо прислушиваясь к отдалённым звукам капель, которые монотонно выстукивали только им знакомый ритм, разбивались о каменный пол тёмного подвала и гулом отзывались в его голове.       Тук, тук, тук…       -Когда-то моё сердце билось так же, - неожиданно прорывает он тишину, но тут же хочет забрать свои слова обратно, запихать их себе в глотку, лишь бы вернуть тот неловкий покой, который он так необдуманно нарушил. Поздно…       Теперь нужно говорить, и пусть неважно о чём, но нужно скрыть правду за звуками своего голоса.       Блейн резко вскидывает голову, пристально всматриваясь в лицо своей пленницы.       -И ты правда думала, что это сработает? – выплёвывает он ей, кривя лицо в презрительной гримасе, - хотя я должен признать, что вколоть мне лекарство - это очень находчивая идея, к тому же ты была так уверена, столько угрозы было в твоих глазах в тот момент, что я почти поверил, что мне пришёл конец. Но, по всей видимости, твой дружок доктор очень сильно облажался. Кстати прости за него. Лекарство, хоть и было пустышкой, но проблем доставило мне не мало: несколько дней я корчился от боли, думал, что сдохну. К счастью не сдох, к моему, конечно же, счастью, - Блейн растянул свои губы в неестественной улыбке, испытующе глядя на Лив, словно ожидая, что она посмеётся над этой жестокой шуткой вместе с ним. Как глупо с его стороны. - А потом я решил наведаться к тебе в гости, рассказать, что со мной всё в порядке, чтобы ты, моя дорогая Лив, была спокойна, ну и заодно сломать тебе пару рёбер, за то что чуть не выкинула меня из Z-команды. Но, как ты помнишь, тебя я там не встретил, а вот твой друг… Да что уж теперь об этом говорить, в общем неловко с ним вышло. И мне почти жаль.       Он откинулся на спинку стула, нервно проведя дулом револьвера у самого виска. Казалось бы, всего одно мягкое касание курка и всему конец. Эта странная игра, которая, по необъяснимым причинам, доставляет ему извращённое удовольствие – закончится. Все мысли растают в тёмном забвении, и никогда больше не потревожат его, на этот раз, окончательно умершее сознание. Но Блейн больше не попадётся на эту удочку, он знает, что жизнь порой преподносит очень странные сюрпризы, слишком хорошо это знает. Возможно когда-нибудь, он всё-таки сыграет с ней в русскую рулетку, и возможно, даже победит. Но это будет не сегодня.       Он смотрит на свою пленницу, не скрывая безумного, неконтролируемого желания сделать ей как можно больнее. Бесчеловечно надругаться над её тлеющими чувствами, растерзать в клочья, не оставив и следа от их существования. И он делает это:       -Знаешь, мне очень жаль твоего парня, Лив, - без тени истины проговаривает Блейн. Затем, придвигает стул ближе к ней, сократив при этом расстояние до минимума, и, упершись руками в свои колени, стал говорить тише, словно боясь, что кто-то посторонний может услышать слова, предназначенные только для неё.       -Тебе, наверное, было очень больно, когда он сделал это? Ну что уж поделать, не каждый способен смириться с жизнью зомби, и он, по всей видимости, оказался слишком слаб для этого. И я знаю, что ты винишь в этом меня, потому что это я, тот плохой парень, который вспорол его ножом и оставил умирать, а ты всего лишь попыталась его спасти, превратив при этом в зомби. Забавно. Я хотя бы дал ему выбирать – сдаться и сдохнуть, или собрать свои силы и попытаться выжить. А вот ты, решила всё за него. Очень эгоистичный поступок для мисс «я идеальна во всём», не находишь? И знаешь что, моя милая Оливия, меня безумно греет мысль, что пусть ты и винишь во всём меня, но твой любимый Мэйджор, вышиб себе мозги с мыслью, что это ты, та сука, которая во всём виновата. Какого это, осознавать, что дорогой тебе человек, ненавидел тебя в последние секунды своей жизни?.. Хотя можешь не отвечать, мне очень хорошо знакомо это чувство. Погано, не правда ли? – гримаса боли отразилась на его мёртвом лице, а револьвер вдруг стал невыносимо тяжёлой ношей. Блейн отбросил его в сторону, где его тут же проглотила тьма холодного подвала. Может ему тоже стоит нырнуть в эту темноту и навсегда забыть о своём собственном существовании?..       Если бы всё было так просто.       Он протянул руку к щеке Лив. Нежно, только самыми кончиками пальцев коснулся её. Потом провёл по волосам, заправляя прядь белых волос за ухо, где им самое место. Так-то лучше, так правильно.       -А знаешь, я ведь не был убийцей в той жизни. Так, мелкий барыга торгующий наркотой в подворотнях или на пьяных мажорских вечеринках. Но я всегда хотел большего. Больше власти, больше силы и больше ощущения смерти вокруг себя. Я отчётливо помню, как ходил по улицам и представлял, как я вышибаю мозги посторонним людям, просто идущим мимо, по своим делам. Я стреляю только в голову, и с упоением наблюдаю, как их мозги разлетаются в разные стороны, а кровь заливает улицу. Признаю, это странные фантазии, но это были лишь фантазии. И я бы никогда не подумал, что на самом деле получу всё это. Зомбиизм позволил мне очень сильно подняться по карьерной лестнице. Правда, взамен мне самому пришлось умереть. Ну, какую только цену не заплатишь ради исполнения мечты, - с его губ срывается нервный смех, неестественный, не вписывающийся в монотонность их маленького, мимолётного мирка. И он ненавидит себя, за то, что так неаккуратно прорвал их совместную иллюзию, вернувшись в реальность, где сейчас не должен быть ни один из них.       Он встаёт со стула, резким движением отбрасывая его назад, и садится прямо перед ней. Мягко кладёт голову на её колени, грубая ткань джинс очень неприятна для лица. Поэтому он мысленно ругает Лив за то, что она не надела платье, прежде чем прийти к нему, ведь его можно было бы слегка задрать и прижаться своим холодным лицом, к ещё более холодным бёдрам пленницы. Сейчас ему спокойно.       -Я помню нашу первую встречу, - шепчет он, неловко целуя её ледяную руку, - и совсем не так, как запомнила её ты, - и вновь пауза, и вновь поцелуй. - Я помню, что увидел тебя издалека, такую красивую, с испуганными оленьими глазами. Ты совершенно не вписывалась в обстановку, и сама это понимала, даже лучше всех остальных. И знаешь, мне безумно захотелось подойти к тебе, чтобы просто заговорить ни о чём, чтобы просто скрасить твою компанию. Глупо, правда? Так не похоже на меня. Тогда я тоже так подумал. И знаешь, что я сделал потом?.. Конечно, знаешь, ты ведь всё слишком хорошо запомнила.       Он оторвался от её ног и жадно посмотрел Лив в глаза:       -Но я ни о чём не жалею. Ведь если бы не тот злополучный вечер, то мы бы больше никогда не встретились. Ты бы продолжала жить своей скучной, идеальной жизнью, а я жил бы своей, далеко не идеальной. К тому же, ты себе и представить не можешь, сколько безумного удовольствия, мне приносили мысли, что именно я, тот кто превратил твою жизнь в ад, в ничто. Маленький загнанный оленёнок. Мой оленёнок. Блейн приподнялся с каменного пола, одним резким движением сократив оставшееся расстояние, отделявшее их друг от друга. Между губами охотника и добычи остались считанные миллиметры.       -Если бы ты была хоть чуть-чуть умнее, моя маленькая Лив. Всё могло бы сложиться совсем иначе, - он жадно впился в её холодные сухие губы, не отвечающие на его страсть. Блейн оторвался от них с трудом, через силу, слишком уж долго ему пришлось ждать этого момента, - если бы тебе только хватило силы выстрелить в меня тогда. Но ты была слишком добра, слишком человечна – это делало тебя слабой. Мне нельзя повторять твоих ошибок, нельзя поддаваться слабостям, ведь у меня очень большие планы на этот город. Ты могла бы быть их частью, но всё сложилось иначе.       Блейн поднимался выше, ведя нервно дрожащими губами, вдоль её идеального профиля. Двигался медленно, подбираясь к самому лбу. И остановился только у маленького, глубокого отверстия с запёкшейся кровью по краям. Идеально аккуратная рана – именно она была причиной такого опустошающего молчания Лив. Её лицо не искривила маска ненависти или ужаса. Она была спокойна, словно застывшая кукла, которую, наконец-то непоседливая маленькая хозяйка уложила спать. Так же неестественна, что и вся «жизнь» этих мертвецов.       -Прости меня, Лив. За то, что ты оказалась моей единственной слабостью, - на выдохе прошептал он, ещё раз легко касаясь своими губами её губ.       Блейн растворился в темноте, давая себе обещание, что навсегда забудет, о том, что она когда-то существовала в его жизни. Забудет о том, что он избавился от своей слабости, оставив огромную сквозную дыру где-то в районе груди.