Как выйти замуж за принца!?

Действия происходят в летнем домике Учих. Комната Саске.       Голый зимний сад хранил секреты, о которых он мог только догадываться. Что под коричневой тканью? Пионы? Или колокольчики? Розы, у которых сейчас лишь шипы на голых ветках, белые, розовые или красные?       Спящий сад напоминал ему о Узумаки. Саске украдкой взглянул на Него. Как много можно увидеть и домыслить и как много укрыто от глаз.       И снова ему отчаянно захотелось больше узнать об этом человеке. Кто Он, что может быть таким заботливым, таким веселым, таким умелым?       Он смотрел на Него - длинные ноги вытянуты, глаза закрыты, на губах улыбка. Эта улыбка пленила его сердце. Улыбка делала Его гораздо моложе его лет. И это заставило Саске задуматься еще кое о чем...       - Почему вы не... - начал он и умолк.       Его глаза медленно открылись, от их глубокой синевы у него дух захватило.       - Что я не?       - Я... то есть... гм... мне интересно... - запинался Саске, потом оглядел зимний сад, который хорошо виднелся из его окон и балкона. - Мне интересно, бывали ли вы тут летом?       - Учиха, вы не это хотели спросить, - Он сел прямо.       - Конечно, это, - не глядя на Него, он разглаживал юбку.       В их стране было принято, что если в семье второй ребенок тоже рождается мальчиком, то он приравнивается к девушке, а потому и образование и одежда, у них немного отличались. Например, кроме обычных вещей по управлению своими владениями, они должны были знать, как вести домашнее хозяйство. Одежда же в основном почти вся состояла из платьев, и только в некоторых случаях они могли носить обычную одежду.       Из-за того, что их приравнивали к девушкам, они выходили замуж по желанию своих родителей, или опекунов. Если же их супруг умирал, то они были обязаны вернуться обратно в семью и ждать разрешения их дальнейшей судьбы.       Только в одном случае они могли избежать этой участи. Если их муж герцог и тогда уже не важно умер он или нет, ты становишься свободным и вправе сам решать свою судьбу: как одеваться, вернуться в семью или же нет, выйти снова замуж или же найти себе жену, или мужа.       - Нет, не это, - поднявшись, Он подошел к нему, - так что вы хотели узнать обо мне?       Сжав губы, Саске размышлял, отважится ли снова солгать, но когда взглянул Ему в глаза, в эти удивительные глаза, растерялся.       - Гм… мне интересно, почему вы снова не женились?       - А следовало? – спросил Он, пододвигаясь ближе.       «О Господи, нет!» - хотелось крикнуть ему. Тогда он не стоял бы здесь, воображая невозможное… как Он хватает его в объятия и целует до бесчувствия. Дразнит его грезой о дне, проведенном…       Он поклялся не делать этого. Это глупость.       Но это чудесная глупость, думал он, отбрасывая все причины, по которым ему не следовало целоваться, оставив лишь одну мысль: он до безумия желал этого мужчину.       Взглянув в Его глаза, он увидел в них ту же битву: «Следует нам или не следует?»       - Просто сегодня все так великолепно. – Он отчаянно старался, чтобы голос не дрожал в унисон с трепещущим сердцем. – Это позор, что вам некого так баловать.       Он коротко рассмеялся:       - Я бы не назвал падение в канаву баловством. Что до остального, день выдался для меня замечательным. Я получил огромное удовольствие.       Удовольствие! От этого слова его охватила дрожь пробудившегося восторга. Ох, если только…       - И для меня удовольствие провести его с вами, - сказал он, вглядываясь в Него в поисках признаков молчаливого согласия уступки.       Что дурного в одном поцелуе, думал он, когда Его голова чуть наклонилась, когда Он шагнул ближе, обнял его и привлек к себе.       Их дыхание смешивалось, когда Он замер, всего на миг, Его губы парили над его ртом. Тело Саске пело, оживая, дрожа в опрометчивом ожидании, когда Его губы наконец накрыли его губы и они снова слились в поцелуе.       Он чувствовал тепло Его тела. Но не тепла он искал в этот холодный день, а жара. Обжигающего, палящего жара. И он открылся Ему, позволив Его языку скользнуть в его рот, когда Его сильные руки привлекли его ближе.       Саске знал, что ему следовало отпрянуть, сдержать слово, помнить, что они не могут быть вместе. Слишком сильно различались их статусы. Саске был из высших слоев общества, в то время как Он нет.       Но он мог думать лишь о том, почему хотел Его, почему влюбился в Него.       Потому что Он воспламенял в нем страсть после долгих лет холода.       Узумаки сделал это. Зимний сад наполнил цветением его сердце.       - Я обещал, - шептал Он ему на ухо, Его губы согревали и ласкали мочку. – Я обещал вам, что буду вести себя прилично.       - Я прощаю вас. – Он прижался к нему, желая, чтобы Он снова его страстно поцеловал.       Наруто понимал, что окажется в затруднительной ситуации, когда заключил Его в объятия и поцеловал. Это опасный, гибельный путь.       Скоро он скажет Ему правду.       Скажет, что он Намикадзе, - законный наследник престола, - что любит Его, что сделает все, что в его власти, чтобы каждый день Его жизни был таким же, как этот. Только чтобы видеть счастливый блеск Его глаз, слышать веселый смех.       Чувствовать, как Его губы прижимаются к его губам.       Но, целуя Его, он понял, что соблазн остаться Узумаки крепко держит его. Свобода, пьянящая радость от осознания, что он обычный человек и может распоряжаться своей судьбой и ни от кого не зависеть, делала его счастливым.       Целовал бы его Он, если бы знал правду? Сбежал бы с ним в повозке для сена? Поддразнивал бы во время осмотра дома? Мог ли он вести жизнь, которую открыл и сейчас делил с Ним?       Наруто на мгновение отстранился, глядя в Его счастливые сияющие глаза. Он не мог развеять эти благословенные чары, не мог положить конец волшебству, которое необъяснимо связало их, поймало в ловушку в миг их первой встречи.       Мог ли принц Намикадзе признаться, что влюбился с первого взгляда? Никогда!       Но Наруто Узумаки мог. И он это сделал.       Узумаки продолжал целовать его, Его руки скользили по изгибам его бедер к талии, поднялись к груди.       Почувствовав холодный воздух, Саске сообразил, что Узумаки ухитрился поднять подол его платья и обхватил ягодицы.       Впервые в жизни Саске знал и понимал, как это должно быть.       Когда мужчина действительно желает мужчину, думал он. И вот он здесь, в Его объятьях, его тело пульсирует пробуждаясь. Какого бы ни было его будущее, за кого бы он не вышел замуж, его не оставлял страх, что муж может не любить его.       Не жаждать его так, как Узумаки.       «Это твой единственный шанс познать страсть, Саске. Не упусти его».       Наруто понимал, что все зашло гораздо дальше, чем следовало. После всего, что он обещал.       «Но Он заранее простил тебя…»       Черт, перед Саске не возможно устоять.       Даже теперь, когда Он в его объятиях, когда Его рука чертит горячую линию на его груди, он едва мог дышать. Он думал только поцеловать Его… только один раз… но как и все, связанное с Ним, «только раз» означало угодить в ловушку.       Страстную западню.       Хотя в прикосновениях и вздохах Саске, казалось, была невинность.       Словно Он ни когда не знал таких удовольствий.       Но как это может быть? Он должен знать. Он был замужем.       Наруто подставил руку к Его груди, кружа большим пальцем вокруг соска, пока он не набух.       Еще чуть-чуть, требовала его страсть, немного больше…       Но он узнал, что «больше» - хитрое слово, с которым трудно справиться.       - Узумаки, - задохнулся Саске, когда он ловко и проворно расстегнул верх Его платья, обнажив грудь.       Но Его протест сменился тихими стонами наслаждения, когда он ловко взял сосок в рот и посасывал, лаская языком.       Он задыхался и таял.       - Что вы делаете со мной?       «А что вы делаете со мной?» - с таким же успехом мог спросить он, поскольку Он не только привел его в редкое состояние страсти. Каменно отвердевший, он готов был противостоять своей прерогативе брать желаемое, его желание подпитывалось удивительным чувством собственности.       Он принадлежит только ему. И так будет всегда.       Он испытывал такое же чувство, когда нашел Его на балу, в честь дня рождения его матери.       Наруто ничего подобного прежде не испытывал, не знал такой страсти, не мог вытряхнуть ее оттуда, где она укоренилась.       Из своего сердца.       Но еще будет время подумать об этом.       Как-то они свалились на широкий диван. Грудь Саске прижималась к его торсу. Бедра двигались, поднимаясь и опускаясь, словно по собственной воле, дразня и соблазняя его.       Его платье задралось чуть ли не до талии, Он обхватил Наруто ногами.       Его пальцы скользнули по Его нагому бедру, наслаждаясь шелковистой кожей, Саске дрожал от каждого его прикосновения.       Когда Саске взлетел на вершину блаженства, Его ноги инстинктивно сжались, но Наруто пробирался вперед, дразня Его попку медленными слабыми движениями. И с каждой лаской Он расслаблялся все больше и больше, пока с очередным вздохом наслаждения не открылся его исследованию.       Раскрыв нежные полушария, он спустился к анусу и стал поглаживать его.       На миг глаза Его открылись. Саске смотрел на него в потрясении и удивлении. Он целовал Его лоб, нос, губы, потом снова начал Его поглаживать.       Тем временем ноги Его разошлись шире, и его палец скользнул внутрь. Он снова застонал, но он продолжал целовать Его, играя с Его языком, а его палец проделывал то же самое в анусе, скользя внутрь и отступая, сладко мучая и дразня.       Его руки дергали пуговицы его бриджей, торопясь выпустить его на свободу. И когда Он это сделал, было покончено не только с его брюками, он пропал… Обхватив его затвердевший жезл, Саске поглаживал его.       - Узумаки, я не могу дышать, я погиб, - шептал Он ему на ухо.       Парень перед ним был воплощением неодолимой страсти.       Потеряв над собой контроль, он овладел Им.       Опрометчиво, опасно.       Наруто Менма Сенджу Узумаки Ороцуцуки, тринадцатый принц Намикадзе, впервые в жизни испытал такую страсть.       Это лучше делать полуодетыми, поддразнил он Его на балу. Но из-за того, что это был бал маскарад, Он сейчас не может узнать его.       И теперь он угодил в собственную ловушку.       Это настоящее безумие, но Наруто не мог остановиться и снова стал Его целовать.       Саске уловил тот миг, когда Узумаки уступил желанию – необузданный опасный блеск вспыхнул в Его глазах.       Он вздрогнул, потом сообразил, что Его безумие – это его наслаждение.       Саске горел желанием, когда Он ласкал его, когда Его прикосновения, Его губы, давление Его тела открыли шлюзы страсти.       Силы небесные! Так вот как это должно быть!       Откуда ему было знать, что это только начало?       То же сумасшествие, что, казалось, охватило Узумаки, передалось и ему. Он хотел этого мужчину, непонятного, опасного, который вошел в его жизнь и перевернул ее вверх дном.       Воспламенил в нем это безумие. Мучил его грезами, а теперь зажег его тело.       Как он это сделал? Как нашел в себе дерзость и бесстыдство быть таким распутным?       Как он мог не быть…       Было что-то сверхъестественное в этой жажде, в этом ошеломляющем желании, что он потянулся к Нему, расстегнул Его бриджи… касался Его. Его пальцы обвились вокруг Его жезла и поглаживали его.       Узумаки громко застонал.       Этот лев, мечущийся в клетке, поднялся, освободился от оков приличного общества и нечаянных обещаний.       «Уверен, что буду вести себя прилично, но если Вы опасаетесь, что не сможете…»       Нет, он не мог… не имел желания… И к счастью Он тоже.       Он шевельнулся под ним, снова поглаживая Его, его тело молило о большем…       Вот как это должно быть… Это… Это неукротимое безумие.       Саске знал, чего хочет, и всем сердцем желал этого.       Его пальцы продолжали дразнить его, поднимая его к высотам за пределами его безумия.       И когда Узумаки на миг отпрянул и посмотрел на него, он испытал лишь нетерпение.       Он хотел Его. Теперь. Всегда.       И если второе вряд ли возможно. То первое – вполне.       Он не мог найти слов, но его тело говорило «действуйте, не спрашивая», что, казалось, было нужно Ему, прежде чем Он обхватил его бедра и вошел в него, уводя в неведомое.       - О да! – задохнулся Саске, когда Он вошел в него. Он поднимался под Ним, цеплялся за Его бедра и тянул ближе. – Пожалуйста, Узумаки, - молил он.       Обхватив Его лицо руками, он целовал Его, скользнул языком в Его рот.       Его тело подрагивало так же, как и его. Их страсть взяла верх, взывая друг к другу, дразня, поднимая все выше.       Его движения ускорились, и его – тоже. Его бедра поднимались навстречу Его жадным толчкам.       - Да, да. Пожалуйста! – задыхался он, не зная, о чем молит, он лишь знал, что хочет большего.       Саске услышал Его стон, Его тело напряглось, затем последовали яростные толчки.       Он продолжал двигаться в нем, он уже несколько раз взлетал на вершину блаженства.       Узумаки еще крепче прижал его к себе, поцеловал в лоб, шептал в ухо нежные слова, поглаживал его, словно запоминая каждый миг их скандальной затеи.       Вытянувшись под ним, Саске с улыбкой смотрел в Его глаза. Он широко улыбнулся, деля с ним этот момент, их момент. Этот мягкий спуск с вершин блаженства, на которую они уже несколько раз взлетали. Когда они расстанутся, то будут вспоминать то, что сейчас произошло, до конца жизни. Саске снова поцеловал Его.       И если это скандал, если это гибель, он жаждал, чтобы Он погубил его еще много раз. И чтобы это длилось до бесконечности. Чем дольше, тем лучше.       Наруто счастливо дремал после любовных игр. Сколько раз это было? Дважды? Трижды? Честно говоря, он сбился со счета.       Никогда он не чувствовал такой томной вялости. Он проник в каждую клеточку его тела. Саске дремал в его объятиях, расслабленный и перенасыщенный.       Он вздохнул, уткнувшись в Его затылок.       - Вот чем завершилась моя просьба о помощи, в поиске мужа, чтобы не зависеть ни от кого, кроме него. И что в итоге? Я переспал с обычным клерком! – Он чуть прижал зубами основание Его шеи, и Саске рассмеялся, игриво шлепнув его.       - Но я рад, -улыбаясь сказал Он, - ведь я сделал это с тем, кого люблю. А вы хоть, чуть-чуть любите меня?       Он перевернулся, перекатив Его на себя. У него на языке вертелся остроумный и дразнящий ответ, но в Его тоне была нерешительная нотка сомнения, поэтому он промолчал и отсел волосы с Его лица.       - Да.       Он улыбнулся и прижался головой в его груди.       - Я этому рад, Узумаки.       - Наруто.       Приподняв голову, Он посмотрел на него:       - Что?       - Зовите меня Наруто.       Никто его так не называл. Называли «ваша светлость» или принц Намикадзе, Наруто никто не называл. Но он не мог себе представить, что Саске будет называть его иначе.       Чуть прикусив губу, он улыбнулся.       - Наруто, - прошептал Он и, наклонившись, снова поцеловал его. – Тогда вы должны называть меня Саске, - добавил Он через несколько минут.       - Это приказ, сэр?       - А он нужен? – рассмеялся Он.       - Вам следует знать, что я не слишком хорошо воспринимаю приказы.       - Я это заметил, - поддразнил Он и вздрогнул, поскольку солнце начало садиться за горизонт, унося тепло из летнего домика.       - Нам нужно одеться. – Он неохотно поднялся с теплого дивана.       - Это приказ? – Он свернулся в углу дивана.       - Нет, но скоро станет холодно, и мне не хотелось бы, чтобы вы простудились и, как ваш брат, сидели дома.       Вздохнув, Саске взял свою одежду.       Надев рубашку и брюки, Наруто помогал Саске зашнуровать платье, когда заметил в саду движение, собаки тоже подняли лай.       Киба! Его лакей и телохранитель.       Наруто быстро отошел от Саске, надеясь, что лакей заметил не слишком много.       Черт! Почему его слуги такие расторопные? Киба, конечно, уже побывал в деревне неподалеку и организовал их возвращение домой.       Но в этот благословенный день Наруто едва не забыл, что лакей должен появиться.       Саске тоже заметил Кибу.       - Вы его знаете?       - Да, я велел ему поискать экипаж, который отвезет нас обратно домой.       - Так скоро? – Он посмотрел на Наруто, в Его глазах снова горел призывный огонь, ставший таким искушающим.       - Боюсь, что да. Если мы хотим вернуться до ночи.       - До чего же вы практичный, Узумаки. – В Его голосе дрожало что-то похожее на сожаление.       О да, он это хорошо понимал. Сожаление свернулось в его груди, как гигантская пружина. И он заменил, что Он не назвал его Наруто.       - Честно говоря, я не думал о том, как мы вернемся домой. – Помолчав, Он поднял на него глаза. – Я бы хотел, чтобы этот день длился вечно.       - Тогда может, просто выйдешь за меня замуж?       - Что? О чем вы говорите?       Наруто отошел от окна и взглянул на Него, чуть улыбнувшись.       - Саске Учиха, я Наруто Менма Сенджу Узумаки Ороцуцуки, тринадцатый принц Намикадзе прошу Вас стать моим мужем.       - О Боже! Не могу поверить, - кидаясь в его объятия и счастливо смеясь, - неужели я все-таки не ошибся.       - Не ошибся? О чем вы?       - Я просто вспомнил тот бал, в честь дня рождения вашей матушки. Тогда я мельком видел вас без маски. И когда мы встретились снова я подумал, что вы похожи. Я был так рад, что хоть кто-то смотрел на меня нормально, а не с жалостью из-за погибшего мужа. И знаете что?       - Что?       - Даже если бы вы не оказались принцем, я бы все равно стал вашим мужем, потому что меня уже давно перестало волновать ваше положение в обществе.       - Значит, вы согласны?       - Да.       Его глаза зажглись озорством, полным гордости тринадцатого принца Намикадзе.       Он подарил Ему поцелуй полный обещания счастья и начала новой жизни, полной безумия.       И то, что они сейчас целовались, означало, что теперь они были счастливы.