После дождя

Прошла, может, минута. Но Паркер казалось, что она просидела здесь вечность. Винчестеры скрылись за дверью особняка, а девушка лишь дернула рукой и сжала ее в кулак, потому что наручники оставляли следы. Выдохнула. Шпилька все еще пылилась в кармане. Все просто. Взламывай наручники и уходи. Но надо ли? Охотиться Трин не умеет. Тем более в особняке нет тех вампиров, ради которых можно бы было попробовать. Можно послушно сидеть здесь. Так никто не пострадает. А если они в опасности… Нет, они профи. А если сегодня не их день? Они могут умирать прямо сейчас, а ты задницу в машине греешь. Да, опыта в стрельбе — ноль. Но в драках что-то было. Компашка Оливера многому ее научила: например, если дать парню между ног, это его надолго задержит. А у девушек слабое место — волосы. Стоит только вырвать клочок, и эта ведьма к тебе больше не приблизится. Но какая драка с монстрами? Они могут щелкнуть пальцами, и ты разлетишься на молекулы. Черт с ним. Иди. Быстро избавившись от наручников, Тринити потрясла рукой и вышла из Импалы. Прохладно. Ну, внутри точно другая погода. Помявшись на месте целую минуту, Паркер направилась к входу. Это же дом монстра! Почему бы не зайти? Еще неделю назад она и подумать не могла, что жизнь способна довести до такого. Все, хватит ныть и займись делом. Паркер вошла в дом с таким видом, словно вот-вот наступит на мину. Обычный дом. Ну, обычный дом богатой сверхъестественной сучки. Хотя откуда Трин знать? Во всяком случае здесь огромные окна, стеклянные столы и полная тишина. Это напрягало. Девушке очень хотелось, чтобы кто-нибудь кричал. Да, странно звучит, но правда есть правда! Куда теперь переться? Бог знает, что успеет случиться, пока Паркер будет разгуливать по особняку. Нужно найти Винчестеров и ту богиню… А дальше? Как, черт возьми, ее грохнуть? Но времени на раздумья не было: слева из открытой двери доносились звуки. Женский голос и стук каблуков. Трин застыла, прислушиваясь. Довольно спокойная атмосфера держалась секунды четыре, а потом началась драка. Не иначе. И Паркер сорвалась с места, наплевав на свою бесполезность. Нужно что-то делать. Не успела она охренеть от увиденного, как оказалась у стены. Лопатки заныли вместе с затылком. Эта… эта брюнетка… та богиня Правды. Это она решила телекинезить. Стоп. Телекинез? Неужели взмахом руки она откинула меня к стене? Так просто? Боже мой, так просто? Дин то ли был зол, то ли удивлен. — За автографом ты точно не пришла, — зашагала женщина к студентке, которая еще не пришла в себя. — Значит, подружка Винчестеров. Эта дамочка любила драматизировать. Надела золотое платье, кучу браслетов, яркий макияж. На голове непонятные блестяшки. И как раньше Трин не заметила разодранных трупов по комнате? Сейчас заметила и отвернулась, сглатывая тошноту. — Как тебя зовут? — мягко спросила она, широко улыбаясь. Подошла максимально близко, а у Паркер сердце забилось слишком громко. Собственных мыслей не слышно. А в мыслях только одно: желание промолчать. Зачем отвечать? Но промолчать девушка не смогла, ведь богине Правды не соврешь, как ни старайся. Язык начинает действовать самостоятельно. — Тринити, — на выдохе произнесла девушка, метнув взгляд к парням. Пришла вовремя, ведь выглядели они не особо: Дин привязан к столбу, а Сэм лежал неподалеку. Весь разукрашенный. — Тринити, — пропела женщина, по-прежнему улыбаясь. — Нет, ты подружка только одного, — на повороте сказала брюнетка и направилась обратно к Винчестерам. — Только кого? — Никого. Это слово Паркер сказала осознанно, но и не солгала. Во-первых, тут это не нужно, во-вторых — не смогла бы все равно. И женщина в золотом развернулась, слегка приоткрыв рот. — Никого? — по-настоящему удивилась она и присела на корточки к Дину. Тот наморщился и увернулся от ее пальцев. — Тогда, может, просто чувства? О которых ты молчишь? Все, можно было закатить глаза и вопросительно взглянуть на богиню. Что за бредовые вопросы? Зачем? Богиня Правды помешана на правде. Ничего удивительного. Но пусть спрашивает что-нибудь другое… на тему, подальше от Сэма Винчестера. Кстати, о Сэме Винчестере. Он сидел у стены, вытирая кровь, льющуюся из носа, и смотрел прямо на девушку. Нет, без этих его игр. Смотрел, чтобы Паркер почувствовала и посмотрела тоже. Тринити посмотрела. Уже хотела нервно вздохнуть, но поняла, что Сэм пытался что-то сказать. Метал взгляд из стороны в сторону, пока Трин не поймала траекторию и заметила нож. Весь измазанный кровью, он лежал рядом с девушкой. Чертова гермофобия. Руки задрожали, но Трин стиснула зубы и посмотрела на ножик еще раз. Отвратительно. Но что Сэму нужно? Золотая богиня все еще о чем-то пафосно рассуждала. — Кто это? Нет, постой, не говори мне, — рассмеялась сумасшедшая и присмотрелась к обоим парням. Как хорошо, что именно Дин привлек внимание женщины. Тогда Сэм и махнул рукой, прожигая дыру в моем лице. Она сглотнула и, слегка наклонившись, толкнула нож, который быстро докатился до Винчестера. Руку, на которой остались капли крови, Паркер потерла об джинсы. У мужчины реакция отменная. По крайней мере, лучше, чем у нечисти, которая спохватилась только тогда, когда Сэм замахнулся. Женщина попыталась воспользоваться своим телекинезом, но Дин освободил руки и схватил ее за шею. Эта драка продлилась секунд пять, не больше. Но Тринити показалось, что она просидела десять минут. Нож оказался в животе у богини Правды, и та рухнула на пол. Все наконец-то смогли отдышаться в полном молчании. Паркер от облегчения чуть не разлеглась на паркете. Так хотелось… Но очередная драка прервала эйфорию. Один удар. Второй удар. Третий, кажется. Младший потерял сознание, а Дин стоял рядом, протирая кулак. *** Странный день. Пипец какой странный. Да и вообще, жизнь у Трин какая-то странная. Начиная с детдома, заканчивая избитым и связанным Сэмом. Сидел, усталым взглядом смотрел то на Дина, то на ангела, в которого Паркер все еще не поверила. Монстры, ладно, хорошо, но ангелы? Это слишком. Слишком нереально. Все равно есть проблемы покрупнее, чем существование ангелов. Например, Сэм. Да, он был главной проблемой очень долго, но сейчас другое. Совсем другое. Дин уверен, что с ним что-то не так. Говорит этому в плаще, что это не его брат вовсе. Стоя в сторонке, прислонившись к столу, Тринити поняла, что Сэм был в аду. Сначала усмехнулась и помотала головой, но Дин трендел про ад снова и снова: о его странном возвращении наверх, о его холоде и безразличии. Ад. Да, потрясающе. Очень насыщенный день. — Вы мне диагноз ставите? — возмутился младший, сидя на стуле. — А ты думаешь, есть клиника для тех, кто вернулся из ада не таким? — у старшего скрещенные руки на груди, лицо кирпичом. — Тебе вообще приходило в голову, что что-то странное происходит? Сэм слабо улыбнулся. У Тринити в руках только попкорна не хватало. — Конечно, приходило. Я просто не хотел говорить. Значит, с ним что-то не так. Еще бы. Почему-то Паркер даже не удивится, если узнает, что у него сотрясение мозга, и вообще, он психопат. Это объяснит многое. — Что ты сейчас чувствуешь? — тихо задал вопрос Кастиэль. — У меня нос сломан. — Нет, это физическое ощущение. Что ты чувствуешь? — Я… Я не знаю. Ничего. Тогда пришла самая веселая часть, на которую девушка не хотела смотреть. Отвернулась и прикрыла глаза, только слушая рычание Сэма. Ангел каким-то образом пролез в его живот и начал там шариться, как дама в своей сумочке. А у студентки сердце так противно сжалось. Что, тебе жаль его? Идиотка. После Кас с кислой миной вынул руку и отошел. Тринити горела желанием узнать, что происходит, не меньше Дина. — Нашел что-нибудь? — Нет. На секунду старший улыбнулся, но вернул лицо в кирпичное состояние. — Это хорошо? — Боюсь, что нет. Его душа, — он запнулся. Трин сузила глаза. — Ее просто нет. И тишина, как бывает в гробницах или на кладбище. Девушка уставилась в одну точку. — Что значит нет? — Осталась в аду. — В аду. Чудесно. Продолжила смотреть в одну точку, не двигаясь. Почти не дыша. Легкие словно в те секунды держались без кислорода. Вроде, бред. Полный бред. Но она помнила каждый день, проведенный с Сэмом. Каждый взгляд. И почему-то верить становилось проще. Он су­зил гла­за, прис­матри­ва­ясь. То, как он смот­рел, мож­но бы­ло по­чувс­тво­вать на ко­же. То ли он ос­тавлял ожо­ги, то ли хо­лод — не­понят­но. Во­об­ще ни­чего не бы­ло по­нят­но, и по­это­му брю­нет­ка та­кая дер­га­ная. Его нельзя ненавидеть. Только бояться. Но он стран­ный. Го­лос мяг­кий, бар­хатный, но же­лания ве­рить не бы­ло. На­обо­рот. Нуж­но убе­жать как мож­но даль­ше. Или поз­во­лить сде­лать то, что он соб­рался. С ним хочется все одновременно. Такое возможно? Хочется застрелиться. Хочется спрятаться в углу. Хочется убежать. Но еще, безумно, каждый чертов раз, хочется остаться. — Значит, это вообще не Сэм, а его жалкая паро… — Дин решил в очередной раз плюнуть ядом, но внезапно достал свой мобильник. Заерзал, оборачиваясь. — Не своди с него глаз, Трин. Если что, зови. Сейчас вернемся. Да она уже в кругу доверия. Приятно. А нет, ни черта. С боевым настроем он вышел за дверь, а за ним направился и ангел. Если бы можно было возразить… если бы. Но никогда нельзя. Хотя сейчас была веская причина бояться этого парня! Души нет. Да, это страшно. Значит, он способен на многое. Да какой там. Сэм способен на все. С неохотой слушая, как скрипит закрывающаяся дверь, Паркер смотрела в сторону. Все еще стояла в трех метрах от него, у стола. Сказали последить. Не страшно. Сердце опять оглушало. Что изменилось после правды? Нет души у парня, да, осталась в аду. На самом деле Сэм - другой человек и прочая ваниль, но изменилось ровным счетом ничего. Тот же страх. Тот же метающийся взгляд. Дрожащие пальцы. И смелость только в критических ситуациях. Стул под мужчиной заскрипел, и девушка подняла голову. — Развяжешь? — хрипло спросил он. В крови он выглядел еще более устрашающе. — Зачем? — не хотелось отвечать конкретно. Сэм коротко улыбнулся и поднял взгляд к девушке. — Трин, — начал он, и студентка сглотнула. Кажется, придется сменить имя, потому что это… Оно просто не то. — Я не убью тебя. По крайней мере не сегодня, ладно? Он смотрел прямо. Спокойно, черт возьми, и безразлично. Потому что уверен в своем контроле, и это вновь начало бесить. Почему он управляет девушкой? Она выпрямила спину, но почувствовала, как вся сжимается. Не выходит. Ничего не получается. Сэм по-прежнему главный, потому что он придумал игру и установил правила. Бояться нечего. Если захочет грохнуть, это случится. Быстро и незаметно. А пока надо жить. Существовать. — Да, спасибо, — грустно усмехнулась Паркер и шмыгнула носом. Пусть эта сволочь пойдет на фиг. — Я все равно не развяжу тебя. Да. Молодец. Сильная, смелая девочка. Сейчас был прекрасный шанс управлять им. Как такое упустить? Сэм вытянул губки и кивнул. Начал дергать плечами и скрипеть на стуле, а через несколько секунд показал Тринити руки. Улыбнулся. — Хотел проверить, что ты сделаешь, — он поднялся на ноги, став выше на полметра. Плохо. — И ты не оправдываешь мои ожидания. Минутная слава бесследно испарилась, вернув Тринити на землю. Вернув ее бесполезность и пустоту. Кто она такая, когда рядом стоит Сэм? Никчемная букашка, которую Винчестер раздавит, не задумываясь. Неудобное место выбрала Паркер. Сэм поднял с пола ту самую веревку, которой был связан, и медленным шагом направился к девушке. А та только и могла, что вжиматься в стол. Некуда идти. Некуда! — Я должна идти у тебя на поводу? — ломавшимся голосом спросила Трин. — Быть твоей… Почти сказала и остановила саму себя, закрыв глаза. Винчестер продолжал идти, играясь с веревкой на ходу. — Сучкой? Нет, — усмехнулся он и подошел вплотную. — Я просто говорю, что мы не враги. Никогда не были, — смотрел прямо в глаза, забирая весь воздух. Вот и все, Паркер начала дышать с открытым ртом. Когда его губы в сантиметре? Ужасная, ужасная идея. — Я же говорил тебе, Тринити, — еще чуть-чуть — и ее стошнит. От голоса, которым он произносил ее имя. Слишком нежно. Тихо. Будто оно может разбиться. Сволочь. За талию он отодвинул девушку от стола, и, не особо следя за происходящим, она ощутила ту самую твердую веревку на запястьях. — Я знаю тебя. Все о тебе. От А до Я, — он продолжил трепетно связывать ей руки, шепча что-то на ухо, — и превращать меня во врага — для тебя плохая перспектива. Последний узел — и он проскользил пальцами по ее рукам и перешел на талию. Потом Сэм убрал руки, и Паркер тут же заерзала, не открывая глаз. Ты самый прекрасный убийца. — Я могу закричать. О, глупее она еще ничего не говорила. Конечно, не позовет. Никогда, потому такой трусихи, как она, нигде не найдешь. Винчестер едва сдержал улыбку, но потом его взгляд стал чересчур серьезным. — Давай, — быстро сказал Сэм, снова закрыв все пути отступления: уложил руки на стол. Почему бы ей просто не привыкнуть к его прикосновениям и глазам? Они все те же. Боже, в этом проблема. Они все так же ломали ребра. — Ты могла это сделать миллион раз, но каждый раз молчала. Наслаждалась моментом. — Ненавижу, — не выдержала девушка. Просто не выдержала. — Ненавижу… Сэма ситуация невероятно забавляла, ведь он все знает. Так пусть расскажет, а не играет. Улыбается, и все такое. Все равно он победил. — И это не мешает тебе наслаждаться моментом, — констатировал Сэм. — Ты подумай: чего ты хочешь? Ненавидеть? — он наклонился прямо к уху. Так Винчестер мог слышать прерывистые вздохи девушки и гордиться собой еще больше. — Ты хочешь другого. Поэтому ненавидишь.