Лишь бы не ты...

      Зимний вечер, мерно потрескивает огонь в камине, а в уютном кресле сидит старик в окружении своих маленьких внуков.       Сегодня дед был до странности печален и отчужден, поэтому малыши нашли себе развлечение в рассматривании старого фотоальбома, где папа был еще такой же, как они, а дед молод, высок и даже очень хорош собою.       Внуки изредка спрашивали деда, кто изображен на фотографиях, кроме него, отца и бабушки. И ответы их всегда удовлетворяли, не вызывая более подробных расспросов. Ну, кому будет интересно слушать о своих тетках, дядьках и прочей, черт знает скольки юродной, родне?       Вот они уже дошли до конца и собирались закрыть фотоальбом, но заметили конверт, который явно не был пуст. Любопытство взяло верх над детьми, и они вытащили содержимое конверта. Как оказалось там тоже были фотографии. Только на них не было ни отца, ни бабушки, ни теток с дядьками, на фотографиях был дедушка и какой-то светловолосый парень с широкой улыбкой и яркими веселыми глазами.       — Дедушка, — негромко позвала девочка, протягивая старику фото, — а кто это с тобой рядом?       Старик протянул свою дрожащую руку и взял фотокарточку, мельком взглянув на нее.       — Мой брат…       Дети переглянулись и оглядели старые стены гостиной комнаты, где висело множество картин и фотографий, но этого молодого человека ни на одной из них не было.       — Брат? — осторожно переспросила девочка.       До мужчины слишком поздно дошло, что дети нашли воспоминания, о которых он хотел забыть вот уже тридцать лет, но о которых думал беспрестанно целый день. Он хотел было выхватить фотографию, спрятать и не вспоминать об этом, но, понимая, что это только усилит желание детей узнать о его брате, надеялся, что внуки сами потеряют интерес к очередному родственнику.       — Да, это мой брат, — подтвердил мужчина после некоторого молчания.       — А почему он к нам не приходит? — к сожалению, спросил внук. — И почему ты нам о нем ничего не говорил?       — И папа тоже молчал о дедушкином брате, — поддакнула девчушка. — Вы с ним поссорились?       Дед вздохнул, не зная, как все объяснить внукам, хотя ничего сложного-то в этом и не было.       — Мы не поссорились… — тихо ответил дед. — Его просто уже нет.       Брат с сестрой переглянулись да обняли дедушку.       — Он умер? — поинтересовалась вскоре девочка, но брат на нее шикнул и поспешил успокоить старика:       — Если не хочешь, не рассказывай.       Но старик покачал головой, приобняв детей в ответ.       — Нет, я расскажу, — негромко, но отчетливо ответил старик. — Элизабет… Джек… вы уже большие, так что слушайте.       Дети дружно кивнули, навострив уши.

***

      — Это произошло ровно тридцать лет назад, — начал рассказ дед. — Именно в эту дату, двадцать седьмого декабря, за четыре дня до Нового Года.       Неделей раньше мы с Люком поссорились. А причиной ссоры была ваша бабушка, Маргарита. Еще тогда молодая высокая брюнетка, пленяющая мужчин одним лишь взглядом. У нее было много поклонников, и мы с Люком не были исключением, но повезло только мне, — дед посмеялся, на миг, кажется, помолодев. — Маргарита ответила на мои чувства, а Люка это обидело. Люк был старше меня на год, как и моя дражайшая Марго. Он был светловолос, кучеряв да и характером более открыт, чем я, но смириться с тем, что посчастливилось именно мне, не смог.       Впрочем, Люк был отходчив, поэтому вернулся домой и попросил у меня прощения. В его глазах все еще была печаль, но мы достали бутылку рома и собирались уже распить её… как вдруг раздался стук в дверь. Мы очень удивились, так как на дворе была уже ночь, и никто прийти не мог.       Брат хотел было открыть, но по телу у меня прошел неприятный холодок, и я попросил его не открывать, но, думаю, он и сам это почувствовал.       — Люк, не открывай! — попросил я еще раз. — Помнишь легенду про Барона Самди? А если это не шутки? Да и ведь ночь уже!       — Самди? — пытаясь припомнить, переспросил он.       — Это дух Смерти, — напомнил я. — Он уводит за собою тех, кто ночью не спит, тем, кто дверь ему откроет, нет дороги назад.       Но брат лишь усмехнулся:       — Если это действительно он, то с ним до Рая и до Ада я пойду и вернусь.       Я все еще пытался уговорить брата, да и он был уже готов отступить, как дверь открылась сама, и перед нами предстал сам Барон Самди.       Он был одет в элегантный цилиндр и смокинг, опирался же на трость, а в зубах его дымилась сигара.       — Доброй ночи! — усмехнулся Барон. — Не спите, как вижу. Дам, должно быть, ждете?       Меня парализовал страх, но Люк смело протянул ему стакан рома.       — Раз уж пришли, Барон, то давайте выпьем!       Самди усмехнулся да взял бокал. Брат мне тоже вручил выпивку. Я не мог поверить, что тот, кого боятся люди, пьет со мной ром, — старик вздохнул. — В конце концов Барон увел моего брата. Он предлагал и мне, но Люк уговорил меня остаться ради Марго и обещал вернуться, хотя, думаю, что он уже тогда понимал, что никогда здесь больше не появится.

***

      Мужчина до сих пор себя корил, что не смог удержать брата, впрочем, при этом понимал, что и не смог бы этого сделать. Дети прильнули к старику, а маленькая Элизабет захныкала:       — Жалко дедушку Люка!       Мужчина погладил её по головке, прижав к себе сильнее да, чуть помолчав, сказал:       — Ладно, милые вы мои, пора бы и спать.       Дети кивнули, и дедушка отвел их в кровати, укрыв одеялом, пожелав добрых снов и чмокнув на ночь. Сам же он вернулся в кресло да начал рассматривать фотографии. Как вдруг раздался стук в дверь.       — Люк… — с чего-то решил мужчина, открывая дверь, но на пороге стоял Барон.       — Здравствуй, Генри, — усмехнулся Самди. — Ждал?       — Нет, — честно ответил дед. — Проходите, Барон, налью вам рома, коль пришли.       Самди и Генри, необычайно помолодевший, выпили рома, как старые друзья.       — Ну, что? Пошли? — усмехнулся Барон. — Может быть, по пути встретим и Люка.       Мужчина посмотрел в сторону комнаты, где спали внуки и его сын, уставший после долгой поездки из города в деревню к отцу за детьми. Генри вздохнул и улыбнулся:       — Пойдемте, Барон!       Ночь, дождь, дым от сигареты,       Вдаль уводят следы,       Ухожу гулять со смертью       Я, но лишь бы не ты.