Желание победить

***

Было чертовски обидно проигрывать первый сет. И все бы ничего, Тсукишима бы точно пережил, если бы не длинный язык капитана противников. Тот был высоким и до ужаса противным, где только капитан раздобыл такого противника, и ужасно заносчивым. Кей и сам был не лыком шит, но даже его язвительных фразочек надолго не хватало, тому, как с гуся вода, и все равно продолжает оскорблять. Тсуки даже внимания на это перестал обращать, да и забыл бы про это, если бы не их идеальная приманка. Того явно задевали реплики, которые прошлись от роста мелкого, вплоть до того, как тот попал в команду. Это бесило и выводило из себя. И с чего бы, даже самому одиннадцатому номеру было не понятно. Но доиграть нужно было достойно, хотя бы первый период. После положенного звонка после первого сета Хината сразу же унесся в раздевалку. Кагеяма было уже собрался за ним идти, как тренер остановил его, сказал, что тот должен сам принять то, что тут его «приманка» бессильна. Но сам Кей знал, что это не так. Приманка сработала, но не в том смысле, как это было нужно. И это приводило его в бешенство. Конечно, Шое был милым и это заметил не только сам Кей, но и тот тупой капитан. Действовать нужно было сейчас. Его-то уж точно тренер не стал бы останавливать. Ведь никто и даже помыслить не мог, куда он собирается. Хинату он нашел в раздевалке, как и ожидалось. Тот, точно воробей, а не ворон, нахохлился, раскраснелся, но не заревел, так что Тсукишима еле подавил в себе ухмылку. Но ярость все никак не хотела уходить. — И что ты тут расселся? — Ты злишься, да? Это все потому, что я никудышный игрок, — еле сдерживал слезы Хината. — Конечно, ты никудышный игрок, — все-таки усмехнулся парень, но услышав всхлип, стушевался. Все же, он никогда никого не утешал. Вообще-то, он и сейчас не собирался, но как-то так получилось. — Но я злюсь не на тебя. — Правда? — посмотрел наконец-то на него рыжий паренек, но взгляд был устремлен будто сквозь него. Это выглядело бы мило, если бы не это жутко-болезненное выражение лица. Что Тсукишима не смог просто стоять. Кей подошел к нему вплотную и присел прямо напротив, чтобы тот не смог сбежать, даже если очень захочет. И положил свою руку ему на голову, вроде жеста поддержки или приободрения, но вышло слишком грубо. — Скажу сразу: ты никудышный игрок, у тебя напрочь отсутствует чувство такта, ты никогда не соблюдаешь дистанцию, все время вторгаешься в личное пространство и фамильярничаешь, — Хината только пораженно смотрел на него. Но пропало то выражение лица. Уже что-то. Слезы Шое больше не сдерживал. — Но ты лучше, чем эти ублюдки. Мы сейчас выйдем на поле и порвем их, понял? — Хината только счастливо на него уставился. — Ты же доверяешь мне? — Да, — тихо пробубнил себе под нос Шое. — Вот и отлично. — Ты сказал… — Что? — Ты сказал МЫ, это значит мы в том самом смысле? — А в каком же еще? — рассердился Тсуки, но Шое видел, что это по большей части смущение. — Спасибо, Тсуки, — на что получил хмык, как одобрение. — За что? — За то, что приободрил. — Ты же сам говорил, что все по эту сторону сетки твои товарищи. Больше всего я хочу победить того ублюдка, — будто совсем не смутился, отозвался товарищ. — Все равно спасибо, — улыбнулся наконец-то Хината. Из раздевалки они вышли с минутным интервалом, так что никто даже не заметил, что Тсукишима туда входил. Но не заметить счастливого Шое было невозможно. Это подняло боевой дух команды. Матч они выиграли с разгромным счетом. И тем приятнее было осознавать, что это не Кагеяма сделал последний пас мелкому, а он, Тсукишима, и как тот радостно повис на нем после игры. Хоть сам Тсуки и отмахивался от него, скорее только для вида, ведь он тоже был счастлив. И даже раздавленное лицо того отброса не делало его таким счастливым, как получить после игры в раздевалке поцелуй от Хинаты. Но игра, конечно же, была приятнее. Ведь именно из-за игры, а не из-за мелкого, сердце чуть было не вырвалось из груди в тот момент, конечно же, всего лишь из-за игры.