Цыганочка

Жили цыгане не то чтобы прямо впроголодь, но бедно. Часто переезжали, не пересекая, правда, границы страны. Из-за этого пришлось бы хлебнуть неприятностей с властями (документов ни у кого практически не было), а Болгария была сильная, сочная, щедрая на дары. Ну или не щедрая. Просто нужно было знать, как брать. Воровством в таборе не брезговали. По большей части на пропитание зарабатывали, конечно, по-другому – гаданием и выступлениями. Яркий табор и цветастые юбки танцовщиц хорошо привлекали публику в любом городе. Однако при подворачивающейся возможности цыгане запросто уводили золото, скот или вещи, представляющие хоть какую-нибудь ценность, прямо из-под носа невнимательных городских жителей. Очнутся зеваки завтра, слабые после вина и праздника, а вещей-то и нет. Как и табора, который исчезал обычно под утро. Говорили, что где прошли цыгане, там прошел праздник. Этот праздник был маленьким ураганом, захватывающим в себя некоторые ресурсы города. Так повелось и так продолжалось годами, потому никто особенно не злился на потери. Чего злиться на праздник?.. Дэну по большей части жилось легко, весело. Нравилось непостоянность за окном и постоянство в деле, которым он любил заниматься. Иногда становилось тяжко на душе, отчего – он не знал, вроде бы всё, чего хотелось, было при нем. Но хандру парень привык отгонять разбавленным вином и лихими забавами. Девушек в общине было мало. Поговаривали, что пару десятков лет назад какая-то старуха в деревне, которую они проезжали, обозлилась на уведенную козу и наслала проклятие на табор. Мол, чтоб рождались только мальчики. В чем была правда, никто не знал, только вот дефицит женского пола сказывался на основном заработке. Выход из ситуации нашелся быстро, но не всем пришелся по душе. Недовольных заткнули, а новоявленные плоскогрудые «девушки» пошли к опытным женщинам учиться мастерству. Благо, миловидная внешность мальчиков позволяла им переодеваться в гадалок и танцовщиц. Волосы длинные, наряды яркие, глаза блестящие – в результате никто из горожан и не подозревал об обмане. Так Дэн начал танцевать. Первое время получалось из рук вон плохо, но потом наловчился, освоился. Даже нос задрал перед некоторыми неумехами. Природа одарила его широкими бедрами, а остального он уже добился сам. И взгляды десятков мужчин каждый вечер были прикованы к гибкой цыганке, которая лукаво улыбалась сразу всем и никому лично, танцуя под пение мужчин табора. Звон кастаньетов взвивался в воздух, переплетался с музыкой и звуками ночи. Горожане цепенели, словно загипнотизированные представлением, и щедро выкладывали денежки. Чем Дэн очень гордился. В тот совершенно особенный (как оказалось после) майский вечер все сразу пошло не так. - Мигель, где мои серьги? - Не знаю, в сундуке посмотри. - А это..? Ты что, надел мою блузу?! – Дэн оцепенел от гнева. - Она мне все равно больше идет. Бай-бай, сладкая, - весело крикнул нахал, прежде чем выскочить из палатки. Ветер весело трепал на нем незаправленную зеленую блузку. - Ну и ладно. И ничего не лучше – ты в любом наряде выглядишь не лучше барана, - пробурчал Дэн под нос. После чего постарался взять себя в руки. Выходить на площадь уже было пора, народ собрался и начинал шуметь. Выглядеть обворожительно в спартанских условиях - что ж, сейчас это вызов, но в конце концов это его профессия. Парень быстро закопался в сундук. Находка не заставила долго ждать – ярко-алая блуза с низким вырезом подходила как нельзя лучше. Дэн быстро надел ее, оправил юбку, нашарил под коленом отброшенные серьги и нацепил их. Волосы выглядели идеально, спадая на плечи мягкими волнами. Полностью восстановив веру в себя, Дэн на пробу улыбнулся, подмигнул своему отражению и выскочил в прохладу вечера. Выступление ничем не отличалось от сотен других. Тело привычно двигалось в ритм песни, люди таращились на него и других выступающих, попивая вино и подтанцовывая. Но неожиданно он почувствовал ледяное прикосновение к плечу. - Эй, полегче! – недовольно воскликнул Дэн, оборачиваясь. За спиной никого не было. Хотя, только лишь стоило присмотреться, как он обнаружил стоящего на некотором отдалении парня. Он поигрывал плетеной куколкой и что-то шептал. Не отрывая при этом от Дэна холодных карих глаз. Дрожь пробежала по позвоночнику «танцовщицы», он отшатнулся в людской поток. «Откуда может быть такая неприязнь? Может, он ненавидит мой народ? Но что тогда делать на цыганском выступлении, кроме как смотреть на цыган? Не понимаю. Странный какой-то», - думал Дэн, автоматически заканчивая танец. Улыбка, в начале вечера вполне натуральная, превратилась в приклеенную фальшивку. Ему стало страшно. Глубокой ночью, когда большинство танцующих разошлись, на площади осталось всего несколько человек. Гадалка предсказывала будущее раскрасневшейся от выпитого женщине, пара мужчин пытались заигрывать с Мигелем, который откровенно потешался, смеясь и охаживая их браслетами по рукам. А Дэн сидел на скамейке, обдумывал произошедшее. Поэтому пропустил момент, когда его схватили за локти и оттащили в кусты. - Хорошее место для свидания, правда, милая? Заорешь – хуже будет, - усмешка на лице незнакомца не предвещала ничего хорошего. - Кто ты? Почему ты это делаешь? - Я – тот человек, который пострадал от твоей жадности. А ты, по всей видимости, сегодня почувствуешь на себе силу моего гнева. Как всегда в неподходящий момент, Дэн прыснул: - Как напыщенно. Какого черта? Я вижу тебя впервые. - Первый и последний раз, я бы уточнил. Думал использовать магию, но жаль тратить силы на такую никчемную девку, как ты. Обойдемся подручными средствами, - заявил парень. В свете луны блеснуло лезвие ножа. Дэн попятился, прикидывая шансы на спасение, когда кусты зашуршали. Через них кто-то ломился. Дэну этот звук показался слаще любой музыки. - Чарли, какого черта? Я везде тебя ищу. И что ты тут устроил? При виде сердитого незнакомца парень как-то сразу поник. Рука с ножом опустилась, он попытался спрятать ее за спину. - Я пытаюсь разобраться с воровкой. Разве не видно? С Дэном что-то случилось. Мысли, только что наполнявшие его голову, пути выхода из ситуации, паника, ужас – все куда-то делось. Осталась звенящая, сияющая пустота, в которую пятном света врезалось лицо его спасителя. Он будто увидел его очень-очень близко, рассмотрел каждую ресницу, обрамляющую удивительные голубые глаза, недовольство в уголке рта, гневную морщинку на лбу. Вместо того, чтобы бежать или оправдываться, он стоял и смотрел – и не мог насмотреться. Бурный спор, пролетевший мимо его ушей, к тому времени уже утих. - Ты в порядке? – спросил парень. - Я Фил, а это Чарли. Извини его, пожалуйста. Мой младший брат немного не в себе. Ему показалось, что ты украла у нас лошадь. Я понимаю, что ты этого не делала, но пару недель назад мимо проезжали цыгане и…- казалось, ему было жутко неловко оправдываться, он нервно взъерошил волосы, - я знаю, все эти предрассудки насчет вашего народа глупые. Не все люди одинаковые, не все плохие. Прости, если можешь. Перенервничавший Дэн только и смог, что кивнуть, оседая на траву. Ноги не держали совершенно. Но не успела юбка коснуться земли, как сильные руки подхватили его и притянули в успокаивающе теплое объятие. А Дэн подумал, что не хочет выбираться оттуда, ночи ведь такие холодные… Если к своим восемнадцати Дэн и преуспел в чем-то, кроме танцев, то это определенно была способность очаровывать мужчин. А еще всегда получать то, что хочется.

***

Спустя шесть лет Дэн проснулся от солнечного зайчика, запущенного в него осколком зеркала. Он по привычке недовольно заворчал, потягиваясь: - Зачем так рано? Даже птицы еще не встали, а ты уже меня поднимаешь… - Врешь ты все, Дэни. Птицы давно поют, послушай. Когда муж отвернулся к окну, отдергивая занавески и демонстрируя невидимых птиц, Дэн изловчился и кинул в него подушкой, не вставая: - Все равно! Мог бы пожалеть меня, я вчера поздно лег. - А кто в этом виноват? Фил улыбнулся так, что Дэну захотелось съесть улыбку у него с лица. Многое изменилось за эти годы, но это осталось прежним – бесконечная нежность и чувство защищенности, когда он был рядом. - Кстати, Фил… - М? - Ты помнишь тот случай, из-за которого мы познакомились? - Забудешь его. - Так вот, я соврал тебе тогда. Я на самом деле увел вашу лошадь накануне. Фил трагично закатил глаза. - Ну, это все меняет. Выметайся из моего дома, подлый цыганский захватчик. Дэн рассмеялся и поцеловал его в нос. - Я прижился, теперь не выгонишь. Мы, цыгане, знаешь какие приставучие… - Продемонстрируешь? После бурной демонстрации Фил откинулся на кровати и сказал, разглядывая потолок: - Ты мне в этом, вообще-то, еще пару лет назад признался. Напился до чертиков и выложил все. - Значит, все было зря? Только что, - шутливо-недовольный взгляд. - Можешь отомстить, если хочешь. И Дэн решил, что отомстит. При первом же удобном случае.