***
Лапы мягко ступали по почве. Бесшумно. Где-то слышался звук киселя из канала. Нос чуял запах множества людей. Мама запрещала нападать на людей, если они не нападали на неё. Девочка слушала маму. Химера задрала кабана и пару плотей. Её собственная плоть этим вполне насытилась, но всё равно от десерта в виде какого-нибудь пса она бы не отказалась. Сегодня ей везло. Мама осталась где-то далеко, куда химеру не пускали. Она решила прогуляться. Только что в кустах увидела тушкана. Спина изогнулась, мощные лапы оттолкнулись от земли — кошка прыгнула. Секунда — тушкан висит в одной из пастей, а по губам стекает кровь. Шерсть на лапах и шее тоже заляпана кровью. Мама будет ругаться. Зато ей будет подарочек. Тушкан, в судорогах конвульсий, выпрямился и вновь обвис. Химера поудобнее перехватила его и гордо пошла дарить мамочке подарок.***
Сапоги Борсы ступали не так мягко, да и не по почве. Жёсткой подошвой они отстукивали ритм по второму этажу деревянной постройки. Протез снова ломило. Ожидание перемен — так охарактеризовал это Паля, когда они встретились на «Скадовске». Встретились и простились. А она скучала. Ей почему-то думалось, что они больше не встретятся. Если только он не решит снова вернуться на Затон. Она-то отсюда явно никуда уходить не собирается. Старые друзья разбежались. Ей, по сути, тоже здесь делать было нечего, но теперь с насиженного места было труднее сдвинуться. Ей уже не двадцать, да и ноги у неё уже не те. Дегтярёв теперь обитает где-то в Припяти. Сурь утопал к Кордону, помогать Сидоровичу. Дезертир, как всегда, пропадает без вести. А Паля… просто ушёл. Неизвестно куда. Лирика: она нашла его и потеряла. Сопли. «Становится страшно год от года сильней». Это точно. Хорошо быть единственной бабой на Затоне, да вот теперь как-то не очень. Детектор по-прежнему молчал. Тут не было ни аномалий, ни артефактов, ни радиации. Борса плюхнулась на скрипучую кровать и вырубилась.***
Палю разбудили в двенадцатом часу дня. Парни уже были собраны. Одного не доставало. — Где ещё салага? — недовольно поинтересовался проводник. — Он отлить пошёл, вон туда, к деревне. — На кой чёрт он попёрся к деревне? — чаша терпения Пали переполнилась. — И где только сраный Долг вас, дегенератов, набирает? Одноногий схватил автомат и запихнул в кобуру неизменный «браунинг». Он похромал к подъёму на поверхность со дна пересушенного канала. Парни схватили рюкзаки и поспешили за ним. Ругая всё на свете — «сраный Долг, сраную Зону, сраный Затон и сраного салагу», Паля поднялся из канала и глянул на экран детектора. В паре метров лежал какой-то артефакт. Судя по размерам — «Золотая рыбка». Что она делала на Затоне, чёрт её знает, но не поднять её было бы кощунством. Между ними детектор показывал карусель. Проводник аккуратно, не отрываясь от экрана «Сварога», обошёл её и подобрал нетерпеливо подпрыгивающую на земле «рыбку». Тут в кустарнике хрустнула ветка. Все трое одновременно повернулись туда, выставив пушки.***
Люди тревожились, это было слышно по запаху. Чуткий нос улавливал едва различимый запах человеческого пота, но к нему химера привыкла. Люди ругались. Вернее, ругался только один. Остальные же что-то мямлили в ответ. Острый взгляд фасеточных глаз поймал среди кустарника движение. Что-то едва заметно колыхало воздух. Любопытная химера положила тушку тушкана на землю и, пригнувшись к земле, неслышно поползла в сторону замеченного события. Шаг, второй. Изящные, но мощные лапы возникали перед мордой и скрывались из виду. Длинный хвост тащился параллельно земле, но не касался её, чтобы не производить шума. Гибрид подполз к колыхающемуся воздуху самое большее на пару метров, как буквально перед её носом возникло что-то ярко светящееся и нетерпеливо подпрыгивающее. Человек в армейских ботинках подобрал предмет. Химера, от неожиданности, отползла назад. Под лапой хрустнула ветка. Все трое одновременно повернулись к ней, наставив автоматы. Острый взгляд четырёх фасеточных глаз оценил обстановку. Мощные лапы оттолкнулись от земли. Затрещали автоматы, посыпались гильзы. Химера прыгнула.***
Борса проснулась от стрельбы. Довольно близкой. Девушка подошла к окну и приоткрыла ставню. Стреляющих не было видно. Должно быть, они были в рощице, что рядом с поселением. Зато во дворе она увидела бойца «Долга». Одного. Что было весьма странно для военизированной группировки. Борса схватила дробовик, проверила наполненность патронника многозарядного «Чейзера», нацепила куртку и выскочила на улицу. Солдата нигде не было видно. Зато на земле возле покосившегося туалета валялись автомат и рюкзак. Борса первым делом вытащила магазин из автомата и спрятала за пояс, автомат отложила подальше от двери. Залезла в рюкзак и нашла там пару банок тушёнки и армейскую аптечку. «Неплохо. Хотя чего ещё ожидать от солдафонов», — ухмыльнулась она. За пояс отправились ещё три под завязку заправленных магазина для «калаша» и новенькая «беретта». Сыч неплохо даст за неё. В кустах что-то запищало, но девушке было не до чернобыльских тушканчиков. Она, оперевшись на ствол дробовика, выпрямила рабочую ногу и поднялась. Не спеша подняла «чейзер» и приняла боевую позицию. Из деревянного полупрогнившего строения вышел паренёк, на ходу застёгивая широкий армейский ремень. Красно чёрная форма «долга» смотрелась на нём странно и даже смешно. Ей не нужно было целиться, чтобы выстрелить — с такого расстояния она бы явно не промазала. Но стрелять она и не собиралась. — П-привет… — промямлил долговец, неуверенно поднимая руки в боевое положение, условно означающее «сдаюсь». — Белый флаг в руки, и прям картина маслом, — хохотнула Борса, расслабленно покачивая стволом, — что ты тут делаешь? — Так это… По заданию. — В толчке? Хорошее задание. Ближайшая база «Долга» только на Юпитере, тебе ли не знать. Что ты ТУТ делаешь? — Не могу сказать… Борса передёрнула затвор. — Ладно, ладно… мы тут с группой, по заданию. — Где группа? — Там, недалеко. Это же они стреляют! — Прекрасно. Идёшь со мной. Борса стащила с долговца ремень и затянула петлёй на руках. Он не сопротивлялся. Упирающийся в спину холодный металл и заряд дроби, способный проделать в его животе дымящуюся дыру с голову пионера, заставляли его быть мягким и покладистым. Он тащился по рощице на поводке у одноногой сталкерши. Скоро Борса заставила его сесть, а сама проползла ещё на пару метров и выглянула из-за кустов. — Твою мать! — вскрикнула она и рванула туда на полянку. — Муля, брысь! Химеру, увлечённую процессом игры с едой, пришлось оттаскивать за шкирку. Борса наставила неизменный дробовик на тело, лежащее под фиолетовой тушей двуглавого монстра. И тут же убрала, протянув вместо него руку. — Я её сразу узнал, — иронизировал Паля. — То, что я помогла тебе подняться, ещё не значит, что ты прощён. Ты слишком много тогда сказал, — отвернулась девушка. — Парень сказал, что он был с группой, где о… О-о-о, — протянула она, заметив на земле растёрзанные тела, как минимум, двоих. — Да, как-то так, — кивнул Паля и нервно закурил. — Какой такой парень? Он уже не в группе давно. — Давно? — Минут двадцать. — Ясно, — кивнула Борса. Парень выскочил из куста, крича, что там собаки. Борса махнула рукой, и Муля, слушаясь приказа хозяйки, рванула с места. Девушка достала кинжал и перерезала ремень на руках парня. Отдала ему дробовик: — Штрафная санкция. Стоишь на посту, а мы отдыхаем. Старикам есть, о чём поговорить. Паля нагло ухмыльнулся. На душе как-то потеплело. Она скучала по этой ухмылке. Они давно не виделись. Очень давно. — Я понимаю. Ну, что тогда много лишнего наговорил. — Да? А что потом пропал неведомо куда на полтора года, ты понимаешь? Паля покорно кивнул. Он прекрасно понимал. Но не принимал. — У меня были свои дела. — Да? А у меня свои. Но я же рванула за тобой хрен-знает-в-какой год. — И я был тебе очень за это благодарен. — Прям благодарен. Благодарности тогда прям сыпались, — срывалась на крик девушка. — Особенно в матерной форме! Да зачем ты тогда вообще появился, лучше бы я думала, что ты умер! Слушать эту перепалку было невыносимо. Воспоминания стариков о былом всегда казались долговцу чем-то страшным, вроде того ночного кошмара, когда за тобой кто-то гонится, но ты не можешь от него оторваться. Но вдруг всё стихло. Удивлённый внезапным примирением сторон солдат обернулся назад и застал парочку за поцелуем. Борса оттолкнула парня от себя. — Успокоилась? — А другого способа у тебя не нашлось? — Нужно было думать быстро, а то столько тварей на твои истерики прибежало бы, что даже твоя химера нас не смогла бы спасти. Борса села на траву, вытянув ногу. Паля присел рядом в идентичной позе. — Надо на «Скадовск» попасть, — сказал Паля. — Мне тоже, — заверила его Борса. Проводник открыл КПК. — Безопасный путь через канал только, километров пять. — Там не вариант, — покачала головой Борса, прядь отросшей чёлки упала на лицо, — кисель разлился, теперь там целое озеро кислоты. В разы безопасней через лес, там выйдем к хутору, а оттуда уже рукой подать. Километра два будет. — Приборы не врут. К тому же там датчик движения, видит даже тушкана. — Я лучше приборов. К тому же у меня есть защита получше датчиков. — Твоя годовалая химера? Да она даже в полную силу не вошла. — Хочешь помериться с ней силой? По-моему, она уже тебя уделала. — Ладно. Салага, выдвигаемся. Верни дробовик даме.***
На «Скадовске» разразилась настоящая бойня. Борода объяснил, что пока Борса «шарилась не пойми где», на сухогруз явился ни кто иной, как Сурь собственной персоной и стал требовать заплетающимся языком «свою удачу» обратно в своё пользование. Местные парнишки ему мягко намекнули, что человек — да что там человек… сталкер! — не вещь, и отдать её кому-то никто не может. «Казакам» в крови Суря стало не хватать адреналина, и он полез с кулаками на Кардана, пришедшего на зов сердца защищать милую сердцу даму. Пьяного скандалиста легко уложили спать, а сами стали расчищать те завалы, что он устроил, пока пытался махать кулаками. В общем, компания из трёх сталкеров и химеры застала сухогруз именно за этой совместной уборкой. Когда все столы были возвращены на свои прежние места, обоих одноногих пригласили за стойку. — Я гляжу, вы уже помирились, — кивнул Борода, наливая обоим по стопке «беленькой». — Да, — ответил Паля. — Нет, — одновременно с ним возразила Борса. — Забавно, — констатировал торговец, усмехнувшись куда-то в недра густой бороды. Паля отодвинул рюмку. Борса же, напротив, чуть приподняла стопку и опрокинула внутрь. — Так что привело тебя сюда? — спросила она. — Дело есть. Немаленькое. Мне нужен человек, который сможет сопроводить меня до Припяти. — Прямые маршруты с Затона не ходят, простите. Да и потом, ты ж сам себе проводник, — напомнила девушка, с хрустом откусывая огурец. Паля развернулся к ней всем корпусом и чуть наклонился. — Нет, мне нужен надёжный человек, который пойдёт со мной до Припяти именно отсюда. Не проводник, а напарник. Ты. Мы можем пойти вместе. — Нет. — Так безопасней. — Нет. Так слишком кучно, слишком палевно… — Он прав. Это безопасней, — послышался рядом похмельный голос старого друга. — Нет! — почти кричала Борса. — Не нервничай ты так! — успокоил её Паля. — Да это же лишние люди, лишнее палево. Паля, ты и сам дойти сможешь, у тебя вон ещё салага есть! — Сурь, хоть ты ей объясни. — Не могу… ик… мне так хорошо, что аж плохо. Борса встала с места и, забрав рюкзак, пошла к лестнице. В её каюте всё было по-прежнему. Будто она и не уходила никуда с сухогруза, будто не бродила по Затону, не желая возвращаться на корабль. Её родная и милая сердцу семиструнка всё так же стояла в углу, прислонённая к стене. «Ну, здравствуй, любимая», — мысленно сказала ей сталкерша, проводя ладонью по жёстким струнам. Они отозвались на прикосновение гулким гудением. Борса уселась, сняв предварительно протез и поставив возле диванчика, взялась за гитару и стала вспоминать, как же это делается. Левая рука твёрдо установилась на позиции нужного аккорда, правая легла на струны. Девушка провела по ним и услышала режущий уши звук. Подкрутила колки и снова повторила операцию. Звук стал мягче, мелодичнее. Борса вспомнила перебор любимой песни и медленно наиграла его. Голос гитары ей понравился. Она повторила перебор ещё раз, но быстрее. Подкрутила один из колков, и снова наиграла. «Вот теперь порядок», — решила она и сыграла вступление. Дверь открылась, и в комнату вошёл Паля. — Стучать не учили? — холодно спросила Борса, откладывая гитару. — Нет, не убирай. Песня знакомая, — проигнорировал он вопрос и сел рядом со сталкершей. Она доиграла песню, периодически даже что-то напевая. — Эх ты, на буржуйском исполняешь… Надо наше. Отечественное. — Ага, — кивнула девушка, — со штампом «Сделано в окретностях ЧАЭС». Спасибо, уж лучше на буржуйском. Не хочу пропасть, как Звонарь, что про Зону пел… — Да-а, — протянул Паля. И в комнате воцарилась тишина. Такая привычная обоим. Она не давила. Она не мешала. Каждый думал о своём, а разговор мог всё нарушить. — Знаешь, — осмелившись прервать молчание, произнесла Борса, — я передумала. Что у тебя за дело? Паля напрягся. — Я вообще-то не по делу пришёл… — А я про него спрашиваю. Что хотел? — Хорошо. Ладно. Как скажешь, — Паля поднялся. — У меня в нычке лежит целая туча казенных долговских стволов. С боезапасом. «Эм-четвёрки», «глоги», «калаши». Всё, что хочешь… — Стой, стой, стой… Подожди! — перебила его девушка. — Ты хочешь сказать, что вытащил с долговского склада херову тучу стволов? Паля кивнул: — И меня с ними ждут в Припяти. — А я-то тебе на кой хер? — снова запсиховала Борса. — Я знаю, что ты можешь помочь. До города путь неблизкий, да и опасный, а мне нужен проверенный человек. Верный. — Ищи собачку в другом месте. У меня пока с «Долгом» всё хорошо. — Мне дают за них триста штук зелёных. Пополам. И можем валить отсюда, куда угодно. — Не делай вид, что не знаешь меня. Не пытайся меня купить. — Я ЗНАЮ тебя. Поэтому и пришёл. Ты поможешь. Ну, так что? Как в старые добрые, вдали от цивилизации, вдвоём… романтика. Борса решительно встала. — Просто бизнес, — и протянула руку. Они обменялись рукопожатиями.***
— Борода отдал нам машину. Она ждёт нас на заправке, — предупреждая вопрос Борсы, сказал Паля. — Не та ли это машина, что провалилась в трещину ещё когда Коготь только формировался? — Не та. Я надеюсь, — сыронизировал сталкер. Борса осмотрелась. Минут десять назад они вышли с сухогруза. Их было четверо. Они с Палей, паренёк из «Долга» (которого, кстати, звали Омлетом) и Сурь, согласившийся пойти с ними лишь бы хоть куда-то идти. Вдалеке показалась заправка. Они шли быстро и спокойно, видно, удача Борсы до сих пор не покинула её. Хотя на подступах к заправке их должны были ждать снорки — их логово поблизости. А на самой заправке — туча кабанов и плотей. Метрах в тридцати от цели появились первые гости. Их встретили парочка наглых снорков. Но это не было проблемой для хорошо вооружённых людей. Проблемы начались позже. Прыгнувшего на Суря со спины снорка Паля сбил дробью, а покусившегося на Борсу перехватила химера. Муля вообще неплохо им помогала. — Там дальше кабаны, — ответил Омлет. Услышав в ответ, что кабаны — не проблема, протянул Пале бинокль и ответил, что проблема. Одноногий присвистнул. — Борса, хватай свою дрянь и разберитесь на заправке, — приказал он. Девушка взорвалась: — Вот так, значит? Иди и разберись? Слышишь, мы тут не в армии, родной. И ты не на сраном Кордоне, чтобы со мной как с малолетней обращаться! Хочешь, чтобы я проверила? О’кей, я схожу. Только ты, милый мой, пойдёшь со мной. И «моя дрянь» может порвать тебя на сраные клочки сраного мяса, если ты, мой сладкий, не перестанешь выёбываться и не заткнёшь своё ЧСВ в дальний кармашек своего подсознания. Паля отложил бинокль и внимательно посмотрел на девушку. — Ну, на-адо же, — протянул он. — Сколько лет я тебя знаю? Нет, серьёзно! Сколько лет знакомы, и ты решила показать мне свои зубки! Какая прелесть. Нет, мы и раньше ругались, но не посреди Зоны и не так громко, родная. Хорошо, идём. Только «свою дрянь» пусти вперёд. Не люблю, когда позади меня шастает живая химера. — Будто мёртвые химеры умеют шастать, — проворчала себе под нос девушка и, закинув «чейзер» за спину, хлопнула химеру по загривку. Та пошла вперёд. Сталкеры держались за тварью. Первого кабана, как ни странно, настигла Муля. Мощные лапы прижали к земле визжащее тело, а острые зубы перегрызли артерию. Кабаны безусловно сильны, и они довольно тяжёлые твари. Но только химера тяжелее. И сильнее. Ещё двоих пристроили на вечный покой последовательными выстрелами из дробовиков сталкеры. Паля выстрелил повторно, но в цель не попал. Двухзарядный обрез пришлось перезаряжать. Борса поздно заметила несущегося на него кабана. Паля тоже заметил его. Когда тот был в паре метров от него. Он поднял дробовик и… Огромная тень пролетела прямо у него перед лицом, сбив кабана с ног и прижав к земле. Химера не спешила его убивать, а только выжидательно смотрела на сталкера. Паля загнал патрон в патронник и подошёл к жертве. Кабан дёргался, но химера прижимала его к земле всем телом. «Сильна, сука, хоть и подросток ещё, по их меркам…» — отметил про себя проводник и, не глядя, выстрелил кабану в рыло. По асфальту разлилась тёмно-коричневая кровь.