***
На востоке уже начинало светлеть, когда ТэХён подошёл к границе. Позади остались пустынные, тёмные и полуразрушенные улицы, бывшие некогда частью города: Ким с тоской оглянулся на утопающие в предрассветной туманной дымке здания, разрушающиеся с каждым годом всё сильнее, и уселся на влажную от росы траву у подножия Стены, упираясь спиной в холодный бетон. Нужно было появиться в Городе до полного восхода солнца, но Ким никак не мог заставить себя перебросить крепкую эластичную верёвку через Стену: плохое предчувствие не покидало его с того момента, как он подробнее изучил заказ. В позапрошлом месяце поймали двоих, в прошлом — троих из их общины, и неоправданно высокое вознаграждение за убийство какой-то девчонки не могло не настораживать ТэХёна: слишком всё это походило на ловушку, или, по крайней мере, грозило нереальным риском. Он знал всех хоть сколько-нибудь обеспеченных жителей Мёртвой Зоны и всей страны в целом, но среди них не было никого, кто готов был выложить миллион за такой пустяк. Решив, что больше «переправу» откладывать нельзя, потому что вокруг уже стремительно светлело, ТэХён достал из рюкзака свою верёвку с магнитным крючком на одном конце и, пользуясь изобретённым ЧонГуком устройством, ловко забросил верёвку на Стену: где-то наверху едва слышно раздался звон металла — магнитный наконечник зацепился за железную арматуру, торчавшую из бетона. Городские власти наивно, но вполне справедливо полагали, что восьмиметровая Стена непреодолима извне, поэтому даже не трудились охранять её как следует. Что ж, неподготовленный человек и правда вряд ли смог бы перебраться через неё, но только не ТэХён: он был лучшим среди своих и уже лет пять, а то и все шесть, практически беспрепятственно попадал из Мёртвой Зоны в Город — сноровка, созданное специально для него снаряжение и очень удачное место — и вот он, Ким ТэХён, уже городской житель. Конечно, преодоление Стены всегда стоило немалых физических затрат, но к этому Ким уже привык, поэтому с каждым разом уставал всё меньше. Однако за последние сутки он переправлялся через границу уже третий раз, и это не могло не отзываться болью и напряжением в мышцах. Оказавшись на вершине Стены, ТэХён принялся разминать ноющие закаменевшие плечи, с ненавистью и презрением всматриваясь в просыпающийся Город. Он ненавидел каждого городского жителя, и поэтому готов был убить их всех, поголовно. ТэХён мечтал однажды уничтожить сложившуюся систему, и он готов был потрать на это всю свою жизнь — лишь бы по камешкам разобрать эту стену. Ещё лет двести тому назад Город был просто огромным рынком по отношению ко всей остальной стране — он лишь регулировал экономические отношения между другими населёнными пунктами, выступал лишь посредником в координации всех товаров и услуг. В Городе находилась банковская сеть, единственная на всю страну, лучший и крупнейший медицинский комплекс, университеты и престижные школы, именно в Городе необходимо было получать удостоверение личности и совершать остальные «бумажные» операции — и раньше всё это было общедоступно: любой мог поступить в университет, своевременно получить необходимую медицинскую помощь, без проблем оформить договор купли-продажи, например. Но однажды очередным губернатором Города стал меркантильный, жадный до денег ублюдок, который построил Стену и ввёл пошлину на въезд в Город. Теперь, чтобы попасть в городские стены, нужно было заплатить, и заплатить немало. На стороне губернатора была армия, поэтому противостоять ему было невозможно. Страна терпела, молча ждала прихода следующего правителя и надеялась на лучшее будущее, но к власти пришёл ещё более чокнутый тип, который вовсе закрыл вход в городские ворота, сделав Город — элитарным образованием, абсолютным субъектом государственной власти. Оставшийся за Стеной Пригород за какой-то десяток лет превратился в Мёртвую Зону: люди, не имея возможности попасть в Город, уходили в поисках работы, улицы пустели, дома оставались без хозяев и приходили в запустение. А городские жители быстро свыклись с мыслью, что они избранные. Слишком быстро они забыли, кому обязаны своим благополучием. Насчитывающая на сегодняшний день более двух сотен человек община, в которой состоял ТэХён, начиналась всего с пяти бунтарей. Постепенно к ним примыкали и другие несогласные молчать, создавалась особая инфраструктура повстанцев, как их называли обычные жители, организовывались всё более громкие и масштабные акции протеста. Когда ТэХён вступил в ряды общины, ему было только двенадцать. Он знал, что его прадед был в числе тех пяти начинающих, и поэтому гордился своим происхождением; его отец был известной фигурой в общинных кругах; а сам ТэХён первым из своего поколения побывал в Городе — у парня никогда не было сомнений в правильности выбранного пути. Он мог, как и другие, уйти от Стены подальше, забыть дело отца, выкупить небольшой участок земли, рано обзавестись семьёй и никогда не рисковать своей жизнью. Но он остался. И ТэХён сильно соврал бы, если бы сказал, что им руководила только мысль о страдающем народе. Когда ТэХёну было семнадцать, его отца поймал городской патруль, а община не успела высвободить его — его казнили, без суда и следствия. Просто повесили на глазах у многотысячной толпы — ради веселья, ради зрелищ. Парень до сих пор очень ясно помнил, как металась в агонии и тоске его мать — словно раненая птица или дикий зверь. ТэХён каждую ночь просыпался от её рыданий, а однажды он услышал только хлопок входной двери и далеко не сразу понял, что мать куда-то ушла. А когда понял — было слишком поздно. Он видел, как городской патруль вытолкнул едва живую женщину за ворота. Видел, как смеющиеся городские забрасывали её мусором и камнями, называя её жалким отбросом Мёртвой Зоны. Он видел и рвался к ней, но отец ЧонГука удерживал его, закрывал ему ладонью рот, чтобы никто их не заметил, и прятал своего тринадцатилетнего сына за спиной. ТэХён тогда слёг с горячкой, почти месяц не приходил в себя, бредил и не видел, как община хоронила его мать. Словно героя. А ведь она всего лишь хотела получить тело своего мужа. Поэтому ТэХён хотел уничтожить каждого блядского городского выродка, до единого. Он знал, что рано или поздно и его поймают, но пообещал себе, что заберёт с собой в Ад не одну сотню городских ублюдков — меньшее, что он мог сделать, чтобы отомстить за родителей. Оказавшись в Городе, ТэХён первым делом включил свой маячок, который позволял ЧонГуку из штаб-квартиры следить за его местоположением. Обычно Ким пренебрегал этим, но в этот раз игнорирование любой лишней возможности обезопасить себя казалось ему самоубийством. Достав из своего рюкзака карту Города, Тэ просчитал, что сможет добраться до нужного дома по Пятой Городской минут за двадцать, избегая особенно оживлённых и, что самое главное, патрулируемых улиц и перекрёстков — его фоторобот, хоть и очень далёкий от реальности, висел на каждом столбе и на каждом заборе, поэтому излишне светиться ему было совсем ни к чему. Кроме всего, в голове проскользнула мысль, что задание им отправил человек, который очень хорошо знал внутренности общины — их с ЧонГуком блокпост находился ближе всего к цели, что Тэ понял только теперь, изучив карту, а никто, кроме членов общины и, в качестве редкого исключения, их семей, не знал о расположении всех восьми штаб-квартир. Более или менее известны были только две точки — центральная, напротив городских ворот, и четвёртая — потому что она находилась совсем близко к дороге, которая вела к наиболее крупным городским образованиям на востоке страны. И то, что кто-то прислал сообщение именно им — всё это было дохера подозрительно и совсем, совсем не смешно. Пробормотав что-то о том, что «ебал он всё это», ТэХён убрал карту обратно в рюкзак и снял с себя куртку, потому что, пока он составлял маршрут своего передвижения, солнце успело окончательно подняться и теперь начинало припекать — чёртов июль со своей аномальной жарой. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что городские переулки пока пустуют, Ким быстро зашагал по выбранному пути. Фортуна оказалась на стороне парня, поэтому до двадцать второго дома по Пятой Городской улице он добрался без приключений. Заняв в тени раскидистого дерева прямо напротив входа в единственный подъезд сорокаэтажного здания наблюдательный пост, ТэХён вынул распечатанную ЧонГуком фотографию этой ЧжиЁн, чтобы получше её рассмотреть — прежде, чем выйти из штаб-квартиры, он только мельком глянул на чёрно-белое фото и, едва смяв его, засунул в карман штанов. Внешность девушки была, в целом, ничем не примечательной: волосы длинные, черты лица аккуратные и немного острые, губы не пухлые и не тонкие — самые что ни на есть средние. Глаза, разве что, чересчур большие, отчего общее выражение лица немного удивлённое и глуповатое. А вообще, ТэХён не мог ничего сказать о девушке, вот ЧонГук, наверное, назвал бы её симпатичной — у него с эстетикой всегда лучше было, — если бы она не была городской, конечно. Ким скомкал фотографию и пихнул её в боковой карман рюкзака. Надеясь, что его цель ещё не покинула своего дома, он продолжил наблюдать. Через час бесцельного сидения на земле, когда пятая точка затекла, а от жары клонило в сон, ТэХён уже хотел плюнуть на осторожность и зайти непосредственно в здание, но, едва он поднялся на ноги, как из подъезда выскользнула бесшумная тень: девчонку Ким узнал сразу, ему хватило той секунды, на которую она замерла, щурясь и что-то высматривая на небе — её губы прошептали несколько слов, девушка улыбнулась сама себе и, натянув на голову капюшон и поправив за спиной рюкзак, зашагала в сторону противоположную той, с которой появился ТэХён. Последний времени зря терять не стал и, в очередной раз посмотрев по сторонам, зашёл в подъезд. Узнать, в какой квартире живёт девчонка, не составило никакого труда, как, собственно, и проникнуть в эту самую квартиру. Бегло осмотревшись внутри, ТэХён не нашёл ничего занятного — ЧжиЁн жила скромно и явно в одиночку, — и, прихватив с собой несколько леденцов из конфетницы на кухне, уже через пятнадцать минут покинул неинтересное жилище.***
— Ты бы знал, ЧонГук, как я заебался за эти два дня... — вздохнул ТэХён, прижимая средство связи с младшим к уху плечом и прикручивая глушитель к пистолету. — Это пиздец какой-то. ЧжиЁн эта... Пиздец какой-то — у меня других слов нет, реально. Я таких странных ещё не видел. Живёт одна, учится в каком-то универе, вряд ли престижном, так, среднего уровня, богатства я у неё в квартире не увидел, с другими не контактирует, только с собой да с кошаком своим болтает от скуки. Каждый вечер поднимается на крышу, сидит несколько часов, о чём-то разглагольствует с тем же котом, будто тот её реально понимает, и уходит. Я в первую ночь чуть душу Господу преждевременно не отдал! — поделился старший, откладывая пистолет и возвращая устройство (что-то вроде мобильного телефона, только с меньшим функционалом и настроенного на специальную частоту, чтобы никто не мог перехватить сигнал) в ладонь. — После того, как она домой вернулась, я на крышу поднялся, там спокойнее как-то. Ну и задремал там. Потом сквозь сон слышу, совсем рядом кто-то разговаривает, что-то у кого-то спрашивает, и думаю: ну всё, конец Вашей прекрасной и короткой жизни, Ким ТэХён, наверное, кто-нибудь из жильцов патрульных вызвал. Открываю глаза, выползаю из небольшого закутка, в котором вечером свою тушку пристроил — а там эта чудачка со своим зверьём по душам беседу ведёт и меня, вроде как, не замечает. Я думал, я её прямо в ту же минуту пристрелю, но девчонка почти тут же и ушла, в мою сторону при этом — ни взгляда. А я же любопытный, ты знаешь. Решил: пусть ещё один день поживёт, а я за ней по пятам похожу, интересно же узнать, из-за чего ей в миллион цену выставили. — И как, узнал? — со смехом в голосе поинтересовался ЧонГук. Тот уже привык, что ТэХён может готовиться к хладнокровному убийству и тут же нести всякую ересь, выставляя себя клоуном. В этом был особый шарм старшего, ещё с детства: маленькому Чону всегда казалось, что Тэ либо полный псих, либо настоящий гений, который умеет держать свои эмоции в узде, управлять ими по собственному желанию, — поэтому и таскался за ним повсюду. Позже, правда, выяснилось, что настоящий гений в их дуэте — это сам ЧонГук, поэтому Киму было негласно присвоено звание безбашенного. Тот об этом, кстати, до сих пор не знал. — Нет. В этом-то вся и хрень — нет в ней ничего особенного, ни-хе-ра-ше-чки, кроме её чудаковатости, конечно, но это, вроде, пока ещё не настолько ценное качество, чтоб за него несколько килограммов золота отвешивать. — Ну знаешь, на одного психоватого по двое ещё более психанутых найдётся. — Да и чёрт с ними, с психами. Ты вот что, ЧонГук, покопайся в её биографии. Кто, откуда, почему. По базам по разным поползай, ты это любишь. Просто так, ради интереса. Должны же мы знать, за что столько денег получили. — Ещё не получили, — напомнил Чон, в уме уже прикидывая, в какие базы данных он наведается. — Это вопрос буквально часа-двух. Девчонка, кстати, должна вот-вот появиться, поэтому я отключаюсь. ТэХён услышал прощальное «ага» от младшего, нажимая кнопку отбоя. Небо над головой уже было чернильно-чёрным, с россыпью редких звёзд и то и дело скрывающимся за облаками полукружием луны. Ким убрал всё ненужное в рюкзак, надел свою кожаную куртку (не сколько потому, что ночь становилась всё прохладнее, а потому, что так он выглядел круче) и ещё раз присмотрелся с того места, где обычно сидела девчонка, на то место, откуда он собирался стрелять — просто чтобы лишний раз убедиться, что темнота полностью скрывает его. Это было, конечно, не обязательно, но ТэХёну хотелось обойтись без лишней паники и воплей: просто один выстрел, и он уберётся отсюда к чертям. Не особо заботясь о содержимом, Ким запнул свой рюкзак подальше и занял выжидательную позицию. ЧжиЁн себя ждать долго не заставила: не прошло и десяти минут, как с лестницы, ведущей с чердака на крышу, послышался её голос. Она опять разговаривала со своим белоснежным котом так, словно тот мог быть полноценным участником диалога — ТэХён лишь закатил глаза и подобрался. Девчонка говорила о чём-то непонятном, изъясняясь путанными и странными фразами, коими любил оперировать в особо глубокой задумчивости не контролирующий себя ЧонГук, и делала паузы в тех моментах, когда, по логике, должен был говорить кот. «На что я трачу свою жизнь?» — в притворном ужасе подумал Ким, высчитывая последние мгновения до своего выстрела. Позже, по сотому разу анализируя этот момент, ТэХён поймёт: всё пошло не так буквально за секунду до: белый кот протяжно, громко мяукнул, девчонка обернулась назад, в ту сторону, где был Ким, и в голове у того точно что-то щёлкнуло — появилась навязчивая мысль, что всё, что происходит в этот самый момент, до мельчайшей детали — уже происходило с ним когда-то. Он уже видел сидящую в пол-оборота удивлённую девушку, видел свою дрожащую руку, видел этого треклятого белого кота. Словно ситуация, однажды уже случавшаяся с ним, в точности повторялась; и одновременно с этим чувством повторения, странное, всепоглощающее чувство уныния захлестнуло ТэХёна целиком и полностью: ему вдруг, совершенно некстати захотелось опустить пистолет, опуститься самому на пыльное покрытие крыши и просидеть бездвижно по крайней мере до рассвета. На какой-то момент парень почувствовал полную апатию ко всей своей жизни, к делу, которому посвятил себя, к самому себе; бессмысленным показалось абсолютно всё. Собрав всю свою волю в воображаемый кулак, ТэХён оттолкнул от своего сознания это тоскливое наваждение, до конца не понимая, что с ним происходит. Девушка не могла его видеть — он проверял это несколько раз! — и выдать себя Ким точно не мог, потому что, несмотря на все возможные траблы с сознанием, его тело вело себя согласно приобретённым за много лет инстинктам и рефлексам, но при всё этом ТэХёну казалось будто эта ЧжиЁн смотрит на него, точнее даже не просто на него, а прямиком в него, смотрит прямо ему в глаза. Девчонка находилась на расстоянии больше пяти метров, но Тэ видел, то есть ему казалось, что он видит её странные, диковатые серые глаза, с почти чёрным ободком по краю радужки, прямо перед собой, буквально в нескольких сантиметрах от своего лица. Дьявольский взгляд прожигал что-то внутри, и уныние, которое Тэ отогнал от себя, снова и снова затапливало его. Тонкая футболка под кожаной курткой мгновенно прилипла к взмокшей спине: ТэХён зажмурил глаза, перед которыми всё волнами темнело, и мотнул и без того кружащейся головой — ощущение, что это когда-то уже случалось с ним и что он, чёрт подери, видел эти странные глаза в точно такой же ситуации, не отпускало. Какие-то мелкие детали отпечатывались на подкорке, и с запозданием в долю секунды в голове вспыхивала одна и та же мысль: «Я уже видел это!». Это забытье могло бы длиться вечно, но белое недоразумение в очередной раз протяжно мяукнуло и бросилось по направлению к лестнице, ведущей на чердак. ЧжиЁн вздрогнула, словно приходя в себя, на лице её отразилось искреннее недоумение, и девушка, прерывая зрительный контакт, которого по сути не могло быть, скрылась вслед за котом, будто сейчас ничего не происходило в течение каких-то минут, показавшихся растерянному Тэ если уж не вечностью, то долгой парой часов точно. ТэХён без сил рухнул на свою задницу, прислоняясь к невысокой стенке того самого закутка, предназначение которого оставалось тайной, и непонимающе уставился на пистолет с глушителем, который так и не выстрелил в предназначенное время. Киму казалось, что он заранее знал: он не сможет выстрелить. В себя ТэХён пришёл примерно через час; он был полностью лишён всех сил, физических и моральных, поэтому на то, чтобы найти свой рюкзак в полной темноте у него ушла ещё целая уйма времени. В голове не укладывалось: ещё никогда и ничто не могло остановить его перед убийством городских ублюдков. Чаще всего он делал всё без лишних временных и силовых затрат и тихо, не выходя из укрытия, так что его жертвы умирали быстро и без мучений — и уже хотя бы за это могли быть ему благодарны, потому что тонко устроенной душе Кима хотелось крови и внутренностей. Иногда ему всё-таки срывало крышу — он выходил из тени и играл в открытую: наставлял дуло своего единственного на всю страну пистолета, которому позавидовала бы даже личная стража губернатора, прямо между глаз и просил покаяться во всех совершённых грехах. Каких только гадостей, в коих ему признавались, не приходилось наслушаться, но чаще перепуганные городские просили о помиловании: у меня семья, у меня дети, я больше так не буду, я встану на праведный путь. ТэХён делал вид, что думает и, когда в глазах бедняги появлялась надежда, стрелял. Никто не мог выжить и сбежать от него. И теперь ТэХён был немного растерян. Нет, он всё равно пойдёт и убьёт эту девчонку, просто сам факт того, что он был остановлен, того, что выстрел был отложен на неопределённое время — он возмущал всё естество Ким ТэХёна. Ким нашёл в рюкзаке свой недо-телефон и вызвал ЧонГука: тот ответил не сразу — то ли спал, то ли опять химичил в своей лаборатории. Тэ хотел уже сбросить вызов, как в трубке раздалось вполне бодрое: «Ну как, всё прошло нормально?». — Нет. Ничего не вышло, — ТэХён тяжело вздохнул и подробно пересказал младшему всё произошедшее. Чон, внимательно выслушав отчёт Тэ, поражённо замолк на несколько минут, старательно переваривая полученную информацию, так что старший нетерпеливо буркнул в трубку: — Эй, ты ещё на связи? — ТэХён, ты хоть понимаешь, что это всё значит? — вкрадчиво спросил Гук, а Ким на это только витиевато выругался и добавил: — Только то, что я, блять, девчонку убить не смог! — Не-е-ет, ты не понимаешь. Она не только смогла обнаружить тебя, а я, поверь, знаю, насколько незаметным ты можешь быть, она смогла воздействовать на твоё сознание. Причём, скорее всего, неумышленно. Ну же, ТэХён, соображай! — Неужели ты думаешь?.. Но ведь такого не может быть! — спустя несколько секунд раздумий встрепенулся Тэ, кусая губу и лихорадочно заметавшись взглядом по ночному небу. — Вполне себе может. Я изучил её биографию. У неё нет семьи, она воспитывалась в детском доме, куда её подбросили, когда ей было едва ли несколько дней от роду. Возможности узнать, городская она или нет, у властей не было, поэтому её оставили в детдоме под ответственность местной директрисы. Вполне возможно, что родители ЧжиЁн были не городские, жили где-нибудь в глубинке на севере страны, так далеко, куда пока не добиралась община, поэтому, вполне вероятно... Но всё нужно проверить, конечно... Ты должен привести её в штаб-квартиру, — огорошил ЧонГук старшего, на что тот даже дар речи потерял. — Ты как себе это представляешь? Прикладом по затылку и перебросить через Стену? — Не знаю, как, но приведи её сюда. Ты только представь, какой шаг вперёд мы сделаем, если всё окажется правдой? — возбуждённо бормотал в трубку Чон. Ким покачал головой: — Я обещаю попробовать, но, если что, я её просто пристрелю. Миллион золотых поможет нам гораздо сильнее, чем сомнительные возможности какой-то девчонки. — ТэХён, я тебя заклинаю: приведи её сюда! — Ой, иди к чёрту, заклинатель хренов. Всё, до связи, — Ким усмехнулся и отключился. Ладно, подумал он, уговорить девчонку идти с ним он сможет (он бывает весьма убедительным), но как с ней через Стену-то переправиться?.. Спустившись на тридцатый этаж, на котором жила ЧжиЁн, ТэХён остановился напротив двери, за которой сейчас находилась его несостоявшаяся жертва. Парень очень некстати подумал, что кто-нибудь должен обвести наступающий день в календаре с какой-нибудь особой пометкой, потому что он сомневался — а сомневался он крайне редко. Вдруг девчонка и правда умеет что-нибудь такое, и вот он сейчас ворвётся к ней в квартиру, а она ему его сознание на задницу натянет? Хотя, решил Ким, если он что-нибудь почувствует, то сразу выстрелит — правда, в таком случае, на задницу ему что-нибудь тянет ЧонГук, но уж лучше он, чем эта ЧжиЁн. Мысль показалась ТэХёну очень весёлой, так что в дверь он стучал с широкой улыбкой. Девушка открыла почти сразу — и тут же едва не вывалилась на лестничную площадку, потому что Тэ со всей силы дёрнул дверь на себя. Поймав ЧжиЁн за плечи, он втолкнул её обратно в квартиру: та даже вскрикнуть не успела. Захлопнув дверь, Ким одной рукой схватил перепуганную до чёртиков девчонку за шею, прижимая к стене в коридоре, а другой приставил к её виску пистолет. Взгляд девушки метался по расслабленному лицу ТэХёна, а рот пытался хватить воздуху и что-то сказать. Тэ ослабил хватку и тут же услышал беспомощное, хриплое «Вы кто?». — Я вот тоже хотел бы знать, кто ты, чёрт подери, такая, но в угадайку мы сыграем немного попозже, а сейчас я предложу тебе два варианта дальнейшего развития событий. Выбираешь ты, я на тебя совсем не давлю, — усмехнулся ТэХён, вразрез со своими словами сильнее вдавливая в девичий висок дуло пистолета. — Вариант номер один — ты со скоростью света собираешь самое-самое необходимое, так, чтобы в рюкзак всё поместилось, и, не сопротивляясь, без попыток сбежать, позвать на помощь и сотворить с моим сознанием что-нибудь несомненно смешное, идёшь со мной в Мёртвую Зону. Если повезёт, ты сможешь выжить. Нет-нет, подожди... Вариант номер два — я стреляю прямо сейчас, размазывая твои мозги вот по этой стенке, и, прости, пожалуйста, тогда у тебя выжить не получится. Ни на что не намекаю, но я бы, наверное, даже помог тебе донести рюкзак до Стены. Так что? Что выбираешь? — Я... Я пойду с Вами, — прошептала сиплым от испуга голосом ЧжиЁн и, когда Ким со словами «Ну и умница» отпустил её, на заплетающихся ногах поторопилась в комнату. Что брать с собой, она не знала, поэтому сунула в портфель две футболки, запасные джинсы и комплект белья. Немного подумав, схватила со стола толстую и потрёпанную тетрадь, которая гордо называлась ею «дневник», и запихнула её тоже. — Я в-всё. — Ага, молодец, ещё с кухни прихвати леденцов. Те, что со вкусом клубники, — ТэХёна невероятно повеселило то, как вытянулось лицо девушки, на котором крупными буквами читалось: «Ты был в моей квартире?». — Давай-давай, не задерживай. Нам до Стены до рассвета нужно дойти. Вопреки всем размышлениям ТэХёна, что на преодоление границы уйдёт дохрена времени, они оказались в Мёртвой Зоне, когда на востоке только едва-едва светлело. ЧжиЁн не сопротивлялась, не задавала лишних вопросов, послушно шагая в ногу с парнем, и, кажется, даже не попробовала подействовать на сознание своего похитителя. И на Стену она забралась довольно резво — то ли страх на неё так действовал, то ли она была той ещё атлеткой. В общем, ТэХёну даже наорать на неё было не за что, а так хотелось поддеть вздрагивающую от любого его движения девчонку грубым словом. И нет, это никак не было связано с тем, что произошло несколько часов назад на крыше. Наверное. ЧонГук, зная характер старшего и увидев живую и совершенно невредимую в физическом плане девушку, изрёк глубокомысленное «о-о-о» и, встретившись с угрюмым и уставшим взглядом ТэХёна, поспешил избавить того от общества ЧжиЁн, с миролюбивым «я тебя не обижу» забирая её в свою лабораторию. Проводив Чона и внешне несколько расслабившуюся девчонку глазами, Ким только теперь ощутил, насколько он вообще вымотался за прошедшие несколько дней. То есть, он не просто устал, как бывало обычно, он был совершенно разбит и подавлен. Да и уныние, в которое его погрузила ЧжиЁн, словно в транс, всё ещё плескалось где-то у него в крови. Не хотелось ничего совершенно. Приготовив себе крепкий и несладкий кофе, ТэХён уселся за кухонный стол и уставился в окно, о чём-то крепко задумавшись. — Господи, гадость-то какая, блять, — выругался у него над ухом ЧонГук, и только тогда Тэ пришёл в себя: подняв взгляд на плюющегося младшего, который держал в руках его по-прежнему полную чашку совершенно холодного кофе, он понял, что конкретно завис часа на полтора, так и не притронувшись к напитку. Заметив, что старший обратил на него внимание, Гук негромко сказал: — Ты её очень сильно напугал. — Ну уж прости, — огрызнулся Ким, вновь отворачиваясь к окну. — Не поверишь, но я удивлён, как я её сюда живой вообще привёл. — Мне она не показалась такой уж несносной, — пожал плечами Чон, садясь за стол напротив Тэ. Последний лишь закатил глаза. — И знаешь, мне кажется, что она всё-таки телепат, — быстро добавил младший, снова привлекая к себе внимание ТэХёна. — Я до конца не уверен, но судя по всему, это правда. Я провёл электроэнцефалографию... Это такой метод исследования функциональной активности головного мозга, основанный на регистрации электрических потенциалов мозга, — разъяснил Гук скептично усмехнувшемуся Киму, который таких длинных слов принципиально не запоминал. — Так вот, основными элементами центральной нервной системы являются нервные клетки — нейроны, которые обладают уникальной особенностью — они способны генерировать и проводить электрические импульсы. Суммарная активность большого количества нейронов формирует так называемую биоэлектрическую активность головного мозга. И у ЧжиЁн эта биоэлектрическая активность весьма и весьма специфична. Охренеть как специфична. И это точно не связано ни с одной известной человечеству болезнью, я проверил. К тому же, если прибавить к этому всему то, что произошло с тобой при попытке навредить ей, а то есть неконтролируемый, инстинктивный выброс энергии, повергший тебя в уныние — можно сделать вывод, что это нельзя объяснить с научной точки зрения. Если это не телепатия, то я себя налысо побрею. — Но ведь все эти сверхъестественные силы исчезли чёрт знает когда! Мой отец, да и вообще никто из прошлого поколения ни разу не встречал человека со сверхспособностью, — удивлённо покачал головой ТэХён. — Я вообще думал, что это не более, чем сказки недалёких в научном плане предков. — И тем не менее. Кто-то знал о её способности, поэтому и заказал её убийство. Это, кстати, объясняет и высокую плату за задание. — И что нам теперь с ней делать? — Во-первых, неплохо бы научить её хотя бы немного контролировать свою силу. Но для этого нам нужно знать всё о её способности, а для этого мне нужно сходить домой, потому что все данные о сверхспособностях, какие только имелись когда-либо у общины, несколько до черта объёмных томов, — они у меня дома, — высказался ЧонГук. — Это займёт несколько дней, потому что перетащить все книги сюда у меня силёнок не хватит, и изучать их мне придётся прямо там. Ещё неплохо было бы узнать, кто заказал убийство ЧжиЁн, и найти его. Но это немного подождёт... В общем, решено, я сейчас же пойду домой, — Чон несильно ударил ладонью по столу, словно ставя точку своим раздумьям. — И ты оставишь меня наедине с ней? — притворно ужаснулся ТэХён. — Ничего, она не кусается, так, может, немного покопается у тебя в сознании, — усмехнулся ЧонГук. — Ну хоть удачи мне пожелай. — И так не переломишься.***
ЧонГук ушёл, оставив ТэХёна в полнейшей тишине. Сознание тут же атаковали непрошенные мысли, словно кто-то дал им отмашку на проникновение в голову беззащитному на тот момент Тэ. Что ж, думал он, допустим, что девчонка и правда телепат и сверхспособности всё-таки существуют, допустим, она согласится им помогать (хотя выбора-то у неё как такового нет теперь всё равно), то неужели они подобрались наиболее близко к своей цели — уничтожению текущей системы? Раньше парни часто представляли, что, если они найдут хоть одного человека с необычной силой, то Стена тут же рухнет подобно карточному домику. Всего один суперчеловек — и они непобедимы против губернатора, армии и всего Города. Но с какой бы стороны ТэХён теперь не смотрел на сложившуюся ситуацию, всё равно приходил к неутешительному выводу: ЧжиЁн им не особо поможет. Что она сможет одна? Да, она считалась городской (теперь Ким тоже склонялся к варианту ЧонГука о том, что она всё же попала в Город извне), и это могло во многом облегчить и обезопасить её помощь, но стоит ей хоть как-то неосторожно обнаружить свою силу — и её уничтожат, как уничтожали, со слов старших поколений, всех сверхлюдей. Даже если она научится контролировать свою способность, сознание скольких людей она сможет подчинить себе одновременно: сотни, двух, трёх? Одиночная, её способность была бесполезна в свержении, в полном изничтожении текущей власти, была бесполезна против миллиона людских сознаний. ТэХён совершенно не разделял воодушевления младшего. Совершенно. С другой стороны, прикинул Ким, было бы вполне закономерно существование и других людей со сверхспособностями. Если допустить, что поколения два тому назад многие (не обязательно, что все) сверхлюди были убиты, но при этом минимум у трети или хотя бы четверти остались дети, то уже в их поколении вполне могли родиться дети с генами своих дедов и прадедов — ТэХён слышал от отца, что наличие у человека особой силы всегда предполагалось заложенным на генетическом уровне. И значит, по всей стране вполне можно было найти десяток-другой сверхлюдей. Но как и где их искать? Вопрос мог бы поставить в тупик, но они уже обсуждали это: заказчик. Если он знал о ЧжиЁн, может знать хоть что-нибудь и об остальных. ТэХён изо всех сил постарался не давать себе надежду раньше времени, но сердце забилось чуть чаще и радостнее от мысли, что они всё же приблизились к своей цели. Решив не дожидаться возвращения ЧонГука, старший направился прямиком к компьютеру, чтобы попытаться найти хоть какую-нибудь информацию о заказчике. Вопреки мыслям Чона, Тэ был не таким уж и болваном в отношении техники и информационных технологий — не зря же он уже сколько лет действовал младшему на нервы, постоянно ошиваясь у него за спиной, когда тот взламывал всякие там базы данных — научился кое-чему. В комнате его поджидал сюрприз в лице спящей на его (!) диване ЧжиЁн. На какую-то секунду в голове у ТэХёна промелькнула мысль извиниться перед девчонкой, ведь по сути, если она не была истинно городским жителем, то и ненавидеть её было не за что, а напугал он её и вправду порядочно, но мысль промелькнула всего на секунду и бесследно исчезла из головы. Но Ким всё же снял с себя свою куртку и, думая, что он чертовски великолепный парень, великодушно накинул её на явно замёрзшую девушку — в комнате всегда было прохладно несмотря на время года. ТэХён потратил на поиски информации несколько часов, но всё было безуспешно, словно таинственный njmоnstr никогда и не появлялся в сети. Ни единого следа, кроме письма на их ящике, исходный код которого был основательно зачищен. То есть, в совокупности — вообще ничего. Раздосадованный, Ким крутанулся в кресле, как любил делать ЧонГук, и чуть не выругался — проснувшаяся к тому моменту ЧжиЁн сидела на диване, подтянув к груди колени, и, натянув кожаную куртку буквально до глаз, молча наблюдала за ним во все глазницы. — Что? — недовольно спросил ТэХён, поднимаясь и собираясь на кухню. — Я есть хочу, — тихо проговорила девушка, отпуская куртку до подбородка. — Кухня прямо по коридору. — А Вы... Вы больше не будете меня... Ну... — не зная, как сказать то, что она хотела сказать, ЧжиЁн снова натянула куртку до глаз и снизу-вверх посмотрела на Кима. — Пугать? Угрожать тебе? Если не будешь меня бесить и постараешься сосуществовать рядом со мной тихо, то я покажусь тебе самым приятным человеком, какого ты только знаешь. — А где ЧонГук? Я хотела у него спросить по поводу своей... способности. — Он временно отсутствует. Но и он пока ничего не знает о твоей... способности, — передразнив испуганную интонацию девушки, ТэХён снова сел в кресло, потому что идти больше никуда не хотелось. ЧжиЁн бесшумно поднялась и, нагло (по-другому Тэ и сказать не мог) накинув его (!) новую (!) кожанку себе на плечи, побрела на кухню. К концу четвёртого дня Ким ТэХён был очень зол и готов был сорваться на любом живом существе, рискнувшем появиться перед ним. Потому что срываться на оказавшейся резко молчаливой ЧжиЁн он, почему-то, не мог. Он не оставлял своих попыток найти хоть какую-нибудь зацепку о заказчике, и почти всё время сидел за компьютером, не находя абсолютно ничего; так как девчонка оккупировала его законное место на диване, спать приходилось в дальней комнате, пыльной и душной, в которой стояли две кровати, не используемые по своему прямому назначению уже несколько лет; но главной проблемой было как раз то, что спать он не мог — Тэ закрывал глаза и буквально чувствовал, как в мозгах у него кто-то копошится, перебирая мысли одну за одной. Винить в этом кого-то, кроме юного телепата, не получалось, но Ким лично несколько раз убеждался, что ЧжиЁн спит и сознательно копаться в его сознании (дурацкий каламбур) не может. Не высыпаясь, Ким ТэХён становился буквально зверем в людском обличии и был опасен для окружающих. Из окружающих была только девчонка, но, собираясь накричать на неё из-за какой-нибудь ерунды, ТэХён наталкивался только на удивлённый взгляд широко раскрытых, и без того больших глаз — и поразительно быстро успокаивался, словно кто-то переключал генератор его гнева из положения «вкл» в положение «выкл». И это бесило его ещё больше. К концу четвёртого дня Ким ТэХён был очень зол, потому что ЧжиЁн постоянно смотрела на него своим наивным взглядом, будто хотела что-то сказать, но, когда он обращал своё драгоценное внимание на неё, она тут же удивлённо вылупляла свои серые очи и замирала. К концу четвёртого дня Ким ТэХён был очень зол, потому что девчонка постоянно молчала, громко дышала и просто была постоянно рядом — это странно волновало. Ну и бесило тоже. Ким был готов сбежать в Город, лишь бы не видеть этого удивлённого взгляда, не слышать спокойного дыхания и не дышать вообще с ней одним воздухом. Полным этого до трясучки бесящего запаха женской кожи. ТэХён сидел на кухне, дожидаясь того момента, когда заварится его быстро приготовляемая лапша, и читая последнюю сводку, которую скинули на общий информационный ящик из центральной штаб-квартиры. Ничего интересного в сводке не было, но Киму нужно было хоть чем-то себя занять. На часах было что-то около полуночи, и Тэ мысленно подгонял стрелки, потому что завтра с утра обещал вернуться ЧонГук. Он звонил несколько часов назад, поделился, что узнал столько нового, что даже голова пухнет, сообщил, что способность ЧжиЁн может столько всего натворить, и что «теперь губернатору и всей системе точно пиздец». Напоследок Чон высказал надежду, что обнаружит по возвращению по-прежнему живую и невредимую девушку. ТэХён ласково послал его куда подальше, в душе надеясь на то же самое. Потому что это становилось невыносимым. Ким знал, что уже минут пятнадцать девушка наблюдает за ним из тёмного коридора. «Вот же сталкер, твою мать», — вздохнул ТэХён, не понимая, чего она от него хочет. Вроде же не давал ей никаких поводов: не кричал, не пугал, не угрожал, вообще никак в её сторону не существовал, так какого хрена?.. — Слушай, ну вот чего тебе нужно? — громко спросил парень, упрямо уставившись на вздрогнувшую девушку. Она помотала головой и, кажется, хотела скрыться в комнату, но ТэХён уже поднялся из-за стола, подходя ближе. — Нет-нет, постой. Ты четвёртый день во мне дырки прожигаешь. Я, конечно, по жизни красавец, но не до такой же степени. Либо говори, что тебе от меня нужно, либо я даже не знаю. ЧжиЁн снова мотнула головой, всё же отвернувшись, чтобы уйти, но Тэ, не выдержав этой игры в кошки-мышки, в два больших шага максимально сократил расстояние между ними, схватил её за плечо и, развернув на себя, прижал к стене. Для пущей убедительности ударил по той же стене кулаком где-то на уровне девичьей головы. — Внимательно тебя слушаю, — елейно улыбнулся парень, лишь примерно осознавая, насколько устрашающе сейчас выглядит. — Я... только подумала, что... Это ведь Вы были тогда на крыше? Я знаю, что Вы хотели убить меня, я почувствовала что-то такое. Почему Вы меня не убили? Я что-то сделала, да? Эта сила... Я не знаю, на что она способна... — неуверенно, едва испуганно прошептала девушка. ТэХён до щелчка сжал челюсти — вся та злоба, что копилась последние четыре дня, вспыхнула в нём всего за секунду именно сейчас — Тэ показалось, что сейчас его точно ничто не остановит, и он, как минимум, знатно напряжёт свои голосовые связки. — Почему? А я не знаю, почему. Давай проверим, получится ли сейчас? — Не нужно... Пожалуйста, — почти беззвучно, одними губами произнесла ЧжиЁн. ТэХён застыл: как и в любой другой раз за эти четыре дня злоба, словно спичка, вспыхнув ярко, прогорала теперь поразительно быстро, и ко всему прочему в груди что-то кольнуло с такой силой, что это даже перебило дыхание. — Хватит. Лезть. В мою голову, — прохрипел он, приближаясь к лицу девушки и почти сталкиваясь с ней носами. Серые глаза, с практически чёрным ободком уставились в его собственные. Как у его матери. Очередной бессонной ночью осознание этого навалилось на ТэХёна, и он долго, уткнувшись носом в подушку, боролся со своим желанием сорваться и совершенно по-детски зарыдать в голос — впервые за семь прошедших лет он сознательно вспоминал родителей и чувствовал себя беспомощным мальчишкой. У отца глаза были карие, тёмные-тёмные, темнее всех в общине, а у матери, пришедшей с Севера, у единственной в Мёртвой Зоне — светло-серые, с тёмным ободком по краю радужки — лучистые, добрые, всё время улыбающиеся. Отец рассказывал, что влюбился в эти глаза без памяти — стоило лишь раз взглянуть в них, чтобы пропасть. И сам ТэХён обожал материнский тёплый взгляд. Мысль о том, что ЧжиЁн специально (или, пусть даже «неумышленно», как выразился ЧонГук) могла заставить его испытать то чувство, будто он уже видел всё происходящее, будто он видел её глаза, чтобы напомнить ему о матери, и тем самым сбить с толку — эта мысль ужасно злила. Она просто выводила из себя, потому что было очень больно. И ещё ТэХён как никогда раньше чувствовал себя похожим на отца, потому что в серых глазах невозможно было не пропасть. — Но я ничего не делала... Я правда ничего не делала, — со слезами в голосе прошептала ЧжиЁн, и её дыхание обожгло тэхёнов подбородок. — Тогда почему, чёрт тебя подери?.. Не дав себе договорить, ТэХён порывисто, с силой накрыл чужой рот поцелуем. ЧжиЁн поражённо вздохнула и зажмурила глаза, чувствуя вкус собственной крови — из-за мужского напора она прокусила свою губу, которую закусила несколькими секундами ранее, чтобы не разреветься. Больно. Чужой язык, горячий и шершавый, тут же зализал эту случайную рану, и очередной поцелуй не оставил никаких болезненных ощущений, только прокушенное место едва пульсировало. Девушка очень старалась сосредоточиться именно на этом чувстве, чтобы не дать себе забыться и ответить. Потому что она должна бояться этого человека. Она всеми силами пыталась себя уговорить бояться его, но страх, возникающий в ней инстинктивно, уходил, стоило ей только прислушаться к тому, что испытывал сам ТэХён. Совсем недавно ЧжиЁн научилась «читать» чужие эмоции, и обычно она улавливала лишь общее настроение, но в случае с Ким ТэХёном она различала все самые мельчайшие, иногда даже подсознательные его желания и чувства. Поначалу это, как и всё, что касалось личности Кима, несколько пугало, однако девушка быстро привыкла к постоянной эмоциональной буре рядом с собой, и ей даже начало это нравиться. Ещё тогда, увидев неизвестного спящего парня на крыше, она почувствовала что-то такое, от чего у неё перехватило дыхание — что-то сильное, мужественное, порывистое, полыхающее. А потом ЧжиЁн ощущала только слепую ненависть, но не конкретно к ней, а вообще ко всему его окружающему, — и ей, вопреки здравому смыслу, стало жаль человека, который полностью погружен в эту ненависть. Девушка лишь смутно помнила, что происходило в тот вечер на крыше, но, очнувшись, она ощущала лишь чужую растерянность, а когда он постучал в её дверь, она открыла только потому, что от ТэХёна веяло лишь недоверием и какой-то надеждой. Она не могла его бояться. — Да что ж такое-то, блять, — выдохнул ТэХён, прекращая этот невзаимный поцелуй и отпуская голову, лишь бы не видеть девичье лицо. ЧжиЁн широко распахнула свои глаза, которые до этого момента всё ещё были зажмурены, и поняла, что упустила момент: в ней боролись две половины, одна из которых была решительно против всего происходящего, вторая же — просила ответить. И девушка была склонна согласиться именно со второй своей половиной, ведь самой ЧжиЁн, пусть она и пыталась это отрицать, нравилось то, с какой мольбой, с какой нуждой ТэХён приник к её губам, но её сомнения только всё разрушили. А ТэХён, чувствуя, как внутри всё разочарованно гудит, подумал, что никогда в жизни не простит себе, что сорвался. Блядская физиология, хреновы гормоны — ебал он всё это в задницу. Несдержанный придурок. Но и девчонка виновата, не только он. Естественно. Она во всём виновата. — Видишь, к чему это привело? Чёрт бы тебя взял вместе с твоей телепатией. — Но я же ничего... — Ты не контролируешь свою силу! — взорвался ТэХён, снова ударяя по стене своим кулаком. — Откуда ты знаешь, что ничего не делала? Я же не идиот, думаешь, я не замечаю, как кто-то ковыряется в моих мыслях? Думаешь, людское сознание — игрушка? А знаешь, что? Катись ты ко всем чертям со своей способностью, вот что. — Но она же вам нужна! Вам всем, вашей этой организации! И лично Вам нужна! Я же тоже всё замечаю и чувствую! Вы надеетесь, полагаетесь на мою силу, не отрицайте! — так же не удержавшись, высказалась ЧжиЁн, тяжело дыша. Ким только прищурился на этот выпад, и девушка тут же пожалела, что вообще рот свой открыла. Тэ собирался что-то ей ответить, судя по всему, едкое и обидное, но девушка, решив, что лучшая защита — это нападение, прижалась к презрительно скорченным губам своими. Не прошло и пары секунд, как ТэХён ответил на этот выпад и углубил поцелуй, притягивая девушку за талию ещё ближе к себе. Ким прижимал открывшуюся для поцелуев ЧжиЁн к стене и всем телом напрягался, когда девушка, не зная, куда деть свои руки, касалась его лица, плеч, крепкой груди — блядская физиология, хреновы гормоны, но как же это было ахуенно хорошо, так что задумываться, а только ли физиология всему виной, вообще не хотелось. Стащив с женских плеч, узких и покатых, свою кожанку и уронив её на пол (если бы кто-то другой так сделал, то ТэХён бы ему уже руки оторвал, а раз сам — то можно), он приник с поцелуями к оголившейся шее, скрывавшейся за высоким кожаным воротом. Горячо и влажно. Где-то на задворках сознания билась мысль, что это к тому же ещё и неправильно, ведь он из всех сил прижимал к себе раздражающую чудачку, которую он едва не убил меньше недели назад, но, втягивая и прикусывая нежную кожу между плечом и шеей, Ким только отмахнулся от этой мысли. Он не любил правила и предрассудки. И если этого хотелось — это нужно было взять. А ТэХён сейчас не просто хотел — он остро нуждался. Желание обладать девушкой родилось всё-таки не спонтанно, в одну минуту, а вполне закономерно накопилось за эти четыре дня: Тэ видел, как она с утра собирает волосы в неряшливый хвост и подвязывает их какой-то верёвкой, обнажая при этом тонкую шею, которую он сейчас без памяти целовал, оставляя смазанные влажные следы; он обратил внимание на совершенно ничем не прикрытые стройные ноги за тот короткий промежуток времени (минута, может быть, или две), пока она, выйдя в один из дней из душа, думая, что он не смотрит на неё, в одной лишь футболке и нижнем белье, не натянула на них джинсы; прошлой ночью, когда Ким в очередной раз не мог уснуть, он решил прогуляться и, забирая для этого свою куртку, на три бесконечные секунды коснулся оголённого задравшейся футболкой участка горячей кожи, а потом почувствовал её запах, намертво, кажется, въевшийся в его кожанку — от ужасного напряжения, сковавшего всё тело, удалось избавиться только путём принятия ледяного душа. Хотелось, чтобы вся она принадлежала ему. Запах женской кожи кружил голову — ТэХён закрыл глаза и провёл кончиком носа от ключиц до пылающих девичьих щёк, шумно втягивая воздух. Едва отстранившись и глубоко вздохнув, он закинул по-прежнему свободные руки ЧжиЁн на свои плечи, и девушка, наконец обретя устойчивую опору, обхватила его за шею и за затылок притянула к себе ближе. ТэХён невесомо поцеловал её волосы, закрывающие висок, словно извиняясь за то своё нападение, и, почувствовав, как длинные пальцы почти до боли оттянули несколько длинных прядей на затылке, снова с жаром припал к её губам. Вокруг плавился нагретый ещё днём воздух. Дышать становилось нечем, да и кожа покрылась испариной, так что одежда только прилипала к телу и мешала, поэтому Тэ решил хотя бы отчасти решить эту проблему: он отстранился, чтобы стянуть с себя мешающую футболку, но тут же поцеловал ЧжиЁн вновь, потому что та посмотрела на него слишком жалостливо и немного испуганно, наверняка подумав, что он решил прекратить всё происходящее. Парню это почему-то настолько понравилось, что он даже улыбнулся сквозь поцелуй. А ЧжиЁн не до конца осознавала, что она делает. То есть, она примерно представляла, к чему это вообще может привести, если не остановиться, и была, вопреки уговорам разума, совершенно не против. Но где-то в глубине души, словно загнанный в клетку зверь, всё же бесновался страх, что Ким ТэХён несерьёзен, что он играется с ней, что вот-вот он сделает шаг назад, посмотрит на неё холодно-холодно и оставит её в душном коридоре одну со своим стыдом, разгорячившуюся под его сильными руками и совершенно раздавленную презрением единственного за всю её недолгую жизнь человека, к которому она не смогла остаться равнодушной. Но ТэХён не собирался отступать. Понимая, что ещё немного, и всё случится прямо здесь, в коридоре, Тэ едва приподнял ЧжиЁн за талию, и девушка, сообразив, что он собирается сделать, упростила ему задачу, обхватив его своими ногами за поясницу. Путь до дальней комнаты занял мучительно много времени, потому что оторваться хотя бы на несколько секунд от податливых губ казалось невозможным, и передвигаться приходилось медленно и осторожно. Аккуратно отпустив ЧжиЁн на более широкую чем его собственная и по-прежнему заправленную чонгукову кровать, ТэХён наконец стянул с себя футболку и навис над девушкой, которая тоже пыталась снять с себя майку, но руки, ослабшие от горячего желания, её не слушались, и Тэ пришлось вмешаться: к великому довольству последнего, под майкой у ЧжиЁн не обнаружилось ничего, что скрывало бы упругую женскую грудь, и он тут же опустился к ней с жадными влажными поцелуями. В свои двадцать четыре Ким ещё не знал женского тела, что, в прочем, не было редким явлением в общине, ведь из женщин в Мёртвой Зоне были только жёны товарищей или совсем маленькие их дочери. Обычно повстанцы обзаводились семьями только после тридцати, когда из активной службы с вылазками в город они переходили в службу «пассивную», которая подразумевала сопровождение освобождённых из городской тюрьмы жителей других городских образований на их родину — храбрые и крепкие повстанцы всегда пользовались популярностью у женщин всей страны, так что, подыскать себе красавицу-жену никогда не составляло труда. А потом, когда подрастало следующее поколение, многие «старики» и сами уходили куда-нибудь подальше от Города, заводили небольшое хозяйство и доживали свои последние годы в спокойствии и согласии со своей семьёй. ТэХён никогда не понимал стремления старших наведаться куда-нибудь в северные леса или к южным морям, чтобы найти для себя ту единственную, но теперь, чувствуя, как девушка выгибается к нему навстречу, ища для себя ещё больше горячих прикосновений, он ловил себя на лишающем воздуха восторге и осознании того, что за ЧжиЁн он, кажется, и сам готов был бы прошагать хоть всю страну. Было больно, но ЧжиЁн стерпела, прижавшись к влажной груди ТэХёна и оставляя следы-полукружия от ногтей у него на плечах. На глазах у неё выступили слёзы, но девушка быстро утёрла их и притянула Тэ для очередного поцелуя. Тот, размышляя о том, насколько чудно и ахрененно, должно быть, выглядит переплетение их тел: её, молочно-бледного, и его, с песочного оттенка от рождения кожей, — только больше упивался происходящим. ЧжиЁн была до безумия отзывчивой и податливой, её мягкое тело совершенно не хотелось выпускать из рук, а её вздохи и полузадушенные в поцелуе стоны только без конца распаляли — ТэХён думал, что из этой битвы он точно не вышел победителем и даже не был просто проигравшим: он был полностью уничтожен. И пусть инициатива ни на секунду не переходила в руки ЧжиЁн, Тэ понимал, что он в полной её власти.***
Утром ЧжиЁн проснулась рано, но, чувствуя тёплое спокойное дыхание прямо над ухом, пошевелиться не решалась. ТэХён спал крепко, столь же крепко прижимая девушку спиной к своей голой груди. Он не отпускал её из своих рук ни на секунду, и даже когда ЧжиЁн собиралась сбежать в ванную комнату, чтобы принять душ и хотя бы немного абстрагироваться от реальности, он нарушил её эти планы, и девушка ещё долго не могла прийти в себя, вжимаемая в холодный кафель, тая под струями горячей воды и не менее горячими поцелуями. Поминутно вспоминая прошедшую ночь, ЧжиЁн мучительно краснела, но скрыть глупую довольную улыбку никак не могла, даже несмотря на то, что было страшно: а что будет теперь? На довольно популярный вопрос, донельзя типичный в подобных ситуациях, ответ найти не получалось, и девушка просто решила плыть по течению, и, если что, бездумно соглашаться или просто молчать, пока не минует буря. Проснулся ТэХён от сигнала одной из программ — вставать жутко не хотелось, но пришлось: он, как показалось девушке, недовольно потянувшись и стараясь не особо её потревожить, выбрался из кровати. Сонно подхватывая разбросанную по всей комнате свою одежду, он исчез в дверном проёме, а ЧжиЁн, спрятав горящее лицо в ладонях, принялась шептать ругательства в свою сторону, потому что неожиданно для себя притворилась спящей. Прислушавшись к чувствам Тэ, девушка ощутила лишь глубокую задумчивость и кучу всяких сомнений, но ни злости, ни сожаления парень, кажется, не испытывал, поэтому ЧжиЁн немного успокоилась. Вернулся Ким минут через пятнадцать — этого времени хватило, чтобы изучить краткий отчёт от других блокпостов о том, что никто и никогда на связь с таинственным njmonstr'ом не выходил и, соответственно, ничего о нём не знает; а также чтобы принять непростое, но вполне закономерное и даже очевидное решение. ЧжиЁн, всё ещё изображающая из себя спящую, ощутимо вздрогнула, когда услышала негромкое, немного хриплое: «Можешь не притворяться, я знаю, что ты не спишь». Девушка открыла глаза и, встретившись взглядами с серьёзным Тэ, от неожиданности с головой укрылась одеялом. Почувствовав лёгкую вибрацию в груди (это значит — ТэХён смеялся, только не показывал этого), ЧжиЁн несмело села в кровати, взглядом отыскала свои джинсы и, стараясь не обращать внимания на парня, попробовала подобрать элемент одежды, но ТэХён ловко перехватил её за запястье и, потянув в свою сторону, уронил на вторую кровать, в ворох из одеял и подушек, без особых усилий подминая под себя. Наклонившись к самому лицу ничего не понимающей девушки, Ким несколько минут молча всматривался в её черты, словно раздумывая над чем-то, а потом принялся говорить: — Человек я прямой, так что прямо и скажу: уж не знаю, виной всему твоя телепатия, или ещё какая магическая хрень, но, скрывать не буду, к тебе меня тянет, и, хотя я прекрасно понимаю, какое впечатление о себе мог оставить, всё же предлагаю тебе быть со мной. Предложение чисто риторическое, потому что из всего случившегося я сделал вывод, что ты не особо и против, но ты всё-таки хорошо подумай, прежде, чем ответить мне «да». Я не тороплю, — последние слова Тэ, улыбаясь, проговорил, находясь буквально в сантиметре от лица ЧжиЁн, и, когда та рвано вздохнула, чувствуя, как в грудной клетке беснуется сердце, он добавил: — Хотя нет, тороплю, — и поцеловал неосознанно-призывно раскрытые губы. ЧонГук, о котором было почти уже забыто, вернулся в штаб-квартиру только ближе к ночи, несмотря на обещание прийти с утра. Сразу заметив изменившуюся атмосферу и странные взгляды друг на друга ТэХёна и ЧжиЁн, он удивлённо спросил: — А вы чего странные такие? — Тебя заждались, — ровно ответил Ким, решивший пока ничего не рассказывать младшему. Нет, он вовсе не собирался что-либо скрывать, просто сейчас были дела и поважнее, да и Чон ведь не дурак — и сам прекрасно обо всём догадается. — Есть какие-нибудь новости? — ЧонГук не стал настаивать: не хотят говорить — и хрен с ними, главное — оба живы и, кажется, в своём уме. — Я пробовал найти хоть какую-то информацию о заказчике, но бесполезно. Ни одна из твоих программ на его след не напала, никто с других пунктов о нём слышать не слышал. Такое чувство, что написал нам призрак. Обратной связи с ним так же нет. Как вариант, почтовый ящик был создан вне нашей системы, где-нибудь на удалённом сервере, а после использования был просто уничтожен, — ТэХён продемонстрировал полные отчёты о своих поисках, а ЧонГук, внимательно их просмотрев, чертыхнулся. — Ладно, я пропущу тот момент, где ты пользуешься моими программами, но это реально странно. Видимо, мы имеем дело с настоящим профессионалом, что значительно затрудняет его поиски. Скорее всего тут даже не удалённый сервер, а именно призрак — кто-то основательно так запарился и создал призрачный аккаунт, небольшой глюк для нашей системы, так что увидеть его можем только мы, с нашего компьютера. И не будь я гением, мы бы уже сдались, потому что отследить, откуда к нам прилетел этот призрак, практически невозможно, но я гений, и я до последнего тэга разберу этот хренов вирус, но докопаюсь до этого чувака, — ЧонГук воинственно закатал рукава своей водолазки и усмехнулся. — Но для начала я расскажу всё, что узнал о телепатии ЧжиЁн, — Гук осмотрелся на предмет своего рюкзака с записями и, вспомнив, что оставил его в коридоре, ушёл из комнаты. В этот же момент раздался громкий стук в входную дверь. Гостей они не ждали, поэтому ТэХён заметно напрягся и взял в руки свой пистолет, на всякий случай отключил все мониторы и, усадив ЧжиЁн в кресло, стоящее в углу комнаты, заслонил её собой, прислонившись к стене таким образом, чтобы иметь возможность укрыть её в случае атаки. В коридоре довольно долго было тихо, и Ким хотел уже пойти туда на разведку, но тут в комнате появилось довольно странное... существо. Тёмный балахон с тысячью и одной складкой вместо нормальной одежды, белёсая чёлка, торчащая из-под капюшона, и пухлые губы, сложенные в самую счастливую из всех улыбку — нечто осмотрелось и, особо никого не стесняясь, уселось на диван, подбирая перед собой ноги. — Простите, но Вы, блять, кто? — с охреневшим видом спросил ТэХён, переводя взгляд с неизвестного на не менее охреневшего ЧонГука, появившегося следом за чудаком, но тот лишь пожал плечами. — Моё имя Ким НамДжун, — излучающий лучи миролюбия человек сложил руки в приветственном жесте, приложив к вертикально поставленной ладони свой кулак, и едва склонил голову. — Заказчик! — тут же догадался Чон, на что представившийся НамДжуном кивнул, расточая радость и счастье. — Сейчас я всё объясню вам, мои неразумные друзья, — мужчина спрятал руки в бесконечно объёмных и длинных рукавах своего балахона. — Я и правда тот самый человек, который прислал вам задание на убийство сей прелестной девы. Дело в том, мои друзья, что я, как и ЧжиЁн, владею особой способностью — я вижу будущее. И вижу я как недалёкое будущее, например, то, что произойдёт через два часа, так и в более глобальных масштабах. Ещё полгода назад во сне я увидел свержение губернатора и его системы, а во главе повстанческой армии я видел пока ещё неизвестных мне двух молодых людей. Я достоверно не знал, откуда появится эта армия, кто поведёт её за собой и как скоро это должно произойти, но со временем я начал получать всё больше и больше подробностей: узнал о вас, кто встанет во главе армии, узнал, что на всё уйдёт около пяти лет, и что я не один такой в мире. Как вы смело предполагали, сверхспособности до сих пор существуют, только они разбросаны по всей стране, и именно армию со сверхспособностями вы поведёте за собой. Я видел очень многих в своих видениях, которые я поначалу неверно растолковал: я отправился на поиски сверхлюдей в одиночку. Пока что мне удалось отыскать лишь одного. Всего неделю назад я увидел в видении ЧжиЁн и обстоятельства её попадания в Мёртвую Зону и понял: именно вы двое должны объединить сверхлюдей в единое целое. Собственно, я призываю вас, друзья мои, отправиться в захватывающее путешествие, из которого мы вернёмся с тремя сотнями всемогущих воинов, чтобы свергнуть этот гнетущий строй, который поставил на колени всю страну! — пафосно закончил свои разглагольствования НамДжун, а ЧонГук и ТэХён только переглянулись, думая, что нужно было вышвырнуть из штаб-квартиры этого психа. — Это всё, конечно, очень здорово, но, правильно ли я тебя понял: ты заказал убийство ЧжиЁн только для того, чтобы мы привели её в Мёртвую Зону? А если бы я и правда её убил? — поинтересовался Тэ, незаметно делая шаг назад, ближе к девушке, которая тут же взволнованно ухватилась за край его футболки. — Ты плохо меня слушаешь, мой юный друг. Не убил бы. У меня было видение, в котором вы вместе приходите в эту квартиру, — терпеливо объяснил НамДжун. — А просто прийти и сказать: так, мол, и так, есть кучка сверхлюдей, один из них в Городе и нужно его привести сюда, ты не мог? — сердито спросил ТэХён, упрямо перемалывая в своём мозгу мысль о том, что он ведь мог убить ЧжиЁн. — Я вижу лишь конкретное будущее. Мне дано видеть то, что произойдёт в любом случае, и я не могу менять увиденные события по своему желанию. Игры со временем опасны, и никогда ещё не приводили к добру. Измени я хотя бы мельчайшую деталь по своему усмотрению — и это может привести к уничтожению всего живого. Нужно быть осторожным и терпеливым, смиренно принимая любое будущее. Иногда моя способность кажется мне даром, иногда — проклятием, — нахмурился провидец. — Хорошо, мы всё поняли, так что ты там говорил о других сверхлюдях? — вклинился в их диалог ЧонГук, взглядом призывая ТэХёна умолкнуть уже. — Их около трёх сотен. По крайней мере именно столько я видел в своих видениях. Они живут по всей стране, как в близлежащих к нам городских образованиях, так и в самых дальних на севере и востоке. — И всё, что нам нужно, это только пойти с тобой и собирать за собой армию чудо-людей? — с недоверием спросил Чон. — Нет, ну иногда придётся не просто, не все же готовы пойти и рискнуть собой ради всеобщего мира и благополучия, но в общем-то, ты верно оформил главную мысль. — Охренеть, — сделал вывод Чон и куда-то поплёлся, на закономерный вопрос ТэХёна «куда?» ответив, что пошёл вещи собирать. В поход. — Вот сумасшедший, — покачал головой Тэ. НамДжун лучезарно улыбнулся. Через несколько часов в штаб-квартире всё более или менее стихло и вернулось в прежнее русло: ЧжиЁн почти сразу ушла спать, ЧонГук с глубоко задумчивым видом сидел посреди складского помещения, размышляя на предмет того, что нужно взять с собой, а ТэХён, как старший и негласно провозглашённый командиром, ещё долго негромко переговаривался с НамДжуном, расспрашивая того о деталях предстоящего «похода» (Тэ даже смирился с тем, что им нужно будет бродить по стране пять лет). Когда же основные вопросы были решены и была намечена первая точка будущего пути, ТэХён ушёл в дальнюю комнату, в которой спала ЧжиЁн, и, сев у самой кровати, погрузился в размышления: не верилось, что всё происходящее — правда. Ким НамДжун сказал, что видел, как рушится стена. Как страна встаёт с колен. Как те, кто погиб за свободу, признаются героями. Всё, чего они с ЧонГуком хотели, чего ждали, ради чего жили — осуществится. ТэХён почувствовал, как ЧжиЁн мягко провела рукой по его волосам; он оглянулся, но девушка по-прежнему спала, медленно поглаживая его по макушке. Так в полудрёме делала его мать, когда он был ещё совсем маленьким. Неужели то, что он потерял семь лет назад, было дано ему теперь? Ким слегка улыбнулся своей абсурдной мысли, и, выскользнув из-под нежных пальцев, поднялся с полу. На улице уже светлело. Оставив девушку досыпать, Тэ поправил на ней покрывало и вышел из комнаты. Было кое-что, что до сих пор его волновало, и что он хотел бы узнать от НамДжуна, этого доморощенного гуру. Но в квартире его не было, а ЧонГук, до сих пор ломающий голову над тем, что просто необходимо взять с собой в предстоящий путь, сказал, что не видел его уже несколько часов. ТэХён, выглянув в окно на кухне, нашёл НамДжуна на улице. Тот стоял лицом к виднеющейся сквозь верхушки деревьев Стене, заложив руки за спину и наверняка наблюдая за поднимающимся солнцем. Тэ вышел к нему и, неловко прокашлявшись, обратился к чудаковатому мужчине: — Эй, просвещённый человек! Спросить у тебя хотел... Бывало ли у тебя такое, что ты как будто видишь то, что с тобой уже случалось? Будто бы происходившая когда-то ситуация в точности повторяется с тобой, хотя ты уверен, что такого не могло с тобой быть? — Ты хочешь знать, связано ли это со способностью ЧжиЁн? — улыбнулся НамДжун, поворачиваясь к парню. Тот нехотя кивнул: ничего-то от него не скроешь! — Хоть мне дано достоверно видеть только будущее, со мной и правда случалось такое, будто я видел кусочки уже прошедшей жизни. В голове проносилась мысль: «Хэй, так ведь это уже случалось со мной!». А вот связано ли это со способностью телепатии конкретно в твоём случае — сказать однозначно не смогу, потому что рядом со мной в такие моменты никаких телепатов не было. Мой учитель говорил, что во всей Вселенной есть миллионы галактик, миллионы других миров, которые могут полностью или только лишь отчасти повторять наш. Возможно, в каком-то другом мире Ким ТэХён уже сталкивался с некой сходной ситуацией, поэтому-то тебе она и показалась знакомой, — старший Ким вновь вернулся к созерцанию восхода. ТэХён посмотрел на поднимающееся солнце вслед за «провидцем» и подумал, что мало верит такой версии. — Нет, есть, конечно, и научное объяснение этому явлению. Наш мозг на какой-то момент сбивается с привычного кодирования информации и воспринимает некую ситуацию одновременно как настоящее и как прошлое. И происходит такое вот наслоение двух измерений, одно на другое. Вполне вероятно, что ЧжиЁн просто напомнила тебе какого-то человека из твоего прошлого, поэтому-то твой мозг и запутался. Тэ кивнул, соглашаясь, что в такое поверить куда легче. — Кстати, этой ночью у меня было видение, оно касается и тебя. Хочешь расскажу? — О, просветите меня, великий сенсей, — сложив руки у груди в тот самый жест, коим их приветствовал НамДжун, ТэХён слегка поклонился усмехающемуся мужчине. — У вас с ЧжиЁн будет два ребёнка: мальчик и девочка. Так вот, девочка пойдёт характером в тебя: она будет ужасно несносной и вспыльчивой. И будет у тебя из-за неё очень много проблем. ТэХён вспыхнул и, бросив откровенно смеющемуся старшему Киму «Шарлатанище!», почти бегом бросился обратно в штаб-квартиру. — Эй, я же правду говорю! Два ребёнка: мальчик и девочка! — крикнул НамДжун ему в спину, улыбаясь.