Мега взрыв двойной сверхновой. Сила кровных уз

Парамарибо, Парамарибо, Парамарибо — город утренней зари. Парамарибо, Парамарибо, Парамарибо в дымке солнечной парит. Парамарибо, Парамарибо, Парамарибо — город утренней зари.

***

      Романтик и настоящий джентльмен, Цуруга Рен, вопреки собственным словам: «постараться сегодня хорошенько выспаться» — поднялся ни свет ни заря, в прямом смысле сего выражения. Актёр спал крепко, но легко проснулся за пятнадцать минут до пяти утра.       ≪Пока ты рядом со мной, у меня всегда есть силы и желание дышать, жить, любить. Ты — мой ангел-хранитель, Кёко, мой воздух, моя жизнь≫, — с такими мыслями, бросив полный нежности и обожания взгляд на девушку, мужчина выскользнул из постели и пошёл вершить задуманное, плотно прикрыв дверь спальни за собой.       Он великолепно понимал, что подобный случай выдастся нескоро и задумал это ещё вчера. К тому же ему требовалось проанализировать свою вечернюю медитацию в покое и одиночестве. Совмещать приготовления и думать для парня не составляло труда.       Быстро ополоснуться под душем, натянуть плавки, шорты и шлёпанцы — и он покинул бунгало, направив стопы к мангалу, прихватив всё необходимое для воплощения своего замысла.       За углом стены со входом в обособленный номер располагалась вытянутая полуовалом мощёная площадка, с которой открывался вид на море с полоской пальм перед песчаным чистым пляжем. На близлежащем к побережью краю полуэллипса было оборудовано всё для прекрасного времяпрепровождения за барбекю.       Закрывающийся крышкой большой мангал. Под ним железный ящик с древесным углём, стружкой различных сортов древесины, жидкостью для розжига и парой зажимных сеток гриль-барбекю со средними ячейками.       Рядом с мангалом был вмонтирован стол для приготовлений с термостойким покрытием. Под столешницей коего свисал с крепления автомобильный огнетушитель.       Зону готовки опоясывали воображаемым полукругом седалища.       Три плетёных кресла и возвышающиеся рядом с ними тенты-зонты занимали левую сторону кривой. В ножки плетёнок были вкручены длинные железные толстые прутья, прочно удерживающие лёгкую мебель на месте.       Ближе к строению, по правой стороне, стояли закреплённые в грунте трёхместные качели с мягкой спинкой и сидениями, с натянутым сверху тентом-крышей. А за ними, рядом с верхушкой кривизны площадки, расположились ещё одно кресло с зонтиком, которые довершали интерьер.       Все места для сидения были развёрнуты под таким углом, что с одинаковым комфортом можно было вести беседу или любоваться видом побережья, не выворачивая при этом шею с головой в ту или иную сторону.       В тёмное время суток имелась возможность включить освещение на площадке. Шесть невысоких матовых фонарей по периметру разгоняли тьму тропической ночи.       Разжечь мангал, сделать заготовки — работа на несколько минут. Затем блондин вернулся в гостиную, кинув подушку-думку и плед в кресло-качалку, вынес их к мангалу.       Обустроив всё, Рен зашёл в свою спальню, прихватив там футболку, он прошёл в комнату девушки.       — Солнышко моё, вставай! Сейчас начнётся рассвет, я хочу, чтоб ты его увидела, — будил молодой человек даму своего сердца, поглаживая по голове и легонько сжимая плечо.       Кёко что-то невнятно пробубнила, постаралась откатиться по кровати от раздражителя. Впрочем, тот не унимался и не отставал от несчастной. Цуруга, попросту стащив с любимой простынь, подсел рядом и, приподняв вялое, практически спящее, тело, занялся его облачением в свою футболку, которая из-за разницы габаритов актёров позволяла с лёгкостью частям девичьего тела проскальзывать в отверстия тряпицы. Потому одетой юная особа оказалась со скоростью ныряльщика прыгающего с вышки — через секунду, может, две. Японка честно пыталась выполнить одно из двух: отделаться от побудчика и продолжить почивать на ложе или проснуться и огреть по голове разбудившего. Однако ни то, ни другое у девы как-то не выходило. Второе всё же получилось, частично и весьма неожиданно для неё. Сон как рукой смело́, когда она оказалась в невесомости — киноактёр, взяв молодушку на руки, хорошенько её подбросил — по приземлении обратно на парня смотрели громадные светло-карие глаза не моргая, а сам он подвергся попытке удушения, так как прелестница молниеносно вцепилась в мускулистую шею мёртвой хваткой — с перепугу. Блондин постарался отцепить от себя душащие конечности, что оказалось делом нелёгким — в борьбе за выживание, в состоянии панического шока — сила тонких девичьих ручек сравнялась с его собственной. Только спустя минуту, идеже выпученные глазки проявили признак жизни — моргнули, — златовласый постарался привлечь внимание к своей проблеме. Кёко, медленно моргая, по чуть-чуть расслабила руки. Едва доступ для поступления воздуха открылся, Рен сделал большущий глубокий вдох, словно вынырнул из-под воды.       — А ты, Могами-сан, коварная и опасная, оказывается. Спала прямо ангелочком, а как к тебе приблизился, чуть на тот свет не отправила, задушив. Настоящая роковая женщина!       Кареокая смутилась, но не растерялась и парировала:       — С кем поведёшься, от того и научишься! Следите за собой, семпай, может, и от меня угрозы меньше станет, — она бросила взгляд на настенные часы. — А зачем ты меня в такую рань поднял, опять какая-то тренировка? — обречённо осведомилась кохай.       — Не-е. Сюрприз, — и обладатель глаз, что чистые изумруды, понёс девушку на выход.       — А до попозже сюрприз подождать не мог? — бухтела киноактриса. — Вот отоспаться на месяц вперёд — вот это сюрприз!       — Не плачь и не печалься, любовь моя. Утро вечера мудренее, и у нас будет несколько часов поспать — сиеста! Больше по такой жаре, как ненормальные, ходить не будем. До одиннадцати, потом обед, и часика три поспать можно, а затем вновь в жизнь.       — Но ты, вроде, кучу планов на сегодня настроил, и? К тому же нам вечером съезжать, — рассуждала начинающая актриса, восседая на руках кино идола Японии, пока тот нёс своё сокровище к креслу-качалке.       — Не вечером, родная, а завтра утром. Группа заселится завтра не раньше трёх, а то и четыре часа дня будет по местному времени. Что мы почти сутки делать здесь станем, без жилья? Часиков в двенадцать съедем и с ними заедем. Хотя… — они дошли, вернее, дошёл он, а рыжеволосая попросту доехала на сильных руках партнёра по игре, до кресла-качалки. Где девушка со всеми предосторожностями была водружена на оную, обвёрнута тонким пледом, и под бок ей подсунули подушку, для удобства аль мягкости. — Неправдоподобно, — высказался Рен. — Тогда возникает вопрос: как мы добрались. А нам этого не надо. Лучше заявимся в гостиницу вечером — Хиллы вечно опаздывают. Вот и на рейс опоздали и прилетели позже. Да, самое то. Так что, сидим здесь до обеда спокойненько. А теперь — есть, принцесса.       Мужчина, покидав на одну сетку два стейка, а на другую крупно нарезанные куски овощей, посолил их, сбрызнул половинкой сока лайма и водрузил сетки на мангал. Обернулся, сияя улыбкой и… напоролся на чрезвычайно скептическое выражение лица возлюбленной.       — Я, по-твоему, что-то неправильно сделал? — вскинул бровь блондин.       — Если ты про барбекю, то я буду очень признательна, семпай, если откопаю среди угольков нечто съедобное, хотя пахнет вкусно. Я не об этом… — Кёко закуталась в плед, будто замёрзла, а смотрела таким неописуемым взглядом, что Цуруге не на шутку подурнело. Подобного взора от милашки Кёко парень ещё не видывал, даже в ролях, а Могами сейчас не играла.       ≪Да что ж я сделал такого, чтобы заслужить такой взгляд?! Так и охота слинять как можно быстрее и как возможно дальше!!! Аж мороз вдоль позвоночника! ≫       — Рен, — строго произнесла киноактриса, — ответь мне честно, что тебе вчера сказал или сделал Куон?! После общения с ним ты сначала медузу изображал, а потом… потом… словно это не ты был. Что случилось?! Я хочу знать! Меня это напрямую касается! — задав терзавшие её вопросы, она примолкла, но взгляд не изменила.       ≪Приплыли. Так и знал. Устроил я вчера шоу, и не удивительно, что она сложила два плюс два — умная девочка. И что мне ей сказать? С каких пор Кёко стала вгонять меня в ступор? С этим надо заканчивать, а то ещё в привычку войдёт! Что ж мне ей ответить? ≫       — Вот только не говори: с Куоном это никак не связано. Не поверю! Я не полная дура!       ≪А ведь хотел сказать… И что теперь? Не рассказывать же ей истинную причину! Мальчишка-малолетка, прям! Хотя…≫       — Кёко, прости меня за вчерашнее, — он подошёл к креслу и присев, положил голову на ребро подушки-думки упирающейся в подлокотник качалки. — Это действительно произошло из-за него, ты права. Но не потому, что он мне что-то сделал или сказал. До такого додуматься моих мозгов хватило. Ревность. Опять, глупая ревность. Я старался, как мог, держать себя в руках, и теперь ревность к нему позади. Пройденный этап жизни.       Молоденькая японка припомнила их недавний разговор и сделала неправильный вывод, неверно поняв слова кинозвезды:       — О, Боги, Рен. Ты меня ещё к Такараде-сану, Яширо-сану и вот той пальме приревнуй, — девушка ткнула рукой в сторону невысокой стоящей неподалёку пальмочки, чья крона наклонялась в сторону их бунгало.       ≪Да уж, мало нам проблемы: брат — сестра; так теперь ещё и это. Проклятье какое-то! Интересно, она сама над этим думала? Задумывалась о сложившейся ситуации секса втроём? Ведь она самолично мне рассказала, что всё, что чувствую я, ощущает и Куон. Или её светлый разум с воспитанием истинной японки не допустил и намёка на такие мысли? Но раз уж она желает быть в курсе всего обо мне и Куоне… Пусть знает обо всём! — он понимал, что, возможно, совершит сейчас грандиозную ошибку в своей жизни. — Но моя девочка хочет копаться в моих мозгах, желает понимать меня и мотивацию моего поведения, поступков. И вообще стремится знать больше о мужчинах с их психологией и инстинктами, влияющими на поведение. Начнём жестокий урок! ≫ — кино гений приподнялся, опёрся руками о подлокотники, нависнув над девицей.       — Могами-сан, тебе первый урок по мужской психологии, — глянув в светло-карие глаза, парень со всей серьёзностью начал разговор. — Все мужчины — собственники или собственники-выпендрёжники, исключая социумные анклавы, где гендерное влияние затирает эту черту мужского менталитета до нуля. Впрочем, таких сообществ совсем мало на планете, и мы не будем принимать их в расчёт. Мы рассмотрим первый вариант ранее сказанного. В едином теле живут две мужские личности, воспитанные в современной западной патриархальной манере. Одна из них не знает о существовании второй. Вторая почти не может проявлять себя физическими поступками, только в редких нестандартных случаях, зато, она превосходно знает о первой и переживает все… все эмоции, мысли и ощущения первой. Знает о первой личности абсолютно всё! Первая личность влюбляется в девушку. Влюблённость, за несколько месяцев, перерастает в полноценное сильное чувство любви. Девушка отвечает взаимностью и у пары происходят интимные сношения, — тоном лектора говорил кинозвезда. — Теперь, возвращаемся ко второй личности. Что она испытывает, ощущает в режиме реального времени, когда влюблённая пара занимается любовью физически? Думаем и делаем выводы, Могами-сан! А ты говоришь: пальмы, — Рен с абсолютной внешней невозмутимостью выпрямился и подошёл к мангалу, перевернуть сетки. Актёр был расстроен, от необходимости вылить горькую правду на голову любимой, однако выглядеть неуравновешенным идиотом перед ней он однозначно не хотел. Если юная особа неправильно расценит его вечернее поведение, то может начать бояться — негативный опыт у неё имеется. Нынешний случай отличался от Хилловского, но тоже был не ахти — парень это чётко понимал. И Кёко открыто заявила о своих желаниях. Стать не просто хорошей актрисой, но и вырасти как личность — стать взрослой девочкой, женщиной. Профессионалы дадут ей подробную раскладку по отличиям поведения и психологии разных полов. А пока, такая информация, касающаяся их лично — лишней не будет. Несмотря на жестокость, эти знания помогут во многом разобраться, понять и в будущем правильно оценивать его поступки, а возможно, и мотивации действий других мужчин по отношению к ней.       Девушка сначала сильно покраснела, потом побледнела, следом вообще посерела и накрыла голову той самой подушкой, которая была выдана ей, не пойми зачем, видимо, именно на такой случай — спрятаться.       ≪Это значит… всё это время… О, Боги! О, Ками-сама! Какая ж я была дура! Почему до меня самостоятельно не дошло очевидное?! Нет, я непробиваемая дура! Столько времени… А пока Рен не ткнул меня носом в лежащее прямо передо мной! Почему? Почему у меня прежде мысли в такую сторону ни разу не завернули?! Какой позор!!! Ками-сама! Как теперь быть?! Что делать?! ≫ — актриса выхода не видела и разрыдалась в подушку. Ей стало безгранично стыдно перед Реном. За свою глупость. За пассивные измены. За молчание. За то, что неправильно определила его поведение ночью. И ещё много за что связанное с ним и Куоном.       Цуруга, услышав заглушённый всхлип, развернулся и бессильно застыл. В его изумрудных глазах, обращённых на вздрагивающий комочек, в который сжался его ангел, плескалась безмерная боль. Сердце кровью обливалось. Хотелось ринуться, сграбастать в охапку и утешить, но он не смел — боялся. Боялся того, как теперь любимая девушка отреагирует на его прикосновения, не усугубит ли он этим ещё больше её стресс.       Постояв никчёмно-бездейственно с минуту, мужчина скрепя сердце отвернулся, продолжив заниматься готовкой. Он мысленно скрежетал зубами, однако сделал вывод: пусть отрада его души сбросит через слёзы пик шокировавшего её откровения. А через несколько минут актёр рассчитывал отвлечь деву и угомонить. У него созрел альтернативный план на этот счёт, только для его осуществления требовалось поторопиться.       Внезапно рыжеволосая ощутила — кресло воспаряет в воздух. Она резко убрала подушку от лица и заметила сквозь слёзы передвижение мебели, в которой сидела, ближе к мангалу, а точнее, столу, размещавшемуся рядом с тем. Блондин опустил кресло боком к дальней от мангала стороне стола.       — Ваш завтрак, принцесса, — кумир миллионов обошёл кресло-качалку, галантно поклонился и придвинул ближе с краю блюдо, на которое прежде вытряхнул готовое содержимое сеток гриль-барбекю, закрыв крышкой мангал.       — Спасибо, — всхлипнула юница, — однако сомневаюсь, что мне сейчас кусок в горло пролезет, — сквозь рыдания высказалась она.       — Я так понимаю — ты всё осознала? — отнюдь нерадостно озвучил мысли прославленный служитель Мельпомены.       — Рыжая голова обречённо качнулась и безжизненно повисла, а плач не собирался прекращаться в ближайшее время в угоду знаменитости, подрубая хиленький план того.       — Кёко, любимая, я сказал тебе это не для того, чтобы ты вгоняла себя в депрессию. Дьявол! Я вообще уже жалею о сказанном… — сердцеед, как мог, старался успокоить возлюбленную, но пикантность и нестандартность ситуации, почти заводила его в тупик. У него никогда прежде не было таких чувств к кому бы то ни было. У него никогда прежде не было такой девушки. У него никогда прежде не было даже отдалённо похожей ситуации. Молодой человек честно не знал, что делать и что говорить, хотя девичья реакция не предстала тотальной неожиданностью, отнюдь. Растерявшийся красавец смачно, витиевато матерился про себя, упрекая за несдержанность, и при других обстоятельствах погрузился бы в мрачные пучины самоедства. Но чутьё подсказывало: додумайся Кёко до такого сама в ближайшее время, и исход был бы непредсказуемым — это явилось самым весомым аргументом, когда парень принял решение всё пояснить своей отраде. Ведь в данный момент Могами не одна, и он из кожи вон вылезет, чтобы привести чаровницу в сносное состояние души и разума. Поэтому златовласый продолжил воплощать в жизнь придуманное чуть ранее. Ведь составленный план — выбить одни сильные эмоции другими неслабыми созрел не на пустом месте. Эмоциональность и впечатлительность любимой никуда не делись, несмотря на кардинальные изменения в её натуре за последние недели, это осталось незыблемо. Просто начинающая актриса стремительно научилась неплохо их скрывать, но когда она перед ним вот такая — настоящая, сбросившая все маски…       — Ангел мой, хватит плакать, я тебя в такую рань поднял вовсе не для этого. Сейчас, с минуты на минуту, начнётся рассвет. Я хотел тебе его показать. Успокойся. Давай есть, смотреть, обсуждать мою медитацию и её последствия. Делать выводы вместе, — пытался донести рациональные мысли до девушки актёр, самым елейным голосом на который способен. — Сама говорила, что хотела и хочешь помочь. А то, что я сказал… извини, мне показалось, что так ты быстрее поймёшь моё вчерашнее состояние, чем я буду расписывать перед тобой все эмоции, — говоря, он отрезал от стейка маленький кусочек и поднёс его к девичьим устам.       Зарёванная молодица автоматически приоткрыла ротик и сняла с вилки мясо.       — Вкусно, — всхлипывая, тихо произнесла дева, немного пожевав, и подняла на молодого мужчину удивлённое заплаканное личико.       — А ты сомневалась, — усмехнулся зеленоглазый и отправил себе в рот кусок стейка, а следом дольку запечённого томата на ломтике тортильяс. — Родная, начинается. Давай наслаждаться, а не горевать попусту. Есть и смотреть — это продлится недолго. Потом продолжим разговор, — и он помчался в прихожую бунгало — выключать фонари на площадке, для большего эффекта.       Актриса кивнула непонятно кому — от Цуруги лишь ветер остался. Отвлекающие манёвры таланта и то, что возлюбленный однозначно не злится на неё, возымели действие: безутешные рыдания преобразовались во всхлипы и несколько промокших бумажных полотенец, удостоенных чести удалить влагу с милого личика.       Подцепляя куски запечённых ароматных овощей, пока ещё шмыгая носом, поражённая вкусом японка отправляла их в рот вместе с ломтиками кукурузной лепёшки, стараясь внимательно наблюдать за изменениями в окружающей природе.       Искусственный свет, относительно скудно освещавший площадку, резко погас, и на пару секунд девушке показалось, что она окунулась в жидкую тьму, единственно, яркие крупные звёзды продолжали сиять над головой.       Ласковая струя воздуха пробежала по девичьему лицу, неся на своих крыльях свежий аромат моря — подул предрассветный лёгкий бриз. Утренняя прохлада стлалась над отдохнувшей землёй. Вот и пришло время — Царица-ночь вальяжно отступала, отдавая правление брату, скрываясь за завесами рассветных сумерек.       На плечи юной особы трепетно опустились тёплые большие мужские ладони. Барышня отмечала, как с каждым вдохом становится светлее.       — Смотри, — таинственный шёпот прозвучал над самым ухом, а рука Рена вытянулась из-за спины Могами, указывая в сторону призрачного горизонта.       Ещё нигде не зарумянилась заря, однако уже забелело на востоке.       Из сереющей темноты постепенно проступали неясные очертания окружающего мира. Всё становилось видно, хотя пока и смутно, кругом. Чёрно-бархатный цвет неба утрачивал свою глубину, бледнея; небесный свод окрашивался синью. Звёзды то мигали слабеющим светом, то исчезали совсем, и нежный спутник зари — утренний ветерок — уже вольно, весёлым хозяином, пошёл кружиться над землёю, приглашая свою даму присоединиться к нему в вальсе. На востоке светлело, а вокруг главенствовала сонная предрассветная тишина, казалось, даже волны прервали свой извечный набег на брега. Природа замерла, будто готовясь к чуду, а вместе с ней и дева затаила дыхание. Светлая полоса горизонта разрасталась больше и больше, чётче вырисовывалось окружающее, всё дальше и яснее делалось видно. Наконец загорелась, стремительно расширяясь, кроваво-красная полоса в дали, где сливались воедино море и купол мира. От линии горизонта по небосводу и по поверхности воды симметричными волнами покатились первыми багряные, перетёкшие в нежно-розовые, потом взорвавшиеся оранжевым потоки молодого горячего света. Тихая водная гладь служила зеркалом Аматерасу-ками, увеличивая красу и мощь её лучей света отражением. И вот… вспыхнула ослепительная каёмка солнечного круга, словно явилась на обозрение миру сияющая корона богини, ещё совсем маленькая, но уже поразительно яркая. В тот момент, когда она воссияла, проснулись первые дневные птицы. Послышался тихий шорох, первое робкое чириканье. А светило с каждой секундой больше выглядывало из-за далёкого края акватории и уже половина дневного правителя видна, меняя цвет с оранжевого на благородный жёлто-золотой. Солнечный диск разгорался ярче, поднимаясь выше, рассылая во все стороны свои тёплые лучи. Зашевелились в траве букашки, слетела с куста птица, колыхнув ветку, и вдруг вокруг всё как-то резко пробудилось, задвигалось, запело, зашумело, защебетало — обрушившись взрывом какофонии жизни! Миг и… показался полный круг Гелиоса, стало до слёз больно на него смотреть. А ещё через несколько мгновений, дневная звезда, будто вырвалась из морских оков, и поплыла, ослепительно ярко сияя чуть золотистым отливом в чистом ярко-голубом небе, наполняя всё живое силой и энергией. Наступил новый день…