Мега взрыв двойной сверхновой. Сила кровных уз

Белый шиповник, дикий шиповник Краше садовых роз, Белую ветку юный любовник Деве своей принес. Белый шиповник, дикий шиповник Он ей, смеясь, отдал. Листья упали на подоконник, На пол упала шаль… Для любви не названа цена Лишь только жизнь одна Жизнь одна, жизнь одна…       

***

      Распахнув осоловевшие от недосыпа глаза, молодой человек пытался определить природу настойчивых, разбудивших его звуков.       Перед глазами был полу-мрак. Окинув взглядом помещение, он понял, что находиться не дома. Хотел встать, но сообразил, что на его теле лежит явно не одеяло, сознание мгновенно опознало предмет как женское тело и идентифицировало его личность.       С этого, начала выстраиваться логическая цепочка: женское тело — Кёко, помещение — номер отеля, за окном темно — ночь, раздражающие звуки — непрерывное стучание в дверь номера и значит, он — Каин Хилл.       Стараясь как можно осторожнее, парень выбрался из-под спящей девушки и поднялся с кровати.       Несмотря на приложенные усилия к аккуратности, его возлюбленная зашевелилась и недовольно застонала.       Каин протёр глаза, дошёл до выключателя и включил нижний свет в комнате. Подхватил полотенце с пола, обернул им бёдра и отправился открывать дверь.       У порога стоял и уже минут десять монотонно стучал в дверь кинорежиссёр Коное. Нет, сначала он стучал активно, с временными промежутками, но через несколько минут ему это надоело и он просто отупело производил однообразные движения рукой. Он уже давно бы ушёл, но, не мог. Вчерашняя разборка актёров на съёмочной площадке не закончились для него вчерашним днём и предынфарктным состоянием, плюс царапиной на лице из-за мисс Сецуки Хилл в ярости. Мужчина только собирался отправится в съёмочный павильон, как его телефон зазвонил. Нажав клавишу вызова, он услышал вежливое приветствие, но тон абонента, не предвещал ничего хорошего. Им оказался Такарада Лори — президент агентства LME — начальник и работодатель Каина Хилла — его ведущего актёра, в снимаемом сейчас фильме, по совместительству являющегося на данный момент лучшим актёром Японии Цуруга Реном. Выражения Лори были сдержанными, но то как он их произносил, отчётливо давали понять о злости и крайнем недовольстве оного. Президент высказал своё мнение по поводу произошедшего и намекнул, что если подобное повториться или кто-то из родственников Хилл пострадает пока идут съёмки фильма, то карьера режиссёра так и закончиться на этом фильме. Возразить Коное было нечем. Хотя и было оговорено о небольшой провокации Хилла в начале съёмок с демонстрацией необузданной агрессии и высокомерной злобы Каина, для скорейшего и сильнейшего его отторжения и отдаления от всей съёмочной группы, травм произойти не должно было. Да и съёмки подходят к концу и уже никто не собирается приближаться к Хиллам, за исключением рабочих моментов. Никто, кроме молоденькой актрисы, навоображавшей себе о Каине невесть что, и Мурасаме, который не может остановиться, да к тому же, явно положивший глаз на Сецуку. Режиссёр клятвенно заверил разобраться со всем и впредь внимательно отслеживать и предотвращать любые намёки на возможные конфликты. Коное был человек достаточно знаменитый и имел немалые связи, но тягаться с таким монстром шоу-индустрии как Такарада Лори явно не мог. Он был не глуп и прекрасно понимал, что если Такарада вознамериться его извести, то противопоставить ему будет нечего и даже эмиграция в другую страну не гарантирует покоя и продолжения карьеры.       Среди узкого круга знаменитых и посвящённых упорно ходили слухи о внезапном исчезновении из мира шоу-бизнеса нескольких довольно знаменитых и значимых персон и прямой причастности к этому Такарады. Этот культурный, проницательный, умный, расчётливый, весёлый и приятный в общении человек не создавал впечатления мстительного душегуба и мужчина не особо верил этим слухам, но проверять их на себя отчаянно не хотел. Ведь как не крути, а пропажи без комментариев происходили вскоре после серьёзных конфликтов тех личностей с Такарадой.       После этого разговора мужчина тщательно продумал свои действия в дальнейшем и решил лично извиниться и поговорить с Цуругой и Могами.       Завершив сегодняшние съёмки пораньше, он около девяти часов вечера прибыл в отель, где проживали Хиллы.       Наконец дверь номера открылась.       Перед кинорежиссёром предстал заспанный, всклокоченный Каин, в набедренной повязке из полотенца. Чем почти шокировал мужчину.       — А. Ты, — не скрывая недовольства констатировал факт Каин, но всё же отошёл в сторону, освобождая проход в номер.       Режиссёр вошёл и опасливо направился в комнату.       ≪Что происходит? Не открывали так долго, хотя на ресепшене сказали, что они в номере. Цуруга голый, но явно не из ванной. Где девушка? Не может же он расхаживать при ней в таком виде, хотя в тот раз она спокойно к нему в ванную зашла. Только он мог быть за занавеской и она его не видела, я ведь не знаю. Но те их два дня — я был в шоке, вытворять такое. Но опять же, президент сказал, что это их задание, для поддержания имиджа и отохотить Мурасаме от Сецуки и что он его отменит, что и произошло. Это конечно было слишком, но всё же они актёры и играть такое вполне допустимо если требуется по роли≫, — думал он, проходя по коридору и присаживаясь на стул у входа в комнату.       Следом зашёл Каин и хлопнул рукой по выключателю, зажигая верхний свет.       От увиденного гость потерял дар речи. На полу валялось большое банное полотенце, одеяло с покрывалом. Одна из кроватей очень явно кричала о произошедшем на ней, ну или у кого-то был сильный эпилептический припадок. На другой кровати под простынёй спала Могами Кёко. На шее, груди, плечах звёздного актёра, алели и даже местами синели многочисленные засосы или укусы. На руках отчётливо были видны неглубокие, но явные следы от ногтей. А на спине несколько царапин.       Парень же подошёл к кровати на которой спала актриса:        — Сец, к нам пришли, — позвал он на английском и провёл рукой по спине до ягодиц.       Сестра замычала.       — Сецу, режиссёр пришёл, — он приподнял девушку за плечи, усаживаясь в головной части кровати перевернул её на спину и откинувшись на подголовник, подтянул тело сестры выше. Опустил её плечи и голову себе на обнажённый живот и грудь. Простынь немного сползла и натянулась. Стало ясно, что под простынёй актриса нагая.       От происходящего у Коное выпучились глаза и приоткрылся рот. Он не верил в наблюдаемое. Так как всё говорило о том — здесь происходят совсем уже не родственные отношения и не отношения коллег. А это значит, что Цуруга Рен и Могами Кёко…       Девушка часто заморгала и приоткрыла сонные глаза.       — Сец, нас осчастливил прибытием режиссёр, собственной персоной, — саркастически усмехнулся Каин, поглаживая любимую по оголённому плечу.       — Чё надо? — недовольно пробурчала сестра, обращаясь к Каину.       — Спроси.       — Ему вчерашнего мало оказалось, пришёл за добавкой?       — Значит пластырь на лице — твоих рук дело?       — А то! И это я сдержалась, — злорадно усмехнулась девушка. Она вытащила обе руки из-под простыни, поморщившись. — Чем обязаны? Я ведь сказала — не беспокоить брата, — недовольно и высокомерно обратилась она к мужчине.       Каин уже бесстыдно гладил рукой оголившийся верх её груди.       Режиссёр часто поморгал, пытаясь вспомнить зачем пришёл.       — Э-э-э… Цуруга-сан, я пришёл узнать как Вы и извиниться за произошедшее вчера, — краснея и бледнея попеременно, пробормотал донельзя смущённый мужчина, стараясь не смотреть на такие откровения.       Каин молчал.       — Братик, он извиняется, — перевела Сецу, запрокинув голову и смотря на лицо Хилла.       На лице Каина играли желваки. Взгляд убийцы.       — А теперь слушай сюда... — перейдя на японский, прорычал Каин.       Кинорежиссёр содрогнулся.       — Твоё счастье, что этот ублюдок не успел даже задеть сестру. Если бы он хоть дотронулся до неё, я бы убил его! А потом и тебя! Если ты не можешь ему вправить мозги, то это сделаю я! Я готов заново переснять все сцены с его персонажем — для меня не проблема. Он может доставать меня — переживу. Но если он ещё приблизиться к моей сестре — станет инвалидом, как минимум!       — Цуруга-сан, я всё понимаю. Понимаю Ваш гнев, ведь он хотел ударить хрупкую девушку. И если у Вас с Кёко-сан такие отношения, то тем более я Вас понимаю — Вы защищали свою девушку, — отчаянно вздохнул Коное. — Я приношу Вам и Кёко-сан свои извинения. Я поговорю с Мурасаме когда он восстановится — он тоже сейчас не может работать, а говорить не сможет ещё недели две или больше, придётся его роль доозвучивать позже. Найду способ как его приструнить до конца съёмок. Я конечно виноват — не осадил его раньше. Но сначала нам нужны были его провокации, Вы же знаете. Не думал, что он не сможет остановиться и уж совсем не мог представить, что дойдёт до такого!       — Бра-а-атик, я пить хочу, — протянула Сецу, когда мужчина замолчал.       Каин приподнял её и встав, аккуратно подложил подушки под плечи сестры.       Набрал в стакан воды, дал его девушке.       Подошёл к шкафу и достав свободные ночные штаны, надел их. Сняв, уже ненужное полотенце с пояса, скинул образ.       — Я внимательно Вас выслушал. Мне в роли Каина действительно всё равно, что он вытворяет, по отношению ко мне, но я не позволю причинить вред Могами-сан хоть в роли, хоть нет. С чего Вы взяли, что Могами-сан, моя девушка? — приподнял бровь Цуруга.       — Но… но… — мужчина растерянно заозирался вокруг.       ≪Как с чего?! Это же видно! Голые, постель, откровенные прикосновения и собственнические поступки… Не может быть чтобы я ошибся. Зачем вы это сейчас передо мной играли?≫ — Простите, если я ошибся.       — Именно ошиблись. Вы знаете почему роль Сецуки Хилл доверена Могами-сан?       — Э-э-э…       — Потому что она не просто моя коллега, причём весьма талантливая, прошу заметить.       Режиссёр кивнул.       — Она не временная партнёрша по игре. Она значительно больше для меня, — Рен загадочно улыбался. Его забавляла эта ига с режиссёром, жутко нравилось его интриговать и он тянул окончание своего монолога.       Коное уже хотел взвыть, он совсем перестал что-либо понимать.       — Могами-сан, единственная актриса из всех которая могла играть роль моей сестры, единственная которой могла быть доверена тайна личности Хилла, потому, что она очень близка мне. Могами-сан — моя кохай. Поэтому я несу за неё ответственность не только как коллега, мужчина, но и, как её семпай и не позволю, чтобы моей кохай причинили хоть малейший вред. Никто!       — Я-я-ясно, — протянул мужчина, стараясь осмыслить услышанное. — Но, всё это… — он указал рукой на постель и одеяло на полу.       — А, — Цуруга пренебрежительно махнул рукой. — От роли у меня сейчас частенько весьма буйные кошмары. Это тоже одна из причин для выбора Могами-сан — она сохранит все мои тайны, и эту. И она не побоится подойти ко мне в таком состоянии, разбудить и успокоить. Наши отношения совсем не такие как у меня с другими коллегами — мы заботимся друг о друге и доверяем. Ни я, ни Могами-сан, не перенесём наши весьма интимные в данных ролях отношения в жизнь, после игры. А наши роли подразумевают много откровенного — на грани. Но, что было в роли — останется в роли.       ≪Ну да. Как же она тебя будила и успокаивала, если у тебя такой внешний вид? Ещё то пятно на шее можно было как-то списать, но теперь… Такие метки могут остаться только в одном случае. Или ты их даже не заметил? Только кажется мне лучше промолчать об этом. Даже не вериться чтобы Цуруга Рен с этой девушкой… И всё тайно… Если подумать, то я не помню ни одного упоминания о его романах. Вполне возможно, что он выбирает девушек готовых быть с ним, согласных на то, что их отношения временные и не имеют перспектив на далёкое будущее. Или, он ведь великолепный актёр и красавец мужчина, и с лёгкостью может как закрутить отношения, так и отвадить от себя, создав ситуацию, что девушка сама решит прекратить их. Главное, что дама должна быть надёжная и не начать кричать об этом. Такой мужчина в его возрасте, вряд ли будет долго один, девушки вьются вокруг, только выбирай. В любом случае не думаю, что он её изнасиловал. И вообще, меня это касаться не должно — меньше знаешь — крепче спишь! ≫ — подумал режиссёр.       — Кажется я понимаю теперь. Цуруга-сан, как ваша рука? — наконец выйдя из мозгового штопора, поинтересовался мужчина.       — Сильный ушиб и кожу содрал.       — А перелома точно нет? Удар был такой силы!       — Нет.       — Вы точно сможете нормально работать на Гуаме? Может перенести, пока не поздно.       — Моя сестра позаботится о моём скорейшем выздоровлении, — улыбнулся Рен.       — Да, теперь я точно понял, почему Кёко-сан. Извиняюсь ещё раз за всё произошедшее. Не буду вас больше беспокоить, — режиссёр встал, поклонился. — До свидания Цуруга-сан, Кёко-сан.       — До встречи, — Рен кивнул. — Только не забудьте то, что я сказал, — его голос был мягок, на губах фирменная, дежурная улыбка, а во взгляде — холодная сталь.       Режиссёр вздрогнул и поспешил ретироваться.       ≪А может быть у них наоборот всё очень серьёзно, но они держат это в тайне. Она — только начинающая актриса и одно дело его кохай — это придаст весомости её положению в шоу-бизнесе и совсем другое — его девушка — найдётся не мало завистников и злословов, начнут говорить — «у неё совсем таланта нет, только и сниматся, что с самим Цуругой спит». Да… В нашем деле такое не редкость. А ведь талант у неё есть и немалый. Он её сильно защищает и этот его взгляд на прощание… Буду помалкивать. Хи-хи-хи. Это даже будоражит — знать и хранить такую тайну≫, — мужчина довольно улыбнулся.       Весь разговор между мужчинами девушка слушала вполуха. Она дремала и у неё была сейчас другая проблема, очень сильно донимавшая. Казалось не было ни одного места на теле и в теле, которое не болит. Даже волосы и ногти.       — Спишь? — спросил Каин подойдя.       — Не.       — Тогда скажи, что съесть хочешь, я закажу.       — Не хочу, — сморщившись, приоткрыла глаз сестра.       — Надо. После того, что было, тебе надо хорошо поесть.       — Братик, ты мне всю камасутру продемонстрировал?       — Не-е-е, только её малую часть, остальное позже, порциями, — пошло усмехнулся Хилл.       Сестра запустила в него подушкой. — Ай!!! — вскрикнула девушка от резкого движения. — Каин, ты садюга!       — Что такое? — он с лёгкостью поймал ещё в полёте сей необычный метательный снаряд.       — Бли-и-ин, как у меня всё ломит. Если бы знала… Больше можешь даже не мечтать! — злобно сверкнула глазами сестричка.       Каин, ухмыляясь, отбросил подушку, подошёл к кровати и сел на край.       Сецука хотела его стукнуть, но он перехватил её за запястья и мягко завёл их уложив над головой девушки. Склонился и несколько минут, медленно и чувственно целовал сестру.       — Я и не буду мечтать, я буду действовать. Ты ведь не сможешь мне отказать. И ты сама меня хочешь. Зато я теперь отлично знаю твою гибкость и растяжку на сегодняшний день — весьма неплохо. Я впечатлён. Будет проще с занятиями. Так что ты будешь есть? Или мне самому выбрать? — уже очень мягко проговорил парень, с нежностью смотря в глаза любимой.       — Как хочешь, мне всё равно, — надувшись, буркнула обиженная таким подлым подхалимством брата.       — Ну малышка, не куксись, я не нарочно. Между прочим это тоже хорошая тренировка. Когда достигнешь отменной физической формы — такое для тебя будет проходить совершенно без последствий. А вот тест на выносливость, ты с успехом прошла. Всё так получилось, потому, что ты до самого конца не выказала и малейшей слабости, иначе бы я прекратил наши игры намного раньше. Так ты простишь меня? Или с меня причитается?       — Ага! Сделай так, чтобы не ломало или хотя бы меньше, мне даже дышать больно.       Каин взял телефон и посмотрел время:       — Сегодня будем заниматься самолечением, сделаю всё, что в моих силах, уже всё закрыто, а завтра обещаю море всяких приятностей. Прощён?       — Легче станет?       — Я очень постараюсь.       — Прощён! — улыбнулась сестра. — И про лечение. Надо заняться твоей рукой.       — Я не против.       — Тогда я тебе напишу, что надо купить в аптеке и в магазине. И продукты нужны, у нас шаром покати.       — Окей. А ты чем займёшься?       — Экза-а-аме-е-ены-ы-ы, — пропела девушка.       — Точно. Ты список напиши, я пойду, а ты позанимайся немного. Приду, поедим, расслаблю и спать. Тебе надо ещё отдохнуть. — Хилл сходил за ноутбуком и положил его на кровать рядом с девушкой. Достал из тумбочки блокнот и ручку и вручил ей.       Девушка стала составлять список, а брат быстро навёл в комнате порядок и стал одеваться, даже не подумав выйти. Сецу сосредоточилась на списке, к тому же из-за ломоты, её сейчас не так сильно прельщало шикарное тело Каина.       — Ну, — спросил уже одетый в плащ Хилл.       — Вроде всё, — перепроверяя список второй раз, задумчиво ответила девушка. — Только тебе братик на несколько дней придётся козликом стать, — хихикнула маленькая проказница.       — В смысле? Не понял! — опешил Каин, воззрившись на сестру.       — Ну-у-у, травку будешь жевать и чаи пить.       Парень скривился.       — То, что доктор прописал. А доктор здесь — я!       — А почему вот это надо покупать именно в таких аптеках? В обычных чё нет? — пробежав по списку взглядом, вопрошающе уставился Хилл.       — Есть, но в тех, что я написала, качество мне известно, а в пакетиках…       — Сец, да чего ты паришься и так сойдёт, бегать ещё.       — Не сойдёт! — она грозно зыркнула на брата. — Если я сказала там, значит, там. Или я сама пойду! И вообще, я лучше знаю!       — Ага, пойдёшь, как — интересно посмотреть?       Сецу глянула на Хилла и напряглась.       — Ладно, сдаюсь, я понял — не пойдёшь, так доползёшь — упёртая! Я ушёл, — Каин чмокнул сестру и отправился за покупками.       ≪Вот мне интересно, он что, не чувствует засосы и царапины. О чём он так «умно» втирал режиссёру? Ведь последнему кретину ясно — кто, когда и что. Ох, братик-братик. Но наблюдать это было жутко смешно, чуть не расхохоталась… если бы всё так не болело. Ладно позже скажу… интересно посмотреть на лицо непревзойдённого Цуруги когда он всё поймёт≫, — девушка тихонько захихикала и сразу «ойкнула». — Вот блин, а мне встать надо… очень, — она уже как проснулась, жутко хотела в туалет, но просто не могла встать.       Решив обратиться к своим навыкам отстранения от боли, девушка сосредоточилась и сделав несколько медленных вдохов-выдохов достигла состояния похожего на медитативное — заткнув боль подальше в глубины сознания. Она плавно встала и направилась к цели. Вернувшись в комнату осторожно двигаясь, достала и надела атласную сорочку, на тонких бретельках, длинной чуть ниже попы.       Достав трусики в комплект, попыталась их одеть, но качнулась и чуть не упала. — А-а-а, и так сойдёт! — разозлилась она — от резкого движения восстанавливая равновесие, потеряла концентрацию и боль в теле вернулась. Скомкала трусики и бросила обратно в ящик комода, не закрывая его отправилась к кровати.       Осторожно дойдя, растянулась на ней и подтянув ноутбук, накрылась до пояса простынёй.       Каин вернулся почти через три часа, обвешанный кучей пакетов.       — Чего так долго? — вскинула голову Сецу.       — Ну ты… Я как гончая по городу из-за твоих записей «только там»! — рыкнул брат и начал разбирать покупки.       Сецука пожала плечами на это и уткнулась снова в ноутбук.       Пройдя мимо комода парень хмыкнул и ногой закрыл его.       Поставив пару пакетов на стол, начал опустошать их, раскладывая контейнеры по столу. Выложив всё, пошёл за тарелками.       — Ну что, миледи, пошли есть, потом ванна и массаж, — усмехаясь подошёл Каин к сестре и отставив ноутбук, подхватил на руки.       Девушка поморщилась от боли.       — Может сначала ванна, а потом есть?       — Нет. Массаж лучше делать на разогретое тело, после него ты можешь уснуть. Поэтому поешь сейчас.       — Ладно, — была вынуждена согласиться девушка.       На столе стояли те морепродукты, что Каин уже приносил из ресторана, плюс ещё несколько контейнеров с другими деликатесами.       — А это — убери! И на несколько дней забудь об этом! — Сецу указала на несколько бутылок пива.       — Се-е-ец, — Каин сделал «щенячьи» глазки.       — Не прокатит! Не будь ребёнком. Если хочешь быстро вылечить руку — слушайся меня. Зачем набрал так много?       — Парочку я ещё в холодильник закинул, завтра готовить не придётся, — констатировал Хилл.       Девушка представила эту «парочку», что им хватит на двоих на целый день.       — А кто говорил, что нравиться только то, что я готовлю? — съязвила Сецу.       — Ага. Готовишь, а не умираешь или падаешь в обморок возле плиты, и это не из забегаловки. На несколько дней, ты освобождаешься от готовки — занимайся и восстанавливай силы. Я позабочусь о питании.       — Так ты не купил продукты?!       — Купил. Но завтра готовить, точно не дам, — не терпящим возражений тоном поставил перед фактом парень. Каин увидев серьёзный настрой сестры, тяжело вздохнул и отнёс пиво в холодильник.       Он положил ей разных вкусностей на тарелку, сколько она говорила и уселся есть сам. С сожалением вспоминая о пиве в холодильнике.       После еды Хилл убрал всё со стола и стал выполнять указания Сецу, которая говорила что ей надо принести или что сделать. Бросив в большую кружку ложку с горкой липового цвета и несколько сушёных ягод шиповника, девушка залила всё кипятком, накрыла небольшой тарелкой и обернула полотенцем.       Проверив, на предмет — тщательно ли промыл Каин, она с гордым и довольным видом протянула ему как букет, весьма солидный пучок петрушки.       — На. Ешь.       Хилл посмотрел на пучок, потом на сестру и опять уставился на петрушку:       — Может не на-а-адо? — как-то тоскливо спросил молодой человек.       — Надо! Точно! Братик, миленький, ну съешь, ну ради меня, пожа-а-алуйста, — заныла сестрёнка.       — Точно… козёл! — Каин вздохнул, взял зелень из рук Сецу и, кривясь, принялся её жевать. — А это ваще зачем?       — От отёка хорошо помогает. И так, между прочим, очень полезно в качестве профилактики от воспаления простаты, — усмехнулась вредная сестрёнка.       — Мне другое о-о-очень поможет, — хмыкнул в ответ Хилл.       — Ты жуй, не отвлекайся.       Пока они ели, в ванну медленно набиралась вода.       Каин прихватив из холодильника несколько ёмкостей, ушёл туда.       Открыв кран на полную, Хилл проверил воду в ванне. Вылил в неё три пинты жирного молока. Подцепил из банки большую ложку мёда, подставил её под струю воды и мёд быстро стёк в ванну. Открыл флакон с экстрактом Дамасской розы и капнул несколько капель, по помещению сразу заблагоухал божественно-нежный аромат. Он закрыл кран. Взяв пару головок роз — одну нежно розового цвета, другую бордового, парень аккуратно разобрал цветки по лепестку и бросил их в ванну.       — Ванна готова, миледи! — улыбаясь произнёс мужчина. Он наклонился и скинул простыню, которой были прикрыты ноги девушки.       — Ого! — Хилл с шумом втянул воздух раздувшимися ноздрями. Крайне неожиданно для себя актёр увидел неприкрытый соблазняющий пах.       — Не пялься на меня! — Сецука от такого вспыхнувшего и пристального взора, натянула сорочку пониже.       — Не могу. И… ты в сорочке ванну принимать будешь? — приподнял он вопросительно бровь.       — Нет. Дойду и сниму.       — Да кто же тебе даст? Чтобы ещё и синяки заработала? Поднимай руки.       Сецу с секунду поколебалась и подчинилась.       Каин осторожно снял эту деталь гардероба. Взяв девушку на руки, понёс в ванную комнату.       — Уа-а-ау!!! — Сецука распахнула глаза увидев ванну.       ≪Прямо как я про него когда-то представляла≫, — вспомнила Могами.       Опустив фыркающую от горячей воды, Сецу в ванну, Каин вышел, но через минуту вернулся и стал раздеваться.       — Ты хочешь ко мне? — спросила девушка.       — А ты против?       Она промолчала, прикрыв глаза.       ≪Сейчас будет что-то!!! ≫       — Мистер Хилл, ты давно видел себя в зеркале?.. И… что ты там режиссёру-то говорил?       Парень был уже полностью раздет и его удивило: она вызывала Цуругу, и при чём здесь его вид?       Он подошёл к большому зеркалу и…       Увидев своё отражение мужчина замер, затем у него перехватило дыхание, брови захотели переселиться на затылок, глазам стало больно от рези, так широко они распахнулись, а рот приоткрылся. Он был в глубоком ступоре от увиденного — все засосы приобрели колоритный яркий пунцовый цвет, местами синюшный. Сколько их было, он даже не попытался сосчитать. Чёткие метки от ногтей на руках у плечевых суставов, радостно улыбались полумесяцами.       — Братик, ты спинку тоже посмотри, — хихикнула глумливая бестия.       Цуруга, как заворожённый медленно повернулся и увидел не менее впечатляющую картину — на лопатках и между ними, сияли такие-же счастливые улыбки от ногтей во множественном количестве. Около двух десятков небольших царапин, разбавляли этот натюрморт и, венчало композицию — шесть длинных, во всю спину, до поясницы, смачных царапин.       Постояв с минуту Рен ошалело выдал:       — Пиз.ец всем съёмкам!       Сецука залилась хохотом, в горячей ванне боль поутихла, она сдерживалась до последнего, но, услышав такое от Цуруги Рена, не выдержала и зашлась истерическим хохотом.       Он постоял столбом ещё несколько секунд и начал вздрагивать. Затем зажал рот рукой и стал оседать на пол. Через четверть минуты ванная комната разрывалась от звуков двух бешено ржущих людей.       Парень лежал на полу и необузданно смеялся. Он не смеялся так уже давно. Очень давно. А за последние сутки это было уже во второй раз.       ≪Кёко! Что ты со мной делаешь?! О, боже! Я чувствую, что снова живу, а не существую!.. А что я, демонстрируя всё это, говорил перед режиссёром?! Вот идиот! Да пошёл он! Найду, что сказать если вдруг рот откроет!≫       Истерика актёров продолжалась довольно долго, но вот смех перешёл в хихиканье.       Парень, шатаясь, встал и подошёл к ванной.       — Ты мне за это заплатишь! — угрожающе произнёс он, а в глазах стоял смех.       — Хочешь чтобы я тебя ещё разрисовала сильнее? Ещё ярче и живописнее? — сквозь смех, поинтересовалась девушка.       Он обхватил её голову и поцеловал — страстно, жарко, неукротимо.       От остатков смеха и такого поцелуя она стала задыхаться и слегка оттолкнула актёра. Часто задышала.       — Так ты меня пустишь или мне здесь мёрзнуть? Не жалко? — усмехнулся Рен.       — Залезай, — она, прикрывая грудь руками, сдвинулась к середине ванной.       Он опустил ноги в воду за её спиной и сел. Приподняв её, мужчина вытянул ноги по внешним сторонам ног любимой, а корпус уложил на себя и обнял руками за талию. А подбородком упёрся в девичью макушку.       — Почему ты мне не сказала? Я выглядел полным болваном.       — Ты так резко об этом заговорил… и я сначала не думала, что ты ничего не заметил. А потом было уже поздно тебя останавливать. Было бы ещё более по-дурацки. Прости, я честно не думала, что ты не чувствуешь.       — Это из-за боли в руке, она заглушает остальную.       — Сильно болит?       — Да, нет. Просто сильнее чем царапины.       — Что теперь будем с режиссёром делать? Он явно не поверил. По нему было видно, только расспрашивать не стал.       — Посмотрим. Если будет молчать, то ничего. Если что-то станет не так, то придумаю как заткнуть. В крайнем случае его и сделаю козлом отпущения.       — В смысле? Как?       — Скажу что из-за всего случившегося, Каин напился и снял путану, отрывался с ней жёстко и она его так разукрасила. А моя маленькая сестричка в это время, меня искала, сбившись с ног.       — Какой ты коварный и распутный, — она хихикнула. — Вынь руку из воды, её сейчас греть нельзя — хуже станет. Парень положил руку на бортик ванной, без возражений. Зато второй стал медленно поглаживать тело девушки.       — Как ты себя чувствуешь? Хоть немного легче стало?       — Да. Спасибо, намного легче. А что ты сюда добавил?       — Секрет. Но это не только приятно пахнет, но и расслабляет, тонизирует и шикарно для кожи.       — Вот жадина! Не хочешь говорить, что шикарно для кожи, — надулась девушка.       — Не хочу. Сам буду тебе такие ванны делать. Ты ведь любишь запах роз?       — Да.       — Я купил флакон с экстрактом Марокканской* розы. Правда пузырёк пока аптечный, но на днях куплю нормальный флакон. Этот запах должен тебе подойти. Ты ведь примешь его?       — Приму. Хм! А вот что с твоими царапинами делать? Прости, прости, я не нарочно! Даже не знаю как так вышло!       — Успокойся. Это мои проблемы и хоть это помеха в работе, но я не виню тебя и не жалею, что ты показала свою страсть. И я не один раскрашенный. У тебя тоже есть.       — Где?! — встрепенулась девушка.       Актёр приподнял её и, осмотрев спину, озвучил увиденное:       — Та-а-ак. Пять моих меток, правда не сильные, скоро сойдут. Вроде больше нигде нет. Так что я тоже не идеал — увлёкся.       — А если сейчас сниматься надо будет? И… если такое повториться?       — Отставить панику! Есть гримёры — замажут. Это не отёки — скрыть легко. Будет повторятся — будем думать. А пока выкинь это из своей прекрасной головки.       Он стал более активно водить рукой по телу.       Девушка прикрыла глаза, расслабляясь.       Разговор перешёл на учёбу.       Пару раз добавляя горячей воды они пролежали в ванной ещё минут тридцать.       — Ты ещё полежи, — сказал парень приподнимаясь.       — Мне легче, я могу тоже выходить.       — Говорю — лежи. Ты остынешь пока всё будет готовиться. Я быстро, — он вылез из ванной, споро обтёрся, сняв и повесив мокрый бинт, вышел.       Вернулся через несколько минут, в спальных штанах. Взял большое полотенце:       — Вот теперь, вставай.       Промокнув верх тела и руки Могами, он завернул её в полотенце и опять подхватив на руки понёс в комнату.       Электрический свет в комнате не горел.       Её освещал мягкий, мерцающий свет горящих, ароматических свечей, наполняя комнату ароматом роз. Их было больше десятка, расставленные в хаотическом порядке по помещению.       Подойдя к кровати, мужчина опустил возлюбленную на её центр. Сам сел рядом на край.       — Нравится?       — Очень! Как ты такое придумал?! — с восторгом в глазах, спросила романтичная Кёко.       — Ты сказала, что прощение я должен заслужить, вот и стараюсь как могу, — пожал плечами Рен.       — Это была шутка. Разве я могу на тебя долго злиться?       — В каждой шутке — есть доля правды. И мне хочется сделать тебе приятно. Прощён я или нет, но обещал массаж. Ложись на живот. Кёко растянулась на животе.       Мужчина сначала оглаживал часть тела, потом начинал выполнят массажные движения, постепенно усиливая давление или сжатие.       Боль заметно уменьшалась, уступая место благостному расслаблению. Кёко блаженно прикрыла глаза.       Рен размассировал шею, конечности и спину.       — Перевернись.       — А здесь, что массировать будешь? — спросила она.       — Здесь болит? — парень дотронулся и немного надавил под ключицей, на верхнюю часть грудной мышцы.       — Болит, — поморщилась Могами.       — Вот и буду массировать, — улыбнулся мужчина.       Размассировав верх мышц, рука медленно, но уверено спускалась к полушариям груди.       — Ай! — вскрикнула молодая актриса, когда рука накрыла одно полушарие и слегка сжала.       — Больно?       — Да.       — Прости, — Цуруга медленно разжал пальцы и склонившись, лизнул сосок, затем мягко обхватил его губами. Он то облизывал его, то нежно сжимал губами.       — Ре-е-ен, — позвала девушка.       Он поднял голову и посмотрел на неё:       — Ты мне доверяешь?       — Да. Но, не надо сейчас…       — Просто доверься мне, — голос был мягкий, а тон - убедительный. Парень вернулся к прерванному.       Через минуту он переключился на второй сосок, иногда проводя языком и по самому холмику груди. Кончики пальцев его руки медленно вычерчивали округлые узоры на девичьем животе.       Ещё через минуту-две мужская голова, отмечая свой путь ласковыми поцелуями, шелковистых губ, стала спускаться по животу.       Рен, будто перетекая, переместился в изножье кровати и осторожно развёл ноги Кёко.       Покрыв множеством поцелуев бугорок лобка, устремился к самому потаённому.       Стоило мужским губам прикоснуться к половым губам, раздался едва уловимый стон. Парень довольно улыбнулся.       ≪Какая же она возбудимая! Ведь даже не догадывается, как это действует на мужчин! Даже не будь она столь красива, только это способно лишать рассудка! Это верх женской сексуальности — почти моментальная готовность к соитию и такая вселенская страстность во время него! Её податливость и уступчивая покорность, заставляет жаждать её снова и снова!≫       Он не торопясь целовал эти пухлые губки, скрывающие вход в рай. Наигравшись вдоволь, несколько раз провёл по ним расслабленным языком. Чуть напряг язык и проскользнул к малым губкам и клитору.       — А-а-ах!!! — сразу услышал мужчина.       Он снова улыбнулся и подул на влажные губы.       Рен осторожно раздвинул девичьи ноги ещё шире и занялся ласками всерьёз.       Язык плавно скользил по клитору, вверх-вниз, описывал круг вокруг его головки.       Губы периодически мягко обхватывали одну из половых губ и слегка оттягивали или чуть сжимали головку клитора. Он слышал всё нарастающее наслаждение и чувствовал ртом усиливающееся возбуждение девушки, что лишала его разума.       Кёко слегка задвигала бёдрами, чем дала парню чёткий сигнал, что пора подтолкнуть любимую к разрядке.       Он прекратил все прочие манипуляции, стал ритмично двигать кончиком языка по клитору и заскальзывать им во влагалище.       Стоны стали резкими и громкими.       Продержавшись чуть больше минуты, Кёко с громким стоном напряглась, затем полностью расслабилась, прерывисто дыша.       Когда девушка застонала, Рен сосредаточился на входе во влагалище. Совершая обратно-поступательные движения, ныряя напряжённым языком внутрь лона, ласкал одно из самых эрогенных мест, оставив сейчас гиперчувствительный клитор в покое.       Ему до одури нравился запах и вкус очень обильных выделений возлюбленной и он не желал отрываться.       Хотя Рен и не собирался в этот раз искать удовлетворения себе. Старался как мог сдерживать вожделение. Всё оказалось напрасно. Удерживаемое на грани возбуждение, с оргазмом любимой девушки, вырвалось и пламенем охватило мужское тело.       Желание застилало поволокой взор и разум.       ≪Что это? Кёко! Что ты со мной делаешь?! Я не подвластен сам себе! Почему мне так нравиться это?! Почему твой запах и вкус так манят меня и срывают все привычные установки для сдерживания?! Я не был брезгливым, но от этого особого удовольствия никогда не испытывал. А сейчас просто не могу оторваться — это самый прекрасный десерт для меня! Милая, это твои феромоны?! Это они так действуют на меня?! Что мне теперь делать?! Я сказал довериться мне и тем самым пообещал только дать тебе, ничего не прося взамен! Но теперь это просто невозможно! Мне не справиться с таким сильным возбуждением просто так! Ангел мой! Прости за то, что я сейчас сделаю!≫       Когда Рен так нежно ласкал соски, по девичьему телу потекли сладкие волны тепла, постепенно начиная собираться в низу живота. Когда он приник ртом к промежности, тепло быстро переросло в жаркий костёр неуёмного желания. Удовольствие доставляемое любимым мужчиной было огромным. Бархатистые ласки нежных губ и языка ввергали в пучину сладострастия. Хотелось ещё-ещё, и он давал ей это. Заставляя всё дальше погружаться в трепетную негу, подчиняясь его неумолимой воле и желанию одарить её экстазом. Ощущения боли и сама память о ней исчезли утопленные в этом упоении тела и сознания. Сколько прошло времени, Кёко не знала, ей казалась, что много. Вот то, что доставляло такое блаженство стало ритмичным, пульсирующими толчками подталкивая всё выше и она как по лесенке, начала подъём к своему пику.       Достигнув оргазма, девушка впала в долгое всенаслаждение.       Придя в близкое к норме здравомыслие, Кёко старалась понять, почему, несмотря на полное расслабление и удовлетворение тела и разума, помимо сладкой релаксации она продолжает испытывать сильное, сильное удовольствие.       Приподняв голову и осмотрев себя, она всё поняла.       Когда девушка упёрлась взглядом в мужскую макушку у себя между ног, Рен наконец оторвался от своего занятия и встретившись с ней взглядом, выпрямился, придвинувшись ближе.       Во взгляде парня читалось неприкрытое вожделение, но он был и напряжённым.       Актёр не отводил взгляда.       Внимательно наблюдая за реакцией Кёко, мужчина спустил штаны вместе с нижним бельём.       Он протянул правую руку и кончиками пальцев заскользил по ноге, лобку, плоскому животу своей возлюбленной. Обхватив свой, почти окаменевший от возбуждения член, левой рукой, начал мастурбировать. Сначала медленно, немного погодя увеличивая темп.       Юная актриса смотрела прямо в глаза любимого, но периферическим зрением отлично отслеживала его действия и понимала, что сейчас происходит. Она никак не реагировала: не двигалась и молчала, только смотрела в глаза, лёжа абсолютно спокойно.       Несколько минут стояла тишина, только учащённое мужское дыхание и его напряжённый взгляд, всё утяжеляющий обстановку. Одна его рука продолжала неспешно блуждать по девичьему телу, а вторая уже прилично ускорила тем движения по стволу члена. Не заметив явных негативных эмоций со стороны Кёко, молодой человек слегка расслабился, разорвав зрительный контакт, его взгляд пустился жадно пожирать любимые пропорции и обожаемые округлости.       ≪Почему ты это делаешь? Ты так хочешь или боишься просить меня о чём-то? А ведь мы договорились. Рен, я ещё не умею понимать разницы в таких вещах. Если хочешь, скажи, что ты хочешь! Поэтому ты так напряжён, боишься просить?!.. Ну раз так! Я сама спрошу!!!≫       — Рен, можно я помогу? — с намёком она медленно провела языком по верхней губе.       Услышав своё имя, мужчина вздрогнул и взглянув на Кёко, увидел то, что должен был увидеть.       От увиденного и услышанного он замер.       ≪Она хочет… Или я принимаю желаемое за её предложение? Нет. Что здесь можно не так понять? Уточню, чтобы не ошибиться с вариантом предложения≫.       — Ты точно этого хочешь? Я ведь не настаиваю, — говоря, молодой актёр смотрел точно на обожаемый ротик. Но после резко перевёл взгляд на золотистые глаза.       — Если ты против и не хочешь… — она отвела взор, давая понять, что тоже не настаивает.       Практически телепортировавшись, сексуальный красавец оказался стоящим на коленях нависая промежностью над её грудью, а сброшенные вещи ещё не достигли пола.       Он нежно и трепетно провёл по девичьим губам большим пальцем, страстно смотря на них.       Обхватив рукой половину длинны своего мужского естества у корня, любовник плавно приблизил его к лицу боготворимой девушки и остановился в сантиметре от её губ. Упёрся правой рукой в стену.       — Убери руку, — попросила Кёко, смотря на налитой мужской огран, прямо у себя под носом и в очередной раз удивляясь, как он весь умещается в ней.       — Нет, любимая. Она меня остановит. Поза совсем другая. Я не хочу чтобы ты давилась. От твоих милых ласк я могу сильно разойтись, ты не сможешь отклониться или остановить меня. Так надёжней, милая.       Девушка не стала препираться и приступила к делу.       Для начала она лизнула кончиком языка уздечку. Потом медленно обвела венчик головки по кругу, следом спустилась вычерчивая зигзаги вдоль канала до руки и поднялась обратно, облизывая как эскимо. Повторила это движение несколько раз.       Как только дерзкий язычок коснулся члена, молодой мужчина начал постанывать, смотря на происходящее сверху вниз, полуприкрытыми глазами.       Язык Кёко запархал как бабочка по разбухшей головке. Затем она её чмокнула.       Актёр подался немного вперёд, но искусительница умудрилась отодвинуться.       — Ну же, милая, прошу, не дразни меня, — мужчине безумно хотелось уже оказаться в мягкой, тёплой, влажной, такой уютной пещерке рта любимой.       Уступив мольбе, она легонько обхватила губами кончик головки и позволила парню плавно проникнуть внутрь.       — О-о-о… С-с-с… — втянул воздух через сжатые зубы наслаждающийся любовник. — М-м-м… — он осторожно задвигал бёдрами.       Через минуту, осмелев, движения стали более быстрыми. Любимая девушка выписывала только ей понятные фигуры по всей доступной для неё части мужского достоинства.       Ещё через несколько минут, он ускорил темп в два раза, продолжая почти с предыдущей скоростью выходить, но толкаться вперёд намного быстрее. Кёко не только продолжила дразнить во рту член языком, но и периодически прижимала язык к верхнему нёбу, создавая упругое препятствие для проникновения.       Рен смотрел не отрывая возбуждённого взгляда от происходящего в районе его паха. Не один эротический фильм или высококлассное порно, не могли даже близко сравниться с возбуждающим эффектом наблюдаемого им сейчас. Он даже старался не моргать, только немного прикрыл глаза.       Прошло ещё минуты три-четыре и скорость движений молодого мужчины не позволяла уже производить такие разнообразные движения языком.       Она просто прижимала его и слегка водила внутрь-наружу.       И ещё несколько минут. Темп стал просто невозможным.       — Малышка сильнее… сожми сильнее, — хрипло попросил Рен.       Оба понимали, что так долго не продлится, и мужчина попросил, а его возлюбленная выполнила просьбу.       Она сделала сосательное движение и сохранила вакуум и силу сжатия во рту.       — Ещё чуть-чуть.       Не прошло и минуты, парень понял, что уже всё и хотел выйти, но…       Неизвестно как — Кёко почувствовала приближение разрядки своего парня и именно тогда, когда он хотел выйти, со шлепком опустила свои ладошки ему на ягодицы, с силой толкнула на себя и, найдя так точку опоры, с силой подала голову вперёд, сглатывая, усиливая давление во рту.       Выйти Рен не успел, движения девушки ускорили начало оргазма, и он не стал противиться.       — Кёко-о-о, — блаженно оповещая в голос, долгим, громким стоном о своём удовлетворённом состоянии, молодой мужчина мощно и долго извергал семя. Вздрагивая всем телом, он непроизвольно толкался вперёд.       Девушка сглотнула и дождавшись окончания, ослабила хватку.       Расслабив рот она нежно ласкала языком разгорячённую мужскую плоть, будто убаюкивая.       Рен опёрся двумя руками о стену.       Но долго таких ласк, не выдержал.       — Кёко, радость моя, хватит, — он медленно отодвигался, разрывая контакт.       — Я делаю не приятно? Думала, тебе нравиться, — голос разочарованно понижался до шёпота.       Актёр толкнувшись руками, съехав ниже к изножью, навис над любимой девушкой.       — Я разве сказал «не нравиться»? Всё наоборот! Если ты так продолжишь, мне понадобиться ещё раз, а это будет намного дольше. Ты не выдержишь и опять будет плохо — я этого не хочу. Если тебе это нравится — я всегда к твоим услугам, но давай с перерывами, хоть в несколько часов… Пока… а дальше посмотрим.       Парень опустился, практически лёг сверху, и с безграничной нежностью целовал возлюбленную.       ≪Любимая, если бы ты знала с кем сейчас была! Прости меня! Я не хотел тебя обманывать, но… Я так тебя хочу! Знаю, ты меня не примешь! Я устал чувствовать и видеть, слышать тебя через него! Прости! Прости!!!≫ — думал Куон Хизури, целуя девушку.