Challenge accepted, Chris

Lana Del Rey — Swan Song Гайтана — Текила Bethany Joy Galeotti (Lenz) — Feel This

— Крис. Кристоф. Кристофер! Вуд…       Шепот пульсирует в висках, вырывая сознание из лап забытья обратно в реальность, где любимые серые глаза темнее грозового неба от слез. Не люблю, когда мужчины плачут, но сегодня можно. Его Малыш уходит от него. Навсегда. Навечно. И расставанием это не назвать.       Уверенность, что день Благодарения принесет беду, не покидала меня с момента, когда я узнала, что ношу под сердцем нашего ребенка. И тогда чертов врач фактически похоронил нас обоих, дав шанс кому-то одному, озвучив мой диагноз с риском кровотечения во время беременности. Проклятый выбор между мной и сыном. Кристоф паниковал, кричал, пытался склонить меня к тому, чего я не хотела. Мое решение осталось непреклонным.       Никогда не мечтала о детях. Не думала о продолжении рода. О потомстве. Принимала противозачаточные. И наслаждалась жизнью. А потом все случилось спонтанно и случайно по приказу судьбы, как регулярно бывает у меня после встречи с Вудом. Крис ворвался в мое существование ветром перемен. Так и остался им до самого конца.       А ведь именно Кристоф мечтал, чтобы я забыла принять таблетку. Все произошло по его воле. Не думаю, что мой муж подстроил это специально. Просто карма всегда подыгрывала ему, не мне, вот и подкинула вновь повод для радости, после прихлопнув обоих тем вызовом, с которым нам не совладать.       Я держалась весь срок. Учила себя принимать статус «матери», понимая, что возможно мне никогда не услышать, как это слово произнесет наш сын. Надеюсь, он будет похож на отца. Я верю в это. Потому что больше у меня нет никакой веры.       Удивительно, как на фоне глобального горя мелкие поводы для ссор и склок отходят на второй план. Нет, даже на десятый. Мне не до них. Я пытаюсь оберегать подаренную нами новому человечку жизнь. И больше не сомневаюсь в чувствах своего мужа. А еще знаю, что умру именно я.       Не заслуживаю больше своего счастья. Не имею на него права, ведь не ценила его. Все свалилось на меня спонтанно, а я вместо любви дарила Кристоферу только нервы. Истерики. Скандалы. В общем, разнообразила его жизнь, как могла.       Нет, Вуд близостью, упорством и терпением научил свою текильную девочку любить. Уметь отдавать и принимать это чувство. Но я осознала свои способности слишком поздно. Уже когда увидела первые капли крови на подоле своего платья, надетого к ужину у друзей мужа. Кажется, роковые ошибки жизни принято смывать алым, вот и наступил миг отпущения моих грехов. — Она — моя жена…       Сквозь дымку своего бессознательного бреда я слышу, как Кристоф объясняет что-то врачам. Срывается и кричит на них. После вновь шепчет бессвязные клятвы мне. Просит, молит не бросать его. Не уходить.       А я… лишь чувствую на губах вкус текилы. Никогда не любила ее особо, но почему-то этот напиток стал символом наших с Вудом отношений. Какая несусветная глупость. Будто Кристофером невозможно увлечься без нее. Да при одном взгляде на него легко заразиться неизлечимой болезнью, названием созвучной с именем моего возлюбленного.       Сколько бы я не возвращалась в зал ковенции в день, когда мы встретились, то каждый раз бесстыдно врала себе. Я только и ждала момента, чтобы обратить на себя внимание Криса. Я знала и умела сделать это. А еще увлеклась им с первого мгновения. Он заинтересовал и заинтриговал меня. Сумел всколыхнуть что-то в пустой душе. Веселый, открытый, дерзкий, неотразимый и постоянно улыбающийся. Мечта многих девушек. И ему досталась не самая нежная и любящая особа.       Нет-нет, я люблю Кристофа. Всегда любила. Только делала это по-своему. Так, как умела еще до него. Но он все изменил. В том числе и меня.       Я сопротивлялась. Отчаянно хваталась за остатки своей льдины, на которой дрейфовала до встречи с мужем. Отталкивала от себя Вуда. Гнала. Уходила от него сама. И все зря.       Кристофер всегда находил меня. Убеждал. Уговаривал. Возвращал. Влиял на мою стойкость своей улыбкой и нежным взглядом, против которого я никогда не имела никакого оружия и средств к сопротивлению. А после наступало временное затишье. И мы снова оказывались там, где были до этого — на распутье конца отношений.       Я никогда не скрывала от Криса свои сомнения. Говорила о них открыто и нагло, все больше отравляя своего мальчика, портя его и закаляя причиненной болью. Теперь сожалею об этом. Знаю, что если бы вернулась в прошлое, то ничего бы не исправила, оставив все так, как есть, но сожалею.       Это правильно. Это по-человечески. Это одна из привилегий умения чувствовать, и в то же время сильнейшее наказание. Люди не имеют второго шанса. Он никогда не положен им, какие бы достижения не вершили для этого. Тот, кто следит за нашим жизненным путем — скупердяй. Он точно отсчитывает срок, отведенный нам, внимательно перебирая каждую его секунду, дотошно рассматривая ее и те действия, что мы совершили тогда.       Все случается однажды. Любовь, счастье, радость. И если ты упускаешь этот момент — пеняй на себя. Нет, конечно, возможно, потом тебе еще удастся урвать у судьбы нечто подобное, но тогда эти мгновения уже будут иметь другой привкус и свою длительность. Поэтому есть только сейчас, которое я растратила на ссоры и недоверие к Кристофу, себе и нашим чувствам. — Не оставляй меня, слышишь? Малыш? Ты слышишь меня?       Не могу понять, то ли это последние удары сердца, то ли Вуд из-за стекла комнаты ожидания пытается прорваться ко мне. Кажется, и то, и другое. Черт! Какой созвучный ритм. Наверное, потому, что мы с мужем дышим друг другом. Или так думаю только я? Ну вот, снова появились сомнения даже за шаг от смерти. Я неисправима.       А еще я беспокоюсь от того, что я совершенно ничего не успела оставить сыну. Начала писать для него письмо, но так и не нашла в себе силы закончить его. Эх, а всегда считала себя сильной.       Надеюсь, Кристоф сумеет правильно познакомить его с памятью обо мне. Думаю, любовь к вину и текстам можно оставить. А вот текильное безумие? Как быть с ним. Черт возьми! Мы ведь даже не подправили историю нашего знакомства, чтобы потом спокойно рассказывать ее ребенку вместо сказки на ночь. Чем заменить текилу? Соком? Тогда почему папа облизывал маме руку после него? Я пролила его на себя? А секс? Куда деть секс? Это важная составляющая нашего романа. Точнее я бы даже назвала его фундаментом, из которого после выросли отношения, что привели ко всему этому. Как все спутано и переплетено между собой. Боюсь, Вуду одному не разобраться с этим. Если бы я только могла…       Хотя бы выпить текилы сейчас. Жутко хочу вновь ощутить ее вкус напоследок. С самого появления Кристофера в моей жизни, эта острая алкогольная шальная терпкость стала для меня родной. Незаменимой. Необходимой мне как воздух и вода. Ну еще сигареты, хоть я и не курила с момента, как начала подозревать о своем особом положении. Наверное, сейчас бы уже можно было это сделать перед переходом в ад. Да-да, именно туда. Будто за все страдания моего мужа мне дорога на небеса. Я прям чувствую, что для меня внизу готов отдельный котел, в котором будут вариться такие же, как я, вечно сомневающиеся безэмоциональные эгоистичные дуры. Мне прямиком туда дорога после того, как я попрощаюсь со своим счастьем.       Думаю, нельзя взять с собой все воспоминания. Это будет нечестно, ведь с каждой мыслью о Кристофе я становлюсь сильнее и не страдаю, а лишь сожалею и раскаиваюсь, что я не смогла вести себя правильно с ним, мотая нервы обоих в клубок, нить из которого не станет мне путеводной среди тьмы.       Но если мне дозволено сохранить одно из них, то это будет не момент нашей встречи. Не то предложение уснуть на столе вместе. Не первое признание или ссора. Даже не умопомрачительно-опьяняющий взгляд Вуда. Это миг, когда я каждую ночь целовала шрамы-оспинки у его переносицы. Если бы мне только позволили, я бы сделала так снова. И не один раз. Желание ощутить под губами кожу мужа сильнее всего. Коснуться ласково-ласково, почти невесомо, чтобы не разбудить сладко спящего Криса, как и всегда, занимающего почти все пространство нашей кровати. Уже не моей. Супружеского ложа двоих любящих друг друга людей.       Как же я не хочу уходить. Не хочу умирать. Мечтаю взять на руки сына. Увидеть, как Кристофер с невыносимой нежностью смотрит на нас. Почувствовать тепло его объятий. Испытать благодарность Вуда за такой подарок. Я заслужила это все. Как бы ни мучила своего мальчика, но заслужила. Не зря же мы познакомились с ним, и никакая ссора не сумела развести нас по разные стороны жизненного пути. Это не конец нашей истории. Еще не конец. И пусть автором является судьба, но я, как главная героиня своей же жизни, категорически против такого финала.       Ты слышишь, карма? Слышишь? Я отказываюсь делать это! Я буду с ним. Со своим Крисом. Со своим сыном. Ты не заберешь меня у них.       Каждый человек в этом мире знает, какая ты хладнокровная равнодушная сучка, что беспринципно раздает каждому за его грехи и подвиги кару или награду. Это знание не обошло стороной и меня. Но разве ты не ведаешь, что так не должно быть? Что Кристоф, отважно истребив моих демонов, заслуживает не боль утраты?       Просить второй шанс в такой момент — несусветная глупость. Наверное, худшее развитие событий, что только может быть в человеческой жизни, но я прошу. Нет, я бросаю тебе вызов! Докажи мне, докажи всем, что ты не жестокое чудовище, пожирающее людей, оступившихся в прошлом, с их надеждами на будущее. Оставь меня здесь, чтобы я могла исправить свои ошибки и наконец дать Вуду ощутить настоящую силу своих чувств без сомнений и терзаний. Ведь ты же можешь…       Сделай это не ради меня. Для Кристофера. Он имеет право на счастье. Имеет право на близость своей текильной девочки, только сейчас осознавшей, как же далеко она все это время была от него. Имеет право на то, что не получал до этого в полной мере и что могу ему дать только я.       Все происходит быстро. Слишком быстро. Мгновенно и молниеносно. Без блесток, волшебных сияний и запаха ванили. Я просто слышу звуки голоса своего мужа, что разговаривает со мной, рассказывая обо всем на свете. Кажется, он болтает, не переставая, подобно своему персонажу из «Дневников вампира», и для меня это величайшее счастье получить возможность снова слышать, что я с ним. И мне, черт возьми, так страшно возвращаться сюда, не зная судьбы нашего сына. Если я сумела выхватить свой второй шанс, а он не получил и первого, то я не хочу открывать глаза, чтобы видеть родной, но пустой взгляд Вуда. — Знаешь, наш мальчик характером точно пошел в тебя.       Вздох облегчения мог бы быть глубже, не будь он таким болезненным. — Надеюсь, у него глаза отца, правда тогда от девчонок не будет отбоя еще с малых лет, — едва слышно произношу я, заставляя Кристофа замереть, а после сильнее сжать мои пальцы. — Ты здесь? — он не верит в это. Кажется, я тоже. — Твой взгляд вернул меня назад. — Тогда посмотри на меня, малыш.       Не без труда я исполняю его просьбу и вновь вижу блеск слез. Но в этот раз они наполняют лазурный океан, просветлевший после изнурительного шторма, ставшего испытанием для обоих. — Крис-младший так скучал по своей маме. А я — по жене, — тихо-тихо шепчет Кристоф, прикасаясь губами к моему лбу. — Погоди, пока меня не было — ты назвал нашего сына Кристофером? — Я подумал, что это твое единственное любимое мужское имя. Во всяком случае, его обладатель задержался в твоей жизни дольше всех остальных.       Собравшись сказать, что подобное вообще не оригинально, я замолкаю, даже не успев начать озвучивать это. Второй шанс нельзя испортить. В конце концов, я по-прежнему в клинике, и карма пристально следит за мной. Это мой личный вызов мне же. — Ты прав. Я люблю тебя…       Отныне в нашей истории все будет иначе.