Challenge accepted, Chris

Jessie Ware — Say You Love Me

— Я запала на Криса Вуда, — после недолгого молчания выдает Хлоя, и я моментально понимаю, что знакомство моей подруги с моим парнем откладывается на неопределенный срок. Благо, сегодня у Кристофа не получилось пойти со мной — как всегда, в самый последний момент нарисовалась «Изоляция». Но, как выяснилось, это даже к лучшему, поэтому я мысленно выношу благодарность Плек за ненормированный график Вуда. — А где ты его встретила? — запинаясь, переспрашиваю я, обеспокоенно глядя на нее. — О, освещала в Атланте одну тусовку. Он был там. Такой очаровашка, — она от умиления закатывает глазки к небу, точнее, к потолку кафетерия, а я мысленно выношу ей диагноз. М-да, еще одна жертва его очарования. Девушки штабелями укладываются к ногам Кристофа, и для этого не требуется ничего, кроме его улыбки. Ну, вот как у него это получается? И как мне реагировать на подобное, если теперь он мой самый настоящий бойфренд? Но я же тоже одна из этих девушек, правда, судя по тому, что я все-таки имею доступ к телу Криса, то, наверное, возглавляю армию околдованных магией Вуда. Нужно будет порыться в его биографии — может в колледже он изучал какой-нибудь оккультизм, или таки прихватил со съемок этих вампирских дневников пару заклинаний. У нормального, стандартного, живого человека без магических способностей не может быть взгляда, пробирающего до самого края души, за которым только бездна сознания. — Но, представляешь, он отказал мне, — капризно кривится Хлоя, — хоть и был пьян. Шарахался, как ошпаренный от каждой девушки, вешавшейся ему на шею.       О, черт, эти слова пробуждают во мне желание свернуть эту самую шею, но не Вуду, а подруге сидящей напротив. Плевать, что она еще не в курсе личности моего парня — такое поведение нужно наказывать. И немедленно. Кстати, чувствую, она и не узнает о моих отношениях с Вудом. Кристоф конкретно зацепил Хлою, я вижу это по ней. А она, хоть и моя подруга, но тоже девушка видная. Вывод прост — мне не нужны проблемы. — Я сначала подумала, что он гей, — заговорщицки подмигивает она под мой мысленный хохот. Кто-кто, но только не Вуд. Уж точно не с его сексуальным темпераментом. Хотя, это предположение нужно будет озвучить ему при ближайшей встрече. Хочу посмотреть, а точнее прочувствовать, как он собирается доказывать мне обратное. Спасибо, Хлоя, ты привносишь разнообразие в нашу сексуальную жизнь. — Но все оказалось проще. И хуже, — теперь она притворно всхлипывает, — он сказал, что у него есть подруга. Он официально влип, и более того еще и любит ее. Наверное, это та сучка, что прицепилась к нему на конвенции, — злобно добавляет девушка. Забавно! «Официально влип» — да-да, пьяный Кристоф мог выдать нечто подобное. Что там было дальше? Любит? Любит?!       По выражению лица подруги я замечаю, что она явно ожидала от меня другой реакции на свой рассказ. Да и вообще, судя по ее расширившимся глазам, со мной что-то не так. Вернувшись в реальность, я понимаю, из-за чего она смотрит на меня настолько недоуменно, ведь чувствую, как по колену растекается влажное тепло. Еще бы, я, сидя с открытым ртом, лью из чашки свежезаваренный черный чай себе на ногу. Ну, почему, когда я узнаю важные новости касаемо Криса, то у меня в руках вечно оказывается какая-то жидкость?! Эта мокрая традиция пришла в мою жизнь вместе с ним, до этого момента я таким не страдала. — Что с тобой? — изумленно переспрашивает она, а я понимаю, что мне нечего ей ответить. То, что Хлоя запала на моего парня меня уже абсолютно не волнует, ведь есть проблема посерьезнее — Крис сказал, что любит. Правда, сделал это, когда бы пьян, и это может быть очередной отмазкой от увлеченных поклонниц. Или он просто не уследил за тем, что произнес. Вот как узнать, что у него на уме? Влить в себя ненавистный кофе, после гадая на гуще? Сжечь волосок Криса, который я явно добуду на его подушке? Купить дюжину ромашек? Черт возьми, я хочу это знать! И, я понимаю, что рано или поздно узнаю, но правда нужна мне сейчас! Почему о том, что Вуд любит меня знает уже вся тусовка, а я еще не в курсе?! Кстати, помимо перечня этих проблем, есть еще одна, самая важная. Люблю ли я Криса? Да, я увлечена, околдована, влюблена. Но люблю ли я? Потому что под любовью я подразумеваю нечто большее. Вечное. Серьезное. Необъяснимое. И прочное. И поэтому я никогда еще не произносила признания. Да-да, ни единого раза эти три слова в десять букв не слетали с моего языка. Я и в несерьезных-то отношениях обжигалась, поэтому перешла на связи на одну ночь, а тут нечто глобальное. Кардинально меняющее жизнь.       Так, ладно, нужно выдохнуть. Сосредоточиться. И, наконец, ответить подруге. Я, подарив ей улыбку, явно больше походящую на оскал, уже открываю рот, чтоб объяснится, как зазвонивший телефон прерывает все. И этот звонок уж точно мой шанс на спасение. Я везучая. — Малыш, где ты сейчас? — в ответ на ласковое воркование Криса я сообщаю ему название кафе. И не проходит и пятнадцати минут, как в его помещении оказывается Вуд, заполняющий все свободное пространство очарованием, сопровождающим этого парня повсюду. Даже спящим, иногда причмокивая чему-то происходящему в своих сновидениях, он выглядит невероятно. Так мило и завораживающе, что невозможно не поддаться желанию склониться к его лицу, и прикоснуться губами к парочке шрамов-оспин на лбу у переносицы, а после успокоить беспокойный сон поцелуем. Легким, невинным, едва ощутимым. Но Кристофу даже этого достаточно, чтобы поднять уголки губ в практически незаметной искренней улыбке. И после этого я спокойно засыпаю рядом, довольная тем, что снова поймала ее. Такую неповторимую и до боли интимную. Нет, ни капли не пошлую, просто личную, остающуюся между нами. Хотя, Кристофер вряд ли знает о ней — он в это время спит. А я балдею, плавясь от одной его близости.       Но, продолжая сонно-постельную тему, я невольно вспоминаю и минусы пребывания Вуда рядом. Он ворочается. Занимает собой практически всю кровать. А еще имеет дурную привычку обнимать меня под утро, прижимая к себе, от чего я — любительница сна в одиночестве, испытываю приступ удушья всякий раз, когда это происходит.       Увы, все мои примеры ничтожны, в сравнении с моим обожанием улыбки Криса. И тем, как я без ума от нашей близости. И насколько сильно люблю его. Ну, вот, честно сказала себе. Призналась. Официально влип не Кристофер, а я. Это уже не влюбленность. Это любовь, черт ее дери. Самая настоящая любовь. Не знаю, как я определила это. Но, кажется, да, я люблю. Я его…нет, снова не могу сказать это. Виной всему моя неуверенность. В пору, завалившись в кровать в хлопковой пижаме, прижать какого-нибудь медведя к груди, да поразмыслить над тем, что я все-таки чувствую к этому парню. Потому что, если я испытываю лишь влюбленность, а он уже любит меня, то, Вуд, у нас проблемы. Я не хочу обидеть Кристофа или же причинить ему боль. Я думала об этом миллион раз. Он не заслуживает такого. Но, я влюблена, верно? А значит, у меня есть шанс на более серьезные чувства, ведь я почти созналась себе в этом. Просто, не могу же я сказать ему вместо того самого десятка букв что-то типа «Я тоже тобой увлечена» или нечто подобное в духе этой не особо эмоциональной оптимальной отговорки. Да, такие слова, может, и пропитаны чувственностью, но они ничто рядом со знаменитой на весь мир любовью.       Из мира радужных влюбленных розовых пони, курящих сигары и тут же дохнущих от никотина сомнений, меня возвращает томный изумленный вздох подруги, когда Крис подходит к нашему столику. Прежде, чем признаться — стоит устроить ему выговор за несанкционированные появления, что у нормальных людей, с нормальными подругами, именуются «сюрпризами». Увы, это не мой случай.       Вуд, повернув черную бейсболку козырьком назад, наклонившись ко мне, приветственно чмокает меня в губы. Будь мы наедине — этот поцелуй явно был бы более глубоким и чувственным. Но Кристоф консервативен — никаких языков на публике. По крайней мере, пока он трезв. Забавно для довольно распущенного парня, с недавних пор обитающего в моей постели. Интересно, изменится ли его правило с моментом, когда о наших отношениях станет известно? Хм, вот и нарисовался еще один повод для серьезной беседы после секса. — Привет, малыш, — широко улыбается Кристофер, а я же перевожу взгляд на подругу, у которой, то ли от шока, то ли от злости, начинает дергаться правый глаз. Вот это завелась! Давно ее такой не видела. — Ты — эта девушка? — исподлобья глядя на меня, шипит Хлоя, даже не обращая внимания на Криса. Вот тебе и парень мечты. Стоит в шаге от нее, а она увлечена лишь своей неконтролируемой необъяснимой безосновательной ревностной яростью в мой адрес. — Да, я та сучка, бросившая ему вызов. Ты прекрасно знаешь меня, дорогая, могла бы и понять это, — выпалив это, переплетаю наши с Вудом пальцы, демонстративно подчеркивая этим жестом, что мы — пара. — Милый, это был очередной неудачный сюрприз, — констатирую я, после нашего жаркого приветствия на кухонном столе в моей квартире. Вопроса о любви я по-прежнему старательно избегаю. Дам ему время — это лучший вариант. Заодно, и сама определюсь, как обстоят дела с моим сердцем. — У меня лучшая девушка в мире, всегда умеет подбодрить, — усмехаясь, качает головой Вуд. — В точку, — кивнув, я, приподнявшись на носочки, оставляю поцелуй на колючей щеке Криса, — а теперь лучшей в мире девушке нужно сходить в душ, — развернувшись, я, собираясь по пути захватить чистое белье, направляюсь туда.       Но Вуд дает мне только выйти в коридор, а после, схватив меня за руку, притягивает обратно к себе. Когда я вновь оказываюсь в его объятиях, он, склонившись, поцеловав меня сначала в нос, спускается к шее, обдавая кожу теплым дыханием. Мне становится щекотно, поэтому я начинаю хихикать, но это не единственная реакция моего тела на его близость. Внизу живота разливается жар возбуждения, и я инстинктивно прижимаюсь к Кристофу теснее, за что получаю нежный дразнящий поцелуй в шею. — А теперь марш в душ, — он легонько отталкивает меня от себя и, вдобавок, я еще получаю шлепок по попке. — Эй, как это понимать? Я думала, ты захочешь присоединиться, — я недоуменно смотрю на него, но Крис в ответ лишь загадочно улыбается: — Иди, — машет он рукой, — после тебя ждет кое-что интересное. — И почему меня это настораживает? Или даже пугает? — Я же говорю, — задорно хохочет Вуд, — лучшая девушка в мире. Всегда поддержит и поймет. — Так, молодой человек, сегодня вы можете остаться без доступа к телу, если будете продолжать в том же духе, — я грозно взираю на него, понимая, что эта угроза не более чем просто слова. Перед Крисом невозможно устоять. Он, как и я, знает об этом, поэтому встречает мою угрозу смехом. А после снова прикусывает нижнюю губу, проводя по ней языком, и невинно смотрит на меня, ожидая мою реакции на это. Ну, как невинно. Он старается, чтоб его взгляд казался именно таким, но на самом деле, игривый блеск серо-голубых глаз легко выдает все истинные намерения Кристофа. Ведь он, будто маленький проказник, то и дело пытается привлечь мое внимание своими шалостями. И у него это выходит на «отлично» — я таю под этим пристальным лукавым взглядом, и все мои эмоции мгновенно сменяются единственным желанием скорее прикоснуться к нему.       Но, кажется, что он смотрит сквозь мое тело. Будто его взгляд направлен мне в душу. И там он с ней один на один. От чего в моей груди полыхает пожар. А Крис снова и снова подкидывает дров, не давая ему стихать, разжигая его все жарче, дабы тот сжег меня дотла. Выпаливая в каждой клеточке моего тела его имя. Затем стирая и повторяя это вновь, до тех пор, пока Кристофер не отведет взгляд. Пока не позволит мне снова вдохнуть немного воздуха, ведь я замираю рядом с ним, забывая как дышать.       Когда я, с горем пополам освободившись от наваждения и желания наброситься на Криса прямо здесь, посреди прихожей, отправляюсь в душ, провожаемая его взглядом — я, все еще думая об этом, понимаю, что нет, Кристоф никогда не запретит мне дышать. Но мое тело рядом с ним не подконтрольно мне. Я полностью в его власти. И я не хочу, чтоб это прекращалось.       Да, я не собираюсь мотаться с ним по миру, как те повернутые девушки, неотступно следующие хвостиком за своими парнями повсюду. Но и отпускать его не хочу. Никогда. Как бы я не пыталась оттолкнуть Вуда — порознь будет еще хуже, чем вместе. Нет, конечно, вместе нам замечательно. Лучше, чем когда-либо до этого. Но я меняюсь с ним. Я вспоминаю о том, как можно и нужно жить. Начинаю смотреть на других людей, наблюдая их отношения и желая подобного. Кристоф делает что-то со мной. Отравляет? Или, наоборот, лечит? Нагло ворвавшись в мою жизнь, он возвращает меня к ней, настоящей. И я не знаю что это, если не любовь. Хоть я и дилетант в этом чувстве. Но зато теперь я совершенно точно знаю, что я испытываю к нему. И на меня вновь набрасывается неуверенность, ураганом сметая другие эмоции со своего пути. Что если, изменив меня, сделав такой, как все остальные, нормальные, девушки — он уже не захочет быть со мной, ведь цель будет достигнута? Черт! Какая же все-таки сложная штука эта любовь. Без нее мне жилось значительно лучше. Но исключительно до появления Криса. С ним в мою жизнь пришла куча проблем. А еще его открытая добродушная обезоруживающая улыбка и магнетизм, которому я не в силах противостоять.       От моих раздумий во время смывания мыльной пены с тела меня отвлекает странный шум. Ну, как странный. Да и вовсе не шум, а грохот, черт подери! Конкретный грохот! Что он там творит?! Кое-как наспех избавившись от остатков мыла, закутавшись в полотенце, я, выбежав из ванной, в гостиной застаю Криса, валяющегося на полу за компанию с разбитым торшером и мягким пуфом. Несмотря на то, что Вуд в отличной физической форме, это не спасает его от ситуаций, когда он бывает жутко неуклюжим. И, должна признать, такие моменты, особенно в моей квартире, увы, не редкость. Если бы я знала об этом заранее, то пригласила бы к себе социального работника, перед рождением ребенка проверяющего квартиру на безопасность. Дабы он проинспектировал ее на наличие потенциальных угроз, острых углов и вещей, что Кристоф может снести в запале. Интересно, стоит ли потратиться на крышки для розеток и блокировку унитаза? — И? — развожу руками, указывая на все это. — Хотел сделать тебе сюрприз, — Крис лихо вскакивает на ноги. Что на публике выглядит круто, а сейчас, в виду бардака, который он устроил в мое отсутствие, как-то неестественно и нелепо. Парень виновато опускает взгляд, походя теперь на провинившегося щенка. Сероглазого провинившегося щенка в черных боксерах «Кевин Кляйн». В общем, слепить из этого детскую сказочку с поучительным финалом не получится. Слишком уж все откровенно и неопределенно. — Сюрприз заключался в новом торшере? — скептично осматриваю масштабы приключившейся с моей мебелью трагедии, — сам-то хоть не ушибся? — Ну, есть немного, — улыбаясь, Вуд указывает на левое колено, — вот тут. Хочешь подуть, чтобы прошло? — теперь в его взгляде пляшут смешинки. От раскаяния по поводу разгрома не осталось и следа. — В морозилке есть мясо, приложи, пока не вылез синяк, — махнув в сторону кухни, я замечаю, как преобразилась комната — кроме побоища, устроенного Вудом, в гостиной значительно прибавилось свечей, а на журнальном столике появилась бутылка с текилой и какие-то закуски, помимо лайма и солонки. Похоже, у него были романтические планы. И почему опять текила? Да, мы не совсем обычная пара, ставшая таковой именно из-за этого напитка, но я совсем ничего не имею против вина. Нужно будет намекнуть ему об этом. Или сказать прямо. Во избежание новых сюрпризов. — Хорошо еще, что ты не успел зажечь свечи, — киваю я в сторону скопления восковых островков, — пожар я бы точно не перенесла. Не знаю, что выносить первым — тебя или ноутбук с материалом. — Мм, моя девушка еще и заботливая, — ехидно усмехается Кристоф, и я немедленно стягиваю с себя полотенце. Закрутив его в жгут, шлепаю Вуда по груди. Он, ойкая, отскакивает назад, а я же пытаюсь вернуть на место мокрую махровую ткань, намереваясь продолжить наш разговор. Правда вряд ли мне это удастся, ведь хоть Крис и получил от меня по заслугам за устроенный переполох, моя нагота не укрылась от взгляда серо-голубых глаз. И теперь я, наблюдая в них порочный блеск, после замечаю еще и его эрекцию, что напрочь ломает мои планы вынести из сложившейся ситуации хоть какую-то мораль. — И все-таки сюрприз. Что ты собирался сделать? — наклонившись, я собираюсь поднять валяющийся торшер. — Ну, понимаешь, — Крис замолкает, но спустя мгновение продолжает, — на одной вечеринке я сделал глупость.       Услышав это, я так и замираю в наклоне с торшером в руке. Хм, что же он назвал «глупостью»? Неужели измену? И почему мне кажется, что речь идет скорее о том, что он заявил Хлое? Ведь явно же узнал ее, хоть и был тогда пьян. Господи! Я не знаю, что из этих вариантов пугает меня больше всего! Если на измену я еще найду, что сказать, то как подобрать слова к признанию? Или, может, он захотел отказаться от той своей «глупости»? Ну, да, конечно, со свечами и текилой, чтоб если я не приму его отказ — сразу же сжечь меня за это. Или вдруг, наоборот, не смогу ответить ему тем же. В общем, вариантов уйма, но исход один — гореть мне, ведьме, на костре!       От нахлынувших панических мыслей, в ногах появляется дрожь, и я, поскользнувшись на накапавшей с меня воде, падаю рядом с пуфом, окончательно добив торшер. — Черт! — бросаясь ко мне, рычит Вуд, — ну почему признания у меня выходят не как у людей!       Я пытаюсь встать, но как только слышу это, у меня вновь разъезжаются ноги, и теперь я лежу уже лицом в пуфе. Надеюсь, утром глядя в зеркало, я не увижу парочку синяков на себе.       Парень, подняв за плечи, ставит меня возле себя, крепко удерживая рядом. — Ты в порядке, малыш? — Да. Нет. Не знаю, — неуверенно бормочу я. Из-за бардака, теперь уже в моих мыслях, я абсолютно не чувствую тела. Оно стало легким, как пушинка, чему порадовался бы сейчас мой тренер. — Сильно ударилась? — нервничает Крис. — Не настолько, чтоб прервать наш разговор. Продолжай, — киваю я, решив, что лучше выяснить все раз и навсегда. — Думаю, ты и так поняла, что я хочу тебе сказать. Если, конечно, этого не озвучила за меня твоя подруга, — Кристоф опускает взгляд. Сейчас его глаза потемнели до серого. До грустного серого. Такого, как океан под проливным дождем. Ровного, спокойного и темного. Наверное, в данный момент ему кажется, что все оборвалось с этим чертовым торшером и встречей с Хлоей. Мой бедный мальчик. Порой он такой наивный и впечатлительный, что видя это, мне хочется только обнять его и заставить забыть обо всем. — Она сказала мне, — не выдерживая тяжести его переживаний, сдаюсь я, — но я списала все на алкоголь. И, даже если дело не в нем, то, как бы это сказать… я считаю, что все-таки должна услышать все от тебя. — Должна, — соглашаясь со мной, Вуд поднимает на меня посветлевший взгляд, в котором теперь горит надежда. — Но есть еще кое-что, — решившись, говорю я, и Кристофер вмиг вновь темнее грозовой тучи. — Я не уверена, что смогу сказать это в ответ, — выпалив это, я тут же продолжаю, не выжидая его реакции, давая Крису возможность понять все правильно, — точнее, я думаю, что чувствую то же, что и ты, но никогда не произносила этих слов. И это тяжело для меня. Очень. — Подожди, — его обреченность мгновенно сменяется удивлением, — ты хочешь сказать, что никому не говорила о любви? — А кошка считается? — Нет, — качает головой Вуд, начиная улыбаться, теперь счастливо и чуточку самодовольно. — Тогда никому. — О, Боже! — вскрикивает он, — хоть что-то у тебя со мной будет в первый раз! — Что?! — вспыхнув, толкаю я Криса в плечо. — Прости, малыш, но после череды твоих мужчин я даже не мечтал услышать нечто подобное, — смеясь, извиняется он, — и, да, тебе придется довольствоваться вином — текила моя. Сегодня у меня есть повод пьянствовать. Я напьюсь от счастья. — Если я не убью тебя раньше, Кристофер! — закатив глаза, ворчу я. — Да-да, Кристофер Чарльз Вуд — в данный момент самый счастливый парень на этой планете, — утвердительно кивнув, он притягивает меня к себе. Я сопротивляюсь, в виду его последних шуточек, но, конечно же, не сильно и совсем недолго. Оказавшись прижатой к нему, я обнимаю Вуда за шею. — Я же не сказала тебе ничего такого, — провожу по его темным волосам ладонью, взъерошивая и пропуская их между пальцами. — Но скажешь, — Крис целует меня в висок. — Не скажу. Теперь не скажу. Потому что ты вел себя, как идиот, — я касаюсь губами родинки на его шее. — Ладно, — решительно произносит Вуд, и я понимаю, что он в очередной раз что-то задумал. Не проходит и мгновения, как Кристоф закидывает меня на плечо. Я, взвизгивая, начинаю колотить кулаками по его спине. Но, исключительно в воспитательных целях, потому что удары мои едва ощутимы, ведь я сдерживаю всю их силу, просто-напросто дурачась, как и он. — Тогда я заставлю тебя простонать это, — рука Криса уже под полотенцем на моей ягодице, — поверь, малыш, это будет совсем не сложно. — А вот я не верю, — хмыкая, тут же получаю от него легкий звонкий шлепок. Похоже, о воспитательных шалостях задумалась не одна я. — Не верит она. Очередной вызов, значит, — нараспев произносит Кристоф, направляясь в сторону спальни. — Стой! — ворчу я, — да стой же, Крис! — Что? — он послушно останавливается. — Мы забыли текилу, — напоминаю я, вынуждая его развернуться в сторону столика с бутылкой. Подойдя к нему, Вуд поворачивается спиной, давая мне возможность захватить спиртное.       Я, взяв текилу, провожу ногтями по его спине: — Все, — отчитываюсь я, и он вновь берет курс на другую комнату. — Я буду очень признателен случаю, если с тебя сейчас случайно спадет полотенце, — мечтательно произносит Кристофер, подойдя к кровати. — Не дождешься, с твоей-то удачей, — недовольно произношу я, тут же поправляя уголок полотенца, давая ему возможность соскользнуть, как только я окажусь на полу или на кровати. Что и происходит, когда Вуд ставит меня на ноги. — Все-таки я счастливчик, — он тянется ко мне, и мы вместе падаем на кровать. Мое тело сразу же получает шквал нежнейших беспорядочных поцелуев, и я таю под каждым прикосновением Криса. Хочу подарить ему ответные ласки, но не могу — он буквально не дает мне двинуться, встречая каждую мою попытку пошевелиться новым прикосновением или поглаживанием.       Когда поочередно лаская мои соски, Кристоф доводит меня до практически полубессознательного экстаза, я сквозь стоны молю его остановиться. Но он лишь переворачивает меня на живот, давая мне секундную передышку, после чего его ладони сжимают мои ягодицы. Дальше я чувствую прикосновение языка на своей пояснице. Он оставляет им влажную дорожку вдоль позвоночника, останавливаясь между лопатками, где легонько всасывает губами кожу, и язык его сменяется зубами, нежно, но ощутимо кусающими меня там. И я понимаю, что схожу с ума. Сейчас я готова признаться ему абсолютно во всем. В своей любви. В убийстве президента. В том, что я ведьма. А что? Применяй инквизиторы такие пытки к женщинам, то человечество бы вымерло вообще. Но, у тех ребят, кроме их жирнейших минусов, был еще один, не менее существенный. Они — не Крис. Ни у кого нет таких чувственных губ, наполняющих меня желанием одной улыбкой, не говоря уже об их сладострастных прикосновениях. — Ничего не хочешь мне сказать? — тихий шепот касается моего уха, когда Крис начинает медленно двигаться во мне. — Хочу, — обвожу кончиком языка пересохшие губы. — Сейчас самый подходящий момент, — он делает глубокий толчок, входя в меня на всю длину, давая понять, что потом возможность связной речи на некоторое время покинет меня. — Я, — медленно начинаю, — тебя… — мои слова прерывает мой же стон, потому что Кристоф срывается, теряя самообладание, от чего ритм его становится быстрым, резким и прерывистым. — Шантажист, — только и могу выдохнуть я, сжимая пальцы в кулак, комкая простынь. Я хочу прикоснуться к нему. Оставить на шее поцелуй или страстный укус. Простонать на ухо. Но Крис сзади, и я прижата его умелым, искусным телом к кровати. Поэтому все, что мне остается — закусив губу, упиваться блаженством, которое дарит мне он.       После нескольких раундов я не сдаюсь с признанием, продолжая молчать, но зато Крис остается доволен, впрочем, как и я. Вдобавок к этому, в данный момент я лежу рядом с ним и вновь рассматриваю его, пока он спит. Так сладко и спокойно. Немного усмехаясь во сне. Наверное, от того, что я рядом. Ведь он меня любит, если верить его словам. А я верю. Но не только им, а еще и взглядам. Долгим, влюбленным, опьяненным и так же опьяняющим меня. Я люблю Кристофа. И когда-нибудь скажу ему об этом. Я знаю, он дождется. Но все же, постараюсь поскорее решиться произнести это. Может, стоит потренироваться сейчас?       Я, склонившись, привычно целую оспинки у его переносицы. Вот. Давай же. Сейчас. Открыв рот, готовлюсь тихо вымолвить свое признание. Собравшись с силами, я таки произношу это: — Я тебя люблю.       Получилось. Мир не рухнул. Все осталось прежним. Только на душе светло и легко. Если сейчас вышло, то получится, и когда Крис будет бодрствовать. Значит, можно больше не бояться. — Я тебя тоже люблю, малыш, — шепчет он в ответ, глядя на меня. Взгляд его серо-голубых глаз буквально сияет. Глупенький хитрый милейший чертенок! — Кстати, а где второй поцелуй? — Кристоф вытягивает губы трубочкой. — Ты не спишь! — желая провалиться сквозь землю, возмущенно фыркаю я. Это нечестно! Конечно, ничего постыдного не произошло, но Кристофер поступил со мной очень коварно! — Как видишь, — он успокаивающе поглаживает пальцами внутреннюю сторону моей ладони. — И ты знаешь? — выдыхаю я. — О том, что ты целуешь меня перед сном? Да, — кивает парень, — ты не поверишь, как сладко спится после этого. Любимая, я не шучу — после признания нужно целоваться. Это закон, — он хочет притянуть меня к себе, но я упираюсь. Тогда Крис, поднеся мою руку к губам, оставляет поцелуй на каждой костяшке пальцев, заканчивая все это их прикосновением еще и к запястью. — Какой же ты, оказывается, мерзавец, Крис Вуд. Вынудил меня признаться тебе первой, — дразню его я, одернув руку, после легонько ударяя пальцем по пухлым губам парня. — Моментами хитер и коварен — да, — кивает Кристоф, — мерзавец — нет. И вообще на что не пойдешь ради своей девушки. Нет, ради своей возлюбленной, — мурлычет он, заключая меня в свои объятия.