Альбус Поттер и Проклятый Договор

На поляне было тихо. Так тихо, что Альбусу почудилось, будто он провалился под землю. И теперь она давит на него тишиной и своей толщей, не давая дышать. Горло сдавило спазмом, а он издал сиплый звук. Этот звук был единственным, что нарушило окружавший его покой. Альбус попробовал сделать шаг, но не смог, что-то мешало ему. Словно плотная завеса, барьер. Что-то неуловимо изменилось в пейзаже вокруг, а ведь он видел его много раз. Листья с деревьев почти осыпались, земля стала влажной и сырой. "Осень", - внезапно пришло понимание. Наступила осень. Но здесь не могло быть осени. Альбус вздрогнул и посмотрел на Ангуса, как обычно, лежавшего посредине. - Ангус... - позвал он его несмело. Дракон даже не повернул головы. Альбус с ужасом осознал, что именно изменилось. Серебряный Дракон был мертв. Существо, которое наклонилось над ним, состояло из черных лохмотьев и не имело лица. - Ты нашшш... - прошипело оно, протянув к нему костлявые руки. И вот тогда Альбус смог закричать. - Ал. - Над его кроватью стоял Джеймс: он смотрел на брата серьезно, изучающе. Альбус сразу проснулся, хотя Джеймс не тряс его за плечо, не пытался бить по щекам или обливать водой. Ничего такого. Тот просто прикоснулся к плечу и произнес его имя. - Джейми, - тихо откликнулся Альбус, испытывая к брату неясное чувство. Благодарность. Он помог ему выбраться из этого кошмара, который уже стал привычным. Только Джеймс, наверное, и знал, как часто Альбуса мучили плохие сны этим летом. Альбус же старался не придавать этому значения, но теперь, под прицелом пристальных понимающих глаз, съежился и бросил на Джеймса виноватый взгляд. - Ал, тебе не кажется, что пора сказать об этом отцу? - Джеймс смотрел на Альбуса без привычной язвительности или обиды. Он смотрел так, будто действительно беспокоился о брате. И Альбус был готов ему поверить. *** Новый учебный год для Дины Дурсль грозил начаться не очень удачно. Она снова поругалась с отцом, который пригрозил, что не отпустит девочку, если та не образумится."Образумиться" в его понимании означало перестать запираться в комнате, выходя только, чтобы поесть, и начать приветливо разговаривать с противными родственниками, которых Дина, прямо скажем, недолюбливала. Она не любила ничего из того, что называлось "любезностью". К тому же студентка Хогвартса, Слизерина, не должна под кого-то там подстраиваться. Она же колдунья, в конце концов! Невозможность колдовать вне Хогвартса очень злила Дину и не способствовала ее приятному общению с семьей. Только одно обстоятельство могло хоть как-то скрасить это унылое лето. Письма от Уизли, которые удивительным образом нашли с ней общий язык. Роза Уизли и ее брат Хьюго, с которым она познакомилась еще в Больничном Крыле, были теми, кто обращался с ней приветливо и с теплотой, на которую, обучаясь в Слизерине, рассчитывать не приходилось. Дина не отвечала на эти письма, потому что считала это неприемлемым для себя. Если Уизли находят общение с ней приятным, то пусть сами об этом позаботятся. И лишь один раз она нарушила этот порядок. Она написала Хьюго первой. Хьюго Уизли, обладающий удивительным солнечным характером, никак не вписывался в мрачное восприятие Дины. Но в то же время был тем, кто мог это восприятие изменить, хотя бы ненадолго. Когда он спросил в последнем письме, как у нее дела, Дина не выдержала. Она села и расписала все, как есть. Рассказала про отца и про деда, про то, как устала быть в одиночестве, и что ей даже не с кем поговорить. Потом она не раз пожалела о своем поступке: не стоило вываливать на Хьюго и Розу столько не нужной им информации. Но дело было сделано, поэтому оставалось только гадать, какова будет их реакция. Реакция была вполне ожидаемой для семьи Уизли в целом и неожиданной для самой Дины. Они пригласили ее к себе на остаток каникул. И это было самым прекрасным, что случилось с Диной за это лето. Однако послав ответное письмо, в котором она написала, что постарается быть не позже следующей недели, Дина задумалась о том, а каким образом, собственно, ей перебраться в дом Уизли? Мама, выслушав Дину, только сочувственно покачала головой и осторожно заметила, что с отцом ей придется поговорить самой, так как она не желает с ним больше ссориться. А ссоры в семье Дурсль действительно вспыхивали регулярно и, в основном, касались воспитания Дины. Сказать, что отец был в ярости, услышав, куда именно собралась Дина - значит, ничего не сказать. Он, что говорится, рвал и метал, вздымал руки к небу и потрясал ими, словно они вдруг стали лишними, и он пытался их вовсе оторвать. Дина смотрела на разыгравшуюся сцену с холодным спокойствием. В конце концов, не в первый раз отец закатывает подобные истерики. Однако ей же удавалось вот уже четыре года благополучно отбывать в Хогвартс? Получится и на пятый. И необязательно из родного дома. - Что ты хочешь сказать, папа? - спросила она равнодушно, - то, что ты не хочешь, чтобы я уезжала или ты не хочешь, чтобы пунктом назначения был именно этот дом? Дадли Дурсль даже замер от подобного обращения. Он перестал трясти руками и уставился на Дину в упор, ожидая, что нерадивое дитя одумается. Но ничего подобного не произошло. Дина смотрела на него все так же настороженно и спокойно. - Ты не будешь общаться с волшебниками, - сказал тоном, из которого враз исчезли все истерические нотки. - Буду, - ответила Дина, - еще как. Ты меня отвезешь? Или мне пойти пешком? Или, может... - она усмехнулась и бросила красноречивый взгляд на простую метлу в углу кухни. Дадли, проследивший за ее взглядом, побледнел. Он не знал, что метла тоже должна быть особенной, волшебной. А ну, как и правда, его дочь сейчас взмоет над кварталом, как какая-нибудь ведьма, образом которой пугают детишек на Хэллоуин. - Ты не сделаешь этого, - прошептал он, - тебе запрещено... - было видно, что следующее слово далось ему с трудом, - колдовать вне школы. - Да, - с гордостью ответила Дина, будто это являлось ее личным указанием и достижением, - запрещено. И меня накажут. Потом. Но, возможно, мне удастся долететь. Вот только соседи, пап. Как быть с ними? На этот раз Дадли покраснел. Потом набрал в грудь побольше воздуха, но гневной тирады не последовало. Он просто махнул рукой и направился к полке, на которой обычно хранил ключи от машины. *** Шестой курс уже был не за горами, а учебников у Альбуса еще не было. Отец был занят чем-то архиважным на своей работе: вот-вот авроры должны были задержать группу магов, сбывающих вредное и опасное наркотическое зелье, и Гарри Поттер, конечно, сам возглавил операцию по поимке преступников. Таким образом, и Альбус, и Лили остались без вещей, указанных в списке необходимых предметов для обучения в Хогвартсе. Джеймс Поттер окончил свой седьмой курс и (к разочарованию отца и неимоверной радости дяди Рона) решил помогать последнему с магазином Фреда и Джорджа, а попутно не оставлять попытки стать профессиональным игроком в квиддич. Как мама. Альбус был рад такому его решению, потому что теперь они вообще редко пересекались. Конечно, многие обиды и ссоры были забыты, но Альбус точно знал, что пустота, которая образовалась в душе еще на его четвертом курсе во время прохождения Турнира Четырех, так ничем и не заполнена, а ощущение возможного предательства пусть и притупилось, но не исчезло совсем. Другое дело - Лили. Сестренку Альбус просто обожал. Она была похожа на маму, но имела свои яркие и индивидуальные черты. Теперь уже, повзрослев, Альбус осознавал, что сестра выросла просто красавицей. И тем грустнее ему становилось, когда он понимал, что ее детская влюбленность не угасла, сделав ее более задумчивой и печальной. Но никогда бы он не сделал ничего, чтобы могло хоть как-то навредить ей. Поэтому молчал. Тем более, что в собственных симпатиях разобраться было гораздо сложнее. Поэтому, отправляясь в это солнечное августовское утро в Хогсмид за всем необходимым для учебы вместе с Лили, он не мог не попытаться хоть как-то ее развеселить. - Тебе это не понадобится, - Альбус нахмурился, когда Лили потянулась к набору для зелий. - Ал, это тебе не понадобится, ты же не девчонка, - Лили грустно улыбнулась, - а мне, как начинающей ведьме, очень даже понадобится. - Ведьма, - фыркнул Альбус, - тоже мне. Лили, - и легонько встряхнул ее за плечи, - не надо, - сказал он тихо, - лучше будет, если он сам обратит на тебя внимание, без всяких этих зелий. - Как? - также тихо ответила она, и ее глаза наполнились слезами, - как?... Я всего лишь пятикурсница гриффиндорка. Что у нас общего? - О Мерлин, - Альбус закатил глаза, - найдется. Нашла пуп земли. - Легко говорить, - усмехнулась Лили, - но от набора демонстративно отвернулась. - Я могу за ним и сама сходить. - Не можешь, - Альбус шутливо пихнул сестру под бок, - не можешь, так как папа тебе не разрешает одной ходить в Хогсмид. - Тебе тоже, - Лили все-таки рассмеялась. - Однако мы здесь, - подмигнул ей Альбус, так что пошли-ка навестим "Сладкое Королевство". - Разве я могу отказаться, - отозвалась Лили. Но как только Альбус и Лили Поттеры вышли из "Хогвартских принадлежностей", то Альбус ощутил сильную дурноту: давящую, темную и липкую. Вокруг не было ни души, а окружающий мир будто потерял разом все краски. - Ал... - голос Лили доносился издалека, но все-таки помогал не впасть в это гадкое ничто. Не раствориться в нем. Наконец, морок рассеялся, и Альбус понял, что вцепился в руку сестры, оставив на ее коже следы. - Прости, - сказал он, с беспокойством смотря в переулок, где люди сновали туда-сюда, никуда не собираясь исчезать. - Да ничего, - сказала Лили, задумчиво потирая запястье, - что на тебя нашло? - Сам не знаю, - пожал плечами Альбус, - ладно, забыли. Идем. *** Скорпиус Малфой проводил каникулы в йоркширском поместье Гринграссов, где чувствовал себя комфортно только в одном месте. В огромной, темной и таинственной библиотеке особняка. Свою мать Асторию он видел редко, но достаточно, чтобы счесть ее внимание довольно назойливым. И если в детстве он сильно по ней скучал, то сейчас чувствовал, что одиночество он любит больше. Тем более, вгрызаясь кажый день в сложную науку изучения Рун и Рунических слоев, он подходил к выводу, что руны, которые они все-таки прочитали, имели своё, особое предзнаменование. Это пугало его, но понять истинный смысл слов он так и не смог. Иногда ему эти руны даже снились! Однако сегодня ночью в его снах были вовсе не руны. Что-то тревожное, неясное и ужасающее наступало прямо на него. Это был человек в капюшоне, который шел к нему, медленно и неотвратимо, четко чеканя каждый свой шаг. Скорпиус пытался пятиться, но ему не удавалось двинуться с места. Его обуял ужас, он знал, что, приблизившись, незнакомец его убьет. Наконец, человек в капюшоне подобрался совсем близко. - Авада Кедавра, - произнес он равнодушно и открыл свое лицо. Яркий зеленый луч ударил Скорпиусу прямо в грудь, и, умирая во сне, он видел только одно. Строгое и печальное лицо своего убийцы. *** Гермиона Грейнджер в доме на Гриммаулд Плейс, 12 искала документы, которые по рассеянности забыла у Гарри дома. Они никак не желали находиться, и миссис Уизли уже успела в мыслях проклясть и сам дом и его хозяина с вечной привычкой наводить свой собственный порядок. Кричер в поисках не участвовал: скорчив печальную гримаску, он сложил лапки на груди и из угла наблюдал, как Гермиона копается в вещах хозяина. Конечно, у нее был доступ к дому в любое время. Конечно, это хозяин разрешил ей искать потерянные документы, пока его самого нет дома. Но это не значит, что Кричер был рад и доволен. Тем более молодые хозяева ушли ни свет, ни заря, а Гарри Поттер еще и не возвращался. - Нда... - досадливо поморщилась Гермиона, - думала заскочу перед работой, поищу. Ага, сейчас. Это дом Гарри Поттера, дура. Здесь никогда нельзя ничего найти. Гермиона села на диван и вздохнула, подперев голову рукой. Внезапно порох в камине закрутился, заискрился зеленым. - Ал, это срочно, - раздался голос, смутно ей знакомый. Уже не ломкий, мальчишеский как раньше, но еще и не взрослый. - Альбуса нет, - рассеянно сказала она и поняла, что опоздала.Гость уже шагнул прямиком в поттеровскую гостиную. - Миссис Уизли? - Скорпиус Малфой никогда не терял достоинства, даже в самых нелепых ситуациях. Гермиону это всегда забавляло. - Она самая, - Гермиона кивнула головой так энергично, что тщательно собранные волосы разлетелись по плечам. - А... - А ты, молодой человек, тоже ходишь сюда как к себе домой, - строго прервала она его. И вдруг увидела совершенно невероятное. Скорпиус Малфой был напуган. Настолько напуган, что у него дрожали губы. - Ну-ка рассказывай, - она потянула его за руку на кухню и усадила на стул. - Сейчас будет кофе, - сообщила она, улыбнувшись, - и ты мне все расскажешь. Не зря же мы с тобой пересеклись в месте, где вовсе не должны находиться, правда? *** Альбус уже минут десять наблюдал за странным человеком в черной мантии старого покроя, который зашел в "Сладкое Королевство" следом за ним и Лили. Он уселся в самом темном углу, к ним спиной, и Альбусу не удалось разглядеть его лица. Но весь его облик вызывал в нем смутную тревогу. Словно он знал что-то про него, знал, а теперь забыл. И потому упускает возможность опасности. Лили же словно не замечала напряженности брата. Она отошла от своих мыслей и теперь без умолку болтала. Главной темой, конечно, были Хогвартс и ее любимый Гриффиндор. Альбус слушал вполуха, у сестры улучшилось настроение: вот и прекрасно. Он не сводил взгляда с человека в темной мантии. Решив, что им пора, Альбус решительно поднялся с места, надеясь, что человек не пойдет за ними. Ощущать его преследование было бы просто невыносимым. Однако его надеждам не суждено было сбыться. Он все-таки вышел следом. И даже столкнулся с Альбусом в дверях. Больше Альбус его не видел. Дома, кроме встревоженной Гермионы и крайне мрачного Малфоя, он обнаружил записку в своем кармане. "Время Серебряного Дракона пришло. Договор все решит".