Фьюжн

Серый слегка подвис на пальцах Сашки и скользящем по ним языке. В сотый раз вопросил небеса – за что ему это испытание на прочность? И в сотый же раз не получил ответа. Похоже было, что типу в сексуальном халатике вообще невдомёк, как он действует на Сергея. Или просто издевается? Скорее, и то и другое. От Сашки можно было ожидать чего угодно, его психология была для Серого слишком заковыристой наукой с мобильными законами, попирающими любое разумное представление о логике. В который уж раз Сергей подумал, что напрасно он когда-то изобрёл себе красивое утешение по поводу собственной нестандартности – мол, и славненько, а то маялся бы с женщинами, которых невозможно понять, не свихнув мозг. Не так уж он оказался твёрд в своих предпочтениях, как выяснилось, раз его привлекает это стройное нечто, по характеру более всего напоминающее карточный домик, выстроенный на вертикальной стене с переходом на потолок. Абсолютно невозможный. Рядом с ним Серый постоянно ощущал себя идиотом, притом идиотом, крайне возбуждённым во всех смыслах. И тут до Сергея начал медленно доходить смысл Сашкиных слов: - Надо что-то с этим делать, Сереж. Лично меня это все уже порядком… осточертело. Серый тут же завёлся, с полтычка. Осточертело? Кто бы сомневался! Изнутри поднялась волна возмущения вперемешку с обидой, разочарованием и чувством потери. Своевременно припомнился и не заживший ещё утренний облом. - Полностью с тобой согласен! – рыкнул он. – Я, знаешь ли, тоже не в восторге, что ты тут ошиваешься. Я даже привести никого не могу. У меня нормального секса уже месяц не было. Сергей пошуршал пакетами в холодильнике, но понял, что аппетит пропал, поэтому захлопнул дверцу, бросил осуждающий взгляд на этот бездушный аппарат и пошёл варить кофе. Волшебных зёрен оставалось совсем немного, купленная вчера пачка зависла где-то между мирами или в Сашкиной квартире. Нарастающее от постоянных неудобств такого совместного проживания раздражение помогало справиться с горечью. Серый, остервенело накручивая ручку кофемолки, угрюмо уставился на непрошеных гостей. Сашка сначала сидел бледный, сжав губы в тонкую линию, глазами метал молнии. Но очень быстро сник и тоскливо скукожился, обняв острые колени. Его подружка, по виду, пребывающая в полном ахуе, нежно гладила худое Сашкино плечо. Хотелось оторвать лахудру от «своего» Саши и выкинуть подальше за порог. А ещё лучше – вывезти в лес и там потерять. Оптимально – где-нибудь в Канаде. Серый ещё яростнее закрутил ручкой. - А ненормальный, значит, был, – в своей нелогичной манере вдруг тихо зашипел Сашка. - Да то разве секс? – скривился Сергей, вспоминая давешний недоминет с бледным финалом. Когда к нему молнией метнулся Саша, он даже не заметил, только замер с колотящимся от неожиданности сердцем, глядя в лицо парня перед самым своим носом. - Ты… - злобно выдохнул Сашка, и до Серого начало доходить, что он, пожалуй, чего-то не понимает и где-то опять слажал. – Да пошёл ты! Выплюнув слова в лицо Сергею, Сашка резко развернулся и рванул в комнату. Серый лишь успел заметить, как влажно сверкнули у того глаза, и кинулся следом. Дальнейшее слилось в калейдоскоп сумасшедших картинок. При попытке сграбастать истерика, Сергей получил коленом в живот и согнулся, тут же отхватив по голове сумочкой. Никто не знает, что хранится в этих изящных котомках, но всем известно, что весят они, едва ли не больше собственных владелиц. За спиной раздался оглушительный женский визг, по спине Сергея прошлось тяжёлое кадило, футболку прожгло вонючими угольками. Серый заорал и шарахнулся в сторону, прыгая, извиваясь, высоко задирая ноги и пытаясь вытряхнуть кусачие искры из-под одежды. Сашка запрыгнул на кровать, прижался к стене и дикими глазами наблюдал за этой дьявольской пляской. Машка-медиум, размахивая пустым кадилом так, будто это был средневековый кистень, громким заунывным речитативом несла какую-то абракадабру, периодически добавляя вполне чёткое, но неуместное «изыди». Пришлось отбиваться и уворачиваться. - Не-е-е-ет! – заскулил на кровати Сашка и всхлипнул. – Не изгоняй его! Не хочу. Машка замерла на короткое мгновение, которого Серому хватило, чтобы добраться до заплаканного Саши. Он сдёрнул того за ноги и крепко прижал к себе, стараясь утешить, гладил по голове и дрожащему боку, шептал какую-то чушь, не контролируя словесный поток. - Правда, любишь? – недоверчиво спросил Сашка, щекотно сопя мокрым носом в Серёгину шею. Серый замер с приоткрытым ртом, мучительно перебирая всё сказанное им Сашке, но оно уже разбежалось бесследно. Это он что, сам такое ляпнул, или Сашка придумал? Решил пока не разбираться в нюансах, сейчас главное – успокоить парня, потому просто кивнул и потянул свою ношу на кухню, отпаивать горячим чаем. По пути шугнул лахудру с кадилом, зыркнув на неё из-под нахмуренных бровей и приподняв верхнюю губу в угрожающем оскале. Пожалел, что клыков нет, эффект был бы лучше. А так Машка просто отскочила в сторону, но, тут же, сложила руки на груди и надменно вздёрнула подбородок. За чаем всё немного прояснилось. Отвернувшись к стене и завесившись длинными прядями, выбившимися из причёски, Сашка буркнул, что вообще-то хотел заклинить «всю эту… мистику с квартирами» так, чтобы они остались вместе, но теперь согласен на вариант, предложенный Сергеем. Возникла небольшая бурная дискуссия, в процессе которой Саша активно жестикулировал руками в опасной близости от Серёгиного лица. Серому был предъявлен ряд обвинений, в числе которых обнаружилось ещё и то, что он имел наглость не покончить с собой в ванной, чем заставил Сашу зря за него переживать. Серый надолго примолк, всматриваясь в раскрасневшееся лицо Сашки и внимая с искренним интересом, а потом не нашел ничего лучшего чем спросить: - Любишь? - Кто? Я?! Чушь! – заявил Саша и принял гордую позу. - Значит, будем разъезжаться? – напрягся Серый, уже жалея о собственном вопросе. Сашка упрямо закусил губу и мотнул головой. - Не дождёшься. Машка смотрела на них сначала с острым пугливым недоверием и ужасом, потом с неподдельным недоумением, а позже с умилением и нежностью. - А как это вы тут… заклините? – спросила она. - А кто у нас медиум? – взвился Сашка. – Спроси у духов! - Так, - Серый понял, что, если не встрянет, рискует вновь оказаться в центре фантасмагории с кадилом и заунывными причитаниями, - не надо пока духов. Хер знает, что тут за духи между мирами водятся. - Почему именно между мирами? Может, тут время или ещё что? – с умным видом принялась рассуждать Машка. – Вполне возможно, что пространственно-временной континуум закольцевался в данной точке, и возникло спонтанное совмещение сфер с возникающими в произвольных интервалах спонтанными, а по сути… - Стоп! – Серый схватился за голову. – Что бы тут ни происходило, тому должна быть причина. Раз это всё происходит именно с нами, причина в нас. В том, что мы должны были встретиться. Я думаю, нам надо потра… переспать. Заняться сексом. - Я не могу так сразу… - Машка густо покраснела. - Да ты-то тут при чём? – отмахнулся Сергей, глядя только на Сашку. *** - Переспать, значит? - Сашка метнулся в другую крайность своего настроения. – Давай, - он, ехидно прищурившись, развязал поясок и спустил с плеч кимоно. - Смазка у тебя есть? Презервативы? Надеюсь, я у тебя буду не первый? Не люблю девственников, знаешь ли. Пока их уговоришь, пока растянешь… да и зажимаются все время. Серега потихоньку попятился, отступая от воинственно настроенного транса, который в чулках и с нелепой дулькой на голове, проткнутой насквозь палочками для суши, был, почему-то, нифига не смешным. Такой расклад тел в пространстве он как-то совсем не учел. - Чего замер? - Сашка потянул Серого за футболку к себе. - Пошли… заклинивать. - Это был один из возможных вариантов, - Серега резво вытянул футболку и занял стратегическое оборонительное положение спиной к стенке. – Я думаю, можно рассмотреть еще несколько, - он покосился на Машку, которая, спрятав лицо в ладони, вздрагивала от смеха или слез. Впрочем, слезы стопудово тоже были от смеха. – Может, этот пространственно-временной континуум можно… Серый перепотел под ехидным взглядом Сашки. Пришлось думать, вместо того, чтобы получить в полный доступ это тело. Тело, агрессивно нацеленное на его, Серегину, неприкосновенность. Поэтому мысль была неглубокой и все время сползала к кружевной резинке чулка. Резинке… - А если растянуть? - Гы… - радостно заржал Сашка, - будет не так больно, отвечаю. - Да не меня, а время. Ты можешь думать о чем-то, кроме секса? - Серега вернул Сашке щедро отсыпанное ехидство. - Как это? - Сашке пришлось признаться хотя бы самому себе, что думать – это вообще проблема. А думать, как не думать о сексе… где-то тут его логика запуталась и сбилась окончательно. - Теория Эйнштейна. Теория относительности. Ну! Еврейская фамилия вызвала у Сашки смутные ассоциации с седым языкастым мужиком. Он беспомощно воззрился на Серого, который, совсем освоившись, отлепился от стены и ринулся в комнату к компу, выплясывая вокруг какой-то ритуальный танец программистов. Просвещаемые им адепты несмело сунулись следом. - Все евреи умные, - поделилась мыслью Машка. - Этот Эйнштейн, наверное, знает, как заклинивать. Может этот, - она кивнула на Серого, - с ним знаком. Сашка мысленно перебрал всех знакомых «штейнов, манов и вичей», и пришлось согласиться с очевидным фактом. - Понимаешь, Сашуль, время – понятие не абсолютное и не равномерное и если… Сашка выпал из эфира еще вначале. Он даже не пытался воспринимать поток сложных слов, которые хлынули из Сереги. Завернувшись в злосчастное кимоно, смотрел с обожанием на разгорячившегося Серого. Умных мужчин Сашка любил. - … черных дыр и гравитационных волн… - Серый вдруг заткнулся, споткнувшись о Сашкин взгляд, наполненный чистым восхищением. - Червячные переходы… - выпала остатком мысль и застопорилась. – Са-а-аш? - Ниче не понял! - Сашка лучился от удовольствия. - Объясни на пальцах? - На пальцах… - Серый почему-то вспыхнул маковым цветом и, тяжело вздохнув, принялся по второму разу объяснять устройство того самого мироздания ну или миросоздания. - Понимаешь, Сашуль, наше пространство четырехмерное. Не 3D… более продвинутая версия… так вот, оно еще и искривлено. Браковано так слегка… Ох… Шестеренки! Вот представь, твой мир шестеренка, мой тоже… Вот они крутятся сами по себе… но у одной шестеренки один зубчик неправильный, и в один момент он входит в стык твоего мира, и какой-то промежуток времени наши миры прокручиваются синхронно. Но шестеренки разные… Скорость вращения тоже… Поэтому вначале этот «неправильный зубчик» цеплял то краем, то боком, но это все равно нарушало время и пространство, подгоняло их друг под друга, пока он не стал входить точнее, прицельнее…что ли. Этой критичной точкой является наша квартира… Вот поэтому мы встретились. А теперь нужно придумать, как же… растянуть время или заклинить… - А Армагеддона не будет? – Сашка, не отрываясь, смотрел на Серого. - Саш… я тебе страшную тайну открою, - Серый хмыкнул, – Армагеддона не будет. Только ты никому не рассказывай, основы религий пошатнешь. Сашка уловил насмешливую интонацию в голосе Серого и понял, что борьба с безграмотностью закончилась. Не понял только, с каким счетом: то ли потерпел полное фиаско, то ли это было стратегическое отступление. - Я бы съел чего-нибудь… Серый с удивлением наблюдал, как Сашка дисциплинированно и без комментариев отправился на кухню и принялся греметь посудой. «Сила знаний!» - поразился Серый наглядному доказательству вбиваемой с детства истины и мысленно загадал, чтобы пространство не сдвинулось, пока он не поест. *** - Не обращай внимания, Сашку иногда замыкает, - успокоила Машка Серого и придвинулась поближе. – Так что там с шестерёнками? - Замыкает… - Сергей почесал затылок. - Ага, повышенная эмоциональность. - Эмоциональность… - механически повторил Серый и добавил бессмысленно: – Эмоции материальны. - Ну, это понятно, да, - с умным видом покивала Машка и посеменила за Сергеем на кухню. Серый шёл, не разбирая дороги, задумчиво шевеля губами. В голове впервые за всё время, прошедшее с момента появления в его жизни тощей катастрофы по имени Александра, прояснилось. Звенящая чистота мыслей была уже непривычной и немного пугала. Итак, сильные эмоции, в принципе, при очень большом везении, с массой околонаучных допущений, если будут достаточно сильными по накалу и возникнут на нужной волне в строго определённом диапазоне… то есть, при соблюдении массы невыполнимых условий, могут «заклинить миры»… Или же наоборот… Легко рассуждать и демонстрировать высокий интеллект, когда на тебя смотрят широко распахнутыми глазами, полными обожания. Труднее и в самом деле быть умным. Сколько бы Сергей ни пытался, а края стройных теорий никак не сходились на практике. Он мог бы теоретизировать часами, прочитав ещё несколько лекций, но найти реальный выход пока не получалось. Слишком уж фантастичными были любые идеи, а понимание того, что и условия задачи не менее фантастичны, ничем не помогало, скорее, окончательно выбивало из колеи. Однако решение было где-то совсем рядом, оно лежало на поверхности, ехидно поблескивая гладкими боками, ускользало, словно мыло из мокрых рук, стоило лишь попытаться его ухватить. Решение было простым и очевидным, и оттого абсолютно невозможным. Серый остановился у кухонного стола, присев на его край, и бездумно уставился на крепкую задницу, вертящуюся у плиты. Изначально перемещались лишь мелкие предметы, теперь пространство буквально пересекалось, накладываясь одно на другое. На Серёгином подоконнике скучал Сашкин цветок в зелёном горшочке. Сашкино кресло хранило едва заметное пятно от кофе, пролитого Серым на своё собственное. На невзрачных обоях красовалась рамка от фотографии утреннего Парижа, которая висела в квартире Саши. Серый покусал губу, прикидывая, что, в принципе, можно же хотя бы попытаться хоть что-то предпринять. Отмер и рванул обратно к компьютеру. Посидел. Тупо глядя в экран розового ноутбука, покрутил колёсико мышки со стразиками. Конечно, в Сашкиной машинке не было ни одной из лично Сергеем разработанных под себя программ для расчётов, но, положа руку на сердце, составлять таблицы и вычерчивать диаграммы, не имея даже приблизительных значений и возможности замеров, не было ни малейшего смысла. Машка пометалась между Серым и Сашей и, рассудив, видимо, что с Сашкой в одном помещении находиться безопаснее, притихла на табуретке в кухне. Её нетерпеливое любопытство ощущалось всей спиной и затылком. Сергей безразлично ждал, когда её прорвёт. Сейчас его волновало совсем другое. Собственная беспомощность, например. Он извлёк из кармана сигареты, нервно закурил. Руки почему-то дрожали. На автомате стряхнул пепел в раскрытую пудреницу, стоявшую у небольшого ногастого зеркала. Саша был, несомненно, прав: если что-то предпринимать, то делать это нужно уже сейчас, пока их миры не разошлись. Неизвестно, когда будет новая сцепка. И будет ли? Теоретически обратный процесс должен бы проходить так же постепенно, но никаких гарантий не было. Из кухни слышались приглушённые голоса: - Тс-с-с-с-с! – шипел Сашка, тихонечко гремя посудой. – Не отвлекай умного человека! Видишь, он думает. В голосе этого чуда в кружевах слышалось благоговение. Серый поёжился от стыда и неприятного осознания собственного несоответствия романтичному образу интеллектуала. Увы, он не гений. И сейчас он не столько думает, сколько рефлексирует в ожидании прихода готового решения из ноосферы. Он стряхнул пепел прямо на столешницу, медитативно созерцая, как лёгкие серые комочки рассыпаются на пыль и ажурные пёрышки сгоревшей бумаги. Как и все его наивные надежды. Ну, застопорит он время, перемешав миры в отдельной точке. Маловероятно, почти невозможно, но, допустим. И что дальше? Сашке он, вроде бы, нужен, это даже житейски туповатый Сергей способен был понять и заметить. Но та ли это нужность, которой так жаждет Серый? Нет ли в этом чего-то другого, незрелого, неосознанного, ошибочно принятого за влечение? - Да ты пойми, - громогласным шёпотом заорала Машка, - это всё временно, раз и всё! Потом ты же рыдать будешь, не я! Я тебе точно говорю, это же не я придумала, в умных книгах написано было. Я тебя обманывала когда-нибудь? Серый невольно прислушался. - Нет, ты мне этого не припоминай! Говорила же, что надо зелёные трусы надевать, а ты «зелёное не подходит к цвету моей кожи, оно придаёт бледности нездоровый вид»… - очень похоже спародировала Машка. - Магия не терпит отклонений от ритуала, а бирюзовый ни разу не зелёный! Сергей тихонько хмыкнул, неожиданно для себя развеселившись и растеряв часть своей красивой печали. Поискал, где бы затушить сигарету, запоздало сообразив, что здорово нашкодил на Сашкином столе, и смутившись. Поспешно ткнул бычком в подошву тапка и под вонь палёной резины щелчком пальцев запустил его в щель между столешницей и стеной. Окурок шлёпнулся под столом, отскочил от плинтуса и предательски приземлился возле ноги Серого. - Миры только временно могут соприкасаться, это не нам с тобой решать. А потом разойдутся в стороны, и ничего тут не поделаешь. Это же высшие силы, у них свои законы, - продолжала увещевать Машка. - Серёжа умный, он что-нибудь придумает, - упирался Сашка, но в голосе его совсем не было уверенности. Сергей нырнул за окурком и поскакал к окну, чтобы избавиться от улики. - Да кто такой твой Серёжа?! – чуть не закричала Машка. – Магистр?! Великий учёный?! Хмырь небритый! Санька, я ж тебя, дуру, жалею… Бычок плавно качнулся на воздушном потоке за окном и резко ушёл вправо и вверх. Сергей недоумённо моргнул, мир покачнулся и поплыл вокруг него толчками. Неведомая сила сбила с ног и швырнула на пол, потащила по комнате. На кухне орал Сашка, переходя на ультразвук. Будто газовому баллону под давлением сорвало вентиль, и теперь его содержимое с диким свистом вырывалось наружу. Его воплям вторил бухающий в воздухе неровный пульс. Сердце Серого истерично забултыхалось, распространяя по телу тяжёлую парализующую панику. - Нет! Я хочу! Быть! С ним! Здесь! Всегда! Я требую! Это моё! Я заслужил, мать вашу! Я! Так! Хочу! Из уст Сашки посыпались такие выражения, в таких многоступенчатых и витиеватых конструкциях, что Сергей, отлипая от неприятно, студенисто подрагивающей стены, недоумённо заслушался, отметив, что на месте каждого из ругаемых миров сгорел бы со стыда. С трудом подобрав непослушные конечности, он рывками двинулся в сторону кухни. В непрерывно вздрагивающем и произвольно искривляющемся пространстве временами приходилось пробираться на четвереньках. Нависший горизонтально шкаф едва не врезал Серому в темечко внезапно распахнувшейся дверцей. Прыгнул ковёр, вытряхивая Сергея из своих складок, и больно шибанул по запястью встроенным в шерстяную нить куском дешёвого ламината. Мыслей не оставалось, только одно стремление: добраться до Сашки, прикрыть, защитить, попытаться удержать его рядом, уберечь, не отдать. Последний рывок. Истошный визг и перекошенное лицо Машки, забравшейся с ногами на табурет. Тепло трясущегося, как отбойный молот, Саши. Сжать до хруста и держать. Целуя. Вымаливая у всех богов ещё минутку вместе. Успокаивая. Наглаживая Сашкино лицо носом, щеками, губами. Шепча такое, что самому стыдно. Как бы в собственных соплях не утонуть. Мир замер, ещё разок судорожно дрогнул и прекратил свои кульбиты. Скрипнуло что-то в стенах, рухнула на пол лампа в деревянном плафоне, застучали по батарее соседи. - Мать моя, женщина, роди меня обратно, - выдохнула Машка, вцепившись обеими руками в подол юбки и с опаской сползая с табурета. Сашка всхлипнул, размазал по плечу Серого мокрое и беззвучно заревел. - Ну, ты, блять, даёшь, - дрожащим голосом похвалил Сергей, осторожно поглаживая Сашину спину. – Мир матом довёл до критической точки. Это как же я с тобой жить-то буду, если ты даже с мирозданием не церемонишься? - Счастливо? – предложил Сашка. Серый вздохнул и ещё крепче прижал к себе хрустнувшего от такого обращения Сашу. Почему-то внутри зрела полная и абсолютная уверенность, что миры таки заклинило, да так надёжно, что теперь без мата и не раздерёшь. Сергей хмыкнул. Тихонько засмеялся. А потом и вовсе принялся хохотать, всхлипывая и хлюпая вмиг размокшим носом. Не в силах остановиться. *** Сашка, вцепившись в невозможную футболку со Спанч Бобом, терпел сокрушительное поражение. Он сдавался. Выстроенные им жизненные принципы, раскатились бусинами с порванной нитки. Не собрать и не вспомнить даже, какие они. Серый не укладывался ни в один шаблон, он был вообще из того мира, с которым Санька прекратил любой контакт лет надцать назад… А тут свело… заклинило… Да так, что внутри начинает зреть глубокая паника только от мысли, что тот исчезнет. Сашка, уткнувшись носом, вдыхал знакомый запах, слушал хрипловатый смех Серого и улыбался. Широкая ладонь, поглаживающая спину, острый кадык, дернувшийся под губами, сорвавшееся в неритмичный перестук сердце под Сашкиной рукой. Мой! Сашка вжимался в Серегу и прорисовывал первые неторопливые узоры робкой ласки. Погладить кончиками пальцев поясницу под безразмерной футболкой. Стянуть ненавистную тряпку. Оставить мелкой россыпью легкие поцелуи на ключицах. Прикоснуться к губам. Куснуть. Ну же! Оживай! Поймать судорожный выдох, почувствовать, как руки Серого деревянным не рассчитанным движением больно стискивают и прижимают. Начинают лихорадить по Сашкиному телу. Грубовато, жадно, правильно. Сашка оторвался от губ, быстро глотнул порцию кислорода и снова упал в личный омут. Накопленная нежность шипела недословами между губами. Любишь… хочешь… Тут же слизывалась, проглатывалась, вскипала новым шквалом и опять утихала. Руки смелее, наглее, порочнее. Продавливали кнопки позвоночника, переключая нежность в другой режим. Гулко стучало в груди сердце, посылая колкие разряды во все клеточки тела. Увеличивая напряженное желание, что тяжело зрело и пульсировало, делая Сашку жадным, бесстыжим. Как ты любишь? Как ты хочешь? Влажные поцелуи порочно ползли по шее, хаотично помечая знакомое-незнакомое тело. Язык жадно вылизывал намеченные зоны атаки. Довольное урчание пробивалось из нутра, переплавляя культивируемую женственность в чувственность. Быть собой. Быть с тобой. Одежда не мешала, она дополняла, насыщала ласку временным ощущением недоступности. Затачивая грань желания, что прорезалось наружу, остро, болезненно пульсируя обнаженной раной. Ответная тяжелая, на грани грубости, ласка дала возможность покрутиться изысками по коже. Подразнить, а не кинуться сразу голодным измученным зверем и выломать тело в нужную позу, раскрыть, добиться покорной просьбы. Мой! - Саааш… Под-дожди… Сашка, словно вынырнул из плотного тумана, отодвинутый Серым. Встряхнул головой, не понимая, почему. Неужели нет? Он заглядывал в глаза Серого. Неужели он ошибся, и его собственное желание исказило то, что происходит с Серым? - Почему нет? - болезненный полустон скулит и просит. - Машка же… Сашка, резко обернувшись, нашел невменяемым взглядом подругу, которая перепугано и растерянно забилась в кресло и светила ошалевшим взглядом из его нутра. - Маш, уйди, – Сашка, кажется, собрал всю накопленную за эти годы светскость, чтобы уместить ее в кособокую просьбу. Девушка, пунцовая от увиденного, раскаленным болидом пронеслась мимо, стараясь по максимально возможной дуге обогнуть спаянную в единое пару, что замерла, сдерживаемая призрачной цивилизованностью, которая фактически сползала под напором первобытного желания. Звук захлопнувшейся двери отсек внешний мир, запечатав двоих в неустойчивом пространстве, пронизанном взаимным притяжением. Сашка медленно повернулся к Серому, тяжело оглаживая темным взглядом его лицо. - Так как насчет презервативов и смазки? - не разрывая зрительный контакт, он толкнул Сергея в сторону комнаты. *** Серый прерывисто втянул воздух, едва не подавившись им, когда Сашка опрокинул его на кровать и навалился сверху. Неожиданный, новый, неузнаваемый парень смотрел ему прямо в глаза. Зачаровывал хищными повадками. Выбивал из привычной колеи напором, требовательными ласками. Завораживал настолько, что хотелось лишь одного – чтобы Сашка не передумал. Сергею потребовалось немало времени, чтобы сообразить, о чём его спрашивают. Под этим взглядом тело мгновенно взмокло и тут же с ног до головы покрылось «гусиной кожей». - Э… - не вполне осмысленно дал понять Серый, что слышал какие-то, адресованные ему, слова. – М-м-м… Саша нахмурился и сверкнул глазами сквозь прищуренные веки. В паху Сергея томно потянуло. - У тебя в сумочке? – внезапно осенило Сергея. Сашка раздул ноздри и свистяще выдохнул. Серый тут же метнулся на поиски необходимого. В комнате, состоящей из дикого микса их вещей, это оказалось не так-то просто. А с Сашкой, не желающим выпускать Сергея из рук и жарко прижимающимся всякий раз, как Серый имел неосторожность принять пикантную позу, и того сложнее. Они совместно перерыли все свои нычки, попутно выяснив, что оба не особо заботились о достойных запасах. Нырнули в тумбочку, там обнаружился старый тюбик с вазелином пятилетней давности. Саша тут же фыркнул и чётко сказал «нет», а Сергей положил эту древность на журнальный столик, на случай крайней нужды. - Да оно издевается! – рыкнул Саша, возмущённо глядя в потолок. – Верни немедленно! Сашка погрозил кому-то сверху кулаком, топнул ногой и сердито подбоченился. Ему никто не ответил. Тогда он схватил подушку и запустил ей в потолок. Серый, вынужденный пригнуться при этом манёвре, ткнулся носом в короткую ленту презервативов и тюбик смазки. - Знаешь, - тихо хмыкнул Сергей, - я начинаю тебя бояться. - Они под подушкой лежали, что ли? – буркнул Саша и нервно стянул с себя неудобно пережимающие стояк трусики. Серый прервал его резким вздохом, который, наверное, слышали даже многострадальные соседи. - Иди ко мне, - попросил он, неотрывно вцепившись взглядом в хрупкое тело. Сашка ухмыльнулся, приблизился на расстояние вытянутой руки и замер. Ударило жаром предвкушения. - Хочу тебя, - Сергей с трудом преодолевал спазм в горле, выталкивая наружу непривычные слова. – Если бы ты знал, как я тебя хочу… - Как? – спросил Сашка таким тоном, будто для него этот бессмысленный вопрос имел огромное значение. Серый прикусил язык, чтобы не ляпнуть лишнего. У него был десяток секунд на поиск правильного ответа. А правильный ответ - это вам не презерватив под подушкой. На языке крутилось похабное «раком», но Сергей интуитивно чувствовал – не то. Сашка поджал губы и чуть отодвинулся. Сердце у Серого ёкнуло. Да что ж он такой неуклюжий-то?! Ну что ему стоило заранее научиться всем этим дурацким тонкостям?! А теперь человек, ставший дорогим настолько, что страх потерять его буквально парализует, попросту разочаруется в нём и всё… - Сильно хочу, - прохрипел внезапно севшим голосом Сергей. - Покажи, как. Странно, но на дне Сашкиных глаз, под требовательными горячими искрами приказа, таилась непривычная неуверенность. Серый вновь отругал себя за неуклюжесть и бесчувственность. Бухнулся на колени и прижался лицом к Саше. Обхватил его руками, сдавил, втянул запах возбуждения, грудью поймал непроизвольное движение бёдер. Заскользил ладонями по гладкой коже, втирая в неё собственное желание, заставляя почувствовать своё нетерпение. Лизнул набухшую головку и причмокнул от особенного, очень личного привкуса. Снова попробовал её на вкус. Втянул в рот, лаская языком и чуть посасывая. Сашка попытался что-то сказать, но послышалось лишь связанное отдельными буквами мычание: -М-м-н… не… ах… ыстр… Сергей задумчиво выпустил член изо рта, слизнув с него капельку слюны, и вопросительно посмотрел вверх. - Тихо ты! - Сашка оттолкнул от себя Серого. – Я же… сто лет не… - Сашка жадно глотал воздух. - Смена! – он, не забыв про грациозность (годы сцены, мать их!), стек на пол. - Примите удобное положение, пристегнитесь… Сашка старался прикрыть мелкокалиберными шутками собственное смущение. Оно крепковыдержанным коньяком разбавляло кровь, шумело в ушах и красило скулы неприлично юным оттенком робости. – Сольный номер, - выдохнул Сашка, стянув с Серого джинсы, и проложил первые пробные ноты поцелуев по едва заметной дорожке к паху. Волосы мягко свивались кольцами, лезли в рот и всячески закрывали обзор, но оторваться не было сил. Сашка кое-как собрал их в узел и зафиксировал рукой Серого. - Держи. Мешают. Он торопливо обвел языком головку члена и тут же, пробуя на вкус, пропустил на всю длину, уткнувшись носом в пах, медленно стал скользить назад. Где-то в подкорке неумирающая актриса хмыкнула: «Это ваш первый раз. Сделай все красиво, оболтус, не торопись». Сашка согласно кивнул, не торопиться было сложно. Хотелось вобрать целиком, вылизать каждую складочку, раздразнить языком уздечку, прокатить по ребристому нёбу возбужденную головку, пережать горловыми мышцами, и слушать, слушать отклик. Серый молчал, мертвой хваткой вцепившись в Сашкины волосы, казалось, даже дышать перестал. Он боялся расцепить руки и вообще шелохнуться, слишком нереальным было происходящее. Столько мечталось о таком Сашке, а теперь трудно было поверить. И только хотелось удержать в руках, сколько возможно. Минет был такой... Не было у Серого ничего подобного ни разу, и сравнений не находилось. Да и не искалось. В голове метались зацепившиеся за твёрдость принципов обрывки мыслей, снесённых ураганом. Трепетали на сквозняке, потрескивая и хлопая краями. Основное пространство мозга занимала похабная картинка изогнутой Сашкиной спины, выставленной кверху задницы, умелых губ, скользящих по Серёгиному члену. Серый пыхтел, привычно сдерживаясь, дышал через раз и тихо погибал от растопившего его и теперь перемалывающего на мелкое безвольное крошево удовольствия. Правда, недолго. Настолько недолго, что даже стыдно стало немного перед Сашкой, когда не сумел удержаться на краю и кончил, очумело толкаясь в гостеприимный рот, полный невиданных аттракционов. Серый откинулся назад, прижимаясь спиной к кровати, и взахлёб глотал воздух, с трудом удерживая голову на весу. Сашка, улыбаясь, дожимал Серого, который хрипло и неразборчиво перебирал матерную россыпь. Он вылизал и не думавший опасть член, пошловато облизнулся и пересел на колени Серого, который явно был не в состоянии оказать должное сопротивление. На глаза попалась вскрытая упаковка жевательной резинки. Мироздание явно было с выдумкой и предлагало не засчитывать первый раунд Сереге за фальстарт, что пряным вкусом осел во рту. Сашка вытряхнул на ладонь пару подушечек и, разжевав, надул пузырь, развлекаясь созерцанием Серого в нирване. - Второй раунд? - Сашка чмокнул мятными губами пытавшегося что-то возразить Серегу и вернулся на исходную позицию, обволакивая мятной прохладой еще готовый... или уже готовый член. Шарик жевательной резинки раскатывался, тонкой нитью опутывая член, и тут же собирался с него умелыми губами. - Волосы-то держи, - прервался Сашка только однажды. Он рывком поднялся выше, впихнув в быстром поцелуе изнасилованную резинку Серому в рот. - Покарауль пока, - хмыкнул в губы и, сцапав подушку, вернулся вниз. - Приподнимись-ка, - начал готовить плацдарм для вторжения. - Э-э-э... - неубедительно возразил Серый. - Расслабься, - посоветовал Сашка и снова нырнул вниз, заглатывая член. От изысканных ласк кружилась голова и жестоко хотелось трахаться. Сурово, по-простому, технично задвинув Сашке в задницу... Но, кажется, тот мечтал о прямо противоположном. Серый припомнил, когда он в последний раз был снизу, по всему выходило, что очень давно. То есть, в древние времена, со своим первым. Прикинул, пойдёт ли на это снова, с Сашкой? Задумался. Слегка замечтался. Мыслительный процесс помогал продержаться чуть дольше, но усложнялся фееричным минетом в исполнении мастера. К тому же, проблема стояла остро и была, как никогда, актуальна - наглая ладонь Сашки уже шарилась в неположенном месте, изрядно напрягая. По нежной коже прошлись длинные коготки. Острый ноготь царапнулся в сфинктер, и Серый позволил себе приступ явной паники. То есть, заорал. Сашка поднял голову, ошарашенно хлопая полупьяными глазами, и тут же был суетливо отодвинут Серёгой на полметра в сторону. Серый опасливо притронулся к поцарапанной коже. Мужик может не бояться ранения или удара в голову, но ничто в мире не заставит его перестать переживать за свою задницу. - Красное, да? - немыслимо изогнувшись, Сергей попытался рассмотреть пострадавшее место. Сашка неожиданно хищно сверкнул глазами, и из глубин его тщедушного тела вырвался опасный вздох. Не отрывая взгляда от Серого, он методично, хоть и немного нервно, под корень отгрыз свой ноготь на большом пальце. Выплюнул блестящий обрубок. На губах тёмными точками проявились крошки лака. - Всё, я аккуратно, - пообещал Саша голосом, каким успокаивают детей перед уколами. Сергея этот жест с пожертвованием маникюра почему-то расслабил. Отпустило. Он глупо улыбнулся. - Саш, это правда, ты? Сашка обкусанным пальцем огладил нежную кожу. Место содранного ногтя саднило, многократно усиливая его собственные ощущения. Он неторопливо закружил, успокаивая и давая привыкнуть, а потом и захотеть. Минет стал неторопливо дразнящим, заставляющим Серого искать ускользающее удовольствие, активнее подбрасывать бедра, и каждый рывок вверх заканчивался тем, что он сам насаживался на палец. Серый пытался исхитриться и уйти от столь явно предложенного обмена, но Сашка лишь усилил нажим, раздвигая уже податливую плоть. Склонился ниже, плотно обхватив член, и замер, вынуждая Серого выписывать восьмерки. - Бля... – выдохнул Серый. Сашка почувствовал эту грань, когда Серый сменил вектор получаемого удовольствия: тот выпустил основательно растрепанные Сашкины волосы и раскрыл себя. Движения стали сильнее, быстрее, выбранный синхронный ритм рук и рта заставил тело Серого с протяжным стоном выгнуться, поискать какую-то немыслимую точку опоры и тут же рухнуть вниз. Сашка выдохся. Он устало уткнулся носом в живот Серого, довольно и сыто поцеловал его. На пару минут после оргазма Серый потерял всякое представление о реальности и собственном местоположении в пространстве. Духи страны Нирваны даровали ему подушку под задницей, но зачем-то добавили боли под выгнутой шеей и копошащееся сопящее существо, которое настойчиво не давало покоя. Сашка возился, устраиваясь между ног Сергея, поминутно шебуршился, обессиленно ронял голову и все конечности, вздыхал, заглядывал Серому в лицо и снова начинал мелко копошиться. Саша явно чего-то ждал, и до этого чего-то нужно было додуматься самому, желательно без подсказки. Сергей решил для начала устроить парня поудобнее. Подхватил под суетливую задницу и приподнял, ухо обожгло томным вздохом, к животу мокро прильнул Сашкин член. От прикосновения горячей головки Серый легко пришёл в некоторое возбуждение и растаял от нежности. Ломкое, хрупкое тело Сашки непроизвольно жалось к нему, потиралось и нетерпеливо тискалось жёсткой хваткой в самых неожиданных местах. Серый с трудом приподнялся вместе с ношей и переложил совсем не лёгкого парня на кровать. Сам же, притомившись, ткнулся носом в его бедро. Со стороны Сашиной головы послышалось одобрительное мычание. Сергей потёрся лицом, провёл щетиной по взмокшей коже, заметно заводясь, ласково прошёлся подушечками пальцев. Вздохнул, внезапно восхитившись, что это всё теперь ему, его. Ну, может, и не совсем всё… но определённый допуск всё же имеется. Сашка нетерпеливо подался навстречу и зашипел что-то не очень лестное. Серый ухмыльнулся, смачно лизнул подрагивающий член. Резкий вздох и пальцы, мгновенно вцепившиеся в волосы Сергея, послужили достойным поощрением. Приободрившись, Серый отбросил ненужную неуверенность и принялся активно вылизывать гладкий пах. Безволосые складочки кожи казались трогательными и беззащитными, радовали густым вкусом и запахом с острыми нотами настоявшегося возбуждения. Сергей увлёкся и не сразу среагировал на обиженный стон Саши. - Хватит издеваться уже, - захныкал тот и схватился за член. Серый отцепил непослушную руку и, многообещающе ухмыльнувшись, заменил её своей. Сделав пару ласкающих движений, он с нескрываемым удовольствием погрузил головку в рот, прикидывая, как отблагодарить Сашу за только что подаренный фейерверк, вспоминая те немногие изыски, которым успел научиться когда-то. Он обвёл её языком и тщательно вылизал, пропустил глубже, резко всосав в себя... И тут же почувствовал, как Сашку выгнуло, его пальцы едва не выдрали клок волос, а в Серёгино горло потекло тёплое семя. Сергей сначала немного обиделся - он только начал вообще-то - потом взглянул на блаженно растёкшегося по кровати Сашу и тихонько хохотнул. Таким он его ещё никогда не видел. Разгладившееся лицо без привычной печати напряжения и усталости выглядело почти детским. Серый поцеловал Сашку в живот и забрался на постель, с удовольствием вытягиваясь рядом. Прижался всем телом, пристроив полувозбуждённый член в Сашиной расслабленной ладони. - Я жвачку проглотил, - интимно покаялся Серый. Сашка тихонько сжал пальцы на доверенном ему богатстве, на миг лицо его вновь стало напряжённым, но он тут же прикрыл глаза, будто смиряясь с чем-то, и ничего не ответил. - А у меня там теперь всё слипнется? – задумался Сергей. - Расковыряем, - пообещал Саша. - Между прочим, меня так никто и не покормил, - Серый тяжко вздохнул, щекоча дыханием Сашино плечо. Сашка прикинул количество калорий в сперме (чистый белок же), припомнил схомяченную жвачку, решил, что этого все-таки мало, и лениво поплелся на кухню, подозревая, что сказка совместной жизни уже разбавлена реальностью.