26 мая 1992 г.
Шотландия, Хогвартс
— Пусть эта жирная курица плачет больше! — сквозь какую-то мутную пелену расслышал я. — Она что, только курлыкать горазда?
— Но, Северус, — услышал я второй голос. — Фоукс никогда не выдаёт больше нескольких слезинок…
— А если его немного потрясти?
— Гарри?
— Феникса!
Какой занимательный разговор. Интересно, при чём тут слёзы феникса? Кстати, помню, что сенсей говорил, что у него есть доступ к такому редкому ингредиенту. Может, как раз он его и получает?
— Ты так и не смог определить, чем отравился мальчик? — интересно, кто это отравился?
— Этот мелкий идиот тянет в рот что попало, не сомневаюсь, что бы с ним ни случилось, он сам виноват! — ух, какой Снейп-сенсей злой.
Хм. Это они про меня, что ли, говорят? Что-то я страшно туплю. И ощущения от собственных мыслей очень необычные: вкусовые. Помню, однажды, когда было нечего жрать, я додумался съесть грибов. Галлюциногенных, ага. Жареными. Их, правда, не один я решил поесть. Наш бравый капитан сделал закупки продовольствия у местных. То длинное морское путешествие было на диво весёлым. Я до сих пор не знаю, на самом ли деле с нами за каждым поворотом случались всяческие приключения. Или во всём те грибы виноваты.
Ладно, отставить воспоминания. Думай о настоящем. Интересно, кто тот второй, который надо мной стенает?
Тут же в унисон мыслям раздался мятный звон колокольчиков, словно кто-то дёрнул бороду… Хе, да это Хигэканэ! Ничего себе! У него феникс есть?! Наверное, как раз из этой «курьей жопки» достали те самые пёрышки, которые пошли в подходящие палочки для меня и Сами-Знаете-Кого. Ох, Хигэканэ, Хигэканэ… такой хитрец лимонный!
— Ты несправедлив к Гарри, Северус. Мальчик просто любознателен. Помни, что он сын не только Джеймса, но и Лили, которую ты любил, — снова услышал я голоса рядом с собой.
— Слёзы, Альбус. Нужны эти чёртовы слёзы. Оставь свои проповеди на другой раз. Я не уверен, что они пригодятся, если твой мордредов феникс не заплачет. В прошлый раз он мог промазать. Надо подставить подходящую склянку, иначе ваш Спаситель покинет наш бренный мир через пару часов, — а баритон сенсея имеет вкус бифштекса. С кровью. Ха! Или это я просто есть хочу?
— Как скажешь, Северус, — в медовом речитативе директора послышалась лёгкая паника. — Фоукс, птенчик мой, пожалуйста…
Кажется, они снова отошли от моей койки. Впрочем, у меня вполне может быть обычный бред.
Интересно, чем это я мог травануться? Нервно-магическое истощение точно было, я его у себя определял, когда в обморок падал. Всё же даже после создания крошечного прокола на одного цербера, с поддержкой магии единорога и основного переноса всех сотрясений пространств на Кибу, я был как передержанная в кипятке лапша. Тушке-то моей всего одиннадцать: пусть и тренированная, но ещё всё равно детская. Я зачастую забываю, что уже далеко не джинчуурики девятихвостого с неограниченной чакрой и даже не Узумаки с огромным резервом. Поттер. Гарри Поттер. Пора свыкнуться с этим именем и окончательно его принять. Да и Договор я им подписал и даже о потомках подумал. И не зря я все три года эту самую магическую проходимость тренировал, только через восемь часов отрубился! Рекорд... хотя я же на зельях был и отдыхал... А ещё Киба меня, кажется, подпитывал.
Но риски, когда на чаше весов ликвидация Кибы, всё равно были оправданы. Тем более, по расчётам, наша смерть была неминуема только в трёх случаях из семи. Неплохие шансы с моей-то удачей. Да и вернуться мы могли с вероятностью в целых шестьдесят восемь процентов.
Когда-то бабулька Цунаде лечила Рока Ли, когда шансы его выжить были всего пятьдесят один процент. Сакура мне рассказывала, что сначала шансы были пятьдесят на пятьдесят, и Цунаде не хотела делать операцию, но когда смогла перетянуть в свою пользу ещё один процент — сразу приступила к делу. После неё Рок Ли, который был серьёзно переломан после экзаменов, бегал и прыгал, как новенький… Да… Вот и мы с Кибой рискнули.
Но, пожалуй, больше я проколов создавать не буду. Так везти может только раз в десятилетие. И этот-то мир следует как-то приспособить для самодостаточной жизни церберов. А это значит, что когда-нибудь надо будет заморочиться на подружку для моего пёсика. Тут, наверное, сможет помочь Снейп-сенсей со своим приятелем из Греции — мистером Зервасом. Надо ещё придумать, как это всё устроить. А то сенсей явно разозлился из-за моей почти «безвременной кончины», слышно даже как пыхтит. Или это так феникса реветь заставляют? Звуки очень странные раздаются.
Надеюсь, я всё же выживу. А то, раз я о чём-то могу думать, может, я призраком стал? Не хотелось бы.
О, а я, кажется, понял, чем траванулся! Элементарно! Я же кровь Кибы пил для нашего фуин-ритуала. А у него даже слюна в два раза более ядовитая, чем аконит. Кровь, наверное, тоже не целебный эликсир. Всё в точности наоборот, как у единорогов: у тех и всякие волосы и рога, и слюна, наверное, если кто-то додумался, как её у единорога забрать, и кровь — всё живучее и лекарственное. А церберы тварюшки ядовитые. Н-да. Надо же так опростоволоситься! Не учёл.
Наверное, в этом мире ещё не было волшебника, который бы додумался пить кровь цербера, вот Снейп-сенсей волосы себе на голове и рвёт. Надеюсь, когда я очнусь, мне не придётся его уверять, что лысым ему очень даже ничего… или седым. Бедняга, он ещё совсем молодой, седина ему не подойдёт! Надо будет его задобрить как-нибудь. Вон и с Хигэканэ он вытряс слёзы феникса. Как бы в меня не залил, мне-то, кажется, полегчало, а слёзы ещё пригодятся, неизвестно, когда снова удастся развести директора на столь ценные ингредиенты.
К тому же я ещё Снейпу-сенсею яд василиска обещал, а Гарри его вроде добыл с большим трудом. И был ранен василиском. Или он не за ядом в Тайную комнату спустился? Что-то в голове всё немного перемешалось. Кстати, хорошо бы найти эту Тайную Комнату, а то единственное, что помню, это что вход в неё в туалете находился. А в Хогвартсе далеко не один туалет, они вообще как попало расположены. Наверное, как и с классами: где волшебникам приспичило в своё время — там и туалет. Ещё и несколько крыльев заброшенных…
— Надеюсь на тебя, мой мальчик, — неожиданно раздавшиеся слова директора надо мной сбили с мыслей и воспоминаний. — Действуй, я отойду на пару минут.
Мне бы проснуться раньше, чем сенсей на меня изведёт слёзы феникса! Ну же! Ну! Очнись, Поттер, три хвоста тебе в печень! Гарри, биджуу тебя за ногу!
Когда прохладные пальцы, пахнущие травами, коснулись моей челюсти с явным намерением разжать зубы, мои глаза, наконец, открылись.
— Оставьте слёзы. Ещё пригодятся, — сказал я, но почему-то не издал ни звука.
Осип, что ли? Но взгляд мой, видимо, был более чем говорящим, так как сенсей достал пустой флакончик, точно такой же, как тот, который держал возле моего лица, и поставил на тумбочке рядом с моей кроватью.
Я располагался в том же помещении, в котором когда-то лечили обожжённого на зельеварении Невилла. Всё тело было словно без костей. Ужасное ощущение, особенно если вспомнить о том, как сенсей рассказывал, как тут иногда переломы лечат, но я вроде не падал.
— Спокойно, мистер Поттер, вы в Больничном крыле, — тихо пробормотал Снейп-сенсей. — Вы чем-то отравились. После квиддичного матча ваши приятели нашли вас недалеко от гостиной факультета. Вы не можете шевелиться, потому что я влил вам противосудорожное. В конвульсиях вы легко могли прикусить свой язык и истечь кровью, которой в вашем организме и так было немного. Сейчас я дам вам сыворотку, которая вернёт способность двигаться. Постарайтесь не вскакивать с кровати. Моргните, если поняли.
Я моргнул, и мне аккуратно влили лекарство, которое явственно отдавало горькой полынью и мерзко-солоноватым растопырником. Сенсей помассировал горло, чтобы я смог сглотнуть.
— Извините, мистер Поттер, я не кондитерская, чтобы мои зелья были вкусными, — наверное, я скорчил рожу, чем и заработал саркастичный комментарий.
Давно заметил, что когда сенсей нервничает, то начинает язвить. Вон и Хигэканэ сказанул про его феникса — «жирная курица». Н-да, и это о мифическом животном, которое не встречается на территории Британии! Ареал обитания фениксов: Египет, Индия и Китай. Интересно, откуда он вообще у Хигэканэ?
— Как вы, Поттер? — нахмуренное серьёзное лицо сенсея склонилось надо мной. А из его чёрной палочки полетели красноватые невербальные заклинания. Диагностические, наверное.
Похоже, что Снейп-сенсей тут ещё не только преподавателем и деканом работает, но и колдомедиком в особо запущенных случаях.
— Н-ничего… — прокашлялся я, чуть пошевелив пальцами ног, было ощущение, что меня всего отлежали, ноги и руки покалывало. — Всё в порядке, сэр. Какой сегодня день?
— Вторник. Двадцать шестое мая, мистер Поттер, — сообщил сенсей. — В следующий раз, когда захотите продегустировать какой-нибудь яд, сделайте это так, чтобы я мог не отменять свои занятия у младшекурсников. Или хотя бы пишите, что вы такое пьёте или едите, на бумажке. Занимательно, что время, когда вы это ели, я так понимаю, вы записали? — мне была продемонстрирована моя записка.
Если судить по тому, что нашли меня после игры, то закончиться в два ночи она точно не могла, значит, было два часа дня. Если вычесть около часа или даже чуть больше на работу с Договором и заметанием следов, то… Надо же!.. Получается, что временной коэффициент равен десяти, а то и двенадцати. Один месяц здесь может обернуться целым годом там.
— На матче я узнаю от Хагрида, что вы по ночам шляетесь по Запретному Лесу и спасаете раненых единорогов, — начал расхаживать по палате Снейп-сенсей, явно желая выговориться и сбросить скопившееся волнение из-за моих «похождений». — Потом вы оказываетесь отравлены неизвестным смертельным ядом, на который не действуют никакие противоядия и даже определить, что это, не представляется возможным! Что дальше, мистер Герой? — он прищурился и стрельнул глазами вправо.
Я тоже почувствовал, что за ширмой кто-то стоит. Эту чакру, то есть магию, ни с кем не перепутать. Похоже, что директор, который уже вернулся, решил послушать наш разговор.
Сенсея сто процентов связали какими-то обетами. Тут «на слово шиноби» не верят. Мне про различные магические клятвы Драко рассказывал и предупреждал, что в магическом мире любое слово может обернуться клятвой, а Рон, который нас услышал, сказал, что в детстве его брательники-дубли чуть не заставили дать непреложный обет, а миссис Уизли потом им надрала за это уши. Наверное, близнецы хотели стать самыми младшими детьми… Н-да.
— Молчите? — сложил руки на груди Снейп-сенсей. — Нет слов для вашего оправдания?!
— Северус, — из-за ширмы выплыл Хигэканэ, укоризненно взглянув на сенсея из-под очков-половинок. — Как Гарри?
— Он очнулся, Альбус, — холодно ответил Снейп-сенсей. — Думаю, с остальным справится Поппи.
Резко развернувшись, так, что мантия подлетела над полом, он быстро удалился из больничного крыла.
— Всё в порядке, Гарри? Как ты себя чувствуешь? — зажурчал старик.
— Нормально. А как наши матч сыграли? — спросил я, делая такие же невинные ясные глаза, втайне передразнивая директора.
— Думаю, это лучше тебе узнать у своих друзей, — торжественный взмах и в открывшуюся дверь вломились Драко, Гермиона, Невилл, Блейз, Келла, Симус, Дин и Рон — похоже, что тут была половина первого курса Гриффиндора.
* * *
От друзей я узнал, что наши Рейвенкло всё же проиграли, и «вороны» выиграли кубок квиддича. Возле кровати на тумбочке горкой лежали сладости. Ко мне также заходил Дэниел и ещё несколько старшекурсников Гриффиндора. Позже навещали Лаванда Браун, Фэй Данбар, Кевин Тёрнер с обеими сёстрами Патил: вторая половина гриффиндорских первокурсников, которых не пустили в первый заход, и Падма, представляющая Рейвенкло. Забегали Ханна Аббот и Эрни МакМилан из Хаффлпаффа — мы с ними неплохо общаемся. Даже слизеринцы отправили «посланцев», которыми стали Винс и Грег вместе с миниатюрной любопытной блондинкой — Дафной Гринграсс и молчаливым Тео Ноттом.
Про моё отравление из-за того, что меня обнаружили толпой, в курсе были все, и каждый пытался вызнать, что же со мной произошло. Каждому я повторял одно и то же: шёл, упал, очнулся в Больничном крыле и даже не помню, был ли на игре. Строилось множество предположений, опрашивалась куча свидетелей. Впрочем, большая часть истории додумывалась, и уже на предположениях строились ещё более нелепые и фантастичные варианты. Скажи я, что выпил крови цербера, чтобы создать прокол в параллельный мир, и эта версия была бы бледной тенью того, что нафантазировали в школе за два дня моего отсутствия на занятиях.
Драко отмалчивался, продолжая меня прикрывать. По общей версии меня чуть ли не похитили с матча.
* * *
Ближе к вечеру меня снова посетили друзья, только были они в гораздо меньшем составе: Драко, Гермиона и Рон. Взволнованные и возбуждённые своими открытиями. Эти молодые сыщики поведали мне, что как бы случайно услышали, как Хагрид в воскресенье спрашивал Хигэканэ о том, не связано ли моё состояние с тем, что я попытался помешать украсть кое-что, принадлежащее Фламелю, которое Хигэканэ должен сохранить от неких очень плохих воров в особом месте.
Естественно все эти «секретистые секреты» и тайны, покрытые мраком, их заинтересовали. Драко гордо сказал, что, в отличие от некоторых чистокровных, вроде Уизли, прекрасно знает Фламеля — создателя философского камня. Так они догадались о камне и даже вспомнили, что профессор Снейп гонял меня в Запретном коридоре. Мозговой штурм, вечер в библиотеке — а я всегда восхищался наблюдательностью Драко и способностями Гермионы делать различные выводы — и вот уже эта троица вчера заглянула одним глазком к Кибе, выломав двери «Алохоморой», и заметила люк, который охраняет цербер.
Похоже, несмотря на мои старания не впутывать в эти игры и манипуляции гражданских, друзья всё равно оказались по уши во всех этих приключениях на одно место. Ну и меня такого «недогадистого» чуть подтолкнули. Невесомо, но весьма ощутимо. Прямо какой-то «волшебный пендель»!